Осень – прекрасная, хотя, конечно, прав поэт: «унылая пора очарованья». Не менее осень и романтична, если только ты не служишь в этот момент в армии. Пусть ты в увольнении, только – только вышли из кинотеатра, все равно – ощущение давит и размазывает все прекрасное, превращая радость в уныние, яркие цветы в грязно – серые.

Именно так и чувствовал себя Спартак, выйдя на улицу из здания кинотеатра. До возвращения в часть еще оставалось время и прожить его хотелось «так, чтобы не было мучительно больно» после возвращения в казарму.

– Слышь, служивый, огоньку не найдется? – парень лет двадцати, приветливо улыбаясь, остановил Спартака. – Ты чего такой хмурый? – Поинтересовался и прикурил.

– А че веселиться – то? – ответил вопросом на вопрос солдат.

Они разговорились. Андрей оказался общительным, добродушным парнем.

– Слушай, пошли ко мне, – предложил он, – посидим, поговорим, музыку послушаем. Одичал наверно в казарме – то?!

В квартире никого не было. Ребята выпили, включили магнитофон.

– Что это у тебя? – Спартак показал на толстые журналы, раскиданные по столу, в комнате, где они сидели.

– Хочешь, посмотри.

Глянцевая обложка шокировала. Сфотографированный крупным планом мужской член ласкал языком и губами молодой парень. Спартак слышал о людях такого типа, об однополой любви, но никогда не сталкивался ни в жизни, ни даже в кино или на фотографиях. Самым поразительным было то, что парнишка на фото сам получал огромное удовольствие, лаская мужской член. Спартак растеряно – завороженно смотрел на обложку несколько минут.

– Нравится? – спросил хозяин журнала, блеснув глазами. Он переоделся и стоял перед Спартаком в огромном махровом халате.

– Давай – ка, выпьем, – Андрей протянул наполненный водкой стакан. Что – то хищно – ласковое время от времени плескалось в его глазах. Хмель и балдежная обстановка задурманили сознание Спартака и он не замечал этого. Они выпили.

– Что ты полчаса одну обложку разглядываешь? – Спросил Андрей усаживаясь рядом. Голос его понизился в нем проскользнули мягкие вкрадчивые нотки. – Дальше интереснее будет.

Весь журнал был напичкан фотографиями обнаженных мужчин. Они ласкали друг друга, совокуплялись самыми немыслимыми способами. На одной был запечатлен акт группового совокупления. Молодой атлетически сложенный негр лежал на столе высоко подняв ноги, которые придерживал парень, всаживавший свой член в анальное отверстие негра. Одновременно с этим руками, раскинутыми в стороны, лежавший ласкал возбужденные члены еще двоих стоявших по разные стороны стола. Рассматривая фотографии, Спартак несколько раз замечал на себе заинтересованный взгляд своего нового знакомого. Того явно интересовала реакция солдата на сюжеты снимков журнала.

Странно, но Спартак не испытывал отвращения, совершая экскурсию по страницам журнала. Его поражала реакция самих участников совокуплении. Они не выглядели несчастными жертвами, наоборот – их лица, позы, – все говорили о несказанном удовольствии, получаемом от игр друг с другом. Особо понравились снимки орального секса. Спартак даже почувствовал, что его «дружок» в штанах ожил. Он вновь несколько задержался, рассматривая серию фотографий, на которых два парня ласкали члены друг друга губами и языком. Словно в фильме, кадр за кадром со всеми подробностями был зафиксирован акт обоюдного минета. На первых снимках молодые люди нежно раздевают друг друга, осторожно укладываются на софу. Вот начинают целовать внутреннее стороны бедер, добираются до еще вялых безвольных членов друг друга, начинают ласкать пальчиками, касаются оголенных вершин губами, целуют и слизывают выступившие капельки жидкости…

