Даша отпустила мою руку и легким движением сдвинула с плеч бретельки сорочки. Ночнушка словно кольцом опала к ее ногам и она переступила через эту черту, сделав шаг вперед и повернувшись к общине. Я повторила эти же движения вслед за Дашей. Все долго аплодировали нашей наготе и готовности отдать себя своим садовникам. Все радовались за нас с Дашей. Все вокруг казались мне такими родными и близкими, что я была готова всех обнять, прижать к себе и никогда-никогда не отпускать. Митрич и Зоя, подойдя к нам, обняли нас с добрыми напутствиями. Обнимая Митрича, я животом почувствовала, как набухает мужской силой его могучий Ствол.

— Действительно, настоящий Породитель всего сущего, — мелькнула в моей голове озорная мысль.

Зоя произнесла:

— Ладушки, готовы ли вы к таинству?

Мы отвечали ей:

— Готовы, Берегиня-матушка».

Зоя сдвинула на веревке между шестами две простыни вплотную друг к другу, образовав освещенный с другой стороны костром занавес готовящегося действа. Потом она подняла с земли наши сорочки и ушла за занавес. По тени на простынях было видно, что она разложила сорочки на наших парусиновых ложах. Потом Зоя стала между лож и воздела руки к ночному небу:

— Да свершится лад и благочестие!

По знаку Даши мы с папами зашли за занавес. Каждая встала у своего ложа. Зоя открыла аромат корицы и подошла к Даше и дяде Володе со словами:

— Соединяю вас в поцелуе.

Потом эти же слова прозвучали для нас с папой. Мы заключили друг друга в объятья нежности и я словно провалилась в бездну поцелуя соединения душ. Опомнившись чуть позже, я боковым зрением заметила, что Даша с дядей Володей опускаются в поцелуе на свое ложе рядом с нами и потом Даша начинает ласкать ртом Ствол. Я опустилась поцелуями на плечи, грудь и живот папы, завладев и его Стволом.

Эта ласка ртом продолжалась совсем недолго. Оторвавшись от папы, Даша легла на ложе, широко раскинув ножки перед стоящим на коленях дядей Володей. Она протянула ко мне правую руку. Я оторвалась от поцелуя и улеглась на свою сорочку в ожидании главного. Наши с Дашей руки соединились.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— Я люблю тебя, — вторила я ее дыханию ее губ.

Наши папы опустились над нами, чтобы каждый поцеловал свою дочку и мы, разняв руки, обняли их. Теперь для меня весь мир вокруг сосредоточился только в папе и его ласках. Ствол папы становится в разнообразных касаниях моей намокшей киски становился все настойчивее. Пока, наконец, немного не проник в лоно набухшей головкой. Тут папа приостановил движения, раздвигающие мое устьице и шепнул мне:

— Малыш, дай мне знать, когда сама будешь готова…

Я кивнула ему словно в забытьи поцелуя. Он начал мелкие-мелкие, дрожащие и дразнящие меня томительным ожиданием движения. Я гладила ему спину, опускаясь руками все ниже, пока не положила их ему на ягодицы. Потом я мысленно попрощалась со своей девственностью, зажмурилась и сделала руками движение, как бы вовлекающее папу в меня.

Папа встал на колени и закинул мои ноги себе на плечи. Снова медленно начал входящие движения и вдруг сделал мощное проникновение на всю глубину. Меня пронзила сильная боль. Я вскрикнула, и папа остановился, не двигаясь во мне больше. Я немного притерпелась к боли и, когда стало более-менее терпимо, снова начала его целовать, прося его возобновить свои ласки Стволом. Но он отвечая на поцелуи, бережно вынул Ствол из меня и опустил мои ноги на землю. Сердце мое было готово выпрыгнуть из груди. Это Свершилось. Я — Женщина.

Немного успокоившись, я посмотрела на Дашу. Она расслабленно лежала на боку, а дядя Володя обнимал ее руками и ногами сзади. К нам подошла Зоя:

— Всё ли у вас хорошо, ладушки?

Мы лишь, кивнули ей, переполненные ощущениями.

Тогда вытирайтесь сорочками и давайте их мне — нужно порадовать ракитовое дерево.

Когда мы с Дашей передали Зое наши сорочки, она велела:

— Вы пока суть да же, ладушки мои дорогие, почистите-ка за собой ваших садовников. Ночь на Ивана Купалу еще не закончилась и у ваших садовников впереди будет еще много забот.

К моему удивлению, Даша тут же стала вылизывать Ствол дяди Володи. Я, несколько замешкавшись, последовала ее примеру. Солоноватый привкус крови возбуждал. Я поймала себя на мысли, что в этом было что-то вампирское. Даже еще эта загадочная и как будто все понимающая луна в ночном небе… Но потом я отогнала от себя мистические мысли и просто стала благодарить своим ротиком папу, пока он со стоном не излил свою сперму в меня.

Зоя отдернула импровизированный занавес, отделявший нас от остальных, и под аплодисменты провозгласила:

— Слава ладушкам! Слава садовникам! Да осветит ярилино пламя ваш союз!

Она водрузила нам с Дашей на головы купальные венки из ивана-да-марьи. Нас окружили поздравляющие. Меня обнимали и расцеловывали. В этом вихре обнимашек и поздравлений я почувствовала какой-то оттенок нарастающей бесшабашности женщин и разудалости мужчин. Мы словно с каждым следующим поздравлением постепенно отходили для окружающих на второй план и роль приглашенных наблюдательниц предстоящих валяний. Я заметила, что некоторые женщины стали как-то группироваться, становясь поближе к наиболее привлекательным мужчинам. Мужчины же просто стояли на месте, ожидая их выбора.