Сейчас мне уже 30. Сколько себя помню – всегда меня тянуло к женским ножкам, еще с садика. Помню, был у меня в ту пору дружок, у которого было много-много игрушек по тем временам, и мы часто играли у него дома. Однажды, когда не было никого из взрослых, мы играли с ним грабителей (недавно увиденный сюжет по телику). Для полноты картины он предложил мне надеть маску на голову – «чтоб никто не узнал». Для этой цели сгодились колготки его мамы, ношенные, которые лежали в шкафу. Помню, я сначала отказывался, говоря, что они грязные. «Да ты понюхай их, ничего они не грязные», — сказал мой приятель. И я понюхал. Меня захлестнули тогда чувства, которых я прежде не испытывал. Наверно на всю жизнь запомнился тот особый аромат, ни с чем не сравнимый. Приятель, бегавший по комнатам с пистолетиком, ничего не заметил. А я продолжал нюхать эти колготки, представляя себе Женщину, властную, повелевающую (именно такой и была его мать, как мне тогда казалось). И мне хотелось тогда припасть к Ее ногам и повиноваться Ее приказам…

Вскоре мы переехали в другой район и наши пути разошлись. Зато появилась соседка, девчонка, на год меня младше. Они с мамой жили без мужчины (отец ушел от них). И мы часто с ней играли. Любимой моей игрой была игра в рыцаря и даму его сердца. Причем смысл игры сводился к одному – она должна была сидеть на диване или кровати, а я, коленопреклоненный, должен был завоевать ее сердце, целуя ее ноги. Ей эта игра была непонятна и не нравилась, но мне удавалось всякий раз ее уговорить…

Потом началась школьная жизнь, снова последовал переезд, и мы перестали общаться (да мне, честно говоря, уже было как-то стыдно и неловко перед ней). В начальной школе у меня была подружка-одноклассница, хорошая девчонка. Она позволяла мне, лежащему на спине, нюхать и целовать ее ножки в колготках, в то время как она смотрела телевизор. Помню, ей было тогда щекотно и она дрыгала своими ножками и хохотала.

Позже я узнал, что значит «получить удовольствие», отчаянно мастурбируя по нескольку раз на дню, представляя себя то под ногами старшей сестры моего друга, то моей тетки, то других девушек или женщин, знакомых и незнакомых мне.

Окончив 8 классов школы, я поступил в техникум. В то время женился мой старший брат, и они с женой жили вместе с нами некоторое время. Я целовал и лизал теперь уже ее тапочки и никак не мог насытиться. Казалось, что я вылизал их настолько, что можно было смотреться в них. А однажды я обнаглел настолько, что самому стало страшно, до сих пор неловко это вспоминать. Но меня влекла неведомая сила, воспротивиться которой я не смог. Она (жена брата) спала в своей комнате одна, накрывшись покрывалом. Я зашел в комнату, мне что-то было нужно. Внезапно из-под покрывала высунулась ее прекрасная ножка. Я, забыв обо всем, наклонился к ней и стал осторожно вдыхать ее особый аромат, затем легонько касаться ее губами. Она не проснулась. Я продолжал действовать, сначала осторожно, потом все смелее. При этом возбуждение мое нарастало с бешеной скоростью. И вот я уже с головой под одеялом… Опомнился я только, когда она, проснувшись, села на кровати, удивленно-недовольная. Я готов был сгореть со стыда. Ничего не объясняя, я выскочил из комнаты, а она снова легла спать…

Потом я встречал ее подругу, приехавшую поздно ночью в гости к молодым. А поскольку уложить ее было некуда, решение пришло само собой – ложиться спать в мою кровать «валетом». Надо ли говорить, кто это предложил, и с какой целью?! Конечно же, только она затихла, я принялся осторожно целовать ее ножки под одеялом, пока не получил разрядку. Я думаю, она заметила, только мне было все равно…

Все эти годы я не мог найти объяснения своей «ненормальности» (так мне тогда казалось). Я не знал о том, что в этом я не одинок, пока не поступил в институт в одном крупном областном центре. Перейдя на второй курс, я жил один в комнате в общаге. Шел 1994 год, и слово «садомазохизм» и прочие термины стали мелькать на страницах появляющихся, как грибы после дождя, газеток и журналов. Однако я не обращал на них никакого внимания. Пока однажды на глаза мне не попалась газета «Крутой мэн» (кажется, приятель оставил, заночевав в моей комнате со своей подружкой). Подруги (постоянной) у меня в то время не было, и, скуки ради, я стал перечитывать ту газетку. Там я наткнулся на письмо одной женщины (Светланы из Москвы, кажется). В нем она рассказывала, как однажды подала в газету объявление следующего содержания: «Ищу слугу, желающего служить строгой и капризной госпоже». По ее словам, к огромному удивлению, откликов от мужчин всех возрастов было такое огромное количество, что ответить всем она не смогла, но встретилась со многими, и что теперь у нее 7 рабов, 7 живых игрушек, принадлежащих ей душой и телом. За каждым из них закреплен свой день недели, и что любой из них примчится незамедлительно по ее звонку дополнительно. Добровольные рабы делают за Нее всю работу по дому, следят за Ее обувью. Кроме того, ухаживают за Ней: делают Ей массаж, педикюр. Все они мастера кунилинга, с удовольствием лижут Ее киску, а Она заставляет их делать их это постоянно, даже во время прогулок. По квартире Она передвигается, сидя на спине раба, стоящего на четвереньках. В туалет не ходит – рабы приносят тазик, а если захочет, может пописать им прямо в рот. Когда лень подмываться – приказывает вылизать Ей киску и анус. В награду за послушание Она позволяет своим рабам реализовывать Ее прихоти и фантазии, которых у Нее в изобилии… В конце письма Она призывает всех девушек, женщин, отбросить предрассудки и поработить мужчин, которых в изобилии, жаждущих попасть в рабство Женщине, терпеть унижение в угоду Ей.

Во время чтения этого, в общем-то, небольшого письма, время для меня остановилось. Каждое слово вызывало такую бурю эмоций и возбуждения, что казалось, больше в целом мире ничего не существует. Я перечитывал это письмо снова и снова, стараясь запомнить каждое слово, представляя себя на месте тех счастливчиков и завидуя им…

На следующий день был зачет по физике, предмета, которого все боялись из-за принципиальности и вредности физички. Но ни о какой, хоть мало-мальской подготовке для меня в тот вечер не могло быть и речи, я просто не видел и не слышал ничего вокруг. Как ни странно, зачет (письменный) я тогда сдал, хотя во время его написания я продолжал думать о письме, это меня дико и непонятно заводило. Возбуждение не спадало несколько дней кряду. Весь мир поделился для меня на 2 лагеря: Госпожей и рабов.

Наверно, в то время я окончательно утвердился в мыслях, кто я. И если до того дня вел себя неосознанно, то теперь точно понял, что мне нужно от Женщины на самом деле. Потом были и другие статьи, рассказы, письма на эту тему. Была соседка, которая милостиво разрешила мне поиграть в слугу Госпожи. В темноте я часами целовал, лизал ее стопы. Облизывал и обсасывал каждый пальчик. Особенно возбуждало меня, когда ее ножки были грязными от долгого хождения босиком по полу и она приказывала мне их вымыть своим языком. В ее отсутствие я лизал ее тапочки. Я просто блаженствовал тогда… К сожалению, все хорошее когда-то заканчивается. Кончилась и наша студенческая жизнь, мы разъехались и живем в разных городах. У каждого из нас семьи. Мы поддерживаем отношения, однако эту нашу тему мы не поднимаем больше, хотя оба о ней помним.

Моя Лариса очень эффектная девушка, все при ней. Скажу честно: мне не очень нравятся худенькие и стройные девчонки, какими бы красивыми они ни были. Они для меня как картинки – посмотрел, полюбовался и все. Они, безусловно, нужны. Но не мне. Мой идеал — женщина с формами, упитанная, но не толстая. И моя Лариса меня вполне устраивает. Надо ли говорить, что я просто влюблен в ее ножки. Все в них мне нравится: мягкость, полнота, изгиб, ровные пальчики, и, конечно же, запах. Его я не променял бы ни на что другое. Особенно после нескольких дней без мытья (она специально их не моет, чтобы сделать мне приятно). Она очень умело манипулирует мной, зная какую страсть вызывает один только вид ее ножек (а по дому она ходит босиком целыми днями). Любимая наша игра – она сидит в кресле, поставив свои ножки на подлокотники, или просто вытянув их, и ест мороженое (или какие-нибудь фрукты), смотря телевизор. Я стою перед ней на коленях и жду команды. «К ноге, раб! Целуй мою ножку!» — коротко отдает Она приказ, и я немедленно приступаю к его выполнению. Время от времени Она бросает реплики: «Плохо работаешь, раб! Уволю!!», или «Работать, раб!». При этом Она несильно шлепает меня по лицу своей очаровательной ножкой, и я неистово продолжаю свою работу, умоляя ее позволить полизать ее немытые ступни. Иногда Она мне это милостиво разрешает, и я просто боготворю Ее за это, я на все готов ради таких мгновений. Я начинаю лизать и обсасывать каждый пальчик или все вместе, я спешу, потому что знаю – скоро Ей это наскучит, и Она прекратит это все. Она прекрасно знает, что и когда сказать. Вот я немного замедляю темп, и она бросает: «Тебе выпала великая честь, раб, многие бы за это отдали все. Очень много желающих оказаться на твоем месте, раб! Поэтому работай, не разочаровывай меня!!» И я с удвоенным усердием продолжаю свою работу. Мне нельзя огорчать свою Госпожу, иначе она не позволит мне больше служить Ей.

Еще нам нравится такая игра: Она сидит за столом на кухне, обедает, я стою на четвереньках перед ней под столом. Передо мной на полу стоит тарелка с едой. И вот Она легко шлепает меня по щеке ножкой, тем самым приказывая приступить к еде. Я склоняю голову над тарелкой, Она сверху ставит мне на голову свою ножку, нажимает ею и слегка пошлепывает, пока я ем.

Потом говорит: «Ладно, раб, можешь полизать немного на десерт».

Иногда по вечерам я отвожу Ее спать. Она просто наклоняет меня вниз, заставляет встать на четвереньки, садится верхом, и, дав мне пощечину, приказывает: «Пошел, раб». После того, как я снимаю Ее тапочки (если они надеты), мне позволяется некоторое время поласкать Ей ножки языком под одеялом.

А также, если я что-то сделаю по дому (например, вымою всю посуду, пол и т.п.), то меня иногда ждет за это награда – мне будет позволено лизать ножки Госпожи, немного дольше обычного.

На свой день Рождения в этот раз мне был преподнесен совсем неожиданный подарок. Прихожу домой с работы – никого. Прошел по комнатам, позвал Ее – тишина. Я уже было расстроился, как вдруг открывается дверь и входит Она. На ножках одеты красивые туфельки на шпильках. Возникает небольшая пауза, потом Она говорит: «С днем рождения!». Подходит ко мне вплотную, целует меня в губы, потом на ушко шепчет: «Не стой как истукан, ты думаешь легко в них целый день по жаре ходить?» Видя, что я нерешительно стою, Она пригибает мою голову вниз и говорит: «Они грязные совсем, надо бы их помыть. Начинай!» Я до этого ни разу не лизал еще уличной обуви, думал – не смогу. Но все получилось, я даже возбудился. Потом мы прошли в комнату (я на коленях), Она легла на диван, и мне было велено продолжать, пока туфельки не заблестят. Но вскоре Ей это надоедает, и Она приказывает снять их и ласкать Ее ножки. Это продолжается очень долго, дольше, чем обычно, это и есть мой подарок, то, о чем я постоянно мечтаю.

Однако, к моему великому сожалению, дальше этих и им подобных игр дело не движется, хотя я чувствую, что смогу зайти очень и очень далеко. А Ей больше нравится обычный секс и здоровые, как Она выражается, отношения…