Спартак увлекся настолько, что не заметил, что в его брюки проникла чужая рука и принялась поглаживать полувозбужденный член солдата, нежно теребя и сжимая его. Ощущения, проснувшиеся в солдатском теле, словно явились дополнением к чувствам, разбуженным снимками журнала. Хмель и предвкушение близости кайфа выключили сознание солдата. Словно сквозь пелену, он наблюдал, как Андрей освободив его член из плена брюк и прочих армейских тряпок, в точности как на фото стал сжимать пальцами, поглаживать, стараясь разбудить и оживить его орган. Вот Андрей наклонился и несколько раз поцеловал низ живота солдата. Кроме возбуждения Спартак чувствовал жуткий интерес к возможному развитию дальнейших событий. А Андрей, не встретив активного сопротивления, продолжал. Член Спартака постепенно достиг своих максимальных размеров. Андрей явно увлекся. Он то плотно охватывал губами вершину возбужденного органа, то высвободив, ласкал кончиком языка трещинку посередине, вылизывал шейку основания вершины, то вновь охватив член в плотное кольцо губ, полностью заполнял его плотью полость рта. Все ощущения Спартака сконцентрировались там, внизу живота, где ощущалось горячее дыхание партнера и его страстные, полные ласки и нежности, прикосновения. Они оба учащенно дышали и комнату время от времени оглашали звуки, походившие на стоны. Еще вопрос, кто получал большее наслаждения: объект ласк или сам ласкавший. До призыва в армию, Спартак несколько раз был с девчонками из своей компании, но что они могли – девчонки – подростки, ложившиеся под любого из товарищей лишь от страха быть вышвырнутой из компании, если откажет. После случая с ним, а иначе те «встречи» не назовешь, у Спартака никаких чувств, кроме отвращения, не осталось, ничего он не ощущал, как писали в рассказах ни трепета, ни радости неземной. Да и что можно ощутить, овладев девчонкой, разложенной на теннисном столе под «дружеские» советы, а то и откровенное подхихикивание, товарищей. Только чтоб не прослыть «не таким, как все», парень участвовал в скотских оргиях ровесников. Андрей делал все с чувством от души. Каждое его прикосновение не оставляло Спартака равнодушным. От наплыва приятных ощущений солдат стал гладить тело ласкавшего его партнера. Ладонь Андрея накрыла руку Спартака и увлекла за собою. Парень почувствовал в своих пальцах твердый член партнера. Рука Андрея сделала несколько движений, словно подсказывая Спартаку, что он должен делать с возбужденным органом ласкавшего его ртом партнера. Непроизвольно, от избытка чувств, Спартак подчинился воле Андрея. Партнеры почти одновременно достигли оргазма. Точнее, сначала Спартак с сильным, гортанным, из глубины души, вздохом, почти криком, ослабел, извергнув из недр своего тела обильную струю влаги, накопившегося напряжения, и тотчас, словно дождавшись оргазма партнера, как его эхо, кончил прямо на полу халата и Андрей…

Андрей вернулся тут же, буквально через несколько минут. Видимо, он почистил зубы и умылся. Только сейчас, немного отдохнув, Спартак вспомнил что вылил всю сперму прямо в рот ласкавшего его партнера. Андрей же улыбнулся ласково – призывно. – Ты не обиделся? – Спросил он, протягивая наполненный по новой стакан водки. – Нет, что ты, – Спартак залпом осушил предложенное, запил минеральной водой. Он лукавил – он чувствовал себя, как говорится, «не в своей тарелке». Не смотря ни на что, солдат стеснялся смотреть в глаза парню. – Да ты не стесняйся, – словно угадав его состояние, тихо произнес Андрей. Понимаешь, я от рождения такой. Что делать, если природа так распорядилась?! – Он осушил свой стакан. – Это как наваждение, как… Андрей поперхнулся. Откашливаясь, продолжил.

– Если хочешь, мы больше никогда не встретимся, но сейчас позволь мне еще раз, пожалуйста. Смешанные чувства мешались в душе солдата. Одновременно и неприязнь и жалость, и желание пережить все вновь, и понимание противоестественности происходящего. Не дожидаясь согласия Спартака, Андрей, а ему было достаточно, что его не оттолкнули, опустился на колени, полностью освободил солдата от нижнего белья и лаская пальцами член солдата, принялся целовать кожу его ног. Трепетная волна возбуждения вытеснила все сомнения. Спартаку ужасно захотелось продолжения, хотелось испытать… – Пожалуйста, возьми меня сзади, – прошептал Андрей. Словно загипнотизированный своим новым знакомым, Спартак поднял парня с пола, развернул его тело спиною к себе. Член солдата, направляемый подрагивающими пальчиками партнера, с трудом вошел в тело Андрея. Спартак почувствовал резкую боль и вместе с этим страстное желание ощутить эту боль вновь. С вершины его члена словно содрали кожу, до такой степени явственными были ощущения обладания другим телом. Охватив парня за ягодицы, Спартак вводил член резкими, даже грубоватыми толчками. Но Андрею это нравилось…

– Так, да, да, так, еще резче, разорви меня пополам, еще, еще, – стонал он, сотрясаясь всем телом от «ударов» Спартака.

Член скользил внутри Андрея, но не как в женщине. Вход парня охватывал орган солдата все таким же плотным кольцом, что и в начале совокупления. А боль, возникшая при полном вводе члена от натяжения кожи, словно подхлестывала Спартака к дальнейшим действиям. В нем просыпались звериные инстинкты. Иногда, от нахлынувшего возбуждения, Спартак издавал звуки похожие на рычание. Хотелось чего – то дикого, неординарного. Андрей совсем расслабился. Он, словно сломавшись в пояснице, висел на руках Спартака, касаясь ладонями пола.

Спартак резко оттолкнул парня, и, ловко перехватив падающее тело, схватил ладонями лицо Андрея. Резко втолкнув член между губ партнера, Спартак тут же разразился новой порцией спермы. Андрей чуть не захлебнулся, сглатывая заполнившую рот влагу. Силы покинули Спартака и он, отшатнувшись, плюхнулся на диван. Лишенный поддержки солдата, Андрей рухнул на пол, к его ногам.

Спартак испугался, когда открыв глаза, обнаружил Андрея все еще лежащим на полу.

– Эй, – тронул он его за плечо.

Тот открыл глаза. Их блеск говорил красноречивее всех слов. Благодарная нежность светилась в зрачках Андрея.