Эмми безудержно рыдала, размазывая по щекам слезы и куря сигарету за сигаретой…

Брюс возвышался над ней, словно каменная скала, с лицом, не выражавшим никакого сочувствия:

– Как же можно быть такой легкомысленной, девушка? – вопрошал он строго, – Выйти из номера и забыть его запереть? О, Иисус, сколько убытков! И телевизор, и фен, и даже телефон украли! Ведь вы же знали, что район у нас неблагополучный: Да, голубушка, здесь полно грабителей и воров! На каждом шагу буквально! Я ведь тоже не могу круглосуточно сидеть за стойкой, отошел, задремал, и вот результат – я банкротом с вами стал!

– Но я, кажется, запирала: – прошептала несчастная сквозь слезы.

– Да? Но как же тогда вас обчистили? Следов взлома нет, а ключ только у вас! Может, вы сами все и вынесли? И в ломбард сдали. Здесь и такое бывало. А ну – ка, сознавайтесь!

– Нет! Ну, что вы! – Эмми подняла на него умоляющие глаза. О, господи, как же она была сексуальна в эти минуты! Брюс едва сдерживал себя: – Я вам клянусь, это не я! Ведь у меня тоже всё украли: Всё! Абсолютно всё! О, боже: Что же мне теперь делать?

– Ну, хорошо, хорошо, – смягчился Брюс, – Я верю вам. И сочувствую вашему несчастью. Но убыток, тем не менее, вы обязаны мне возместить! Иначе я просто вынужден буду вызвать полицию. И вы попадете за решетку, как воровка!

– У меня совсем не осталось денег, их украли, но я вам верну, клянусь, всё верну, только не вызывайте полицию, – умоляюще сказала Эмма, – Я сейчас позвоню маме, она пришлет, сколько нужно, завтра: Или послезавтра: Позвольте мне позвонить ей со стойки:

– Ну, уж нет! – категорично заявил Брюс, – До тех пор, пока вы не расплатитесь со мной, вы не выйдете из этой комнаты. Кто вас знает, сейчас сбежите из гостиницы, и пропали мои денежки! Давайте номер мамы, я сейчас сам ей позвоню.

Дрожащей рукой девушка нацарапала номер на салфетке.

Брюс отобрал у девушки ключ, запер ее в номере, а сам спустился вниз, плюхнулся на диван в подсобке и залпом выпил банку ледяного пива – в его висках бешенно случало, кровь буквально бурлила в предвкушении легкой поживы, он был дико возбужден и дьявольски горд собой, но чтобы эта дурёха ничего не заподозрила, ему срочно требовалось остудиться! Даже не взглянув на телефон, он выбросил салфетку в помойное ведро, отправил туда же пустую банку и вернулся к своей пленнице.

Заламывая руки, девушка ходила из угла в угол. Словно птичка в клетке!

– Ну, что? – подбежала она к нему.

– Я дозвонился до вашей матушки, дорогая, – произнес Брюс, призвав на помощь все свое обаяние, – Но:

– Что – но? – в отчаянии воскликнула Эмми.

– Но сумма наделанных вами долгов весьма приличная! И вашей матушке потребуется несколько дней, чтобы собрать столько денег. Поверьте мне, милая, я честный человек и вовсе не крохобор, но посудите сами: телевизор современной модели, практически новый, фен я тоже купил буквально перед вашим приездом, еще украден телефонный аппарат, мало того – варварски вырван с корнем, и я вынужден буду не только купить новый, но еще и вызвать мастера, чтобы заново его подключить. А еще вы мне должны за комнату, за целых 3 дня! И пока ваша мамаша не пришлет денег, вероятно, и дальше собираетесь жить в долг?

– Я все заплачу, клянусь вам! – умоляюще залепетала глупышка. В ее глазах неумолимо набухали и набухали слезы… Боже, сколько чувств – то из – за какого – то старого телика, да украденных трусов! Только бы не рассмеяться, не испортить спектакль!

