Пасхальная неделя в этом году вышла отвратительной. Погода словно взбесилась. Середина апреля, а на улице мороз под двадцать, метель, снег. И снега выпало едва ли не больше, чем в какой-нибудь зимний месяц. А мы с моей молодой женой в эту хренотень, в эту пургу едем по трассе в сторону города детства. Та нас с нетерпением ждёт мама жены и вся её родня. С роднёй понятно: разговеться, хорошенько выпить и поесть, повеселиться. А тёща уже который год просит свозить её в церковь, чтобы освятить пасхальные угощения. Рядом же нет никого другого, чтобы свозить её на освещение.

Со времён перестройки, а потом и распада Союза, практически все наши люди вдруг стали ужасть какие религиозные. В храмы ходят, свечки ставят, крестиками обвешались. Чем крупнее, тем сильнее подчёркивает статус крестоносца/крестоносицы. При этом не смогут до конца прочесть ни одной молитвы, не расскажут вам про символ веры, про божьи заповеди, но на Пасху несут святить всё: куличи, крашенные яички (Свои покрасить, что ли?), колбасу, овощи, фрукты. Некоторые несут святить спиртное. А как не освящённую водку пить на святой праздник? Непорядок. А попам-то что? Машет своей малярной кистью, брызгает на всех водой, чего-то там причитает басом, ему подпевает хор. Народ крестится, кто как умеет. Весело, но холодно, бля. Столы под освещение продуктов поставили во дворе, церковь всех не вмещает, а на улице не май месяц. И такое впечатление, что и не апрель, а едва ли не февраль. Постоял с тёщей, пока поп махал своей кистью, сгрёб продукты и бегом в машину. Да ещё тачку пришлось бросить хрен знает где. Народу тьма, гайцы перекрыли подъезд к церкви. Следом тёща в машину громоздится. Тоже типа замёрзла. А с чего бы ей мёрзнуть? У неё же сала на полторы ладони. Титьки такие, что не приблизишься, упрёшься. Жопу не обхватишь. И пузико приличное, куда же без него. Про ляжки вообще молчу. Летом шортики натянет на свои нижние совсем не девяноста, в огороде наклонится, на улице прекращается всякое движение. Всё, никто никуда не идёт и не едет. Грешен, сам мечтал не единожды поиметь родную тёщу в такой позе. Так это мы с женой живём вместе ещё мало лет, почти молодожёны. Иначе бы не выдержал. Да ещё и то помогает, что в разных городах живём. После учёбы предложили работу с переездом в почти что стольный город. То есть в областной, что по нашим меркам одно и то же.

Прогрел машину, снег с лобового стекла кое-как соскрёб и по тихой грусти попилили к тёщиному дому. А там уже и родня на подходе. Старшие сёстры и братья жены, их половины, орава верещащих детей. К ним прибавились прочие родственники вроде кумовьёв-сватовьёв, соседей и прочий охочий до халявы люд. Расселись за столами. Одного не хватило, принесли второй и сдвинули их вместе. Разговелись. Потом ещё раз разговелись, потом ещё сорок раз. Может чуть меньше, кто там что считал. Потом засобирались в гости к старшей тёщиной дочке. Как меня не сманивала жена, как губки не надувала, стойко отказался куда-то переться по такой погоде. Тут тёща вступилась за зятя. Говорит, что вы, мол, в две норки сопели, когда мы службу в церкви стояли. Так что всем отвалить и не отсвечивать, а младший зять будет отдыхать. Можете сестру забрать, ничего с мужем не случится, потому что будет под присмотром второй мамочки. Вот так.

