Постоял в тамбуре. Сходил в туалет. Умылся. Подумал. Помыл ещё и причиндалы. Когда я возвращался, был уверен, что Федор уже внутри. Но его не было. Укрытые одной простынею на нижней полке лежали эстонцы и о чем-то тихо шептались. Я залез на свою полку и закрыл глаза.

Хлопнула дверь. В купе ввалился Федор. Громкий и веселый начал нас поднимать пить чай с булочками. Хелена, прикрывшись простынею, пошарила под ней и надела на себя футболку на голое тело. Я спустился вниз в ожидании обещанного чая с булочками.

Раздался негромкий стук. В купе протиснулась знакомая уже проводница, расставляя стаканы с чаем в блестящих подстаканниках и блюдо со сдобными булочками. Но сейчас она была улыбчивая и приветливая.

— Марусь, давай с нами? – сказал Федор.

— Нет, Федь. Сейчас никак не могу. К станции подъезжаем. Вот после станции длинный перегон будет. Можно будет отдохнуть, — ответила проводница.

— Ну, смотри сама, а то бы и беленькой налили для настроения. Кстати, знакомься. Лена. Эстонец. Солдат. Хорошие ребята, очень рекомендую.

— Эстонец? Настоящий? Прям иностранец! Страсть люблю послушать, как там живут.

— Намек понял. После станции будь готова.

— Всегда готова! – хихикнув, проводница Маруся выскользнула за дверь.

Так и не поняв странного диалога, я спросил у Федора, чего это проводница такая добрая стала?

— Жизнь у них собачья. Вот и гавкают. А она ещё баба в соку. Мужик ей надобен, чтобы мог прижать пошибче, да прочистить где положено.

— Так вы ее…, — недоверчиво спросила Хелена, подбирая нужное слово.

— Ну да. Я же чую таких. И они меня чуют. Конечно потрепыхалась для приличия. Закричать обещала, милицией пугала, пока не вставил. А только мужика внутри почувствовала, как шелковая стала. Все вы такие.

— Ну, вы даете, дядь Федь. Укатали сивку! – вставил я.

— Укатал? Да ты что? Она всех нас сама укатает, да ещё добавки попросит. Ох, и изголодалась баба. Пришлось ей отдать, то, что для Леночки копил, чтобы вырваться! Ну, давайте чаёвничать!

Мне казалось, после таких откровений Хелена должна была люто ненавидеть Федора. Но девушка с явным интересом посматривала на мужика, который, сначала не спрашивая согласия трахнул ее, а потом ещё и проводницу. Она с аппетитом уминала булку и мечтательно глядела на сибиряка, совсем забыв о муже.

Так за чаем добрались до станции. Федор отправил меня на перрон пополнить запасы провизии и горючего. Когда я забирался обратно в поезд, наша проводница в форменной одежде вдруг бросила мне в след:

— А ты солдатик тоже ничего, че-то я тебя сразу не разглядела.

Я зашел в купе, Федор заканчивал какую-то байку. Все весело рассмеялись, даже Меелик, который сидел до этого притихший и потерянный. Я понял, в чем дело, когда Федор очередной раз разлил водку, плеснув эстонцу чувствительно больше остальных и всячески восхваляя его мужские качества.

— Ну, давайте, ещё по одной и пойдешь, наверное, — сказал Федор Меелику.

— Куда?

— Как куда? К Маруське. Она же сама тебя выбрала. Ты сходи пока в туалет, побрейся, подмойся. Этакая бабища не скоро тебя выпустит.

— Я не могу. Я Хелену люблю, — он жалобно посмотрел на эстонку.

— Да не боись. Жена твоя в накладе не останется, я обещаю. Будем ее холить и лелеять.

— Сходи, она же хотела про Эстонию послушать, — робко вмешалась Хелена, — расскажешь.

— Уж она тебя выслушает. Так придавит тебя. У нее дойки с твою голову, — хохотнул Федор.

