Постель громко скрипит, ноги жены закинуты на мою поясницу, я вхожу с большой амплитудой и частыми хлопками. Мне нравится в свете ночного торшера наблюдать, как у Катьки, в такт моим движениям, колышутся груди, как член протыкает узенькое влагалище и вторгается в заветные тёплые недра… Но жену это смущает, она предпочитает заниматься сексом в темноте. К тому же в последнюю неделю у нас гостит моя мать, что является для Катьки поводом отказывать мне от секса, т.к. боится быть услышанной.

— Паш, мне больно! — прохрипела жена и забарабанила кулаками мне по бокам.

Вот всегда так! Не успел кончить, а уже… Я вынимаю член и предлагаю подрочить, раз не удалось завершить более сладким способом. Катька, что-то в последнее время нередко отказывает, предлагая вместо себя Дуню Кулакову. Ну, спасибо! Жёнушка подправила ночнушку на попке, громко фыркнула и отвернулась от меня.

— Спишь? — погладил её волосы через пару минут.

— Отстань, — послышался раздражённый голос.

Я натянул трусы, выскользнул из комнаты, закрыл дверь и направился в ванную, в надежде подрочить и как-нибудь кончить.

«Что-то в последнее время это стало моей привычной дорожкой» – грустно усмехнулся в уме.

Увидев свет на кухне, решил заглянуть и проверить, что там творится. Неужели забыли выключить?

У стола, в одной короткой ночнушке, сидела мама и ела остатки тортика…

— Хочешь? — спросила, протягивая мне ложку.

— Ага, — промямлил, понимая всю нелепость своего вида, какой придаёт мне стояк в трусах.

Некоторое время, словно заворожённый, смотрел как мамочка изящно, со вкусом облизывает свою ложку.

«Какой язычок, какие губки! Ох, если бы на месте ложки оказался мой солдатик! Как мамочка смаковала бы крем с него. Уж о количестве и качестве своего крема я бы позаботился!» – мой дружок адекватно отреагировал на такие мысли, расправляя паруса в трусах. Но опомнившись, одёрнул себя: — «Тьфу, чёрт, куда меня понесло!?»

— Не кончил?

Кусок тортика застрял в моём горле и маме пришлось похлопать меня по спине.

— ???

— Я же вижу, — она кивнула, взглядом показывая на мои трусы, — Кровать скрипела, кое-что другое тоже слышалось, а пришёл с таким бугром.

Я не знал, что сказать. Оправдываться, мямлить, мол, у меня всегда так, даже когда кончу? Она не один год была замужем, знает, как выглядит удовлетворённая эрекция. Стыдить маму за подобные наблюдения? Самому неприятно.

— Да ты не смущайся, — усмехнулась мама. — Думаешь, я в жизни стояков не видела? Всякое бывает…

Мы помолчали.

— Поставь чайник, — прервала тишину мама, — Нам стоит поговорить.

— О чём?

— О вас с Катей. Как она в постели?

Я опять поперхнулся. Мама спрашивает о таких вещах!?

— Нормально…Вроде…

— А тобой она довольна?

— Это у неё спроси. – буркнул я, плохо соображая.

— Уже спрашивала.

Я оторопел: «Мама обсуждает такие вещи с моей женой? А со мной, чёрт тебя дери, Катя, поговорить отказываешься!»

— Я же врач, гинеколог, — продолжила мама, — И когда увидела, как ты ходишь в ванну дрочить, сразу сообразила, что у вас не всё гладко. Катя жаловалась, твой член великоват для неё.

— Правда? — не поверил.

— Вот и мне стало интересно. Когда, после свадьбы, вы по ночам устраивали марафоны, то она, вроде, не жаловалась… Никогда не подумал, может у неё, случаем, кто-то появился на стороне?

— Откуда про марафоны знаешь? — проигнорировал вторую часть вопроса. Об этом я иногда задумывался, но обсуждать такое с мамой совсем не хотелось.

— Как откуда? От мамы Катьки…

Сразу после свадьбы мы пару месяцев жили в квартире Катиной матери. Стены там тонкие, потому тётя Маша (так я называю свою тёщу) по ночам наслышалась всякое. Мы нисколько не стеснялись и всегда кончали с громкими стонами…

Я опять оторопел. За моей спиной открыто обсуждается моя сексуальная жизнь!

— О чём ещё старым бабам сплетничать? — засмеялась мама.

— Ничего ты не старая! — возразил.