Тёща принялась за уборку, мытьё посуды, а я в её спальню пошёл, куда меня определили на временный постой. Разделся и в кровать завалился. И правда чувствуется усталость. Да выпитая водочка. Едва лёг, словно провалился в яму, заснул. А проснулся от приятного чувства, что кто-то мне хуй надрачивает. И делает это вполне умело. Кроме приятного ощущения никаких побочных эффектов. Жена до сих пор не научилась правильно дрочить. Начинает правильно, ровно, потом возбуждается и обычная дрочка превращается в выдавливание спермы по принципу: Ещё капельку, Вова. Сдавливает и дёргает так, словно поставила себе целью оторвать всё к ебеням. А эта женская рука принадлежит не менее, чем мастеру. И кто же это, интересно, такой смелый и умелый? Глаз приоткрыл. Ёпть! Тёща! Стянула с меня трусы и наяривает ладонью по стволу, надрачивает.

Увидела, что проснулся, глазки мутные открыл и даже встать попытался. Ладонью в грудь припечатала

— Лежи, лежи. Я маленько. Пасха же сегодня, можно разговеться. Понимаю, за что тебя моя дочь любит. Экий красавец. Сам в руку просится. Сегодня светлый праздник, не порти его. Давай разговеемся. — Вздохнула. — Мне-то не с кем, а дочка, поди, не обидится. Да мы ей и говорить ничего не будем.

Тёща ещё маленько подрочила, а потом, не убирая руку и не оставляя хуй без внимания, полезла целоваться.

Нужно заметить, что тёшша, кроме впечатляющих телес, обладала ещё и довольно смазливой мордашкой. Это тощие кажутся рано постаревшими, морщинистыми, а у полных все морщинки разглажены, личики гладкие. И губы у тёщи оказались пухлыми, мягкими, вкусными. Есть женщины, у которых губы словно ниточки, твёрдые, как засохший кусок сыра. Тёща не из таких. И целоваться тоже умеет. Потому и целовались долго, играли языками. У меня-то тоже опыт в поцелуях есть. Сестра с подругами на мне тренировались. Подкупали, заразы, мальца, и сосались до опухших губ. Так бывало насосёмся, что разговаривать не можем, губы онемели, языки не ворочаются. За это мне можно было теребить их титьки, влезать в трусы. Это поначалу. Потом они трусы снимали сразу. Потому что тренировались дрочить, взамен позволяя играть с пиздой. Так что в конкретном случае столкнулись два не совсем мастера, но и не ученики.

Оторвавшись от губ, тёща стала целовать грудь, опускаться ниже, проводя языком по телу и опустилась до самого низа. Я млел, а тёща, добравшись до члена, взяла в плен головку мягкими и горячими губами. Ка-а-йф!

Пососала, оторвалась, встала с кровати и начала раздеваться. А когда сняла с себя кофту, затем лифчик, не смог сдержать восхищения. Великолепная грудь вырвалась на волю, заколыхалась, сводя с ума молодого парнишку. Выдохнул

— Мать, какое у тебя богатство! Какое великолепие! Потрогать можно?

Тёща в ответ

— Не можно, а нужно. Титьки освещённые. Когда поп махал кистью, освещал продукты, мне на титьки тоже святой водой попало. Так что смело можешь даже попробовать.У дочери-то таких нет. Вот родит пару-тройку, тогда и нарастит такое богатство. А пока пользуйся тёщиными.

Да уж, это не титечки жены, а титищи взрослой, зрелой женщины. Сами огромные, а вот сосочки маленькие, бледные, ореолы едва отличаются по цвету от кожи титек. Выцвело всё от возраста? Да какая разница. Пока сосал титьки, тёща, с моей же помощью стянула с себя юбку. А трусов под юбкой не было от слова совсем. Тёща в ответ на моё удивление пояснила

— Подмывалась, сразу и сняла.

Тёщины титьки были такими огромными, что, если бы задался целью обцеловать их все, потратил бы времени минут по двадцать на каждую. Но мы не из тех, кто привык сдаваться при малейшем сопротивлении. С одной гранатой против трёх танков «Тигр»? Да легко. А тут не три танка, а всего две титьки, пусть и огромные.