Эстонец слегка кочевряжился, но, когда вместе с Федором его уговаривать стала и жена, понуро встал, взял с собой фирменную сумочку с принадлежностями и ушел в туалет.

Когда он вернулся, его жена держала в руках пластиковый стаканчик с очередной порцией водки и пьяно захихикала, глядя на свежепобритого и пахнущего дорогим одеколоном мужа:

— Ты прямо как на свидание собрался.

— Правильно, правильно! Не посрами Эстонию! Считай это вкладом в спокойную поездку. Если она недовольная останется, как пить дать пришлет каких-нибудь проверяющих, — это уже Федор добавил.

Сам он в это время запустил свою лапищу под футболку и, обнимая, пытался дотянуться до сисечки Хелены.

— Ну, Федя! – Хелена попыталась отстраниться от сибиряка, виновато косясь на мужа.

— Можно тебя на минутку? – обратился Меелик к жене.

Хелена встала и вышла с ним за дверь.

Через минуту дверь снова распахнулась.

— Ну давай беги. Веди себя хорошо! – Хелена выпроводила мужа. Но прощание они поцеловались, и дверь купе снова закрылась.

Хелена качаясь, двинулась к сидению. Федор подал ей руку, но вагон качнулся, и она упала в его объятия. Он усадил ее себе на колени и положив руку на ее сисечку спросил:

— Ну чего он хотел?

— Он? Ну…. Чтобы я тебе не давала, чтобы дождалась его…. – заплетающимся языком произнесла эстонка.

Федор заржал:

— Чтобы не давала, пока не придет? Хочет, чтобы, когда придет дала? Он у тебя точно посмотреть хочет, как я тебя деру. А чего? Мне не жалко. Хочет пускай смотрит. Мне все равно передохнуть надо пока.

Несмотря на опьянение, девушка покраснела и попыталась исправить двусмысленность:

— Нет. Вообще не хочет. Он сказал, прощает меня за то, что я с тобой… за то, что ты меня… только чтобы я с тобой больше не….

— Да перестань. Он пошутил. Если один раз позволил жену натянуть, то и снова разрешит. По проторенной-то дороге грех не прогуляться. У нас же еще с тобой остались дела, помнишь? Сама сказала и раком тебя поставлю, и маточку раздолблю, и в ротик возьмешь, коли муж разрешит.

— Федя, пожалуйста. Он потом бросит меня. Нельзя, – обреченно сказала Хелена, похоже, сама не очень-то веря своим словам.

Все это время руки Федора свободно скользили по ее телу, а губы между фразами жарко целовали красавицу.

— Сама-то хочешь. Чую хочешь. А муж твой – теленок. Все позволит, что ни скажу ему. Ну да ладно. Не будем обижать телёночка твоего. Хочет на нас с тобой полюбоваться, дождемся его. А ты поди пока с солдатиком помилуйся. Гляди, как смотрит на тебя. Ох солдаты голодные. Попробуешь – не пожалеешь. Про него же ничего муж не сказал?

— Нет, но…

— Вот и ладно. Иди давай. А ты солдат не сиди истуканом, — Федор подталкивал Хелену в мою сторону.

Та хотела было проскользнуть мимо меня и сесть на свободное место, но Федор остановил ее и почти силком усадил ко мне на колени. Я не то чтобы сопротивлялся, но был скован и сам бы постеснялся это сделать. Лишь аккуратно приобнял ее прижимая к себе. Наверное, делал что-то не так, потому что Федор вдруг сказал:

— Ты чего, первый раз что ли?

Я залился краской, сомневаясь сказать правду или соврать.

— Вот свалился на мою голову. Здоровый лоб, а без гармошки. Леночка, ласточка, придется тебе помочь этому олуху. Смотри трясется как, того и гляди в обморок бухнется. На глотни, — Федор протягивал мне очередную рюмку водки. Похоже для него это было средство от всех проблем.

