Коля

Ответственная девчушка Оля дисциплинированно каждую минуту поглядывала на меня, проверяя не прищуриваются ли глаза. Сзади дружно, но не в унисон посапывали пассажиры. По усилившемуся в конце дня движению, я безошибочно определил приближение города и внимательно следил за указателем на кольцевую дорогу. Оля нашла ее в атласе дорог и первая разглядела нужную стрелку съезда. Продукты еще не кончились и мы, не останавливаясь, миновали город и выскочили на нужную трассу.

Часа через два я, под непрерывное похрапывание сзади, непроизвольно зевнул, и бдительная Оля повернулась ко мне:

— В сон тянет? Как вас тормошить?

— Нежно, — пошутил я, вспомнив капитана Жеглова.

Оля восприняла это как указание и дотянулась рукой до моего паха. Это было неожиданно и я даже вздрогнул. Сон сняло как рукой.

— Спасибо, Олечка, я взбодрился сразу. Пока руку сними, чтоб не снижалась эффективность ее воздействия, — я улыбнулся красивой соседке и новой родственнице.

Оля, тоненькая и гибкая как фея, тихонько рассмеялась. Как колокольчик… Сашке можно позавидовать.

— Я так и буду тормошить совершенно бескорыстно. Ближайшие четыре дня к сожалению… — и она опять серебристо рассмеялась.

Следующий раз я зевнул через полчаса и мгновенно почувствовал как брюки расстегивает ручка внимательной девушки. В этот раз она проникла глубоко в трусы и осталась там на страже. Я и не собирался выгонять, положившись на усмотрение дежурной пассажирки. Сон пропал, а член, наоборот, появился на свет под строгие очи нашей самой младшей женщины. Она отвлеклась от однообразно скучноватой дороги и полностью переключила внимание на стоящий член. Играла им – похоже, измеряла: и колечком из пальцев, и сколько пальцев поперек укладывается. Я не отвлекался от дороги, чтоб ознакомиться с результатом по мимике девушки.

И только минут через сорок, когда я опять длинно зевнул, она отстегнула ремень безопасности и опустилась лицом мне на пах.

Я немного занервничал, не проснется ли Мариночка. Почему-то официальной жены я ничуть не стеснялся, чего не скажу о второй жене и маме девочки. Наступали сумерки, дорога не была пустынной, но и не требовала постоянного внимания, как днем. Олечкин минет был не таким профессиональным как у ее мамы, но таким же старательным и чувствовалось, что она от этого тоже испытывает удовольствие. Время от времени она пыталась развернуть голову, чтоб увидеть мою реакцию, ей это не удавалось, но она так и не оставляла попыток, пока я успокаивающе не погладил ее по затылку. Олин энтузиазм подскочил так, что я даже шумно выдохнул от удовольствия.

Впрочем связи с реальностью я не терял и даже обгонял грузовики, а так же уловил изменение в звуковом фоне на заднем сидении. В зеркальце я заметил понимающую улыбку проснувшейся жены и отпустил вожжи. И в этот момент Оля стала поспешно и звучно глотать, пытаясь справиться с потоком. Я нежно погладил девушку по затылку и похлопал по трусам на попе под задравшимся платьем. А когда она выпрямилась, показал на ремень безопасности. Неизвестно откуда появившейся салфеткой Оля протерла мне член, а потом уже пристегнутая, вертелась и изгибалась, но так и не смогла дотянуться, чтоб поцеловать член перед тем, как спрятать в штаны. И этим развеселила меня.