– Ну: Я не знаю: – промолвил Брюс, изображая глубочайшую задумчивость. А в душе – ликовал! Как же легко эта наивная цыпа купилась на его примитивный развод! Воистину, все бабы – дуры, и всё, что в них есть ценного – это сиськи, да упругие задницы.

– Поймите меня правильно, милая Эмми: – сказал он с серьезной миной на лице, – Я человек благородный, но у всякого благородства есть предел: Кто знает, а вдруг ваша маман вообще не пришлет никаких денег? Я не могу верить вам на слово. Пожалуй, я все – таки вызову полицию и объявлю вас воровкой. Пусть все будет по закону. Конечно, камеры в тюрьме не такие чистые и комфортабельные, как номера в моем отеле, но, видно, ничего не поделаешь.

И он сделала многозначительную паузу:

Эмми зарыдала в голос и упала перед ним на колени.

– Я не воровка! Ну, что, что я должна сделать, чтобы вы мне поверили? – воскликнула она сквозь слезы.

– Кое – что можешь, крошка: – сказал Брюс многозначительно. Действительно, пора уже заканчивать нянчиться с этой потаскушкой и ломать глупую комедию, ему это уже порядочно надоело, – Кое – что можешь… Ведь я мужчина, а ты – женщина:

– Что? – не поняла Эмма.

– Приласкай меня, милашка, и я забуду о всех твоих долгах:

– О, боже: Нет! – взмолилась девушка. От одного только взгляда на этого небритого, провонявшего пивом старика, с жирным сальным пузом, вываливающимся грязных штанов, ее передернуло…

– А у тебя что, есть выбор? – с наглой ухмылкой ответил Брюс.

– О, боже: – прошептала Эмма, закрыла свое лицо ладонями и горько заплакала.

– Или ты предпочтешь ночь в тюремной камере? – продолжил наседать Брюс, – Ну, хватит уже ломаться!

Девушка взрогнула от этих слов, вздохнула и прошептала:

– Ну, хорошо:

– Вот и славно, – заулыбался Брюс, а потом сказал резко, – А теперь подойди ко мне!

Несчастная красавица сделала к нему неуверенный шаг.

– Давай – ка для начала снимем с тебя маечку, – засуетился Брюс.

Он подошел и дрожащими от возбуждения руками стащил с девушки майку, растрепав ее прическу.

Теперь Эмма стояла перед ним, обнаженная по пояс, безвольно опустив руки.

– Идите сюда, мои сладенькие, – алчно прошептал хозяин злачной ночлежки, не отрываясь глядя на открывшиеся ему прекрасные грудки со сжавшимися от страха сосками. Схватив нежные булочки своими пухлыми волосатыми пальцами, Брюс принялся слюняво облизывать и жадно целовать их, громко причмокивая – словно изголодавшийся обжора после месяца диеты – не обращая никакого внимания на то, что стоявшая перед ним девушка буквально сходила с ума от ужаса и отвращения:

Да уж, давненько он не попадал в такую шикарную кондитерскую и не кусал такие свежие кексики!

Распалившись, Брюс, уже не спрашивая никакого разрешения, резкими, грубыми движениями стянул с Эммы шортики и белоснежные трусики: От увиденного у него закружилась голова, вновь заколотило в висках, а хуй вздыбился в штанах, словно бешеный конь, которого от души огрели кнутом.

– А теперь… Иди в постель! И встань на четвереньки! – сипло прохрипел девочке старый хрыч.

Подрагивая плечиками, Эмми залезла на кровать и выполнила приказ.

Брюс, не мешкая, поспешил за ней, торопливо расстегивая на себе штаны. Желанная цель – маленькая сладкая вагина, о которой он грезил столько дней – была прямо перед его глазами. Она была так беззащитна, так доступна, так манила его… И, будьте уверены, старина Брюс не подкачает! Упав на матрац, на свое жирное брюхо, Брюс впился в нее губами и принялся яростно вылизывать этот бледный бутончик, стараясь засунуть свой язык как можно глубже. Дырка этой скромняшки была совершенно суха, и вообще, то, чем они сейчас занимались, граничило с грубым изнасилованием, но Брюсу было плевать на это. Свои душевые переживания девка пусть засунет себе куда подальше, потому что сейчас – время траха. Его время!

