Москва обрушилась на Риту абсолютным откровением. Она бывала в ней раньше, но долго не задерживалась. Одним днём. Поэтому, оставшись с этим городом один на один она несколько растерялась. Не спящий город, нависающая на ночным Кутузовский громада Москва-Сити, сияющие набережные, звучащая музыка, нескончаемы поток людей… После тихого провинциального городка это привело к некой дезориентации с одной стороны, и сладкому осознаю «ух-ты», я гуляю по Москве, с другой. Ее палочкой-выручалочкой в этом водовороте стала Анка. Подтянутая, спортивная, студентка выпускного курса моментально заметила симпатичную первокурсница и сумела с ней подружиться. Она стала ее проводницей в мир большого города. Рита ценила ее поддержку, и когда на новогодних каникулах, которые они весело отмечали вместе, рука Анки крепко обхватила тугую Ритину грудь, а упругое бедро раздвинуло ее молочно-белые бедра, Рита не стала артачиться и приняла горячее дыхание подруги, чей горячий язык нетерпеливо раздвинул ее пухлые губы. Самое смешное, что несмотря на нетрадиционность случившегося, первой мыслью Риты с утра было, вполне себе проверенное, «а вдруг она теперь меня бросит». Она не бросила, и крепко обняв податливое тело Риты, несколькими толчками, предварительно зажав ей ладонью рот, сделала из нее Маргариту Андреевну. Кричать об отношениях не стали, но в тусовках не относящихся к универу, представлялись как пара. На предложение переехать уже наконец к ней, Рита отреагировала положительно, хотя Аня жила с мамой. Вначале она стеснялась своего положения, но Лариса Станиславовна приняла ее как родную, отношения их не осуждала, тем более, что и сама была их не чужда, хотя разрыв последних отношений был больше двух лет назад. Учебный год закончился успешно, Анка получила диплом, и наконец смогла серьезно посвятить себя своей страсти — гонкам. Она довольно серьезно этим увлекалась, состояла в полупрофессиональный команде, и по возможности стараюсь участвовать в мероприятиях, тем более имела весьма неплохие достижения. Она частенько уезжала на несколько дней, а сейчас, после окончания учебы, она старалась ничего не пропускать, и часто отсутствовала неделями. Рита скачала и даже немного обижалась такой конкуренции, но в итоге приняла все как есть смирилась и посвятила себя учебе и кулинарии, причем правильному питанию, в коем Лариса оказалась настоящим докой. Впрочем у них нашлись и другие точки соприкосновения, например любовь к загородным прогулкам и искусство. Иногда в выходные они выезжали загород и просто гуляли по рощицам и перелескам, радовались увиденной белке или восторженно прятались под деревом от моросящего дождя. И случилось страшное. Это лишило ее покоя, вызывало муки совести, желание сбежать, и осознание собственной слабости и ещё какие то чувства, которые она не в состоянии была понять. Она влюбилась. Нет, не влюбилась. Она ЛЮБИЛА! Ей хотелось быть ближе… И она старалась быть дальше. По сердцу прошла граница, которая разрывала ее. Она искренне любила Анку, таку смелую, заводную, ценящую ее, носящую на руках. И она любила Ларису, ее грудной голос, иногда задумчивое лицо, глаза с какой то поволокой, какой то загадочностью и уютом. Она плакала. Тихо, горько. Проклиная себя за это.

Лариса почувствовала, что с Ритой что-то не так. Веселая и позитивная она вдруг стала сторониться, прятать глаза, уходить из дома. Говорила как то отрывисто и поскорее старалась скрыться с глаз. Она ждала некоторое время, не лезла, дала ей побыть одной, но ничего не менялось. Дни шли за днями, но ничего не менялось. Вначале она думала, что это из-за того, что Анка уехала в большой трёхмесячный тур со своей командой, но это был не первый отъезд, хотя и самый длинный пока, но… Что то не вязалось. Вечерело, в скважине раздалось осторожное царапанье ключа. Рита проскользнула в прихожую, быстро сбросила пальто и проскользнула в ванную. Раздался шум льющейся воды. Лариса поставила чайник, который зашумел через несколько минут. Заварила чая. Рита уже вышла из ванной. Лариса, нашла ее в комнате, на кровати. «Так, моя дорогая, что наконец происходит, — она собралась с духом, — я тебя обидела? Чего ты бегаешь, отстраняешься? Видеть меня не хочешь? Что я тебе сделала? Что случилось?», Ритка вроде даже всхлипнула, — «Ничего». Лариса рассердилась — «Ничего!?, Так какого черта… — она встряхнула Риту за плечо, развернула ее заглянула в глаза и.. . Ей показалось, что на ее плечи положили Эверест или ещё что то подобное, она опустилась рядом. Мгновения хватило понять… Из бездны глаз Риты кричала любовь. Любовь к ней. Они сидели привалившись друг к другу плечом. В комнату вошли сумерки…

Восток чуть розовел и первые блики света проникли через окно. Лариса двигалась равномерно, широко, прижимая молочные ляжки Риты как можно крепче. При каждом толчке из ее влагалища выступало несколько капель смазки, которая образовала на простыне большую темную окружность, стекая по промежности и анусу прямо на постель. Рот Риты был накрепко закрыт Ларисиными губами, поэтому стоны были приглушенными. Иногда она с трудом отрывала свои губы, чтобы затолкать сосок и часть внушительной груди в открытый рот.. Лариса не спешила, она покрывала поцелуями, лицо, шею, груди, плечи, все до чего могла дотянуться. Рита на секунду смогла освободить губы и тяжело дыша сказала- «Там… Я… Ещё Рита…». Лариса, чуть подавшись назад вынула из тонущего в смазке влагалища страпон, и чуть откинувшись назад, аккуратно, не торопясь, суть погружая и немного откатываясь, но вошла полностью, крепко держа при этом бедра выгнувшейся, теперь уже окончательно Маргариты Андреевны….

Наконец вернулась Анка. У нее все неплохо сложилось и она приехала довольная и притащила кучу подарков. Дом наполнился шумом, присущим ее пребыванию. Конечно она соскучилась. Рита вошла в комнату, привычным жестом сняла лифчик, предоставив возлюбленной наладиться своей полной грудью, потом легла, отдавшись ласкам соскучившийся подруги. Она примирилась с собой. Да она такая. С большим сердцем, где есть место для двоих. Ведь каждая из них участвовала в создании Маргариты Андреевны. Что? Раздвинуть ноги? Ну конечно дорогая.. . Горячий язык Анки заставил позабыть обо всем…