Жена, зевнув, попросила остановиться, я был совсем не против, так как опять накатывала сонливость. Мы все пристроились на обочине, женщины присели у машины, мы с Сашей встали чуть сзади, загораживая собой блестящие в свете пролетающих фар нереально белые женские задницы. Пока заканчивала насущную потребность Мариночка, (мы все еще стояли на посту, а Саша с Олей нежно целовались) Полинка разложила на капоте припасы. И мы поели. Моя выспавшаяся дублерша жаждала сесть за руль, и Полинка, тоже бодрая, села с ней вперед. Усаживаясь, по бокам от Оли, мы с Сашей переглянулись и он неожиданно подмигнул мне. Похоже у этой семейной пары секретов друг от друга не предвидится. Вообще я заметил, что все окружающие прекрасно понимают друг друга, не то что с полуслова, а даже с полувзгляда. Ничего не значащее слово или даже междометие им заменяет целый диалог, а то и спор. У меня ощущения если не инопланетянина, то иностранца в глухой деревне русской глубинки — всем все понятно кроме меня. Должно быть это из-за моих постоянных и длительных командировок. А еще я заметил их сильное влияние друг на друга. То Саша, как это всегда делала Шурка, запрыгивает на меня, когда я возвращаюсь из командировки, то Полина смущенно как Маринка целует меня, едва зайду с работы — и это через двадцать лет совместной жизни. Шурка та вообще по-мужски здоровается за руку, хотя тоже вижу, что рада встрече. Выросла что ли? Саша с Олей иногда треплются на английском бегло, и я их с трудом понимаю, хотя на аспирантуре серьезно подтянул школьный и институтский курс языка. Сашка то когда успел изучить английский, он же в школе был в немецком классе?

Сон пропал, хотя усталость чувствовалась. Мы ехали в темноте, Саша забрался в вырез платья жены, видимо им все время необходим тесный контакт. Периодически они целовались, а в паузы неслышно шептались в самое ухо, и хихикали. Платье оказалось расстегнутым почти до пояса, небольшая грудь Олечки высунулась наружу. Помимо воли я косил на нее взгляд. Последние годы мне постоянно попадали на глаза и в руки зрелые груди жены с Маринкой, а вот от таких юных, еще не совсем круглых, подрагивающих… именно подрагивающих, а не раскачивающихся, я давно отвык.

Во время очередного затяжного поцелуя молодоженов меня совершенно неожиданно ухватили за руку Олины пальчики и положили плененную и не сопротивляющуюся руку на свободную грудку.

Жены мои впереди негромко болтали о противозачаточных средствах, дорога была почти свободна, встречные слепили редко, ладонь щекотал твердый как горошина сосок. От упругой маленькой и плотной грудки в руке вспомнилась девичья грудь Полинки и, чего уж сейчас скрывать, девичья грудь Марины. Она тогда после исчезновения возлюбленного была в депрессии, я старался ее утешить, гладил, то грудь, то заметный уже живот. Попу тоже гладил, пока она капала слезами мне на рубашку. А вот глубже в трусы ей так и не залез… Не решился тогда… и еще долго не мог решиться. Из роддома Маринку с Олечкой забирал я, Полинка беременная ждала дома… Мне пришлось делать массаж маленькой Маринкиной груди, чтоб Оленьке доставалось больше молока… Когда родила Полинка, молока стало хватать на обоих…

Я пожал Олечкину грудь, разбудившую во мне столько забытых воспоминаний и решил, что с молоком у внуков проблем не будет.

Соседнюю грудь теребила рука Саши изредка задевая мою руку. Мы с Олей сильно сблизились (в смысле подружились, так как дальше радостных объятий после очередной пятерки дело не заходило) еще осенью, когда я выполнял её, курсовые по начерталке, попутно объясняя на своих рабочих чертежах и объемных картинках деталей. Сашка легче представлял кривые переходов цилиндров в конуса или торы и чаще всего справлялся сам. Кроме этого я и матанализ им решал, и теормех, подтягивал заодно обоим теорию, и наши влюбленные без проблем сдали зимнюю сессию, а летнюю вообще досрочно перед свадьбой.

Маринка конечно видела, как я вечера напролет сидел над тетрадями ее дочери, и из кожи лезла, чтоб отблагодарить меня за помощь… Такого я ни с одной женщиной не испытывал. Тогда же зимой сделал предложение ей войти в нашу семью второй женой без регистрации. Она согласилась сразу, только поделилась идеей устроить совместную свадьбу с дочерью, после Сашкиного дня рождения и сразу после их сессии.

— Папа Коля, — вкрадчивый голос Оли отвлек меня от воспоминаний, — у меня давно была мечта подержаться сразу за два пениса. Можно я ее осуществлю?

— Если Саша разрешит, то осуществляй, пока мои жены болтают и ничего не слышат.

— С Сашей я договорилась… Я за это пообещала ему маму Мариночку на все четыре дня, пока не могу давать сама.

— Вот как? А мама-то согласна? – в душе я уже хохотал от необычного диалога.

— Она сама-то не против, только сказала, что у мужа спросит разрешения. У старшей жены она уже спросила и та не возражает.