На удивление порция водки без закуски и правда подействовала. Во рту еще горело, а мандраж смывало потоком водки вместе с разливающимся теплом в желудке. Я вспомнил, как мы целовались и потянулся к ней губами. Девушка была чувствительно пьяна. Действия ее были заторможенными, глаза затуманенными. Не думаю, что она соображала, что делает. Просто почувствовала мои губы рядом начала целовать меня в ответ. Мои неловкие ласки, скорее похожие на ощупывания неизвестного мне женского тела, принимались благосклонно. Хотя я склоняюсь к тому, что она в тот момент вообще не чувствовала тискающих ее рук. Но когда я начал задирать ее длинную юбку на пояс, чтобы добраться до попочки – послушно привстала, чтобы облегчить мне задачу.

Я вспомнил действия Фёдора и также, как и он сдвинул в сторону полоску трусиков Хелены. Мои пальцы первый раз в жизни прошлись по скользкой влажной складке, пытаясь запомнить устройство этого нехитрого устройства. Нащупали небольшой бугорок клитора, скользнули по звёздочке плотно сжатого ануса и где-то между ними слегка раскрыли губки и начали ощупывать манящий зев входа внутрь. При этом мы не переставали целоваться с девушкой. Руки девушки, до этого лежащие у меня на плечах двинулись вниз, пробираясь между нами достигли штанов и принялись колдовать над ними. Мне пришлось оставить исследование нижних прелестей девушки чтобы дать ей возможность достать мой торчащий член. Я решил перейти к её верхним прелестям, ощупывая упругую грудь эстонской красавицы с маленькими торчащими сосками. Совсем недолго я пытался понять, что именно так привлекает меня в этой части девичьего тела. Неожиданно головку члена обволокло горячим и все мысли из головы смыло бурным потоком желания. Все чувства сосредоточились в промежности и ринулись внутрь девичьего тела вместе с судорожным рывком члена.

Хелена вскрикнула, когда я, подчиняясь инстинкту, вонзился навстречу опускающейся на меня попке и ухватив за ягодицы стал с яростью натягивать девушку на себя. В тот момент могло происходить что угодно, я ни о чем не думал. Ни о её наслаждении, ни о времени, ни о сидящем совсем рядом Фёдоре или муже этой милой девушки. Нечем гордиться, но увы, я в этот момент оказался скорострелом. Думаю, не прошло и минуты этих невыносимо приятных ощущений, как что-то подкатило изнутри, член, и так торчащий, напрягся ещё больше и выстрелил. Наверное, со стороны никто ничего и не заметил, поскольку я и до этого также судорожно дергался под девушкой. Зато теперь часть мозгов встала на место. Я понял, что хоть перестал натягивать девушку на себя, она продолжает исправно скользить по моему стволу. Член слегка ослаб, но был достаточно упруг, чтобы не выскользнуть из хорошо смазанного хода. Ощущения притупились. Я открыл глаза. Лицо Хелены почти прикасалось к моему. Она постанывала, щёки горели румянцем, губы были приоткрыты, розовый язычок скользнул между ними облизывая, и я припал к ней в поцелуе, пытаясь также как она проникнуть языком и погладить её язычок своим. Одной рукой я придерживал попку девушки, чтобы она не соскочила с моего отростка слишком высоко подпрыгнув, а другая снова вернулась на грудь, то поглаживая, то покручивая упругую пуговку соска. Не прошло и нескольких минут, как я почувствовал, прилив приятных ощущений в паху. Член снова напрягался, выпрямляясь в негнущуюся палку и иногда тычась головкой куда-то в глубине девичьего тела и меняя тональность её стонов.

Девушка вдруг оторвалась от поцелуя и открыла глаза:

— Ноги затекли, — сказала она извиняющимся тоном.

Я понял, что в остальном претензий ко мне у неё нет. Встал на ноги, не снимая с члена оказавшуюся вдруг совсем не тяжелой девушку. Развернулся, прицеливаясь чтобы не ударить эстонку о столик или стенку тесного купе и вместе с ней лёг на полку, оказавшись теперь сверху. Член благодарно ухнул в глубину более доступную в этой позе и снова упираясь куда-то. Хелена охнула, но не оттолкнула, а как-то изогнулась, и следующий удар члена скользнул головкой и нырнул куда-то вглубь, не упираясь в этот раз в её дно. Я вонял его по самые яйца, нависая над девушкой на локтях. Хелена охала, но по впивающимся в мои ягодицы ногтям, задающим темп и с каждым разом всё с большим жаром, прижимающим меня к себе я понимал, что всё делаю правильно. Внутри меня всё натягивалась какая-то струна. Член становился ещё более чувствительным, яички подтянулись. Я понимал, что мой оргазм не за горами. Вдруг ногти Хелены больно впились в меня. Девушка затряслась, и так хорошо скользящий член как будто попал в какой-то расплав. Стало горячо и очень мокро. Появился хлюпающий звук, член то сжимало в тисках, то он проваливался, не встречая никакого сопротивления. До меня дошло, что девушка подо мной дошла до оргазма. Эта мысль и ощущения вдруг заставили и меня содрогнуться. Я воткнул член настолько глубоко, насколько мог, прижался к девушке и вздрагивая начал сливать содержимое яиц внутрь.

Какое-то время мы лежали, прижавшись друг к другу и переводя дыхание. Наконец я поднялся с неё. Хелена открыла глаза, смущенно улыбнулась мне и закрыла лицо руками. Её милые сисечки были всё так же смотрели на меня розовыми сосочками. Между разведённых ног алели раскрытые губки со струйкой, вытекающей из незакрытой дыры. А она смущенно прикрывала лицо. Это было так мило, я решил поцеловать девушку, чтобы развеять неловкость. Но как только я начал снова опускаться над ней для этого идиллию разрушил голос Фёдора:

— Ну хватит. Опять решил, что ли? До смерти заездишь. Охолонись давай.

Хелена, как и я, вздрогнула. Тут же принялась поправлять одежду на себе, пряча прелести. Я тоже встал и начал застёгивать штаны. Вставшая девушка взяла висящую у полки сумочку и исчезла из купе.

— Я же говорил всё будет в ажуре. Теперича не соскочат. Учись салага, — самодовольно оскалился Фёдор и показал мне большой палец, — Ты тоже молодец. Дал просраться девке.

Я смущённо что-то пробурчал, не зная, как ответить. Взял с полотенце и отправился в дальний туалет. Умылся и даже как мог, в условиях поезда, попытался смыть с тела пот и соки нашей любви. Вернулся в купе. Хелены ещё не было.

— Ты Мелису пока не хвастайся, что Ленку отодрал, я сам зачешу ему, чтобы всё в ажуре было, — пробасил Фёдор, — да и с ней надо ещё беседу провести, чтобы не ерепнилась. Не мешай главное. Что я буду говорить – поддакивай.

Я согласился. Что Фёдор собирался говорить и о чём я не знал. Чтобы не испортить невзначай его беседу просто забрался на свою полку и прикрыл глаза.

Водка всё ещё кружила голову, опорожнённые яйца несли расслабление всему телу. Хелены всё не было, и я сам не заметил, как отрубился.

Может быть гул голосов в купе поддерживал мой пьяный сон, не знаю. Проснулся я резко от тишины. Перестук вагонов и больше ничего. Я резко поднял голову. Напротив, меня пустая полка Меелека.

— Куда они делись?

Нет. Внизу укрытые одной простынёй лежали супруги обняв друг друга. Подо мной всхрапнул Фёдор. Тоже на месте.

За окном уже вечерело. В этот момент подумалось о том, как я буду спать ночью, если днём умудрился выспаться. Решил не вставать, чтобы не будить расползшихся по полкам попутчиков. Лежал и раздумывал обо всём и ни о чём, глядя сквозь полуприкрытые веки на эстонцев.

Оказывается, они тоже не спали. О чём-то шептались. Видимо Меелик опять наезжал на супругу, а та пыталась отбиваться от его нападок. Эстонец горячился и начинал говорить громче. Фёдор снова всхрапнул. Меелек оглянулся на него, пристально посмотрел в мои почти закрытые глаза и громким шепотом продолжил. Теперь его слова доносились даже до меня, изредка приглушаемые перестуком колёс или гудком разъезжающихся поездов. Поезд замедлился и остановился. Станция. В тишине можно было даже не прислушиваться. Стало понятно, что так бесит эстонца. Оказывается, он уже знал не только о Фёдоре, но и обо мне. И последнее почему-то дико выводило его из себя. Фёдора, по его словам, он ей простил, а вот то, что я трахнул Хелену в его отсутствие бесило горячего эстонского парня. Защита Хелены сводилась к тому, что она очень любит мужа. А то что было – просто так получилось. От неё ничего не зависело. Её напоили и дальше она ничего не помнит. Понимая, что словами она мужа успокоить не может, тот по кругу крутил свою пластинку, попутно пытаясь выяснить, как именно трахали его жену и что она чувствовала. Хелена, продолжая успокаивать мужа, что ничего не помнит, подключила к этому артиллерию в виде поглаживаний и поцелуев. В конце концов сосредоточилась на его члене. По движениям под простынёй было видно, что она самозабвенно дрочит мужу. Это наконец возымело действо. Меелек перестал болтать, начал отвечать на поцелуи жены параллельно освобождая её от одежды.

Стремительно темнело, я уже смотрел во все глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то в копошении рядом. Член опять стоял. Подо мной Меелек похоже окончательно разобрался с одеждой жены и своей. Взгромоздился на неё сверху и судя по донёсшемуся стону – вставил. Стон Хелены заставил всмотреться в её лицо. И я понял, что она смотрит мне прямо в глаза. Эстонец, как паровоз, пыхтел над супругой, а мы теперь уже абсолютно не скрываясь смотрели друг на друга. Я улыбнулся девушке, она улыбнулась мне в ответ. Я провел рукой по торчащему члену, она облизала губы и кивнула мне. И я принялся сначала просто поглаживать его, а после её недвусмысленных взглядов в его сторону отодвинул постынь и принялся подрачивать, выставляя его так, чтобы девушке было лучше видно.

В нашей битве за оргазм я оказался первым, успев схватить фирменное РЖДшное полотенце и заливая спермой. Хелена во все глаза глядела, как я корчился в оргазме, стараясь не издавать звуков и, неожиданно для меня, начала подвывать. Тело её выгнулось дугой и расслабленно опало на полке, всё также сношаемое неутомимым эстонцем. Тот ещё довольно долго, не меняя ритма и позы ухал над телом жены, не обращая на неё внимания. Наконец задёргался и затих, заправляя натруженную пиздёнку супруги ещё и своей спермой. Хелена к тому времени, мне кажется, уже снова завелась. Поскольку снова принялась подмахивать мужу, ловя его член, а руки держали его за задницу задавая темп.

Поднявшись с жены, Меелек снова оглянулся на нас с Фёдором, прислушался к нашему спокойному дыханию, забрался на свою полку и отвернулся к стенке. Выполнив свой долг, он собирался выспаться после нелегкого дня полного незнакомых эмоций и переживаний.

Хелена тоже скользнула со своей полки, тихонько отворила дверь и растворилась за нею.

Когда она появилась, я всё также сквозь полуприкрытые глаза смотрел, как высокая, тонкая фигурка светится сквозь длинную футболку на фоне освещенного проёма двери. Девушка грациозно повернулась, прикрывая за собой дверь и очертив тканью гибкий стан без признаков нижнего белья. Подойдя к полке мужа замерла, прислушиваясь. Обернулась, глядя на меня. Наконец, видимо придя к какому-то решению, сделала шаг в нашу сторону и чмокнула меня в щёку.

Я был уверен, что это было дежурным поцелуем, чем-то вроде пожелания спокойной ночи и сейчас девушка отправится спать к себе. Но она вдруг вздрогнула, шумно выдохнула мне в лицо запахом зубной пасты и замерла. Я, честно говоря, в тот момент принял это за свои природные чары. Решил, что поцелуя в щёку девушке показалось недостаточно и поэтому она ждёт от меня действий. Но, как оказалось, Фёдор тоже не спал. Увидев рядом юное тело эстонской красавицы, почти не прикрытое футболкой, тут же заграбастал попку своими лапищами и подтянув к себе ещё ближе поднял голову и приник лицом к её бутону.

Это я осознал немного позже, уже целуя замершую Хелену и не понимая, почему она не отвечает на поцелуи, но и не пытается уйти. Сначала по движениям тела сообразил, что Хелена пытается отбиться от неугомонного сибиряка, а позже, когда услышал чавкающий звук оральных ласк Фёдора и обмякающего выдоха сдавшейся девушки понял, что произошло.

Счастье моё в виде поцелуев девушки длилось не долго. Я только успел дотянуться до груди, как Фёдор настойчиво потянул её вниз, на свою полку, усаживая себе на лицо. Хелена больше не пыталась сопротивляться покорно отдаваясь в руки мужчины. А Фёдор тут же достал свой член, вложил его в руку девушки, недвусмысленно давая понять, чем она должна заниматься.

Похоже Хелена не спешила отплатить Фёдору той же монетой.

— Ну давай, соси уже, — донёсся до меня голос Фёдора.

И купе наполнили негромкие, но явственные звуки девушки, которая пыталась приноровиться к толстой головке сибиряка. Свесившись с полки, я наблюдал за действом. Занятые друг-другом они абсолютно не обращали внимания на то, что звуки, издаваемые ими, становятся всё громче. Фёдор завёлся и громко дышал, периодически утыкаясь в промежность Хелены, то хлюпал, то чавкал между мокрыми створками её пещеры наслаждений. Да и девушка, хоть и пыталась делать своё дело потише, постанывала, когда Фёдор задевал особенно чувствительные струны её инструмента.

Напротив, заскрипела полка. Я поднял голову и встретился глазами с мужем Хелены. Тот повернулся лицом к нам и, сбрасывая остатки сна, силился разглядеть происходящее. Мне почему-то стало стыдно так явно разглядывать его жену, я лег на подушку и решил довольствоваться раздающимися снизу звуками. Меелек никак не проявлял своего отношения к происходящему, продолжая вглядываться в темноту. Продолжалось это довольно долго. Пока Фёдор вдруг не захрипел, подходя к оргазму. Хелена видимо оторвалась от члена, пытаясь спастись от бомбардировки спермой, но у сибиряка было своё мнение на этот счёт:

— До конца, — донёсся до меня его громкий шепот.

Хелена хотела что-то ответить, но мужчина видимо уже взялся за её голову и насадил на свой дрын. Эстонка возмущенно замычала, забулькала заполняющими рот потоками, наконец гулкие звуки натягиваемой на член девушки сменились. Фёдор отпустил её голову. Я услышал, как девушка пытается отдышаться, а Фёдор удовлетворенно откинулся на подушку:

— Молодец!

— Сволочь! – обиженно ответила Хелена.

— Тренироваться больше надо, — парировал Фёдор.

Хелена нащупала на столе бутылку минералки и жадно припала к ней.

— Водки налить? Сразу вкус перебьёт, — участливо посоветовал Фёдор.

— Пошел в жопу!

— Хорошо. Завтра, — весело пообещал сибиряк, повернулся на бок и почти сразу захрапел.

Я ещё долго не спал, прокручивая мысли под перестук вагона. Больше ничего интересного не происходило. Мои соседи наконец угомонились и затихли. Не знаю, что происходило у эстонца в голове, но Меелек больше не пытался выяснять отношений с супругой, а лежал напротив и пялился в потолок.