Разделась вторая мамочка, на кровать сыночка толкнула. И залезла наверх, усевшись на член зятя. И кто его о чём спрашивал? Как в том приколе

Трудно переть против трактора, если ты на велосипеде. Как бы не крутил педали, от судьбы не уйдёшь. В этом случае поможет лишь совет америкосов: Если у вас нет возможности избежать насилия, постарайтесь расслабиться и получить удовольствие. Вот и я не стал дрочить судьбу, просто расслабился и лежал, не трепыхаясь. Тёща все делала сама.

Держась за спинку кровати, двигала бёдрами, крутила задом, навинчиваясь на член, поднималась и опускалась, наклонялась над зятем, давая тому возможность поймать губами сосок титьки. Два соска. Потому что я сжимал титьки и брал в рот оба соска. С женой бы такой номер не прошёл, а с тёщиными титьками запросто. А тёща всё прыгала, скакала. Прыг-скок, прыг-скок. И допрыгалась. До оргазма допрыгалась. Упала на мою совсем не широкую грудь, вздрагивает. А внутри её пизда тчоно так же вздрагивает, то есть сокращается и расслабляется. Прямо массаж делает.

Приятно, когда на твоей груди лежит женщина, только что достигшая оргазма. Приятно, когда её вес не заходит за нормальные пределы. А когда на тебе лежит такая тушка, как у тёщи, где-то внутри возникает опасение, что сейчас из тебя, как из тюбика зубной пасты, будут выдавливать весь пасхальный обед. Тут не то, что чего-то там сотворить, просто пошевелиться проблема. Всё же габариты не совсем соотносятся по массе. Видать тёща и сама поняла, что, если полежит на мне ещё самую малость, может лишиться зятя. И помру я молодым и красивым. А на памятнике напишут: Умер под женщиной. Или нечто подобное. И будет, как в песне: Жена найдёт себе другого… Поняла, прониклась и скатилась на сторону, дав возможность вздохнуть полной грудью. Да уж, погубит тебя, Вова, любовь к полным женщинам. Мечтал о тёщиной жопе? Получи и распишись в получении.

Тёща лежит, от оргазма отходит. Меня поглаживает, до торчащего члена дотянулась. Извиняется.

— Я пока не хочу. Ты, если хочешь, в титьки меня чпокни.

И свои сисяндры на стороны растянула.

Едва член попал в плен этих дынек, начала двигать ими. Та же хрень, только в профиль. То есть та же дрочка, только не рукой, а титьками. Старается, чтобы двигатель не работал на холостом ходу. Заглохнуть же может. Лучше подрочить. Тем более, что пока зятю дрочишь, глядишь и сама захочешь. То есть хочешь-то уже сейчас, просто пизда с непривычки и от долгого отсутствия контакта с хуем требует небольшой передышки. Ааа, вот уже и передышка закончилась. Прозвенел звонок, призывающий заканчивать перекур и приступать к работе. Если перефразировать слова классика, можно сказать: Пизда обязана трудиться…Там вроде бы про душу что-то было. Так душа и заключена там, где находится центр получения наивысшего наслаждения. И потому тёща, выпустив на волю из плена титек член, кряхтя и что-то приговаривая про старость, которая не радость, встала на четвереньки. У нас говорили раком, или по-собачьи. Сейчас пришло с Запада модное слово догги стайл. Те же яйца, только в профиль.

Эх, сколько же раз мечтал о том, как буду засаживать тёще с этой тыльной стороны. Шикарные булки, за которые можно держаться, как за поручни в трамвае ил в автобусе. Долбишь тёщу, она качается вперёд-назад, титьки болтаются. Ещё и припрашивает: Давай! Давай! Ещё! Ещё! Достань! А что и откуда достать, не говорит. Да некогда уточнять, потом спрошу, если не забуду. А пока вперёд без страха и упрёка. Не я начал, сама на меня залезла. Теперь вот раком тоже сама встала.