К своим 45 годам мама выглядела великолепно. Отец после своей смерти оставил хорошее состояние, да и сама мама в частной клинике прилично зарабатывала. Потому могла себе позволить весь набор процедур красоты, о которых я имел весьма смутное представление. Плюс диеты, спорт и регулярные посещения солярия. В противоположность ей, мама Катьки, после смерти мужа, перестала за собой следить, растолстела и сейчас выглядит страшновато, хотя она моложе моей мамы. Катька пару раз мне показывала старые фотки своей матери, на которых та выглядела прелестной няшкой и горячей штучкой. Офигеть, как время людей меняет!

— Правда? — мама поставила чашку на стол и, наклонившись вперёд, оперлась локтями о колени. На ней была лишь ночнушка и её большие груди, с крупными тёмными сосками и огромными ареолами, открылись моему взору.

«А сиськи у мамочки классные. Шарики Катьки не идут ни в какое сравнение с этими дынями!» – пронеслась мысль в голове.

— Ах ты негодник! — засмеялась она, — Разве хорошо маме врать?

— Я не вру! Ты прелестна… И всегда была лучше всех… – выложил я.

Мамочка выпрямила спину и слегка раздвинула колени, отчего подол короткой ночной рубашки сместился к животу. Теперь я мог видеть её промежность, не прикрытую даже подобием белья! Моё возбуждение еле помещалось в трусах, грозя травмой самому члену, а в голове неожиданно возник вакуум, означающий полное отсутствие соображения…

— Только бы Катька сейчас не пришла, а то увидит нас и вообразит себе чёрт знает, что.

— Что? — удивился я, даже не представляя о чём говорит мамочка.

— Сам должен понимать, я почти голая, а у тебя… — мама взглядом показала на стояк, — Я даже догадываюсь, какие мысли у тебя сейчас в голове. И вряд ли она примет те вяканья, какими ты начнёшь оправдывать возникновение стояка.

— Какие мысли?

— Это ты мне скажи, — она лукаво улыбнулась.

— А что бы ты хотела услышать? — я почувствовал, как покраснел до корней волос.

— Правду. Только откровенно…

— Не уверен, можно ли с тобой об этом говорить.

— Давай, колись! Пялиться на мою грудь и промежность храбрости хватает! — мама ещё шире раздвинула ноги, явно посылая мне сигнал, что мои ошалелые мысли достойны большей информативности.

Её киска чисто выбрита, а узкая полоска волосиков, клинышком указывающая на щель, являлось украшением этой прелести.

Представив, как просунул в эту дырочку язык, а затем погрузился в лабиринт наслаждений, я с трудом сглотнул слюну, сделал паузу, набрал воздуха в лёгкие, как перед прыжком в воду, и одним рывком вымолвил:

— Как ты у меня сосёшь! – произнёс, мысленно представив такую картинку.

— Ах вот как! Интересно! И что я у тебя сосу? — засмеялась мама.

— Ну….ты сама знаешь… — уже начал сожалеть, что начал это разговор.

— Нет, ты скажи.

— Это.. . ну… – замялся, не решаясь проговорить, — Писюн.

— Нет, сынок, тебе уже не шесть лет. Как взрослые дяди и тёти это называют? – настаивала мама и ожидающе смотрела на меня

— Хуй, — еле слышно, весь пунцовый, выпалил я.

— Всего-то? — удивилась и ещё громче засмеялась мама, — Я уж думала, у тебя в мыслях поставить меня раком и трахать до потери сознания, а потом кончить мне на спину.

Я с удивлением посмотрел на неё — «Охренеть, какие у моей мамочки мысли!»

— Ну ладно — сосу так сосу… И как часто ты об этом мечтаешь? — не унималась мама.

— Как когда… — ответил неопределённо

— А что ты делаешь, когда представляешь меня, сосущей твой член, а?

— Дрочу, конечно. Как все мужики…

— Дрочишь? – заговорщицки прошептала мама, сделала паузу. – Как ты это делаешь? Я никогда не видела. Покажи, а? Твой отец никогда не показывал… Я много раз просила…

Я сидел и не знал, что делать.

— Давай, я тебе помогу… — видя мою нерешимость, проговорила мама.

Она приспустила бретельки ночнушки на плечи, ещё шире раздвинула ноги и положила свою ладонь на киску. Спасовать было бы верхом цинизма — я встал и спустил трусы. Член, как пружина, выскочил на свободу, головкой указывая на потолок, грозя сшибить светильник. Я слегка напряг мышцы и член «кивнул» маме, приветствуя её. Это была моя любимая фишка, всегда впечатлявшая всех девушек.

— Вот это хуйище! — прошептала мама, — Катя сама не понимает, от чего отказывается. Видимо, у вас это семейное…

Увидев моё удивление и немой вопрос пояснила:

— У твоего отца была здоровенная елда, не помнишь? И ещё он пару раз хвастался, что у твоего деда хуй был как у слона, не каждая баба могла его принять! И очень гордился, что ты унаследовал такое богатство.

«Охренеть! Какие интересные разговоры обо мне происходят без моего ведома! «

Своего деда я не помню, он умер, когда мне было всего два годика. Лишь на старых фотографиях видел, как меня на руках держал бородатый великан.

А мой член мама в последний раз видела, когда мне было 12 или 13 лет. Тогда, после похода в лес, я обнаружил вцепившегося в яйца клеща. Пришлось, переборов свою неловкость, идти к маме и показать своего дружка. Ох, думал, что умру от стыда, когда при осмотре, от лёгких поглаживаний и манипуляций маминых рук член начал набухать и скоро вырос до огромных размеров. Мама лишь игриво засмеялась, слегка его погладила и отвезла к врачу. К счастью, в больнице нас встретила старая, очень толстая тётка. Под её суровым взглядом член, во время всей операций, не подал никаких признаков жизни…

Мама медленно, подушечками двух пальчиков поводила по срамным губам, раздвинула их и большими круговыми движениями принялась ласкать свой клитор. Её глаза постепенно налились похотью, наслаждаясь видами, когда блестящая головка то появляется, то исчезает в моей руке. Её ночнушка сползала ещё ниже, слегка повисла на больших, затвердевших сосках, но шевеления ладошки по раскрытым половым губкам стряхнули её. Мамуля синхронизировала движения пальцев с тактом ладони, то оголяющей, то прикрывающей залупу.

— Дотронься до него, — проговорил, окончательно потеряв голову.

Моя родненькая, убрав руку от своей промежности, липкими пальчиками погладила головку и восхищённо прошептала:

— Вот бы попробовать его! — в её полуоткрытых глазах запылала неприкрытая похоть, — Может мне сделать то, о чём ты мечтал? – спросила. Этот вопрос она, скорее всего, задала сама себе…

Я ещё пару раз напряг мышцы, член закивал головкой, галантно приглашая женские губы не тратить попусту время.

Она обхватила член рукой и поцеловала головку. Меня будто током ударило! Я потерял ощущение реальности, мгновенно перестав понимать, где я, с кем я и что со мной происходит. Вот это да! Катька никогда себе ничего подобного не позволяла… Мама широко раскрыла ротик, проглотила головку и, влажно чмокая, сочно засосала. Как заворожённый смотрел на её губки, окольцовывающие стояк. Это намного превосходило все мои фантазии, заводило так, что потемнело в глазах.

Мама, как перед погружением под воду, глубоко вдохнула, и стала медленно насаживаться на ствол, изредка работая языком и слегка вертя головой. Я понял, что она хочет запихнуть в себя весь член… Посередине процесса спазмы мышц её спины и плеч рефлекторно согнули тело. Исторгнутый из горла хрип, сообщил о едва не совершившейся рвоте. Она остановилась, не вынимая члена изо рта, носом выдохнула и вновь, набрав полные лёгкие воздуха, стала заглатывать дальше. Я чувствовал, как она впивается ногтями в мои ягодицы, вдавливая их в мышцы, а член соответственно всё глубже и глубже в глотку… Не в силах больше себя сдерживать, двинул бёдрами, член во что-то упёрся, а потом вдруг проскочил до гланд. Но весь член не поместился, самая малость осталась… На несколько секунд замер, наслаждаясь ощущениями… Мама отпихнула меня и стала сплёвывать на пол смесь мокрот и слёз. Потом подняла на меня счастливые глаза:

– Я сделала это! – прошептала и счастливо улыбнулась, продолжая одной рукой ласкать себя. – У твоего отца я не смогла заглотить. У тебя – получилось! Хотя твоё хуище побольше чем у него!

Мама погрузила два средних пальца в свою киску и двигала ими, закусив губу и поглядывая на меня. Потом легко помяла свои дыни, зажимая соски между пальцами. Я медленно двигал рукой по своему дружку, с наслаждением наблюдая женскую ласку.

