– И что ты во мне нашёл? – спросила меня Надежда Михайловна, когда мы отдыхали, после нашей очередной ебли. Людмилы не было дома, и мы могли себе позволить понежиться в постели подольше, чем всегда.

– Ведь я обычная старая женщина, то ли дело моя дочь, загляденье, кровь с молоком: А ты на старуху позарился, ведь судя по возрасту, я могла бы быть твоей матерью, а может даже бабушкой, твоя мама, наверное гораздо моложе меня:

Она нежно гладила мой окончательно поникший хуй. – Вот только представь, что сейчас рядом с тобой в постели не я, а твоя мама и ебал ты сейчас её, а не меня…

Едва Надежда Михайловна сказала это, как мой натруженный ствол восстал и резко увеличился в размерах.

– О, какая приятная неожиданность!!! – воскликнула Надежда Михайловна, – Но с чем связана столь бурная реакция, неужели с тем, что мы заговорили о твоей маме?

Мой хуй напрягся ещё сильней:

– Так оно и есть, – сделала заключение опытная женщина, – Тебя возбуждает твоя мама? – Она посмотрела на меня в ожидании ответа:

– Да, – коротко ответил я, ведь мой хуй выдал меня и все мои тайные желания. Мне показалось, что моё лицо вспыхнуло от такого необычного признания, и Надежда Михайловна заметила это.

– В этом нет ничего удивительного, – сказала она, – Насколько я успела познакомиться и поближе узнать твою маму, скажу, что такая женщина может вызывать сексуальные желания.

Надежда Михайловна ещё теснее прильнула ко мне и тихим заговорщическим голосом спросила, – Скажи, а ты, когда нибудь подглядывал за ней, ты видел её голую?

– Много раз – ответил я.

– И, наверное, в такие моменты дрочил хуй, я угадала?

– Да:

– Зная твоё пристрастие нюхать нестиранные женские трусы, возникает вопрос, а трусы своей мамы ты нюхал?

– Всё было – ответил я.

– Что значит всё? – Надежда Михайловна внимательно посмотрела на меня и добавила, – Ты, что хочешь сказать, что даже ебал её?!

– Нет, этого не было, – сконфузился я. Но видимо в моём голосе прозвучали нотки сожаления, которые Надежда Михайловна чутко уловила.

– А хотел бы этого: ?

Прямой вопрос застал меня врасплох. Я растерялся не зная, что ответить и, Надежда Михайловна заметив моё замешательство, сказала, – Можешь быть со мной предельно честным, я пойму тебя, скажи, хотел бы???

– Конечно, хотел бы: – тихо сказал я.

Надежда Михайловна нежно поцеловала меня в щёку. – А хочешь, я попробую устроить такую встречу, но с моим участием, то есть ты, я и твоя мама?

– О, это вообще моя мечта, ебать двух старушек одновременно, причём одна из которых будет моя мать: ммммм… разве нужно об этом спрашивать? Хочу с огромным нетерпением: Но где и как?

– Над этим нужно подумать – сказала Надежда Михайловна. – Тем более недавно мы немного пооткровенничали с твоей мамой на тему секса и я узнала много интересного. Оказывается она любвеобильная женщина и очень болезненно переносит отсутствие хуя. У неё поднимается температура, появляются головные боли, жар, озноб и зудит вся промежность. А в нашем возрасте найти хорошего ёбаря не просто, поэтому пытаясь получить разрядку, она пихает в пизду огурцы, бананы и другие различные предметы, способные, хоть как то заменить хуй мужика:.

– А, как ты переносишь это? – спросил я.