— Хорошо, когда младшая жена спросит мужа, он ей даст добро.

— Спасибо, Колечка, — отозвалась дама за рулем, — Я тут договорилась с мамой Саши, она тебе компенсирует некоторую недостачу моего тела разрешением совершенно неприлично использовать своё.

Все в салоне уже смеялись от сложностей осуществления девчоночьей мечты.

Оля под смех уже шустро хозяйничала, расстегивая брюки нам обоим.

— Вы их снимите вместе с трусами до колен, просто на всякий случай, чтоб не капнуть, — командовала она окружающим.

— Олька, бесстыжая, раздразнила, я к вам хочу, – в зеркале я увидел смеющиеся глаза Мариночки, — просто подержаться – эта мечта осуществилась давно, еще на работе, а более сложная, заветная мечта тоже связана у меня с двумя мужчинами.

— Ты веди, не отвлекайся, — прикрикнув, остудила ее Полинка, — пусть там с нашим мужем делают, что хотят, лишь бы ему было хорошо. А как приедем, будешь расплачиваться с зятем всеми какие есть дырками.

(Куда я попал?!!) Под голой задницей остро чувствовался шершавый материал сиденья, а член млел от ласковых девчоночьих пальчиков. Вон, уже и капельку пустил. Саша тоже откинул голову на подголовник и мы не сговариваясь удвоили ласки на сосках. Как хорошо, что у женщин две груди.

Наигравшись, Олечка уселась мне на колени и наделась головой на член мужа. Но не долго я радовался девчоночьей попе в трусах на своих голых бедрах, Саша, упустивший Олину грудь, напрягся и шумно выдохнул. Шустрая девчонка пересела на его ноги и без передышки прилипла языком к моему члену. Теперь Саша играл с обоими сосками Оли, а она, сидя в трусиках на его сдувшемся члене, приближала мой оргазм руками и языком (видимо горло и губы все-таки устали). Я легко поглаживал её по голой спине и пытался понять, куда и когда с неё исчезло платье. Саша приспустил её трусики и гладил неширокую попу жены, а я подхватил свесившиеся груди взрослой девочки. Подкатил оргазм, Оля с ним легко справилась и, звонко поцеловав головку, вернулась на сиденье между нами, так и оставшись в одних трусиках. И опять они слились в поцелуе.

Я подтянул на задницу штаны, но так и не застегнул их, быстро уснув.

Марина Александровна

Вела машину я на автомате. В смысле не АКП, хотя АКП тоже был, а вспоминая нашу с Олей общую свадьбу, благо пустая ночная дорога позволяла. Коля с Полинкой уединились в спальне, а Саша с моей Олей трахались, видимые от стола и дверь в их комнату не закрывалась. Вот тут Оля и вспомнила моё обещание показать классический минет. Она поставила своего смущенного мужа передо мной и мне пришлось показывать всё, на что я способна. Нет, я не ставила целью довести до оргазма зятя, я именно показывала и поясняла как это сделать с максимальной эффективностью со всеми тонкостями мужской физиологии. Олька тут же наделась ртом чуть не до яиц и довольно верно повторила увиденное. Все же полгода она втайне от меня (это она так думала) тренировалась с морковкой. А я стояла красная, как пионерский галстук, и вспоминала ощущения от свежевымытого члена зятя во рту и горле. Вполне приятные ощущения. Может как-нибудь уговорю Олю поменяться телами и еще раз вкусить этот член. Как это у Тютчева:

«Мать, вкуси струи целебной

И забудь судеб закон»…

Вскоре пришла Полина и позвала меня к мужу, сказав, что самое сладкое оставила для меня.

В спальню я вошла тихонечко, Коля лежал толстым членом вверх и, улыбаясь, смотрел как я снимала платье. Я устроила ему стриптиз, как представляю себе это. Бросила ему в лицо свой прозрачный лифчик, подаренный Полиночой к свадьбе. И встав прямо над мужем, сняла трусики, показав новую прическу, сделанную Олькой накануне. Колька притянул меня и развернув, положил на себя и стал целовать и облизывать писечку. Ну и я подняла на должный уровень предназначенное мне. Потом он перевернул меня и лихо попал членом в жаждущую его дырочку. «Это мой муж» звенела под лобком мысль, в такие минуты не только мужики думают отнюдь не головой. «Ну и что, что мы делим его с Полиной…». Ой, он поднял на плечи мои ноги и начал со звонкими шлепками долбить. Я старалась изо всех сил ему понравиться и двигала тазом навстречу и гладила ему попу с мошонкой, и изо всех сил пыталась сжать мышцы письки, как научила меня Полинка. «Пусть я не успею кончить, лишь бы он был счастлив»… «С Полиной делить его так приятно… То что не успеет он, доделает Полиночка»…

