Все действующие лица и факты вымышлены, а все совпадения имён и событий – случайны.

Елена Михайловна была главным бухгалтером, а я – просто программистом при бухгалтерии. Я работал в этой фирме уже больше года, и меня всё это достало. Ковыряться в их бестолоковой досовской бухгалтерии, еженедельно лечить базы, откатывать ошибочные операции, по три раза в месяц архивировать, а потом восстанавливать из архива, менять формы документов… И все это за двести баксов. Ничего не поделаешь, кризис…

Елена достала меня больше всех. Она была просто стервой – во всех смыслах. Своих бухгалтерш держала в страхе божьем, доходя до крика и мата, со мной – в рамках ледяной корректности, но требовала от меня мгновенной реакции. Рабочий день – с 9 до хрен знает скольких. А когда закрывают месяц или ешё того хлестче – квартал, так до часа или двух ночи. Правда, потом отвозят домой на конторском «мерсе» или Елена отстёгивает деньги на тачку. (Надо сказать, тютелька в тютельку – не переплачивает. )

И вот, очередной квартальный баланс. Июль. В москве жара. Тупо смотрю на экран и пытаюсь понять, где врет отчетная форма. Скоро одиннадцать вечера. Уже не знаю, в какой раз проверяю все формулы. Хочется все бросить и уйти. Пить пиво. Тем более, что новую работу уже нашел и на днях разговаривал с начальником. Контора меньше, оклад больше. Так что надо все тихо закончить и уйти.

– Ну что, нашли ошибку? – Елена с сигаретой в руке заглянула в мою комнатенку, где стоял сервер и был сложен разный компьютерный хлам. (Мне там едва хватало места, чтобы сидеть. )

Она женщина не маленькая. Рост сто семьдесят, размер 48 – 50, бюст соответствующий. Носит дорогие строгого фасона костюмы, сегодня – в тёмно – синем, под жакетом – белоснежная блузка, на воротничке – чёрная ленточка а – ля галстук. При её габаритах – фигура весьма аппетитная, ноги стройные, без излишней полноты, юбка заметно выше колена, талия там, где ей положено быть, плечи развернуты, и грудь вперёд. Очень привлекательный рот с полными яркими губами, взгляд темно – карих глаз, если не был строгим, то игривым и завлекающим.

– Если сегодня не найдете, завтра чтобы были здесь в восемь. Эту форму завтра надо обязательно сдать в налоговоую. Вы понимаете, как к этому надо отнестись.

– Ищем… – а что я ещё мог сказать?

А у самого мысли разбежались на все четыре стороны. Гори эта форма ясным огнём вместе со всей конторой. Ещё пару дней помучиться… И тогда – новое место, новые люди. А девочки там очень даже ничего. Молоденькие, общительные, не то, что здесь – старые калоши, бухгалтерши доперестроечные. Запускаю мою любимое слайд – шоу с дамами из интернета. Не порнуха, а так – модели – любительницы. Душевное равновесие постепенно восстанавливается. Весьма приятна мысль о бутылке холодного «Очаковского специального», когда всё это закончится.

В конторе кроме нас только охранник внизу, в своей конуре. Генеральный звонит каждые полчаса с какого – то бодуна и интересуется ходом работы над балансом. А там, у него, судя по звукам, – веселье с девочками. Визг был слышен очень явственно, пока он давал мне ценнейшие указания ещё раз все проверить. Начинаю думать, как бы мне половчее уронить сервер, чтобы бухгалтерия накрылась полностью и никаких следов не осталось. Размышления прервал дикий крик Елены:

– Нашла!!! – и пара слов чистейшим русским матом. – Мои девки в двух операциях напутали. Ввели не те счета. Завтра я им устрою праздник с плясками. Сказала же – пока не проверите все проводки – не уходите. Ну, тепреь всё. Сейчас только распечатаю.

Я изобразил любезную улыбку, заглянув в ее кабинет.

– Ну и отлично. Так я систему закрываю?

– Да, пожалуйста.

Елена закрылась у себя. «Сейчас будет докладывать генеральному. » Все в конторе знали, что наш генеральный (кавказской национальности) потрахивал Елену время от времени – просто от избытка потеции, также как и свою секретаршу Оленьку.

Закрывая систему и гася сервер, я услышал возню в кабинете генерального – через стенку от моей коморки. Елена открыла кабинет, достала из сейфа штемпелёк с подписью нашего Артура Атарбековича и шлёпала им бланки баланса.

– Я сейчас. Закончу с бумагами… – и вдруг: – давайте выпьем, что – ли.

Кабинет генерального достаточно просторен, шесть на пять метров, угловое расположение, четыре больших окна (закрыты жалюзями), кожаная мягкая мебель – диван и два огромных кресла, цвет кожи – чёрный. Письменный стол два на полтора, стенка темного дерева с отделкой светлым орехом, бар с зеркалом и подсветкой, светильники в углах, растения (живые, не пластмассовые) в горшках на полу, даже маленький фонтанчикв вазе в форме раковины. Елена достала из бара литровую бутыль «Абсолюта», полную на две трети, потом спросила меня:

– А может, коньяк или виски?

– Да нет, спасибо, лучше водку.

– Сейчас посмотрю, что в холодильнике.

В холодильнике было всё. Елена ограничилась пачкой крабовых палочек, сырокопчёной колбасой, майонезом и белым хлебом. Стол сервировали на стеклянном журнальном столике у дивана. Я несколько удивился, когда Елена налила водку не в высокие хрустальные рюмки, а в фужеры – на три пальца каждому.

– Ну, будем здоровы, и – за баланс, скинули всё – таки.

Взяв фужер и держа его с оттопыренным мизинцем, Елена выпила водку залпом. Я немного смутился. Такая доза для первого раза показалась мне великоватой, но отступать нельзя, стыдно перед женщиной. Выпил в три глотка. Хорошая, однако, водка. Закусили крабовыми палочками с майонезом.

– Повторим. – и налила ещё по столько же.

Только поднесли ко рту – у неё зазвонил телефон. Пока она ходила, я выплеснул большую часть своей водки в горшок с каким – то экзотическим цветком с мелкими тёмно – зелеными листиками на густых побегах. Не хотелось сразу дуреть. Я не люблю ударные дозы.

Елена вернулась, уселась на диван.

– Ну всё. Отрапортовала. Артур доволен. Передаёт благодарность, будет премия, так что не зря вы тут сидели.

– О, спасибо. Это приятно слышать. И вам, Елена Михайловна, спасибо. С вами приятно работать, вы – хороший начальник…

– Вот ещё. Как это – начальник? Я что – мужик? Мне так всё это надоело, знали бы вы…

– Нет, нет, что вы. Я хотел сказать – вы очень хороший специалист и очень симпатичная женщина. Поверьте, вы очаровательны.

– Вот это – другое дело. Приятно слышать, вот так поздно ночью, после такого сумасшедшего дня хоть можно немного расслабиться. Хорошо… Даже в румянец броисло. А вы дальше говорите. Я буду слушать. Скажите ещё что – нибудь приятное. Да не будьте скромником. Расковывайтесь. Не стесняйтесь. Сегодня можно.

«Вот стерва!»

– Вы сегодня замечательно выглядите. Да вы всегда замечательно выглядите. Я на вас всегда любуюсь. А этот костюм замечательно вам идёт.

– Что за ерунда! Вы не на костюм вимание обращайте. Костюм идёт – так одна баба другой говорит, а сама думает при этом: «Лошадь ты, в какой костюм не влезь. » Мужчина должен говорить такое, чтобы женщина зарумянилась и разомлела. – И Елена бухнула по третьей.

– Ну – ка, теперь скажите что – нибудь приятное.

– Дорогая Елена Михайловна! Вы – очаровательная женщина! Вы умница, прелесть, красавица и шалунья!

– Это как это шалунья? Что я, по – вашему, готова на глупости?

– Вы женщина с удивительно приятной внешностью, фигурой и глазами. На вас можно любоваться и трепетать от восторга!

– Что, только любоваться? А вот Артур Атарбекович говорит: «Елена, тебя нужно любить долго и сильно, чтобы всеми членами почувствовать твое жаркое тело. » И много еще чего говорит… У нас традиция – каждый баланс обмываем. А вот сегодня – поди ж, занят. (В голосе – злая ирония. ) Видно, там девочки помоложе, сучки этакие… Ну, давай еще, чтобы не застаивалась, и на фиг все дела. – Это для неё третья полная порция, а всего она уже больше стакана схватила. Я тоже проглотил свою порцию, чувствуя как по телу поднимается приятное тепло и возбуждение. Запах духов Елены плыл по кабинету.

– Сколько вам лет, Витя?

– Тридцать пять.

– Надо же, я думала меньше. Женаты?

– Разведён. Сыну уже пятнадцать. Поженились в институте. Развелись давно.

– А моей Иринке во18 лет справили. Сейчас в Испании с другом. Хочет замуж, а я не разрешаю. Несерьёзный тип, и, по – моему, голубой. Вы с голубыми когда – нибудь общались?

– Да нет, не приходилось.

– А подруга у вас есть?

– Ну не совсем, чтобы есть, но встречаюсь иногда.

– Мужчина должен иметь женщину регулярно. Чем чаще, тем лучше. Это необходимо для здоровья. И мужщины, и женщины. Так говорит Артур. – «А лучше нескольких. » – добавил я мысленно за Артура.

Рука Елены опять потянулась к бутылке. На этот раз она налила поменьше.

– Теперь ваш тост, Витя.

– Елена Михайловна! За вашу красоту, за прекрасное тело! – Я вскочил и опрокинул фужер стоя.

– Хоть на работе тебя оценят как женщину. Точно, перевелись мужики. Прямо хоть голой ходи – и то не заметят. И что же ты больше всего оценил в моём теле? – Елена уже перешла на «ты».

Взгляд её уже плывущий, щеки разрумянились, юбка задралась, но она не стремится её поправить. Последняя порция оказалась для меня спусковым крючком. Я уже готов броситься на неё. И вижу, что она тоже готова.

– Особенно замечательные ножки. От колена и выше.

– Да? Интересно. А вот так? – Елена подтыянула юбку ещё выше, так что стали видны концы её чулок цвета тёмного загара.

– А вы носите чулки?

– Да. В белье я консерваторка. Если можно так сказать. Не в смысле консерваторка – музыкантка. Ну, вы меня поняли. Ношу грации и полуграции, утягивающие пояса с чулками. Белое или телесное. Черное бельё мне не идет – полнит. А красное и синее Артур не терпит. Попробуй прсиди весь день в грации. Сдохнешь. А приходится терпеть. Для начальника.

– У вас замечательная фигура. Грудь, талия, изящные руки. – Тут я уже взял бутылку и налил в фужеры, себе поменьше. Елена без лишних слов опрокинула свой.

– Ну, напилась, как сука. Ладно. Всё равно, баланс сделали. А Артур – сволочь. Трахает сейчас девочек в сауне. Партнеры, переговоры, мать твою… Так, какя у меня грудь?

– Ну, я не могу сказать окончательно, но, то, что доступно, выглядит великолепно!

Елена расстегнула и сняла жакет, повела передо мной плечами, показывая достоинства своего пышного бюста.

– Нравится?

– Очень.

– Дальше показывать?

– Да.

– Наливай. Напьёмся и будем безобразничать.

Я налил, опять себе – чуть – чуть. Елена выпила и начала расстёгивать блузку. Я подсел было к ней на диван, но она меня остановила.

– Сиди где сидел. Ты смотреть будешь или лапать? Лапать пока нельзя. Я ещё не готова. Когда скажу, тогда можно будет.

Под блузкой оказался тугой широкий бюстгальтер белого цвета с полупрозрачными кружевными чашечками. Сквозь кружева просвечивали широкие тёмные круги вокруг сосков. Елена поворачивалась то одним боком, то другим, и мяла груди руками. Она заводилась всё больше.

– Хочешь всё? – она стащила бюстгальтер через голову. Отпущенные на свободу груди томно колыхались. Они были причтной формы, достаточно несколько отвисшие, но упругие. Соски торчали впрёд. Елена продолжала мять и ласкать свои груди, дёргала и крутила соски и уже постанывала с придыханием. Я опять подсел к ней и потянулся к её груди. Она проговорила в истоме:

– Подожди… Я хочу сама…

Она широко раскинула ноги, юбка задралась выше трусов. Тонкие кружевные трусики были надеты поверх широкого обтягивающего белого шёлкового пояса м резиками. Пальцами она отвела материю со своей промежности и стала бесстыдно ласкать себя. Я увидел, что она была полностью бритая. Глаза Елены были уже закрыты, она стонала и металась по дивану, лаская себя за грудь и теребя половые губы. Не раздумывая больше, я расстегнул брюки, достал уже готовый член, подошёл к дивану и вставил член сразу во влагалище. Вошёл легко и свободно.