– И у меня бывает такое, когда я хочу ебаться до изнеможения, что говорить ведь мы все бабы, из одного теста сделаны, но сейчас есть ты. : Ладненько, это всё ещё впереди, а сейчас давай я сниму твоё напряжение. С этими словами Надежда Михайловна привстала и накрыла ртом мою пылающую залупу. Её горячее дыхание обдало весь ствол и я поплыл. Предвкушение разворачивающихся событий, придало ещё больший импульс и едва женщина сделала несколько движений головой и ртом, как хуй разрядился несколькими тугими струями малофьи, которые Надежда Михайловна едва успела проглатывать:

Людмила узнав обо всём от меня, поддержала эту идею.

– О, ты будешь ебать сразу обеих наших мамок, – сказала она, – Я не ревную, но очень жаль, что я не смогу за вами подсматривать. Чтобы вам не мешать я съезжу в гости к тётке, тем более она меня давно зовёт, а ты мне потом всё подробно расскажешь:

– Людочка, ты у меня самая лучшая!!! – воскликнул я воодушевлённо, – Я тебя очень сильно люблю!!!

– И я тебя тоже люблю!!! – ответила она.

Прошло несколько дней в томительных ожиданиях. По поведению матери дома я ничего не мог определить. Всё было по – прежнему, и у меня возникли сомнения, уж не разыграла ли меня Надежда Михайловна. Но скоро она тайно сообщила мне, что всё получается, что Люда на все выходные собирается съездить к тётке и, мы сможем приятно провести время.

– Я думала всё будет гораздо сложнее, – сказала она, – Но это не составило особого труда, так что готовься:

В назначенный день и час, я пришёл к Надежде Михайловне. Она открыла и ввела меня в дом.

– Ну, как ты готов? – спросила она, запирая входную дверь.

– Да, – ответил я.

Надежда Михайловна скользнула рукой по моим брюкам.

– Готов, но не до конца, – расстегнув ширинку и оттянув резинку плавок, она вынула наружу мой хуй и ласкающими движениями пальцев привела его в возбуждённое состояние.

– Вот теперь, готов! – С этими словами она взяла меня за упругий ствол и повела за собой в комнату.

– Как мне вести себя с ней? – обеспокоено спросил я на ходу.

– Обыкновенно, – ответила Надежда Михайловна, – Так же, как со мной, не переживай я её уже подготовила.

И всё же я испытывал чувства неловкости и смущения, ведь мне предстояло встретиться с собственной матерью, не как сыну, но как любовнику, ёбарю и кто хоть раз испытывал подобные чувства, тот меня поймёт, что это совершенно иные ощущения.

Мы вошли в комнату. Мама свободно и непринуждённо сидела на диване и я заметил, что на её лице не было никакого беспокойства. Её глаза блестели, а щёки румянились. Это спокойствие и уверенность передались мне.

– Никогда бы не подумала, что в моей жизни смогут произойти такие крутые перемены, – сказала она глядя на меня. Я смотрел на маму и не узнавал её. Сейчас она была особенно привлекательна и сексуальна. Я смотрел на неё не как на мать, а совершенно по другому:. На ней была белоснежная, полупрозрачная блузка, сквозь которую просвечивал белый лифчик, туго стягивающий её большие полные титьки и чёрная юбка. Ноги были обтянуты чёрным капроном. Подол юбки был слегка поддёрнут, и наполовину открывал её великолепные толстые ляжки. Я испытал сильное желание дотронуться до них, раздвинуть и запустить между них руку, и коснуться её пизды.

– Побудьте пока наедине, я сейчас вернусь, – сказала Надежда Михайловна и прошла в соседнюю комнату. Всё это время я находился за ней, как за прикрытием и мама не могла видеть мой стоячий хуй, но сейчас он предстал перед её возбуждённым взором во всей своей красе. Это волновало и ужасало меня, ведь мама могла видеть мой хуй только в раннем детстве, когда мыла меня и это был всего лишь маленький отросток, с такими же крохотными яичками. Сейчас же это была увесистая толстая дубина, достаточно длинная и жилистая, торчащая из прорехи брюк и яйца были хую под стать, большие и тяжёлые. Я заметил, как при виде моего вздыбленного хуя глаза мамы блеснули, а кончик языка прошёлся по напомаженным губам. Ещё больше раскрасневшееся лицо выдало её возбуждение.