— Хочу ещё! – произнесла мама, почмокав мокрыми губами, — Ты только не кончай, — попросила она, накрывая моего дружка ртом.

— Я долго не выдержу! В тебя можно? – сказал и сразу пожалел – мама выпустила член из рта и удивлённо посмотрела на меня.

— Что ты имеешь ввиду? – произнесла она.

— Что имею, то и введу! — отшутился.

Мама покосилась на меня, медленно встала и повернулась, словно раздумывая, хорошо ли она поступает. Дабы в корне извести всякие сомнения в её головушке, я обнял её со спины, погладил живот и крепко сжал груди. Невероятным образом она выгнулась так, что попка выперла навстречу моему солдатику и начала очень сладко тереться об него. Запустив пальцы правой руки к её жаркой киске, почувствовал, как там мокро. Перешагнув через кольцо своей ночнушки, упавшей на пол, мамочка нагнулась, легла грудью на стол, раздвинула ноги и высоко подняла зад. Её бёдра до самых колен блестели влагой выделений. Ноздри мои раскрылись максимально, как только духан от женской промежности достиг их. Облако феромонов шибануло в мою голову, отключив последние проблески разума.

— Только в меня не кончай, сегодня нельзя! — в нетерпении повиляла попой.

Я приставил член к преддверью и одним махом насадил маму на него… Сразу до основания! Не оставляя ни миллиметра не охваченным жаркой плотью вагины. Как неописуемо уютно и сладко в этой пизде!

— Да-а-а… – простонала мама.

Она начала слаженно подмахивать моим движениям. Это здорово! Нет! Неописуемо! Это пиздец, как охуенно! В зеркале, висящем на стене, мы отражались в полный рост и эта картинка здорово возбуждает. Одним глазком я, как бы наблюдаю порнофильм со своим участием. Не менее восторженным взглядом на отражение в зеркале, смотрела и та актриса, чьи великолепные дыни распластались о столешницу.

— Это так сладко… Паш! Давай сильнее… Тебе же… Нравится… Ебать меня? – прохрипела мама, со всей силой надвигая себя на мой потомственный, как она выразилась, член.

Я поднажал, послышались очень громкие, совсем неприличные хлюпающие звуки.

«Не хватало ещё, чтобы Катька проснулась…» — пронеслось в голове.

Чтобы не закричать, мама, захлёбываясь от наслаждения, зажала себе рот рукой. Почувствовал, как магма из моего “вулкана” поднимается, готовясь выплеснуться наружу. Я прекратил двигаться, просто стоял, держа маму за бёдра. Она сама, с остервенением, ебала меня, не останавливаясь ни на секунду.

Мамочка вдруг протяжно завыла и насадилась на член до самого основания. Потом вскрикнула, вцепилась за край столешницы побелевшими от напряжения пальцами, и захрипела. Я испуганно зажал ей рот рукой. Мама забилась в конвульсиях и я с трудом удержал её, чтобы она не упала.

— Боже…, как хорошо то… — еле слышно проговорила мама, — Спасибо тебе, милый!

С громким чавком влагалище исторгнуло член. Голой задницей я апатично рухнул на стул. Мама, не шевелясь и плюща сиськи о стол, продолжила глубоко дышать. Пара громких шлепков спермы, излитых из растраханного влагалища, упав на напольное покрытие, привели маму в сознание. Она как-то с опаской, словно почувствовав что-то неладное, провела ладонью по своей промежности и, не веря своим глазам, посмотрела на пальцы.

— Ты кончил?

Взглядом я указал на свой член, на то, как с головки свисает большая капля спермы.

— Ты в МЕНЯ кончил?! — ещё громче проговорила мама, — Я же тебе говорила, что этого делать нельзя!

Виновато опустил глаза и тут же получил звонкую оплеуху.

— Блядь, ты каким местом слушал?! — закричала мама, совсем не волнуясь, что её может услышать Катя, — О боже, поверить не могу, что этому глухому болвану я только что сосала, в пизду дала!

Влепив мне ещё одну оплеуху, мама вылетела из кухни.

— Кобель, осеменитель! — прогремело в коридоре и услышал, как громко хлопнула дверь ванной, — Засунь ты его знаешь куда!

Я голый сидел на кухне и молча смотрел на опавший член…

— Что здесь происходит? — в дверях стояла заспанная Катя.