Вообще считаю позу раком самой лучшей из всех поз. Она пригодна для всех условий. Не везде можно положить женщину, а вот поставить раком можно везде. Притиснул к стеночке, стянул с неё трусики или сдвинул их в стороны, благо современные женские трусы позволяют это сделать, да охаживай, осеменяй коровку. Мы, когда только поженились, в каких только местах не еблись. Где приспичит, там и сношались. В скверике держалась за деревце. В подъезде за стеночку. Про машину не говорю, то отдельная песня. И на капоте, и на сидушке, и просто держалась за машину, выставив зад. Короче говоря, поза самая универсальная.

Тёща посунулась вперёд, упала во весь рост на кровать. Опять обскакала зятя, успела кончить. Снова в титьки её сношать? Да ну нах. Растянул ягодицы и член меж ними вставил, потом слегка сжал полушария. С таким половинками глобуса ничего остального не надо. Долблю, головка упирается в анус. Тёща жопу зажимает. Жадная, сучка. Могла бы зятя и запустить на пол шишечки. От жопы не убудет. Ан нет, зажимается. Но молча, только сопит. А меж этих не булочек, а целых караваев, всё до того мокрое и скользкое, что хочешь — не хочешь, а в жопу проскочишь, надо лишь приложить немного старания. Мне с детства говорили, что я старательный мальчик. И в школе, и на службе в армии, и на работе за старание ценят. И у меня получилось. Тёща лишь что-то пискнула про то, чтотуда, якобы, нельзя, что ей, якобы, немного больно. Мне её дочь в задок не даёт, так пусть тёща исправляет недостатки воспитания своей дочери. Пусть её жопа страдает, раз дочка свою бережёт.

Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Взмолилась золотая рыбка, то есть тёща.

— Вовочка, миленький, хватит! Прошу! Я тебе потом туда дам.

Я человек отзывчивый, не злобливый по натуре. Если просят, то я всегда пожалуйста. Отпустил тёщу на покаяние в честь святого праздника. Та мигом на спину перевернулась, ноги раздвинула

— Вовочка, кончай, сил уже никаких нет.

Доёбывал тёщу в классической миссионерской позе.

Лежим, обнимаемся, слова всякие красивые говорим, гладим друг друга, целуемся. Вдруг в двери кто-то начал тарабанить. Да громко так, видать ногами пинают. Соскочили с тёщей и заметались по комнате. Ну да я мигом свои трусы нашёл, натянул и нырнул под одеяло. Сплю я, крепко сплю, из пушк не разбудишь, танком тоже можно ездить. Тёща тоже врубилась. Пинком отправила свои вещи под кровать, схватила со спинки стула халат, видать у него тут постоянное место, путаясь в рукавах кое-как натянула, криво повязала пояс и из комнаты пошла, говоря

— Ну кто там такой нетерпеливый? Кто там ломится? Иду уже, иду.

Слышу, как в прихожей загомонили несколько голосов. Разобрал

— Да спит он, спит. Не буди, пусть отдыхает.

Точно жена интересуется. Я к стенке лицом, к краю жопой. Сплю я, сплю. Сказали же не будить, какого припёрлась? У мужа конец в тёщиных соплях, даже помыть не успел, а тут с нежностями. Пробурчал что-то недовольно, вроде как спросонья. Жена в щёку чмокнула

— Спи, спи. Отдыхай.

И из комнаты. Фу-у-х, пронесло! А там слышу гомонят, за стол садиться надумали. А я? Я что, так и буду спать голодный? Натянул штаны, растрепал волосы, из тёщиной спальни вышел, глаза тру спросонья, понять ничего не могу: что за народ, чего орут, куда зовут? А, за стол. Это мы с огромным нашим удовольствием. Только вот отлить схожу.

Накинул куртку на плечи, до сральника добежал, отлил, а оттуда заскочил на минутку в баню. Быстро сполоснул хозяйство. Это же вещь такая, если не подмоешься, мигом завоняет, будто кошка где нагадила. И вся конспирация той кошке под хвост. А уж домой вернулся, так смело за стол сел. А там понеслась, родимая. Пасха же, отметить надо. А уж кто да как отметил, то вопрос второй. Главное, что отметили.