И всё. Все остальные мысли смыло бурным потоком оргазма…

Коля лежал на мне и мы упоенно целовались. Мне так нравится необременительная тяжесть его тела. Его крепкая задница, широкая спина…

«Олька собралась снимать спиральку — опять народились мысли – может и мне снять? Будем с Олькой колясочки катать. Да и подкармливать смогу пока она в институте». «Надо посоветоваться с Полиной и Колей. Ну и с Олькой и Сашей». Коля заснул, скатившись с меня, но не отпустив. Я вылезла и облизала его мягкий маленький член, сходила, сама подмылась, повесила на плечики платье и собрала трусики с лифчиками свои и Полинкины, а то они постоянно теряются в этой квартире. А тут и Полиночка подошла, тоже попка с писей мокрые после ванной. Мы целуясь, пошептались с ней и тоже уснули, обнявшись. «Как здорово съездить к морю!»

От дороги я устала сильно, всё же никогда не водила машину подолгу, хоть наш Коля был за рулем большую часть. Каждые семь часов я давала ему пятичасовые передышки. У меня разболелся шейный остеохондроз от напряжения, но ничего, поплаваю — пройдет.

Последний этап вел Коля, я спала на пологом плече Полины и меня разбудил крик штурмана Ольки:

— Море!

Коля

На работе мне подробно описали, нарисовали маршрут и показали фотографии пляжа к которому можно подъехать почти вплотную. Правда предупредили, что пляж дикий и в основном нудистский. Хотя ничего требовать никто не будет, но и хорошего отношения соседей не дождешься. Каждый загорает в меру своей испорченности.

На последнем этапе вдоль берега по горам за штурмана рядом сидел Сашка и выполнял свои обязанности довольно толково. Он внимательно следил за километражем и заметил перегороженный надломленной ветвью съезд с дороги. Вылез, приподнял этот естественный шлагбаум, чтоб я протиснулся скрипнув крышей.

На пляже стояли три машины, две рядом, одна в отдалении. Я проехал еще дальше, вплотную к скалам. Пришлось выровнять, завалив камнями одно неприятное (для проезда) место. А место для палатки было уже расчищено. Мы с Сашей стали её устанавливать, а Полина с Мариночкой в купальниках пошли налаживать отношения с соседями. Олю я послал за водой к хорошо видимому ручейку впадающему в море. Пока она ходила, мы закончили с палаткой и разгрузили машину. Вернулись жёны, рассказали, где туалет и мусорная яма. Действительно, бытового мусора на берегу на удивление не было. Туалет они посетили. Смеялись – над канавой перекинута пара досок с буквой «М», рядом такая же пара досок – «Ж». И ни одной стенки.

Все кроме Оли пошли купаться, она сказала, что доварит супчик и искупается позже. Саша хотел ей помочь, но она послала его в море, сказав, чтоб не приставал еще два дня.

Полина сразу сняла лифчик, Мариночка, глядя на неё, сняла свой. Мы с Сашей оглянулись на соседей, там у костра тоже что-то варила сильно пожилая и сильно толстая, голая тётка, и в отдалении возле двух машин и трех палаток валялись голышом парни с девчонками, так что решительно сняли плавки. Женщины пока остались в нижней части купальника. В воду заходили осторожно — много камней и целых скал. Поплавав, я нашел не широкий, но более-менее безопасный проход с одним песком и мы сместились в ту сторону. Но если появится волна, лучше не купаться. Солнце было низко, вода была не очень теплой – начало июля, так что первый раз плавали не долго. Вышли на берег, женщины сняли плавки и разложили на горячей крыше машины, смеясь, мол, чего дурочки сразу не сняли. Саша повел купать Олю, девочка, да какая девочка – мужняя жена, быстро окунулась, выбежала и снова надела трусики. Тем временем мамы, попробовав, постановили, что суп готов и стали накрывать дастархан на покрывале. Но я посоветовал перейти на довольно удобную плоскую как стол скалу – от песка подальше. Там они и нарезали овощи. Саша принес на руках свою жену и та залезла в палатку, застегнув перед носом любимого – уединилась явно по женским делам.

Мы быстро поужинали с пивом, а Полина рассказала о соседях. Ближе к нам пара пенсионеров из Липецка, а в другом конце на двух машинах три пары студентов. Солнце село и мы не медлили, готовясь ко сну, на юге темнеет быстро. Сменяясь, надули матрасы, с подушками и улеглись, заняв всю ширину палатки в таком порядке: Оля, Саша, Мариночка, я, Полинка. Пока одеялами пренебрегли, и кроме Оли лежали полностью голые. Женщины не стеснялись Саши, как и Оля меня, еще с прошлого лета.

Повисла немного напряженная пауза — к одновременному с детьми сексу мы не привыкли.

— Ну что, мамочка, выполняй обещанное, — колокольчиком прозвенела Олечка.

— Зять, можешь меня взять, — хихикнула Мариночка.

— Коль, давай освободим им побольше места, ложись на меня, — предложила Полина шёпотом, и уже громче добавила, — для компактности исключительно!

В конце концов стало почти просторно: я лежал на Полинке, Саша на тёще и все целовались. Оля чмокала попу мужа, пока он не набрал темп, и она переключилась на мамины сиськи.

У нас с Полиной терпения было больше, мы ещё целовались, а Мариночка уже начала ритмично ахать и закинула на меня ногу. Я все же вставил. Полина шепнула мне в самое ухо:

— У тебя на первый взгляд толще и длинней, интересно, что скажет Маринка?

Кончили мы гораздо позже Саши с его тёщей.

— Мама Полиночка, папа Коля, можно я в следующий раз стану помогать вам? — спросила Оля между поцелуями мужа. — Ну хочется… из неуёмного любопытства. С вами мне муж дозволил.

— Иди сейчас, — позвала Полинка, — а то одна осталась без пряника.

Оля перелезла через засыпающего мужа, через повернувшуюся на бок к нам лицом, маму.

— Коля, твоя — верхняя половина девочки, моя — нижняя. Целуй сам, подставляй под поцелуи свой героический ствол с головкой, а я аккуратно займусь деликатным местом. Оль, а ты не думала попку разрабатывать?

Оля валялась на мне, подставляя грудки под поцелуи, Полинка, активно работая руками, сидела у неё в ногах, мама Мариночка тоже запустила руку в плавки дочери.

Вскоре ожидаемо последовал женский крик, пожалуй самый тонкий и громкий за вечер на этой стороне пляжа.

— Ну ты даёшь, Олька! — Саша, проснувшись, оценил обстановку, — как бы я хотел тоже оказаться между двумя мамами.

Повернулся на бок и опять уснул. Уснул и я, не вслушиваясь в шёпот трех голых женщин толпящихся на четвереньках у входа в палатку.

Полина Ивановна

Мы, порадовав Олечку, двинули купаться, оставив мужиков спать. Втроем подмылись в показавшемся теплым море, сходив с фонариком к найденному Колей проходу среди скал. Потом дошли до туалета, и подсвечивая друг другу опростались в канаву. Со стоянки студентов доносились звуки гитары и пение. Там был виден экономный костер и изредка белый свет фонариков. Олечка предложила, мол, мужики как заняли своё место в палатке — там пусть и остаются, а женщины будут каждую ночь на новом месте, то около одного, то другого, то на самом завидном месте между обоими. Замерзнув голышом, поторопились к нашим мужчинам под теплый бок и укрыли всех одеялами.

Утром я готовила завтрак – в основном вскипятила чайник, да поджарила дорожные остатки. Мужики сходили, принесли сухие коряги, порубили их на дрова. Потом сходили ещё, решив, что народ на стоянку будет прибывать и высохший за зиму хворост в округе быстро кончится. Соседи-пенсионеры варили на газовой плитке и не знали хлопот.

После завтрака залегли загорать, пользуясь не жгучим утренним солнышком. Саша с женой оделись и пошли в гору на разведку окрестностей. Вернулись скоро – сразу за дорогой непроходимые джунгли, и отправились на этот раз вдоль берега. Через час Коля оделся и пошел расчищать проход в море, а мы просто сместились в полупрозрачную тень деревьев и легли рядом с пенсионерами, у мужика даже встал на нас с Мариночкой и вызвал смех его жены. Мужик взял ее за руку и увел в палатку. Потом они окунулись в море, и женщина перебралась к нам вплотную, а её муж, не выдержав женской болтовни, ушел. Оказалось, он мент и вышел на пенсию еще раньше жены.

На другом конце пляжа стали вылезать из палаток похмельные студенты. И сразу же донесся скандал, кто-то видимо спал не в той палатке.

— У них три устойчивых пары, плюс лишний парень, – объяснила расклад Рита из Липецка, — вот каждое утро крики, а сегодня, похоже, и драка начинается.

Коля распрямился и, глядя на шумный конец пляжа, отряхнул от песка руки, из леса вышел мент в отставке и встал рядом с ним.

— Не, до настоящей драки не дойдет, — сделал бывший участковый профессиональный ментопрогноз, — пару раз по морде ударят и пойдут похмеляться. Так и есть!

Парень у задымившего костра звякнул стаканом о бутылку и сцепившиеся драчуны повернулись на звук. Так вместе и шагнули к костровищу.

Однако скандал не утих, на этот раз сцепились и девчонки. Но с ними поступили проще, двое парней подхватили их за пояс и бултыхнули в море…

— Весело тут у вас, — сказала я.

Рита махнула рукой:

— Шумно немного, но все между собой. К нам даже не подходили, а если что у мужа наградной макарка – пугнуть хватит.

На следующее утро с детьми в пеший поход отправился Коля. Лежать целыми днями нашим непоседам не по нутру. Взяли сухой паек и термос, и велели к обеду не ждать.

Вернулись к вечеру, и за ужином рассказали, что нашли действительно чудное место. Мелкая, чуть крупнее гороха галька и песок. Камни начинаются метрах в пятидесяти от кромки прибоя и торчат из воды как волнолом.

Проехать можно, если в одном месте засыпать камнями старое русло. На пол дня, максимум на день работы. И никаких следов отдыхающих.

А с этими не просыхающими студентами на одном пляже надоест уже через несколько дней, так что договорились двинуться утром.

Бедная девочка после турпохода по горам уснула, едва поужинав, у стенки палатки посреди поцелуя с мужем. Мы же еще часа два шарахались вокруг костра, ходили купаться пока не стемнело. Да это место не для ночных купаний.

Спать улеглись, как собирались накануне, каждая на новом месте. На этот раз между прижимающимися мужчинами лежала я. С другой стороны Саши была Марина, а Олечка, единственная в трусиках, спала за Колей.

Ой, как хорошо, когда каждой титьке уделяет внимание свой мужик. Я, еще когда укладывались при фонарике, спросила глазами у Коли разрешение на близость с Сашей. Муж пожал плечами и кивнул, следом подмигнул Саше, видимо и тот задал ему аналогичный безмолвный вопрос.

Коле так ни разу не повезло обменяться с кем-нибудь телами. А человеку, не испытавшему метаморфозу не объяснить, чтоб поверил, но он и так принял нашу игру, «один за всех и все за одного».

Вот меня поделили, как Олю вчера, муж занялся грудями, а Саша полез во влагалище. Вокруг его отставленной попы хозяйничает Маринка, забирает в рот яйца по очереди. Саша не утерпел и ввел в меня член, спиралька спиралькой, но шепнула ему, чтоб кончал в Марину. А сама наделась ртом на Колин член. Обрадованный Коля удивился, но обрадовался больше. Я дотянулась до клитора Марины и тоже внесла свой вклад. Так что когда Саша был на подходе, подруга тоже разогрелась. Так и переместились: Саша в Марину, Коля в меня. И кончили вместе. И перенос случился. Первый после отъезда. Я оказалась в Сашке, он в Марине, Марина соответственно во мне.

Мы с Сашей замерли, переглядываясь и осваиваясь в памяти друг друга, а Маринка решила выжать из нашего мужа еще чуть-чуть. Она осторожно, чтоб не разбудить дочь, переместилась наверх, оседлала Колю и начала, постепенно ускоряясь. А Сашка поделился со мной английским, который в свою очередь подцепил у Оли еще летом. Мы попробовали мысленно общаться по-английски и у нас получилось! Я повернулись к Марине в моем теле и пригласила ее на свежий Сашин, временно оказавшийся в моем распоряжении член. Коля был рад моей помощи, он отвернулся к Оле, обнял ее и тихонько уснул, Саша в Маринкином теле уснул тоже, одной рукой поддерживая на себе грудь, другую глубоко окунув в письку. А мы с подругой отрывались по полной. Пока она не заездила мое тело, а я Сашкино. Ой, попадет нам завтра от Олечки.