– Иди сюда, – страстно проговорила она и, когда я приблизился к ней, она стала расстегивать мои брюки. Они съехали вниз, вслед за ними она стащила с меня трусы.

– Как же мне хочется иметь его! – прошептала она, едва не задыхаясь от волнения. Она обхватила толстый ствол рукой и стала медленно и ритмично дрочить его. Хуй находился прямо перед самым её лицом и я увидел, с каким восторгом она любуется раздувшейся, багровой залупой и массивными яйцами, лаская всё это великолепие. Такое было впервые и от новизны ощущений, меня прошиб эротический озноб.

– О, какая прелесть!!! – простонала мама и, прижавшись щекой, начала тереться лицом о толстую залупу, наслаждаясь этим. Она стала осыпать её горячими поцелуями, затем прошлась языком по задней стороне залупы, скользнула по всей длине ствола до основания, жадно облизала яйца и вернувшись, снова стала лизать шишковатый наконечник. Она покусывала залупу, двигая кожицу на стволе, раздражала отверстие, всовывая в него, насколько могла, кончик своего нежного языка. Её язык бесился, облизывая всё, что ему попадалось. Моё тело охватила дрожь, нестерпимо захотелось сунуть хуй ещё глубже в рот мамы, но едва я подумал об этом, её руки обхватили мои бёдра и властно потянули на себя. При этом она широко открыла рот, и хуй вошёл в него на всю длину. Весь ствол обдало неописуемой волной блаженства. Обхватив голову матери руками и обезумев от счастья, я стал делать движения бёдрами и толстенный хуй ритмично заскользил между пунцовых, напомаженных губ, в самую глубину её жаждущего рта. В эту минуту появилась Надежда Михайловна.

– О, вы уже начали! – воскликнула она и поспешила присоединиться. Из одежды, кроме пояса, чулок и трусов, на ней ничего больше не было. Её большие, отвисшие титьки, украшенные крупными коричневыми сосками, мерно покачивались в такт её движениям. Она подошла к нам, опустилась на колени и стала целовать мои ноги и пах.

– Может ты тоже хочешь сосать? – спросил я её, и не дожидаясь ответа вынул хуй изо рта матери и направил его в горячий рот Надежды Михайловны. Плотно обхватив упругий хуй губами, она стала делать плавные движения головой, погружая ствол всё глубже и глубже в рот, до отказа. Мама не сидела безучастно, в этот момент она играла моими отяжелевшими яйцами. Её голова находилась рядом с головой Надежды Михайловны, и я решил одновременно, по очереди, ебать эти два прелестных женских рта. И тут же осуществил желание.

Вынимая хуй изо рта Надежды Михайловны, я немедленно совал его в рот мамы, и после нескольких энергичных, глубоких качков, направлял обратно. Оба ебливых рта были великолепны. С огромным наслаждением впихивая елдак то в один, то в другой, до самых яиц, я почувствовал волну накатывающегося извержения:. Меня будто пронизало электрическим током, моё тело затряслось, как в лихорадке и я уже не мог сдержать мощного потока малофьи, ринувшегося из моих напрягшихся яиц. Выпустив несколько струй в рот Надежды Михайловны, я вытащил хуй из её рта, и насадив на огнедышащий стержень рот матери, выплеснул все остатки жгучей малофьи в её жаждущее горло. Она глотала все мои обильные излияния, а я чувствовал, как освобождённые от тяжести яйца, постепенно расслабляются и медленно опускаются между ног:

Когда всё кончилось, я взглянул на маму. Её пунцовые губы, выпустив хуй из своего плена наружу, мелко вздрагивали, подбородок и щёки влажно блестели от стекающей малофьи.

– Замечательно, – тихо сказала она, кончиком языка облизывая влажные губы, – Давно мечтала об этом и не только: