kkkwert: Эта история про «Сжечь суку». Никаких психологов и всепрощений…

Это было клише из всех клише. Муж возвращается домой намного раньше, чем ожидалось, и застает свою жену в постели с другим мужчиной, и не просто с «другим мужчиной», а со своим лучшим другом. Это не должно было случиться со мной. Как это вообще могло случиться? Мы с Дороти любили друг друга. По крайней мере, я так думал.

День начался на позитивной ноте. Проект, над которым я работал почти шесть месяцев, пришел к успешному завершению. Клиент расписался в договоре, и внезапно я стал звездой. Я в одиночку увеличил доход компании на двести процентов, и утро было заполнено людьми, которые заходили в мой офис, чтобы поздравить меня. Я закончил бумажную работу и в десять тридцать положил готовый пакет на стол босса. После обещаний повышения по службе и большой премии он дал мне отпуск до конца недели.

«Иди домой и гоняйся за Долорес по всему дому», — так он выразился. Я не мог не улыбнуться, мне нравилось гоняться за Долорес по дому. Мне особенно понравилось то, что произошло бы, когда я поймаю её. Когда я ехал домой с головой, полной образов моей сексуальной жены, я размышлял о том, насколько полной и богатой была моя жизнь. Красивая и сексуальная жена, которая любила меня так же сильно, как я любил ее, три очаровательные дочери, которых я обожал, и работа, на которую мне очень нравилось вставать и идти по утрам. Жизнь была чертовски хороша.

Когда я вернулся домой, фургон Дэна был припаркован на моей подъездной дорожке. Дэн был моим лучшим другом с шестого класса. Он был шафером на моей свадьбе, и я был его шафером, когда он женился на Мелиссе. Мелисса и Долорес стали хорошими подругами и всегда ходили вместе по магазинам и на вечеринки типа «Эйвон», и, по крайней мере, раз в месяц они собирались вместе на «девичник». Мелисса и Долорес, должно быть, что-то планировали в тот день, и я увидел, что мой план преследовать Долорес по всему дому исчез.

Но это была не Мелисса, у которой были какие-то планы с Долорес, как я обнаружил, как только вошел в парадную дверь. Прежде чем я успел крикнуть: «Милая, я дома», я услышал, как Долорес закричала: «О Боже, да, Дэн, вот так, вот так. Глубже, любовник, протолкни его поглубже.»

«Боже, я так люблю твою киску». Слова Дэна заморозили меня на месте, и Долорес уничтожила меня, когда сказала: «Это твоё любовник, это всегда было твоим».

Я всегда был, по крайней мере, в своем собственном сознании, спокойным и рациональным человеком. Для меня ворваться наверх к ним двоим не было вариантом. Меня предала женщина, которую я любил и которая, как я думал, любила меня, и мой лучший друг тоже предал меня. Крика и пары ударов было бы недостаточно, чтобы удовлетворить меня. Я повернулся и вышел из дома со словами «Это твоё любимый, это всегда был твоим», звучащими в моей голове. Я понятия не имел, какую форму примет моя месть, но когда я ее совершу, они никогда не увидят ее приближения.

*************

Отъехав от дома, я остановил машину, припарковался у обочины, сел и подумал о том, как лучше всего отомстить им двоим, и в конце концов решил, что мне нужно больше информации. В три часа дня я сидел в кабинете Сэма Хайнца, частного детектива. Я рассказал ему свою историю, подписал бланк, дающий ему разрешение войти в мой дом в ходе расследования, заплатил ему аванс и покинул его офис.

Затем я пошел в ювелирный магазин, где купил бриллиантовый кулон, который, как я надеялся, Долорес никогда не увидит. Для меня было важно, чтобы Долорес не знала, что я знаю о ней и Дэне, или что она даже подозревает, что я могу что-то заподозрить. Бриллиант будет у меня в кармане на тот случай, если мой босс позвонит в дом с вопросом о сделке, которую я только что заключил. Если бы он это сделал и Долорес спросила, где я был, я бы вытащил камень и сказал ей, что провел несколько часов, посещая ювелирные магазины в поисках подходящего кулона для нее. Подозрительный муж не стал бы дарить ей бриллиант в три карата, верно? Получив заверения продавщицы, что я могу вернуть кулон, если он не понравится моей жене, я заплатил за него и отправился домой.