Оля

Проснулась я раньше всех, выползла из-под руки папы Коли, поцеловала Сашу в то, что виднелось из-под мамы Полины, но он так и не проснулся, вылезла из палатки. Искупалась в бодрящем море и обрадовалась прекращению выделений, трусы надевать даже не стала. Разожгла костер и поставила кипятиться котел для чая или кофе. Из палатки выполз папа Коля. Его спокойный член при виде голенькой меня поднялся и папа размахивая ритмично руками побежал к морю, высоко задирая колени. А я налила в котел, что поменьше, кипяток и засыпала крупу. Через пятнадцать минут можно будет будить остальных. Сама побежала навстречу сделавшему зарядку и наплававшемуся папе Коле.

— Я не мешал тебе спать, Олюшка? – спросил он меня, прыгая на одной ноге и вытрясая воду из уха. Его поджавшийся член смешно раскачивался на фоне поджавшейся мошонки.

— Папа Коля, мне так хорошо было с вами в обнимку спать и вообще я так благодарна вам за это путешествие и за море с солнцем.

От избытка эмоций я обняла его и прижалась к его холодному в солоноватых брызгах телу.

— Хотите? Мне сегодня можно.

— Олечка, милая, хочу конечно, но меня, пока ты спала, твои мамы заездили прямо до полусмерти.

— Ничего, двоеженство теперь не преступление, а следовательно твоя полусмерть, это издержки семейного счастья, – бросила реплику мама Полина, пробегая мимо на утреннее купанье.

Мы с папой Колей разъединились и мои губки с сожалением отпустили его обосновавшийся в щелке палец. Подходя к костру, мы увидели маму Марину, она энергично размешивала кашу и проворчала:

— Доченька, если готовишь на костре, нельзя оставлять без внимания ни на минуту.

Я залезла в палатку и долго будила мужа, чтоб обрадовать. Сашка обрадовался как-то тускло и совсем не так как я ожидала. Это какую же грандиозную оргию я проспала? Порасспрашиваю мам строго. А пока пожалела любимого языком. Пока он выполнял супружеский долг тоже языком. Мама Марина позвала на завтрак, а после мы быстро собрались и поехали на новое место, а то соседи косо смотрели как мы с папой Колей обнимались.

До оврага доехали быстро, хоть и тащились осторожно по бездорожью. Пешком мы шли гораздо дольше. А потом мы дружно заваливали камнями самое узкое место. Папа Коля лопаткой засыпал землю, скрепляя камни и пахал как папа Карло. Ага, папа Коля — как папа Карло.

В конце концов форсировать овраг удалось, хоть и пришлось разок поднимать домкратом машину и подсовывать камни под провалившееся колесо. К вечеру грязные, потные, усталые, но все же добрались к найденному чудному местечку. Оставили машину наверху, а сами спустились по обрыву к морю. Место понравилось всем и решили, что пахать как папа Коля (хи-хи) стоило. Вот только уснули быстро и без всяких излишеств. Мы с мамой обнимали моего Сашу, а он погрузил руки в наши письки (тоже мечту осуществлял?) и уснул первым.

Утром проспали все, пока в палатке не стало слишком жарко. Как здорово было на нашем необитаемом берегу! Мы прямо как пять голых Робинзонов… и тут к нам спустились с обрыва четыре местные загорелые Пятницы. Три девушки и мелкий мальчишка. Две девушки были в трусиках, причем далеко не купальных. Подозреваю, что вынуждены были надеть их по той же причине, что и я накануне. А мальчишка и третья девушка совсем голые. Удивлены они были не меньше, чем мы.

Сашка перехватил инициативу и представил нас и родителей. Меня (точнее всех нас) позабавил контраст между этим официальным представлением и совершенно неофициальным видом.

Девушка без трусиков представила своих спутников:

— Наташа, Настя, я – Света, все студентки второй курс, а это мой младший брат Саша.

— Опять тезка, — усмехнулся мой Сашка, — ну-ну! Весело будет. А мальчик то у вас не маленький…

Конец