– Да, да, я хочу так, хочу глубже.

Она схватила меня и притянула к себе. Ритм моих движений был редкий, но глубокий. Я по – немногу заводился. Она кричала:

– Ещё хочу, ещё хочу, хочу сильнее, так давай… Ой как хорошо, ой как сладко, ой мамочка, ой ещё хочу…

Мы так трахались некоторое время, потом она вскрикнула:

– Сзади хочу! – и быстро перевернулась, легла грудью на диван, спустив ноги и подставив мне свою пышную задницу. «В задницу хочет что – ли?» – подумал я, но вставил член во влагалище и начал качать, не торопясь.

– Ой, как хорошо… Ой, сильнее давай, ой хочу до конца… Ещё, ещё хочу, сильнее, так давай… – я видел, что она наслаждалась. Я тоже наслаждался её раздолбанной дыркой.

– По заднице хочу. Шлёпни меня, шлёпни по заднице…

Я ладонью несколько раз шлёпнул её по ягодицам. Она повизгивала от наслаждения и ещё больше выпячивала зад. Её заднее отверстие было широко и призывно открыто. Я сунул туда большой палец, положив ладонь на поясницу.

– Ой как хорошо, ой как хорошо ты делаешь, ой еще хочу…

Теперь я трахал её членом во влагалище, а большим пальцем – в задний проход. Она визжала от наслаждения. Влагалище текло.

– Сейчас я тебя ещё сильнее трахну. Сейчас ты меня почувствуешь до конца.

– Ой хорошо ты делаешь, ой я сейчас, ой я сейчас кончу, скорее, сунь туда глубже, хочу глубже.

Я вынул член и аккуратно, но настойчиво ввёл его в задницу, сразу стало тесно и очень приятно. Елена постанывала и покряхтывала, я брал её в медленном ритме, постепенно ускоряясь. Наслаждение было невероятным. Я брал женщину в задний проход первый раз.

– Хочу кончить, ой глубже давай, сильнее давай бери меня, трахай меня… – повторяла она.

Наконец, она задёргалась и глубоко задышала. Я туту же сильно несколько раз ввёл в неё член и стал кончать ей в задницу. Елена отвалилась от меня и раскинулась на диване.

– Уф… – сказали мы одновременно. – Хорошо…

– Принеси воды из холодильника, пить хочу, сил нет – почти шёпотом попросила обессиленная Елена. – Затрахал как сидорову козу.

– Тебе понравилось?

– А как ты думаешь? Я визжала как шлюха. У тебя здорово получилось.

Я налил в фужеры хододный «Святой источник», подал ей. Выпили залпом. У меня по лицу льёт пот, Елена лежит на боку, и из неё вытекает на диван. Она так и отсталась в юбке, задранной выше пояса, и трусах со сдвинутой перемычкой.

– Надо юбку снять, а то как домой пойду – вся мятая. Посмотри сходи, как наш охранник.

Пока она непослушными руками стаскивала с себя юбку, я спустился вниз. В нашей прихожей было всё спокойно. Охранник смотрел портативный чёрно – белый телевизор. Показывали какой – то боевик со стрельбой.

– Мы уже уходим. Сейчас спустимся.

– Хорошо. Я потом всё обойду. Ключи не забудьте сдать.

Елена тем временем нашла тряпку и вытирала образовавшуюся на диване лужицу. Она была в том же виде, что я оставил – в поясе и чулках. Трусы лежали на кресле.

– Ну что, нравлюсь?

– А Артур Атарбекович ревновать не будет?

– Конечно будет. Узнает – убьёт. Тебя естественно. Но мы никому не скажем. Смотри, смотри, я это люблю. Артур, сволочь, меня по кругу пускает – со своими уродами. Трёхходовая шлюха – вот кто я такая. Когда с мужем – то спала – уже не помню… Ты не смущаяся, я чистая, кишечник регулярно очищаю и задницу на всю глубину. С Артуром мы ещё вместе во внешторге работали, ещё при СССР, там он меня и трахнул. Я и с фирмачами спала, и с нашими хренами, и с неграми, и с японцами, и с французами… Он был начальником отдела – я старшим экономистом. Потом он в загранкомандировку уехал, и мне сделал командировку. С мужем у нас полный нейтралитет – он меня не трогает, и я его не достаю. Кофе, что – ли заварить?

Елена накинула на себя жакет, низ оставался голым.

– Тебе нравятся полные или худые?

– Такие как ты. Не худые.

– Я толстая. Смотри, какая задница. А я балдею от худеньких девочек. Пердставляешь, у меня есть любовница. Знаешь кто? Маринка! (Самая молодая из наших бухгалтерш и самая интересная. Я попробовал в начале своей работы в конторе к ней приблизиться, но был отшит ледяным презрением. Девочка без года тридцать, выглядит на двадцать, крашеная блондинка со стрижкой «под мальчика», высокая, стройная, всегда в брюках, стиль, как сейчас говорят, «унисекс». )

– Как же у вас получилось?

– Как – то на пьянке здесь, опять же после баланса мы с ней целоваться начали. Да так нам понравилось… Артур меня быстро трахнул и домой поехал, Маринка дождалась, и мы вместе поехали – ко мне. Мужа спать отослали, сами сидим на кухне, вино пьём и болтаем. Потом обниматься стали, я к ней в штаны залезла… Ну и дальше. Полизались, поласкались, кончили друг с дружкой. Она фригидная по жизни – с мужиками ни разу не кончала, а со мной потекла. Полный кайф. Встречаемся в месяц раз. Обожаю её пиписку – такая маленькая, аккуратная, ухоженная. Что я только с ней не делала, ты бы знал! Я от неё получаю столько, сколько не получаю ни от одного мужика. Когда она от моих ласк течёт, меня саму так разбирает, что стоит ей только пальчик сунуть, как я кончаю. Никто больше не знает. У неё мужиков нет – всех отшила. Говорит: «Ты мой мужик, никто больше мне не нужен. » Артуру только не вздумай натрепать. Он ревнивый – ему что мужик, что баба. Другое дело он сам меня подкладывет – это, он говорит, не считается, это для пользы дела, работа, то – есть.

– А он Марину трахал?

– Было несколько раз, потом сказал мне: «К ней не подойду, даже если рядом никого не будет. Об неё член отморизить можно. » Вот так. Олечку он только для отсоса держит. Один раз заставил её на моих глазах отсосать – чтобы я сильнее завелась. Потом отодрал меня по полной программе при ней. Ты – то никого из наших не трахал?

– Никого, не довелось как – то. (На самом деле был один случай после новогоднего вечера, но так, по пьяни и без последствий, кроме некоторой неловкости при взгляде на женщину, которую обошёл бы за километр. )

– А хорошо мы с тобой перепихнулись. Я люблю так, с налёта, чтобы всё внутри раздвинулось. Аж задница зудит!

Я снова захотел её. Она перехватила мой взгляд.

– Ну ты что? Ещё хочешь? Времени уже много, домой надо.

Я взял Елену за грудь, стал мять. Она не отстранялась, заводилась всё больше.

– Ну неугомонный, ой что ты делаешь, ой ты меня растормошил, так приятно, еще так, сильнее… Хочу, чтоб ты полизал меня.

Она устроилась в кресле, раскинув ноги на подлокотниках. Я начал с наружных губ, потом обработал толстые, далеко высунувшиеся внутренние губы, потом перешёл на клитор и, лаская его языком, засунул ей палец в задницу. Она металась и стонала.

– Хочу ещё, так, еще, только не останавливайся, сильнее, глубже, ой, хочу сильнее…

Елена бурно, с содроганиями, кончила.

– Ой, не могу, дай отдышаться. Затрахал. Попочка моя бедненькая, как же тебе достаётся… Писать хочу. Будь другом, сходи со мной. Я балдею, когда смотрят, как я писаю. Я Маринку приучила. Сначала она стеснялась, потом наоборот – сама кайфует. А Артур этого не выносит.

Она так и прошла в туалет через наш общий коридор в наброшенном жакете с голой задницей. Уселась на толчок, широко расставила ноги и, блаженно улыбаясь, пописала.

– Полный кайф. Давно такого не было. Как будто и водку не пили. Сейчас еще по глоточку, и – по домам. Хочу чтобы ты мне в ротик спустил. Я уже три раза кончила, пока ты меня ласкал, а ты ещё полный. Ну – ка, выходи, мой мальчик, дай на тебя посмотреть, какой ты красивый, мокрый, толстый. Сейчас мы тебя приласкаем, полижем.

Она опустилась передо мной на колени и стала делать умопомрачительный минет. Заботясь о том, чтобы я не изошёл раньше времени. Работала языком, губами, нёбом. Невероятное наслаждение. Особенно, когда я спускал ей глубоко в рот, а она сглатывала.

– Какой он умничка, сколько мне витаминов выдал!

– Какая ты мастерица! Такого я ещё никогда не испытывал. С тобой вообще всё в первый раз. Ты просто чудо, а не женщина. А скажи, когда ты начала у мужчин в рот брать?

– Как все, в школе. Подружки рассказали, что если парень схватит, лучше его ротиком уделать. Тренировалась на бутылках. Так долго об этом думала, что захотела попробовать… В общем, у одного взрослого мужика, папиного знакомого. Просто подловила его в подъезде и показала вот так – она совершенно развратно облизала языком свои полные аппетитные губы, – он кончил быстро, а мне понравилось. Я после этого на нём технику отрабатывала.

– А он трахнуть тебя не пробовал?

– Нет, я сразу сказала – тут же в милицию заявлю. Я была девушка крупная, сильная, меня во дворе мальчишки боялись. А у того мужика член был так себе. Меня никогда и не заводил. Вот твой член хорош. Если б не время – ещё бы разок можно было улечься. А в институте я уже сосалкой со стажем была. Любила это дело просто из спортивного интереса. У нас с подругой было соревнование – кто кого пересосёт. Берём у двух парней, у кого раньше кончит – та проиграла. На деньги спорили. А с девочкой я тоже в институте первый раз переспала. Но очень боялись, что узнают, и больше не пробовали.

– Поехали ко мне…

– Ты что! Завтра баланс сдавать.

– Поехали, подумаешь баланс.

– А ладно, хрен с ним. Завтра тёткам скажу – отвезут. Поехали. Только надо убраться.

– А когда ты бриться начала?

– Давно. Артур велел. А Маринке не нравится – говорит: «Я язык об тебя исколола. » Я её приучаю кишечник чистить. Скоро буду задницу ей разрабатывать. Ей это не нравится. Но я – то знаю, что она такой кайф получит, когда научится в зад принимать. А ты бы хотел её трахнуть на моих глазах?

– Ну… Я не знаю…

– Ладно, это потом, может быть. Уж больно с тобой хорошо… Вот это я называю «на балансе».

Мы убрали всё в кабинете, последний раз взглянули на чёрный диван, стеклянный столик и кресла, цветы в горшках, погасили везде свет и разговаривая о бухгалтерских счетах спустились вниз.

– Ну вот, теперь всё. Несколько отчётов пришлось переделать. Завтра сдавать. Пока, Анатолий Фёдорович, до завтра.

– До свиданья, Елена Михайловна.

Мы вышли в душную июльскую ночь. Машина ждала у подъезда, водитель стал заводиться.

– Ты пройди вперёд, возьми такси. – Она сунула мне пачку сотенных бумажек, сказала адрес.

Я подъехал к её дому, когда она уже отпустила машину и стояла у подъезда. Она страстно обняла меня и прижалась всем телом.

– Смотри, как я хочу тебя. Я готова отдаться прямо здесь.

– А кто у тебя дома?

– Никого. Муж на даче – он у меня не работает, нам и так хватает. А дочь в Испании. Ну, хочешь в подъезде?

– Пойдём лучше домой.

– Тоже мне. Нет в тебе студенческой романтики. Сплошная проза. Любить женщину надо где угодно, даже в людных местах…

Войдя в квартиру (шикарная квартира, евроремонт, четыре большие комнаты, мягкий интимный свет бра, богатый выбор напитков в баре, в спальне – огромная кровать с черным покрывалом), Елена сразу же сняла юбку и трусы и пошла писать, открыв дверь в туалет. (Я обнаружил, что в квартире две ванные. ) Елена так и осталась, раздетая до пояса, снизу.

