— Мы сейчас. Мигом. — Мари, а именно так между собой звали самую старшую, приветливо улыбнулась. — Всё-таки гость. Надо, так сказать, соответствовать.

— Ничего, ничего. — В ответ я улыбнулся, как можно, ласковей. Она тут рулит всем, она всё определяет, а отсюда главное — быть с ней в хороших отношениях. — Я подожду.

— Ветер! — Милена выскочила из комнаты, уже переодевшись в платье. Такое смешное платье с чуть пухлой пачкой юбки, практически невесомым верхом из тончайшей ажурной ткани. — Ветер! Давай, сторожить!

Пёс нехотя встал, с тоской посмотрел на меня, вздохнул, пошёл к двери. Я пошёл следом. В кузове лежала бутылка коньяка, прихваченная из офисных запасов ещё при отъезде, о которой я забыл, а теперь вспомнил и хотел поставить на стол. Лучше бы поставить вина на стол. Только где его взять? Отсюда сам напрашивался вывод — давай, что есть, а там кто захочет, тот и выпьет.

Закрыв дверь за собакой, Милена прижала меня к стенке, схватила за руку, направила вниз, под пухлую пачку юбки. Пальцы скользнули по голым бёдрам, проскочили по шёлку волосков. Она без трусов? Видя, как вытянулось моё лицо, эта соблазнительница потянула меня к себе.

— Мы все такие будем. — Она шептала жарко, сжимая мою руку, не отпуская от волосков. — Но помни, только когда Мари скажет только тогда. И первая она. Что захочет, то и делай.

— Вы решили меня сегодня…

— Тс! — Она оглянулась. — Мы тебе сюрприз приготовили. К нам мужчина так редко заезжает. Тем более, такой. — Она поцеловала меня, впустив свой яд в мой и без того воспалённый от желания мозг. — Нам-то совсем мало надо. Только чуть-чуть твоей ласки.

— Всем трём? — Я улыбнулся. — Согласен, даже если умру под вами. — Я поймал её ушко губами. — Или на вас.

— Брось. — Она погладила ухо, улыбнулась. — Дурак.

— Ага. Как не стать дураком при таких красавицах?

— Да? — Неожиданно она застеснялась, одёрнула платье, расправила его, расположив вертикальные волны ткани в порядке известном только ей. — Пошли.

Бутылка коньяка встала рядом с бутылкой шампанского, парой бутылок вина. А у них с собой было? Гм. Запасливые! Сев у трещавшей печки, я погрел неожиданно похолодевшие руки. За спиной шелестела ткань, кто-то пробегал, стуча каблучками, из комнаты доносился смех. Радостное настроение. Ох, как я их понимаю!

Светлана вышла в таком платье, что я невольно сглотнул слюну. Мерлин Монро отдыхает! Даже нет, рыдает в подушку на своей вилле! Такой осиной талии, подчёркнутой этим лаковым ремешком, я не видел никогда. А вырез только усиливал впечатление. Вышедшая из своей комнаты Мари добила меня своей лаконичность и откровенностью. Её тугое тело, обтянутое скромным чёрным платьем, просто говорило мне — «бери». Одетое прямо на голое тело, платье чуть прикрывало её попку, и если бы она сейчас села напротив меня, то я бы увидел в каком состоянии растительность на лобке. Хотя, как мне было видно, там были джунгли, рельефно выпиравшие на платье, конкурируя с сосками, не менее ярко претендовавшими на объект внимания.

— Милости просим за стол. — Она прошла мимо меня, ведя за собой шлейф таких запахов, что я невольно привстал, сделал пару шагов к столу, сам того не замечая.

— Начнём? — Она обвела севших за этот квадратный стол, удивительным образом вместивший и нас четырёх, обильные закуски, выпивку, свечки, ещё что-то такое.

— Что наливаем? — Я поднялся, соображая как удобней обойти их всех. Ухаживать надо за всеми.

— Думаю, что сначала надо употребить шампуня. — Мари облизнулась. — Давно не пила его. Очень давно. Тем более, налитого мужчиной.

— Тогда шампанское! — Я прихватил бутылку. Сколько я его открывал за прошедшее время? Если не тысячи, но сотни точно. Бутылка послушно вздохнула, зашипела, отпустила пробку.

— Мастер! — Мари улыбнулась, протянула бокал. — Давай, наливай, Серёжа! Давно за нами никто не ухаживал!

Пока я, наливая в бокалы, обошёл стол, в мою рюмку налили коньяк. Когда они успели открыть бутылку и налить, было не понятно, но я поднял рюмку.

— Извините, можно я скажу? — Глаза Миры сузились, она кивнула разрешая. И замерла, смотря куда-то вбок. — Я хочу поблагодарить судьбу, что она мне предоставила такой шанс встретиться с такими богинями. — Льстить, так льстить! Тем более, я, на самом деле, считал сидевших рядом женщин красивыми. — И выпить за вас. И пожелать вам такого женского счастья, которое вы хотите получить. И чтобы оно осуществилось! За вас милые красавицы!

— Да. — Мари встала, не одёргивая платья, задравшегося на бёдра, и сейчас чуть-чуть прикрывавшего бугорок волнистых волосков. — Спасибо тебе, Серёжа. Иди я тебя поцелую за это.

— За счастье! — Две другие девушки встали, потянулись чокнуться.

— За счастье! — Ответил я им, смотря в глаза Мари. Что-то мелькнуло в них, еле уловимое, призрачное, от чего внутри меня всё сжалось, а член стал ворочаться. Прямо ужин вампиров. Сейчас они дёрнут шампанского, а потом с четырёх сторон на меня. И останутся только рожки, да ножки. Если останутся.

***

Поцелуй её был настолько жарким, настолько зовущим, что руки мои, помимо моей воли, нырнули к ней на талию, а оттуда нырнули к зарослям шёлковых волосков. Она вздрогнула, запыхтела, рукой придерживая одну мою руку на своей талии, отставила чуть в сторону одну из ног, позволяя другой моей руке нырнуть ещё глубже между ног. Что я и сделал, проскользнув по пламенеющим губам, обильно смазанных соком любви. Именно так я чувствовал тогда, что это сок любви. Охнув от проникновения пальцев за первые ворота, Мари оттолкнула меня. В этот короткий миг я увидел, как напряжённо наклонились вперёд две другие женщины, какие страдающие, жаждущие у них лица, как блестят глаза, как руки сжали грудь. Мари с горящими глазами нырнула вниз, в один миг, рывком, расстегнула ремень, молнию на джинсах, потащила вместе с трусами вниз. Я ойкнул, а она чуть ли не зарычав, обхватила встающий член, обволокла губами, втянула в рот. (Специально для .оrg — BestWeapon.ru) За моей спиной послышалось дыхание. Это девушки, встав из-за стола, обступили нас, смотря, как Мари тянет мой член изо рта и вновь засасывает, поиграв языком с головкой. Кто-то всхлипнул из них, Мари схватила чью-то руку, потянула ко мне. В ту же секунду, стол был очищен от сервировки, меня опрокинули на свободное пространство. Мари, не выпуская член изо рта, расположилась между ног, остальные гладили меня по голове, плечам, освобождая от рубашки, майки. Я тоже не терял времени. Руки мои гладившие Мари по голове, раскинулись в обе стороны, изучая упругие груди, бёдра других. А затем стали копаться в ткани, пробираясь под неё. Нежные женские руки помогли искателям и вот пальцы уже гладят сочные губки обоих женщин, приподнимающихся на носки, каждый раз, когда пальцы ныряют чуть глубже.

— Всё! — Мари встала, размазывая по лицу мою сперму. Когда я успел кончить? — Пойду. Дальше сами. Хозяин, сами понимаете.

— Да, конечно. — Они повернулись к ней лицом, не опуская задранных подолов платья. — Мы понимаем.

— Хотя. — Она вздохнула. — Нет, не буду. — И ушла с собранным платьем на талии, поигрывая плотными ягодицами.

— Хозяин? — Я удивлённо приподнялся.

— Хозяин. — Они хихикнули. — Хочешь посмотреть?

— Хочу. — Я поцеловал Свету, дёрнул за молнию сзади. Милена встряла между нами, подставив мне свою молнию. Но я просто снял платье с неё через голову, выпуская наружу желающую плоть. Она ухмыльнулась, довольная наклонилась над столом, чтобы налить и махнуть стоку коньяка. Светка в ответ ойкнула, когда я потянул платье с её плеч, прихватив заодно одетую на неё комбинацию.

— Оставь. — Она схватилась за тонкие ниточки, переброшенные через плечи.

— Она стесняется своего тела. — Милена хрустела огурцом, щурилась. Стоявшие соски только и делали, что шевелились, словно готовились броситься на меня.

— Чего тут стесняться? — Я удивился. — Не надо стесняться. Женское тело красивое!

— Нет! — Она прикрыла грудь, наклонила голову.

— Ладно! — Милена потянула одну лямку, я вторую.

— Ой. — Она опустила руки, давая возможность снять с себя чёрную ткань. И такое тело не красивое? Я покачал головой.

— С таким телом все красавицы миры просто белые поганки! — Я обхватил губами сосок, потянул его.

Громкий стон из комнаты, куда ушла Мари, ударил по ушам. Девушки разулыбались, поманили меня за собой, на цыпочках двинулись к дверям, чуть приоткрытым. Идя чуть позади, я подумал, что с таким вот контингентом тут можно и поселиться. Что там высокооплачиваемые специалистки, тратящие на себя тысячи долларов, оставаясь на самом деле обычными проститутками? Что там модели и прочие там, сделанные из человеческого тела, ходячие манекены? Вот, впереди идут, две вазочки изящной природной работы, в которые сегодня я погружусь. И всю неделю буду погружаться. Чтобы мне этого не стоило. А потом заберу. Если обеих не получиться, то одну из них точно. А славно было бы вот таких иметь всю жизнь рядом. Правда, они между собой могут и ругаться как черти, но всё равно, положительное перевешивало бы отрицательное. Я так думаю.

В тонкую щель приоткрытой двери виднелась часть комнаты, кусок ковра, кушетка, стоящая на коленях Мари и Ветер, смачно вылизывающий её промежность, анус и щель, алым цветом горящую среди чёрных волосков. Я замер, не веря своим глазам, а девушки опустились на колени, явно собираясь заняться моим деревянным членом. Закончив облизывать, собака ткнула носом в ягодицу, Мари зашевелилась, поднимая повыше зад. Он вскочил на неё, обхватил лапами, засеменил ногами, подходя ближе к заветной щёлке. Губы обхватили мой член, вторые занялись моей мошонкой, заставляя меня кусать губы, сдерживая стоны. Собака, всё больше волнуясь, подвела уже набухший член к заду Мари, ткнулась пару раз в губы, словно играя с ней. Женщина выгнулась, застонала, потянулась рукой, чтобы перехватить член и направить его внутрь. Собака рыкнула, прихватила руку, но ласково, с облизыванием. А затем мелкими фрикциями стала втискиваться в неё. Женщина застонала, заскулила, вызвав у кобеля спазм. Он оттопырил зад, а потом с размаха вогнал свой светлый длинный член. Она вытянулась, уронила голову на руки, заскулила. Ветер, шумно дыша, пристроился удобней, и зачастил, сжимая её талию лапами. Поскуливание Мари сменилось на охи. Собака, смачно вгонявшая свой член, стала покусывать, облизывать ей спину, всё больше натягивая бедра на себя. Я кончил, ухватившись за головы двух безобразниц, доведших меня до оргазма. Сквозь волну наслаждения я видел, как вытянулась Мари, закивав головой как лошадь, завыла торопливо одно слово «сучка». Ветер замер в самой ближней позе к ней, высунул язык, роняя капли на спину. А потом соскочил с неё, развернувшись задом к ней. Мари, чуть не плача, повторяла за ним все его движения, так как узел его внутри её пизды так распух, что любая попытка вынуть приносила просто невыносимую боль. Меня потянули от двери к столу.

— Надо выпить. — Чуть заплетающимся языком сказал я. — Такое!?? — Я покачал головой. — Прямо не верится! Это!! — Да, слышал, но видеть? Но всё равно, это завораживающее и пугающе сексуальное зрелище, открывающее где-то внутри новое пространство, поле. В которое и хочется войти, да боязно.

— Это давно у них. — Они хихикнули. — В карты играть мы все мастаки. Занять вечера-то надо было чем-то. Как-то вечером, устав от всего, стали играть на желания. Вот и получилось, что после того, как перепробовали всё, вспомнили о собаке. Пошли смешки, подначки. Короче. — Они махнули коньяка, закусили. Я покосился на дверь комнаты Мари. — Э! Не обращай внимания. Он ею ещё с часа полтора — два не выпустит. Крепкий любовник. — Они захихикали, но тихо. — Сначала выпало Мильке. — Милена кивнула головой, подтверждая, что так и было. — Она у собаки сосала. Представляешь? С первого раза он так вошёл в раж, что чуть не покусал её. Так нам тут стол уделал! Столько спермы было! А потом выпало мне. — Светка улыбнулась. Сперма, размазанная на лице, делало её таким странным! — Я ему подставила свою лохматку. Он принялся меня вылизывать. Они держали, а он лизал. Они смотрели, а он высасывал меня, выбивая все мозги. Короче, я кончила. — Она почесала поросль своего коротко стриженного газона лобка, усмехнулась. — Кончила так, как не кончала ни с мужиком, ни с одной из них. — Рука её легла мне на колено. — А он разошёлся. Так разошёлся, что мы думали, что всё! Хана!

— Ага. — Милена снова выпила. Пьёт-то как прапорщик — не косея и не закусывая! — Он стал нас всех гонять, пытаться прижать. Как мужик. — Она хохотнула. — Ну, потом мы Мари прижали. Нам что ли одним? Поставили раком, держим. А он её наяривает, она стонет, пытается вырваться.

— Да не очень она и против была. — Светка хмыкнула. — Вырывается, а сама зад так и выпячивает. Ну, довыпячивала. Он на неё вскочил, лапами обхватил. Мы его снимать, он рычать, она пищит, чтобы не трогали, а то он её покусает. Нам стало интересно, что дальше будет. Легли на пол, смотрим. А там такой! Когда Миля сосала, он меньше был. А тут такой! Короче, стучит он её по жопе, тыкает, а войти не может. Мы руками его направляем, а он рычит. Она чуть не плачет, а сама — аж капает! Он опять ей в лобок. Тогда она сама завела руку, обхватила это бревно, сунула. Он как вошёл, так и замер. Стоят они, две статуи, не шевелятся. Потом она чуть от него, он рычит. Тогда она назад, то есть на его член насаживается. Он её лизать. Поскуливает, лижет, ногами подбирает, а она аж пыхтит. Но только она попробовала соскользнуть, он как вгонит в неё выскочивший член! Да так, что она закричала. Так в течение часа они и играли. Мы уже несколько раз кончили, а он её дерёт. Она падает, а он её дерёт. Короче, через полтора часа, постояв с минут десять жопой к жопе, расцепились они. Она на пол упала, он с таким вот ещё стоящим к ней. И вылизывать её. Она, чуть дыша, ему — милый, хозяин. Вот оттуда и пошёл «хозяин». И дерёт её регулярно. — Миля стала поддрачивать мой член. — Раз в восемь дней примерно. Но иногда, особенно по весне, чуть ли не каждый день. На нас не смотрит. Так, изредка, полижет и всё. А она уже без него не может. Вот так и живем.

— Интересно живёте. — Я показал глазами на стоявший член. — Кто?

— Она. — Милена кивнула на Светку. — Она. Мне уже доставалось сегодня.

***

Светкин проход оказался таким узким, что мне пришлось прилагать усилия, чтобы достигнуть дна колодца. Она тянула ноги в стороны, натягивала меня на себя, хватая горячими руками за бёдра, скулила, как Мари под кобелём. Я не отставал от неё, вгоняя член в неё раз за разом всё сильней и сильней. Последние толчки я делал уже с налёта, вытаскивая член и вновь запуская его внутрь. Мила присоединилась к нам, обхватывая выскакивающий член, облизывая и направляя его внутрь Светки. Казалось, что ещё немного, ещё несколько глубоких проникновений разорвут стонущую подо мной Светку. Очень даже большой самообман был с моей стороны. Когда я почувствовал, как она стенками доит мой член, и попробовал вырваться, она обвила меня руками, ногами, вжала в себя. Так и лежал я на ней, а она меня доила, хищно улыбаясь. Милена же, приникнув снизу, старательно подбирала всё вытекавшее вокруг нашего замка, доставляя мне несказанное удовольствием своим языком, нырявшим между моим членом и губами Светкиной пизды, плотно державших меня в плену. Теперь я стал тем, кого трахают две красивые женщины, раскрепощённые и лишённые всяких тормозов. В чем я убедился через пару минут. Не выпуская меня, Светка заелозила, поднимая меня вместе со своим низом, упираясь головой и плечами в стол. Под её задницу Мила деловито подсовывала подушку, не забывая прикасаться губами и язычком к моей мошонке. Отчего, опавший было член взбодрился, вновь стал набирать силу, заполняя теснины Светкиной пизды. Она, почувствовав это, заулыбалась, замурлыкала,

ласково похлопывая ладошкой по моему голому заду. В следующую минуту что-то холодное коснулось моей мошонки. Я напрягся.

— Не бойся. — Милена прошлась языком по мошонке, пощекотала анус. — Сюрприз для Светки.

— Сюрприз? — Она захихикала. — Давненько этого сюрприза не получала. Давай, он готов!?

— Сейчас! — Что-то за моей задницей с треском разорвали, послышался характерный звук натягиваемой резины. — Вот. Приготовиться!

— Э? Вы чего? — Я, усмехаясь, закрутился на Светке.

— Вперёд!

— Ох! — Я почувствовал, как холодное и гладкое надавило на мою мошонку, а на член стало давить ещё какая-то сила изнутри. — Что такое?! — Не могу сказать, что плохо, скорее приятно, но что же там такое?

— В Светкину жопу суём. — Милена говорила это спокойно, как-то обыденно. — Давно хотела двойное проникновение. Только вот члена живого в пизде не было. А тут!

— Глубже! — Светка приподнялась на локте, не отпуская меня, уже не сопротивляющегося, а даже очень усердно трудящегося на ней. — Глубже!

— Сейчас! — Опустошённая бутылка из-под шампанского с презервативом, одетым на горлышко, двинулась быстрее. — Скажешь, когда стоп.

— Давай! — Она откинулась, зажмурилась. — Вот так! Вот так! Иди! — Она оттолкнула меня, крутанулась, вставая раком. — Давай!

— Сделаешь ей? — Милена сунула бутылку мне в руку, а сама нырнула под меня.

— Давай-ка лучше на него. — Сосать это одно, а посещение пещер тайн это другое.

— Мне тоже нравится трахаться. — Она встала раком, оглядываясь, стала целиться на член.

— Минуту. — Я схватил Милену за бёдра, насадил на член, вызывав только длительный стон, вибрирующий от неизвестной мне энергии, рвущейся каждый раз из глубины женской души, когда член вламывается в неё, затрагивая невидимые нити наслаждения.

— А я? — Светка повернула голову.

— И ты тоже! — Я сунул бутылку дальше, закрутил её.

— Да! — Светка задрожала. — Да, так! — Рука её скользнула к блестящим от выделений губам, закрутилась, пальцами нащупывая клитор. — Не останавливайся!

— Даже если бы хотел, не смогу. — Милена сама насаживалась на мой член, хватаясь руками за мои бёдра, отчего рука моя выписывала кривые, хаотичные движения бутылкой, вызывая громкие охи Светки.

— Вижу у вас всё в порядке! — Около нас появилась Мари, чуть бледная, со встрёпанными волосами. — Ты не устал? — Её рука скользнула по моим плечам, спустилась к попке Милены со смачным звуком насаживавшейся на мой член. Милена ойкнула, закрутила тазом, показывая, что ей приятно прикосновение Мари. — Они такие голодные! Высосут из тебя всё.

Тут я вспотел. Нет, и до этого я не мёрз. Всё-таки две женщины подо мной. Но от слов Мари организм вспотел. Как-то это прозвучало стрёмно, что ли? Словно вампиры, проникнувшись к жертве сочувствием, спрашивают, предупреждают. В голове моей прокрутились все фильмы о вампирах. Причем сразу. Но ответа я не получил. Наоборот, мне стало страшно. Так кто они? Вампиры или женщины без мужчины? Как бы в ответ Мари улыбнулась широко-широко, а затем впилась в меня губами, затягивая ещё глубже в то наслаждение, которое бушевало во мне, со мной, вокруг меня и подо мной.

— Эй! Кто тут живой есть? — Стоявший на задних ногах Ветер, с увлечением лизавший мне руку, неожиданно стал открывать рот, из которого покатилась человеческая речь. — Кто там есть?

— А? — Табуретка наклонилась и только рука, непослушная рука, упёршаяся в округлый бок стенного бревна, удержала меня от падения. — А?

Вокруг была вся та же изба, с грудой моих вещей посредине, дробовик стоял у стенки, а я сидел на табуретке, поставленной у самой стенки. Сквозь закрытые ставни пробивался солнечный свет, выбивая лучами пыльные протуберанцы в воздухе. Это что же получается? Уснул и видел такой вот сон с яркими событиями?

— Эй? Там, внутри, вы живы?

— Есть! — Тело задеревенело. Ноги не сгибались, руки, словно бескровные палки, тыкались в края табуретки, пытаясь помочь мне встать. — Я тут заснул. Минуту.

— А, живой. Ладно. Подожду. — Снаружи пошли к двери. — А то стучу-стучу в дверь, а ответа нет.

— Да. — Наконец, тело приняло нужное положение. Бросив взгляд на дробовик, я поковылял к двери. — Я сейчас.

Солнце ударило меня, закрутило, обволакивая теплом. Как в избе холодно! Брррр! Щурясь на свету, я переступил порог. У машины стоял низоватенький такой мужик в ватнике, с топором за поясом и большим колом в руках.

— Здравствуйте! — Я потянулся. — Даже не заметил, как заснул.

— Ага. — Как-то уклончиво ответил тот. — Иду, вижу, стоит у деда машина. Точно, думаю, какой-то залётный. Не местный. Потом на номера посмотрел. Точно, не местный.

— Не местный. Заблудился, вот и решил тут заночевать. — Я зевнул. Солнце согревало меня, отпуская боль в руках, ногах и члене. Даже он замерз, бедняга!

— Ага. — Он поглядел на меня, поправил топор. — Но ты бы ехал дальше.

— А почему? — Интересно разговор разворачивается.

— Скоро приедут мужики. Племяш деда продал дом и этот тоже на перевоз. Будут разбирать и перевозить в другое место. А племяш он того, немного не того. Пил долго, оттого и не того. Может рассердиться, полезть драться. Короче, ну, его.

— А, понятно. Спасибо за предупреждение. — Я потянулся. — Буду складываться. А скажите, тут рядом есть метеостанция? — А вдруг там они действительно сидят и ждут меня? Бред, но всё-таки?

— Была. Шесть лет назад сгорела дотла! — Он покосился на меня подозрительно, криво усмехнулся. — Там девки погорели. Хорошие были, но одинокие. Всегда так аккуратно и как-то так вот погорели. После того тут многие помёрли. Кто от чего. Вот и опустело тут.

— Но как красиво тут! Так бы и остался бы тут жить. — Действительно, при солнце тут ещё красивей, чем ночью!

— Тут жить нельзя. — Кратко бросил мужик, опёрся на кол.

— А где можно? — Чего он такой смурной стал?

— А вот там! — Он показал рукой дальше.

— Это где?

— На острове.

— На острове?

— Ага. Там и хуторок остался хороший, там и церковка старинная стоит, там и всё живо. Не то, что тут. — Он кивнул на стоящие с пустыми глазницами избы. — Гиблое место!

— А рядом есть деревня какая-нибудь?

— Есть. — Он махнул в сторону леса. — У дороги, километров двадцать отсюда. Прям по дороге, если проедешь. А так. — Взмах руки показал, что на самом деле всё ещё хуже. — Крути баранку, пока не устанешь.

— А на остров попасть можно? — Раз тут, надо посмотреть всё. — А вы откуда?

— Я с острова. Паромщик. Вова. — Он протянул руку. Рукопожатие было крепким, что лишь доказывало мне преимущество практической жизни в тяжёлых условиях перед посещением спортзала. Такую руку сделать — надо пропадать в качалке днями и ночами. — Так, что?

— Меня зовут Сергей. — Я кивнул на избу. — Поможешь перетащить вещи обратно в машину?

— А как не помочь?! — Он подхватил кол. — Пошли.