– Зайка, ты ведь знаешь, что должна быть наказана, правда? – спросил муж, закрывая дверь и поворачиваясь ко мне.

Голос его звучал убийственно ласково.

Надо сказать, что о возможности порки он предупреждал меня еще до свадьбы: «Не будешь слушаться – разложу на диване и как следует выдеру, вот этим самым ремнем, » – говорил он, посмеиваясь. Я понимала, что в каждой шутке есть только доля шутки, однако надеялась, что всерьез у нас до такого не дойдет.

И вот… сейчас это случится. В первый раз.

Я молчала, боясь поднять глаза. Губы предательски подрагивали.

Он расстегнул пряжку, неспеша вытянул ремень из шлевок, сложил его вдвое.

– Ложись, зайка. Снимай трусы и ложись. Пороть буду.

Я не двинулась с места.

– Ложись, я сказал. Лучше ложись сама.

Я прошла к дивану, секунду поколебалась, но снимать трусы не стала. Однако послушно легла на живот, спрятав лицо в подушки.

Костя подошел ко мне, секунду постоял, потом протянул ко мне руку, откинул юбку и не торопясь стянул с меня трусы. Властным жестом положил ладонь мне на попу, провел по одной ягодице, потом по другой…

Я замерла, сжалась в ожидании.

– Пороть буду по – настоящему, – мягко сказал Костя. – Будет больно.

Он подложил небольшую диванную подушечку мне под живот, так что попка моя оказалась слегка приподнятой. Потом коротко замахнулся и хлестнул меня ремнем по попе. В первый раз.

Я охнула. До оследней секунды надеялась, что это шутка, что он хочет меня только напугать, показать свою власть надо мной. Но раздался звук первого удара, а мой зад обожгла острая боль.

– Ох! Костя…

– Больно, я знаю. Я предупреждал. Ничего, зайка, ты сама знаешь, что это нужно. Придется потерпеть.

Короткий замах… и снова удар. И еще. И еще.

Я плачу, кусая подушку, мои плечи трясутся от плача, а попа – от методичных ударов сложенным вдвое ремнем: с одной стороны, с другой, с одной, с другой…

Рыдания сводят мне скулы, я непроизвольно хватаюсь за попу, пытаясь защититься от неумолимого Костиного ремня.

– Нет, зайка, не прикрывай попу, убери руки… Убери руки, я сказал!

Удары сыплются один за другим, попа моя пылает от боли, я содрогаюсь от рыданий, ни терпеть порку, ни плакать уже нет сил. «Костя, не надо, пожалуйста, не надо больше, я больше не буду, я никогда больше не буду, пожалуйста, прости меня, пожалуйста, прости… »

И вот последний удар… Исполосованная ремнем попа горит так, что не притронуться, удары прекратились, я молча плачу в подушку… И чувствую, что Костины пальцы снова прикасаются ко мне. Он открывает банку с вазелином, осторожно раздвигает мои пылающие ягодицы, щедро смазывает мою дырочку вазелином…

– Костя, НЕ НАДО! Пожауйста, умоляю, ТОЛЬКО НЕ ТУДА!!!

Я слышу звук расстегиваемой молнии, Костя поправляет подушку у меня под животом, чтобы моя попка оказалась чуть повыше, потом пристраивает напряженно подрагивающий, твердый член, с легким нажимом проводит им между моими ягодицами, примериваясь, потом приставляет его к дырочке, надавливает…

– ААААААА!!! Костя, мне больно! Не надо!!!

– Все, все, глупая, я уже там…

Член легко проскальзывает в мою смазанную вазелином попку, я чувствую острую, разрывающую боль… и почти сразу – острое наслаждение, терпко перемешанное с болью и стыдом. Муж начинает двигаться, а я обмякаю, насаженная на его член, ритм все нарастает, и вот он уже ебет меня, предварительно выпоротую, покорную, смирившуюся со всем, ебет и ебет в услужливо подставленную ему попу…