– Теперь ты расскажи что – нибудь. А то я тебе уже всё, что могла рассказала. Как у тебя было первый раз?

– Стыдно рассказывать. У меня были, и сейчас есть, три двоюродные сестры – одна на год старше, другая – ровесница, третья – на год младше. Сейчас все замужем, две – во второй раз… Они – то меня и растлили.

– Как?! Все три сразу? Какая прелесть!

– Да нет. Не сразу. Они, кажется, что – то вроде соревнования устроили, какая меня соблазнит: Люба, Вера, Таня. Это было в восьмом классе. Я к ним ездил в гости каждый выходной. Мы ходили гулять в парк и там целовались – по очереди. День с Любой, следующее воскресенье – с Верой, потом с Таней. И так далее. Сначала только целовались. Они развитее меня были. Все. Поэтому их забавляла моя неумелость. Я тогда ещё не совсем представлял, что с членом надо делать. Я думал, надо просто тереться друг об друга. Мы с другом так и делали – ещё когда в шестом классе были. Тогда я и кончил первый раз. (Пока я рассказывал, Елена устроилась на ковре у меня в ногах и играла с уже вставшим членом. )

– Ну а дальше? У вас с ним что – нибудь было?

– Нет. Мы испугались. Стали удовлетворяться порознь.

– А с сёстрами?

– Мы ходили в парк около их дома. Я потом узнал, что две других подглядывали. Сначала меня учили целоваться. Так прошло почти всё лето. Потом одна из них – сейчас уже не помню, кто, показала мне грудь. Дала поласкать и пососать соски. Так я впервые узнал, как девушка заводится.

– О… я уже завелась. Сейчас бы сюда твоих кузин. А потом, во взрослом состоянии, вы трахались?

– Ну, потом нет. Они замуж повыходили. («Не далее, как в прошлое воскресенье. С Танечкой. Не плохо. Жалко, что быстро. Ей домой скорее надо было. «) А тогда, в парке, одна из них и отдалась мне в первый раз – для меня в первый. Они уже все три были открыты для общения, если можно так сказать. Прямо в парке, на лавочке, верхом на мне, не снимая платья. Потом пошли дожди, пришла осень, и мы перестали встречаться на природе. А дома всегда кто – то был из взрослых… Да, вот так приятно. – это она взяла мой член в рот и начала работать с ним.

– Давай – ка я на тебя сверху сяду. Не боишься, что раздавлю?

– Попробуй.

Я лёг на ковёр. Елена перекинула через меня ногу, взяла руками член и ввела в себя, потом начала качаться на мне, лицом к моим ногам.

– Тебе хорошо?

– Да…

– А теперь мне в задницу.

Я вытащил член из её влагалища и сунул в открутую заднюю дырку. Снова стало очень приятно. Двигалась только Елена. Я лежал неподвижно, наслаждаясь, постепенно стал поддавать её вверх. Она покряхтывала. Мы трахались не спеша, с расстановкой, растягивая удовольствие. И зазвонил телефон. Елена слезла с меня и поползла к трубке, лежавшей на тумбочке у кровати.

– Вас слушают… Да, это я. Это ты, Марина?… Да, баланс сделали, завтра сдаем. Да, была ошибка в проводках… Не знаю, кто сделал. Виктор завтра скажет – у него записано, кто какие проводки ввёл… Да, отмечаем… Как чем, обыкновенно: водкой, до виски еще не добрались… До секса тоже не добрались, ну может, чуть – чуть… («Ничего себе чуть – чуть!») Артур где – то трахается… Как почему я дома? А где же мне быть?… Нет, не одна… Конечно, с мужчиной… Как почему конечно? С женщинами я тебе не изменяю… Ну, почти… Хочешь приехать? Конечно, приезжай… Свою бутылку не надо – ты же знаешь – всё есть.

Она положила трубку, и мы продолжили. Я очень старался не кончить, чтобы оставить силы на оствшуюся часть вечера, или, скорее, ночи. Было пол первого.