*************

Вернуться домой к Долорес и вести себя так, как будто все в порядке, было одной из самых трудных вещей, которые я когда-либо делал. Вести себя нормально было рутиной; Мне было трудно вкладывать силу в объятия и пар в поцелуи, но, как ни странно, у меня не было проблем с эрекцией. Мне показалось несколько странно возбуждающим знать, что я трахаюсь со шлюхой. Это была еще одна любопытная вещь. Наша сексуальная жизнь всегда была хорошей, и в ней не было никакого ослабления, которое указывало бы на то, что она занималась сексом в другом месте. Я поймал себя на том, что задаюсь вопросом, как долго я был получателем небрежных секунд от Долорес. Небрежные секунды, конечно, были просто фигурой речи, так как Долорес, очевидно, приводила себя в порядок после своих свиданий с Дэном, но мне было интересно, сколько раз я следовал за ним в свою жену. Ответ на этот вопрос был шокирующим, когда я его получил.

***************

Через три недели после того, как я узнал, что моя жена была вероломной шлюхой, я получил отчет от частного детектива.

— Похоже, что это дело было довольно давним. По имеющейся информации, это продолжается уже, по меньшей мере, восемь лет. Я должен предупредить вас заранее, что содержание аудио-и видеозаписей потрясет вас до глубины души. Мой вам совет: уничтожьте записи, не глядя и не слушая их. Отнесите мой письменный отчет вашему адвокату. Этого должно быть достаточно, чтобы получить для вас выгодные условия при разводе. Я не могу запретить вам просматривать записи, так как вы заплатили за них, но я от всей души предлагаю вам этого не делать.

Человеческая природа такова, какова она есть, и я уже знал, что всё равно посмотрю эти записи после того, как услышал, как детектив настоятельно предложил мне этого не делать. Оглядываясь назад, было бы намного, намного лучше, если бы я последовал его совету.

Там были записанные на пленку телефонные разговоры, полные «Я люблю тебя», «Я скучаю по тебе», «Я хочу, чтобы ты был здесь со мной сейчас» и «Организация следующей встречи». Видеокассеты были, по крайней мере, по большей части, не более чем дрянными порнофильмами. Долорес и Дэн целовались, сосали и трахались. Они сделали все это, включая одну или две вещи, которые Долорес никогда не делала со мной, такие как анальный и оральный секс.

Нет, это не совсем так. Долорес действительно сосала мой член, и она никогда не отказывалась спускаться на меня, но она никогда не позволяла мне кончить ей в рот. Она доводила меня до точки эякуляции, а затем кончала вручную. Не так с Дэном, она глотала всё до последней капли, а затем начисто вылизывала его член. Это расстроило меня больше, чем анальная часть. Мы с Долорес пробовали анальный секс, когда только поженились, и примерно через полгода Долорес наконец сказала мне, что ей это не нравится.

— Мне слишком больно, детка. Я сделаю это, если ты очень, очень захочешь, но я бы предпочла этого не делать.

Регулярный секс с Долорес был фантастическим, так что отказаться от анального секса не составило большого труда. И вот теперь она с энтузиазмом трахалась в задницу. Несколько раз она даже просила об этом.

Я просмотрел около двенадцати часов видео, прежде чем добрался до того, с которым Хайнц знал, что я не смогу справиться. Это была запись, на которой была записана первая ночь моей последней деловой поездки. Все началось, как и большинство других, с того, что Долорес сосала член Дэна, чтобы заставить его достаточно сильно трахнуть ее, а затем забралась на него и скакала на нем, пока Дэн не кончил. Затем они пошли на шестьдесят девять, пока Дэн снова не встал, а затем они трахались в миссионерской позе. Еще один минет, и они какое-то время занимались по-собачьи, и примерно через пять минут после того, как она сделала это сзади, она попросила Дэна трахнуть ее в задницу. Он скользнул в нее своим членом, и она застонала: «Да, о, черт возьми, да, детка. Так хорошо, так чертовски хорошо».

Ему потребовалось еще несколько минут, чтобы кончить, а потом они лежали на кровати, тяжело дыша, и Долорес спросила Дэна, останется ли он на ночь, так как меня не было в городе, и он сказал, что планирует это.

— Как ты скрываешь это от Мелиссы?

— Я просто начинаю спорить с ней, и рано или поздно она скажет что-то, что, как я притворяюсь, выводит меня из себя, и тогда я выхожу из дома. На следующий день, когда я возвращаюсь домой, я говорю ей, что пошел в свой офис и спал на диване, который у меня там есть.

— Она никогда не проверяет тебя?

— Конечно, она хочет, но я говорю ей, что не отвечаю на телефонные звонки в нерабочее время, и, кроме того, если бы я хотел поговорить с ней, я бы остался дома, а не уходил. Все это часть плана на тот случай, когда придет время развода.

— Как это работает на развод?

— Когда мы будем готовы, я просто начну еще один спор, скажу ей, что устал от всего этого дерьма и что я ухожу от нее. Это не будет проблемой. Детей нет, так что алиментов не будет. Она зарабатывает на своей работе больше, чем я на своей, так что никаких алиментов не будет. Я отдам ей дом, так как буду жить здесь с тобой. Ты уже решила, когда ты хочешь это сделать?

— Я хотела немного подождать, пусть девочки немного подрастут.

— Ты понимаешь, что чем дольше мы будем ждать, тем труднее будет им, когда мы скажем им, что я их настоящий отец.

— Я думала об этом. Может быть, нам не стоит им говорить. Может быть, нам стоит немного подождать, а затем подать документы, чтобы ты мог законно удочерить их.

— Черт возьми, Долорес, они мои дети, и я хочу признать их таковыми.

— Если мы скажем им, что ты их настоящий отец, это дойдет до Роберта, и тогда мы окажемся в большой драке из-за алиментов.

— Почему?

— Ты же не веришь, что он захочет платить, чтобы поддержать их, если он знает, что они не его.

— Если он заговорит об этом, просто скажи ему, что мы сказали детям, чтобы им было легче, когда мы переедем вместе.

— А что, если он потребует анализ ДНК? Это покажет, что они твои, и, учитывая возраст Вероники, это скажет ему, как долго мы наносим ему удар в спину, и он, вероятно, найдет адвоката и создаст больше проблем, чем нам нужно. Просто пусть это будет Дэн. Ты будешь здесь с ними, выполняя работу отца, и со временем они придут к тому, чтобы увидеть в тебе своего отца.

— Мне все равно это не нравится.

— Все будет хорошо, детка. О, смотри, — сказала она, потянувшись к его эрекции, — Он снова хочет меня.

***********

Я сидел там, ошеломленный до неподвижности. Мои три девочки действительно принадлежали Дэну? Зная это, я понял, как долго Долорес и Дэн вешали мне рога. Веронике оставалось три недели до ее десятого дня рождения, а беременность длилась девять месяцев, что означало, что они вдвоем наставляли мне рога в течение одиннадцати лет моего двенадцатилетнего брака.

Как, во имя всего Святого, они могли это сделать? Как они могли это делать, а я ничего не заметил? Неужели моя любовь к неверной шлюхе была так велика, что я был ослеплен тем, что она делала? Что ж, я больше не был слепым, и это было чертовски хорошо, что ни один из них не был достаточно близко, чтобы я мог добраться до них, иначе я наверняка был бы на пути в тюрьму за убийство. Убийственная ярость пройдет к тому времени, когда я увижу Долорес, и я возьму себя в руки. Я был терпеливым человеком, и со временем я отомщу и Дэну, и Долорес, и это будет жестоко.

****************

Я не делал ничего из того, о чем вы читали. Я не аннулировал ни одной кредитной карты, не закрыл ни одного счета и не спрятал никаких активов. Я не сделал абсолютно ничего, что могло бы сказать Долорес, что между нами что-то не так, но я начал думать о том, какую форму примет моя месть. Я знал одно наверняка — это будет чертовски холодный день в Аду, прежде чем Дэн поселится в моем доме!

Первое, что я сделал, это сделал копии всего, что я получил от детектива, а затем арендовал сейф, чтобы хранить их. После нескольких дней размышлений об этом я, наконец, решил, что буду делать. Первым шагом было подтолкнуть Долорес к решительному шагу. Зная, что она всегда обшаривает карманы всего, что попадает в стиральную машину, я положил квитанцию за бриллиантовую подвеску в карман одной из своих рубашек и бросил ее в корзину для белья. Долорес стирала в субботу, но я не ожидал, что она сразу что-нибудь скажет. Она найдет квитанцию и подумает, что это подарок для нее, и будет ждать, пока я отдам его ей.

Следующим шагом было начать задерживаться допоздна в те ночи, которые я обычно не делал. Я зашел в аптеку, купил духи и губную помаду, отличающиеся от тех, которыми пользовалась Долорес, и нанес их на воротник своего пиджака. Цель состояла в том, чтобы заставить Долорес думать, что я дурачусь с ней, и заставить ее противостоять мне. Я хотел, чтобы она встретилась со мной лицом к лицу, и тогда я расскажу о ее романе. Она будет знать, что я знал и ничего не сделал, и это даст ей ложное чувство безопасности, и это то, чего я хотел. Она должна была думать, что ей нечего бояться меня.

Это заняло пять недель, но, поверьте мне, она это сделала. Однажды я вернулся домой поздно вечером и обнаружил, что она ждет меня.

— Привет, милая, я думал, ты уже в постели.

— Я ждала тебя, Роберт, потому что нам нужно поговорить.

— А это не может подождать до утра? Я очень устал, и мне нужно лечь спать.

— Нет, это не может ждать. Есть некоторые вещи, которые я хочу объяснить. Твои поздние ночи, странные духи на твоей одежде, цвет губной помады, который я не использую на воротнике твоей рубашки, и это, — и она подтолкнула ко мне чек за кулон через стол.

Я поднял его, посмотрел на него и спросил:

— Где ты это взяла?

— Я нашла его в кармане рубашки, когда стирала.

Я положил квитанцию в карман, — Это было неосторожно с моей стороны.

— Неосторожно? Это все, что ты можешь сказать, что был неосторожен?

— А что, по — твоему, я должен сказать?

— Черт побери, Роберт, я хочу знать, что происходит. Ты встречаешься с другой женщиной?

— На самом деле так оно и есть.

— Ты жалкий гнилой ублюдок! Как ты мог так поступить со мной?

— Эй, там, наверху, леди. Давай не будем лицемерить. Ты уже пару лет трахаешься с кем-то другим, и суть в том, что если ты можешь обманывать, то и я могу.

— Ты обвиняешь меня в жульничестве?

— Нет, Долорес, просто констатирую факт. Однажды я пришел домой пораньше и не успел даже войти в дверь, как услышал, как вы вдвоем принялись за дело. Тебе повезло, что в тот день я был в хорошем настроении. Если бы я был в плохом настроении, я бы поднялся по лестнице и убил вас обоих. Но я был в хорошем настроении, поэтому просто решил, что если наш брак ничего не значит для тебя, то почему он должен что-то значить для меня, поэтому я просто повернулся и ушёл. Вскоре после этого я завел себе подружку. Я решил, что смогу получить от нее немного любви и просто позволить тебе продолжать заниматься проституцией, так как идти по этому пути было дешевле, чем разводиться с твоей жалкой задницей.

Я встал, чтобы уйти, и начал выходить из комнаты. Она попыталась остановить меня:

— Подожди минутку, Роберт, мы могли бы покончить с этим прямо сейчас.

Я повернулся и посмотрел на нее, и она сказала:

— Правда в том, Роберт, что ты мне очень нравишься, но я тебя не люблю. Однажды я это сделала, и я не знаю, что случилось, но сейчас я тебя не люблю. Я была влюблена в Дэна уже несколько лет, и он добивался, чтобы я бросила тебя и вышла за него замуж.

— Дэн? Мой лучший друг Дэн?

— Да. Я откладывала это в ожидании лучшего времени или более легкого способа сделать это, но теперь я понимаю, что нет более простого способа и нет такой вещи, как лучшее время. Я собираюсь развестись с тобой. Я еще не встречалась с адвокатом, но когда я это сделаю, я намерена попросить дом и опеку над девочками с соответствующими алиментами. Поскольку я не работаю и не обладаю никакими навыками, которые позволили бы мне получить работу, оплачивающую мне достаточно, чтобы содержать меня, как я привыкла, я также буду просить алименты. Мне нужны две трети наших сбережений — одна треть для меня и одна треть для фонда колледжа для девочек, и я хочу половину того, что у нас есть в депозитных сертификатах. Я также хочу получить долю твоей пенсии и 401k, когда ты выйдешь на пенсию.

— И это все? Это все, что тебе нужно?

— Я уверена, что у адвоката могут быть ещё какие-нибудь идеи.

— Держу пари, что так и будет. Ты уже рассказала родителям?

— Нет, а что?

— В эту пятницу вечеринка по случаю их годовщины, помнишь? Я думаю, тебе нужно держать это при себе до окончания вечеринки.

— Да, пожалуй, ты прав.

— Теперь, когда все открыто, тебе нужно будет перенести свои вещи в свободную спальню. Пока я все еще плачу по счетам, я претендую на главную спальню, — и я повернулся и пошел прочь от нее.

*************

Следующие два дня мы с Долорес держались друг от друга подальше. В пятницу, как раз перед тем, как уйти на работу, я сказал ей, что вернусь домой рано и буду готов пойти на вечеринку ее родителей к шести. В час дня я встретился с Мелиссой за ланчем и рассказал ей, что обнаружил и как долго это продолжалось. Я дал ему копию всего, что получил от частного детектива, а затем попросил ее подождать с этим до следующего дня.

— Сегодня вечером я иду за Долорес, и я не хочу, чтобы этот твой подлый муж дал ей знать, что это произойдет. После того, как ты сообщишь ему новость, скажи ему, чтобы он начал бежать, потому что я приду за ним следующим.

В шесть, сообщив няне информацию, необходимую ей, чтобы связаться с нами в случае необходимости, мы с Долорес сели в машину, чтобы уехать на вечеринку, и я увидел, что она странно смотрит на меня.

— Что?

— Ничего особенного, просто я никогда раньше не видела, чтобы ты пристегивался ремнем безопасности. Я думала, ты в них не веришь.

— Я не знаю, но Тома Бакстера остановили за то, что у него сломался задний фонарь, и когда они увидели, что он не пристегнут ремнем безопасности, они выписали ему штраф и за это тоже. Штраф за фонарь обошелся ему в 25 долларов, но штраф за ремень безопасности обошелся ему в 125 долларов, и страховая компания повысила свои ставки, когда они проверили записи о транспортных средствах и увидели штрафную квитанцию. Я не верю в них, но я не могу позволить себе такие расходы.

— Ну, я, конечно, надеюсь, что ты не ожидаешь, что я надену его. Это помяло бы моё новое платье.

— Видит Бог, я бы не хотел, чтобы это произошло.

Долорес бросила на меня злобный взгляд, когда я выехал с подъездной дорожки, а затем мы ехали в тишине, пока я не выехал на шоссе и не разогнался до семидесяти пяти миль в час. Пять минут прошло в молчании, а затем Долорес сказала:

— Прошлой ночью я сказала тебе, чего хочу, и я была удивлена, что ты принял это так спокойно. Ты даже не разозлился и не сказал мне, чего ты хочешь.

— У меня есть то, что я хочу, Долорес.

— О? И что это такое?

— Я пристегнулся и у меня есть подушка безопасности, — сказал я, поворачивая руль и направляя машину к бетонному мосту на скорости семьдесят пять миль в час. За мгновение до того, как мы врезались, я увидел выражение ее лица, когда она взглянула на приборную панель и увидела индикатор, который мигал надписью: «Подушка безопасности пассажира выключена».