Оксана – невысокая, плотная девушка лет восемнадцати с рыжими волосами и веселыми, живыми глазами. Она общительна, очень красива, особенно когда смеется. Говорит не много, но разговаривать с ней всегда приятно. Я удивился, когда узнал сколько песен (таких, которые я любил и пел ещё в детстве) она знает наизусть и как замечательно она их поет, – совершенно не стесняясь и не ломаясь. Да, Оксана в чем – то совсем как ребенок, её хочется защищать, ласкать, делать только приятное. Большинство встречающихся мне молоденьких девушек – полные дуры. Они мало что видели, мало что знают и ничем не интересуются. Возникает чувство, что современный идеал подрастающего поколения – наштукатурившаяся до неузнаваемости девушка с сигаретой в зубах – типичная блядь. На подобные горестные и, наверное, не совсем справедливые мысли наводит меня вид из моего окна на кухне – вид на среднюю школу.

Нет, Оксана не такая. Я знаю ее уже треть лета: Как преобразилась моя жизнь после нашей встречи!

…

Наступает ночь. Я держу ее за оголенные плечи, сердце бешено стучит в груди. Никого на свете нет сейчас ближе мне.

– Боже, Оксана! Ты такая красивая! – кончики моих пальцев касаются ее щеки, я чувствую ее гладкую кожу, смотрю в ее большие глаза, они завораживают меня. Пальцы движутся ниже, я трогаю ее упругую грудь, чувствую как она поднимается и опускается в такт дыханию.

– А – а: – тихий стон, Оксана закрывает глаза.

Я вижу кружевное нижнее белье любимой, глажу ее живот, мои губы находят и впиваются в ее беззащитный рот. Горячий язык тут же проникает и начинает обследовать новую территорию.

В комнате сумрак, я приподнимаю девушку и осторожно кладу на расстеленную кровать. Как восхитительно смотрится ее, словно мраморное, тело на белой простыне. Мой язык, мои губы целуют ее тело, постепенно приближаясь к полоске трусиков.

– Да, продолжай! – шепчет в полузабытье Оксана. Веки ее закрыты, а на лице сладостная улыбка.

Торопясь я снимаю трусики, царапая при этом бедра девушки.

– Ну же, давай:

Я погружаю свой язык в ее лоно, целую клитор, щекочу его, слегка покусываю. Её стоны возбуждают меня до предела.

Левой рукой я сжимаю её соски, щупаю груди. Правая – массирует ляжки, мечется по ее ногам, трет задний проход.

– У – у:ааааа: – ее тело неожиданно выламывается у меня в руках, но я не прекращаю ласкать её.

Мы снова сливаемся в долгом поцелуе. Наконец, я вхожу в неё, лицом зарываюсь в её волосах, чувствую её прерывистое дыхание совсем рядом. Теперь я напряжен до предела, толчки становятся всё более резкими. В этот момент я забываю обо всем, я ничего не вижу и не слышу, я весь в ней, стремлюсь к вершине блаженства, кровь стучит в виски, я не сдерживаю стон…

Раз, ещё, ещё: О, Оксана!

Всего мгновенье и я снова здесь, рядом с ней, с её теплым, влажным от пота, божественным телом, ловлю ртом её крупный сосок, прижимаюсь щекой к её щеке, называю её ласковыми именами. Мы смеемся нашему маленькому счастью.

…

Зима. Он лежит один на небольшой кровати, в маленьком домике, у себя на даче. Девять часов. Вечер. Тихо поет печка, за окном идёт снег, в играет магнитофон.

Только что он закончил писать что – то на листке бумаги и теперь просто лежит, смотрит в потолок, мечтает…

Глаза часто встречают ищущие, ждущие чего – то глаза. Как редко эти встречи перерастают в светлые моменты бытия, в вечность.

Щелкает кнопка магнитофона, почти прогорела печка. Если выйти на улицу, в ночь, можно увидеть на небе миллионы светящихся, таинственных, манящих к себе звездочек. Именно это он и собирается сделать…