Нализавшись вдоволь, он, задыхаясь от возбуждения, вытащил из трусов свой набухший член, смачно сплюнул на ладонь, обильно смазал слюной головку и торопливо ткнул им промеж припухших половых губ. Девушка вскрикнула от неожиданности и попыталась выскользнуть, но он крепко держал ее за бедра.

– Не убегай от меня, дорогуша, – рассмеялся он, – И потерпи! Я и так с тобой предельно нежен: Отрабатывай свой долг!

Девушка в ответ лишь жалко всхлипнула…

Брюс воспринял это, как сигнал полнейшей покорности, и не медля, одним резким движением всунул свой немытый хуй в ее узенькую дырочку – словно гвоздь вогнал!

– Ааааа: Мамочки: – сейчас же вскрикнула Эмма и прогнулась всем телом от резкой боли.

Но старый шантажист уже ни на что не обращал внимания. Частыми, грубыми движениями он глубоко и жестко трахал ее несчастную маленькую киску, подобно кобелю, которого месяц продержали в клетке напротив пары текущих сук:

Брюс был на седьмом небе от счастья! О, боги, как давно он не ебал таких аппетитных милашек! В последний раз он трахался с месяц назад, с какой – то старой проституткой, которую обчистил её собственный сутенер, и которая готова была рассчитаться за номер лишь своей заезженной пиздой. Но ее дыра была таких гигантских размеров, что в эту бухту легко вошел бы авианосец! Да и воняла она, как бомжиха. А тут – такой нежный цветочек: С нежно – розовым бутончиком: Почти нетронутым: Просто подарок судьбы!

Не переставая драть этот бледный бутон, Брюс с наслаждением разглядывал невинную пташку, попавшую в его сети – ее изогнутую спинку с сексуально торчащими позвонками, ее тонкую талию, маленькие упругие ягодицы, подрагивающие в такт ебле плечи: Ее спутавшиеся белокурые волосы, свисавшие на подушку: Ему нравилось, как она переносила происходящее – девочка молчала и терпела – очень правильно и благоразумно! Лишь только ее хрупкие плечики болезненно вздрагивали от каждого нового удара:

Брюс пыхтел изо всех сил, наплевав на скаканувшее к небесам давление и жесточайшую одышку, но тут: О, черт! Он был так перевозбужден, что успел лишь с десяток раз войти в эту узкую потайную дверцу, как вдруг понял, что его заржавевший ключ уже слетает с нарезки, незаметно проскочив точку невозврата… Брюс зарычал от злости, усталости и разочарования, резко остановился, но уже ничего не мог с собой поделать. Сперма брызнула из него горячей струей, заполняя собой волшебную пещерку. Хуй тут же обмяк, и задыхаясь, проклиная всё на свете, он вытащил его прочь:

– Вы: уже всё? – робко спросила девочка.

– Да, можешь идти в душ, – прохрипел в ответ старик и рухнул на постель. Дьявол, как быстро: Но: Во всяком случае он получил, чего хотел.

Эмми, стыдливо прикрывая груди, собрала с пола свою одежду и спряталась в ванной.

А Брюс с наслаждением закурил, вытащив сигарету из ее пачки.

«Что же, долг малышка отработала», – рассмеялся он про себя, – «Но она без гроша. Нужны деньги на билет к любимой мамочке, да и к тому же, я ведь не зря бегал в подсобку – скрытая камера работала всё это время и уверен, у нас записалось преотличное видео: Чудесный повод для еще одного маленького шантажа! Так что, полагаю, моя киса, мы еще не раз позабавимся с тобой на этой постельке:»

Грязный извращенец выпустил клуб дыма в потолок и улыбнулся. Он был очень доволен собой: