Сначала была тьма. Беспросветная тьма казалась пустотой. Вскоре пришли сны. Сны были тревожными. Великая обида. Побег. Боль. Ярость и жажда власти.

Затем в сны пришло ощущение тела. Тело отзывалось болью. Боль сливалась с бесконечностью. Боль напомнила имя.

Синдорель.

Имя стало дорогой к сознанию.

Сквозь невыносимое жжение во всем теле, юная эльфийка подняла тяжелые веки. Неярко горящий невдалеке факел, показался ей малым солнцем.

Проморгавшись девушка смогла осмотреться. Мертвецов вокруг не было и это воодушевило обессиленную эльфийку. Она лежала на деревянной доске, прикрепленной к каменной стене мощными цепями. Низкий каменный потолок, земляной пол, глухие стены да стальная решетка — вот и все убранство.

Плотные, сильно воняющие неизвестной субстанцией, бинты, покрывали большую часть молодого тела.

— Неужели я жива?! Меня же должны были разорвать и съесть те мерзкие твари, — подумала Синдорель. Вся тяжесть произошедшего вновь обрушилась на нее. Попытавшись встать, эльфийка ощутила острую боль во всем теле и потеряла сознание.

Проснулась девушка через несколько дней. Ее разбудили прикосновения и бормотание на неизвестном языке. Кто-то методично наминал ее, уже обнаженное тело, жесткими ладонями. Ладони что-то втирали в кожу, не пропуская ни одного дюйма юного тела. Костлявые пальцы побывали везде. Мазь покрыла всю кожу, половые губы, попку и колечко ануса, даже пролезли внутрь, в попытке разнести мазь как можно глубже. Попадание невероятно горькой мази в ротик эльфийки, заставили ее поморщиться и начать отплевываться, выдавая, что она уже не спит.

— Очнулась. Хорошо. Долго спала, — услышала она, сухой безжизненный голос.

Даже пробуждение девушки не помешало носителю голоса намазать ей лицо, губы, уши и все отверстия в какие смогли пролезть костлявые пальцы.

Синдорель открыла глаза и, вскрикнув, в страхе зажмурилась. Пальцы не зря показались ей костлявыми, они и были костью. Серой человеческой костью. Стоящее над ней существо оказалось, закутанным в черный балахон, скелетом. В глазницах черепа кипело зеленоватое пламя. Давние, будто из другой жизни, уроки, всплыли в затуманенной страхом голове. Скелет, который говорит, может быть только личем — ожившим темным магом.

— Не дергайся! — приказал безжизненный голос, убирая, впрочем, свои лапы от жирно блестящего тела. — Твои раны только недавно зажили. Мои слуги перестарались. Им следовало доставить тебя невредимой. Отдыхай, спи, ешь и пей.

Выдавив из себя все, что видимо, хотел сказать, лич подхватил склянку с мазью и вышел из камеры. Закрыв замок, он бросил светящийся взор внутрь клетки и ушел. Синдорель от пережитого, вновь впала в беспамятство.

Очнувшись, эльфийка смогла осмотреться, уже не испытывая сильной боли и не падая в обморок. К ее сожалению, обстановка не изменилась.

Внимание девушки привлек большой кувшин стоявший у стены, рядом с кувшином была и корзина. Жадно напившись воды из посудины, Синдорель обратила внимание на корзину. Среди копошения плодовых червей можно было разглядеть подгнивающие яблоки. Она съела все, даже червей. Изможденному телу требовался белок и калории. Запив все остатками воды, она завалилась спать.

На этот раз эльфийку разбудил лязг решетки. Попытку встать прервал сухой приказ не двигаться. Лич вновь приступил к натиранию зеленоватого тела своей мазью. Во время всего процесса, оживший мертвец не прерывал своей мантры на непонятном языке.

— Хорошо. Ты готова, — заявил скелет, закончив исследование укромных мест нежного тела. — Завтра! — заявил он и вышел.

Утолив циклопический голод новой партией червей и фруктов, эльфийка принялась исследовать свое тело. Некогда безупречная, без единого пятнышка, зеленоватая кожа, теперь была покрыта сетью тончайших шрамов, словно татуировкой. Не найдя лишних впадин, девушка успокоилась. Она боялась что лич сшил ее из кусочков, или, что от нее оторвали несколько кусков плоти, но мертвецы только кусали, а не рвали ее тело. Так что мазь и уникальные свойства эльфийской расы сделали свое дело — вскоре даже шрамов не будет видно.

Не желая выяснять, что же будет завтра, Синдорель, начала напряженно думать. Она приметила, что скелет приходит к ней без посоха, и какого-либо оружия. Этим надо воспользоваться. Убить это существо практически невозможно. Наука лесного народа утверждала, что для уничтожения подобных монстров нужно волшебное оружие или магия. Мощная магия. Ничто иное просто не сможет повредить темной душе связывающей безжизненное тело. Что делало колдуна почти бессмертным.

Не имея ни оружия, ни талантов к магии, эльфийка хотела воспользоваться слабостью лишенного мышц скелета. Она просто собьет его с ног и убежит, когда лич откроет решетку. Так тому и быть, решила она и приготовилась ждать.

Ждать пришлось долго. Обед и ужин появился в камере сам собой и был немедленно съеден голодной девицей. Молодое тело наливалось силой с каждым съеденным кусочком. Ночь ее прошла в полудреме. Услышав шум, Синдорель приготовилась к побегу.

Приблизившись, шум стал четче. Это было не сухое клацанье костей по камню, а влажное шарканье множества ног. К решетке подходила толпа мертвецов. Дверь отворилась сама собой, и толпа зомби медленно вошла в камеру. Схватить, яростно лягающуюся и истошно орущую девушку, было вопросом времени. Нежное тело охватило множество гниющих лап.

Мертвецы не стали сразу есть деву леса, что ее немало удивило. Обхватив ее тело со всех сторон, они двинулись в путь. Подвешенная среди множества гниющих трупов эльфийка, вскоре, перестала сопротивляться и дергаться — все же она еще не совсем восстановила силы.

Зомби несли свою добычу медленно. Больше часа прошло, прежде чем они, наконец, достигли цели. Остановившись, безжизненные слуги выставили пленницу перед собой. Девушка оказалась в просторной, хорошо освещенной факелами, круглой зале. В центр помещения, сквозь пролом в потолке, спускалось множество темных лиан. Перед лианами стоял, вооруженный посохом, лич.

Синдорель поставили на ноги. Мертвецы отпрянули от нее, но не ушли. Они остались стоять в проходе, перекрывая, тем самым, единственный выход. Впрочем, светящийся мертвенным светом, посох лича, сам по себе не давал шансов на побег.

— Подойди! — приказал безжизненный голос.

Синдорель оставалось только подчиняться. Она сделала несколько неверных шагов вперед, оказавшись перед скелетом.

— Иди к лианам! — сказал лич, указывая на темные плети белым пальцем. — Возьми один из отростков! Не этот! Черный! Положи его в рот. Не кусай!

Покорно исполняющая все указания дева леса, уже через минуту нежно посасывала черный жирный отросток лианы. Лич молчал. Ловкий язычок усердно работал над вялым черным растением. Прошло пять минут. Десять. Эльфийка начала уже уставать.

Внезапно, до сих пор безжизненный отросток дернулся и проскочил в горло девушки. Все растение взорвалось движением. Ожившие лианы обвили юное тело. Приподняв хрупкую добычу над полом, и надежно зафиксировав ее в растопыренном состоянии, растение успокоилось. Только отросток в горле продолжал поступательные движения ближе к желудку. Отросток был тонкий, что позволяло иногда дышать.

Половых губ коснулось что-то влажное. Такое же касание почувствовала и попка эльфийки. Одно, второе, третье… по четыре жирных отростка резко ворвалось в каждую дырочку. Вошедшие в Синдорель спереди отростки, достигнув упора внутри ее тела, начали дергаться в разнобой. Проникновение сзади не закончилось так быстро. Подобно червям, жирные черны плети, пробирались все глубже, распирая и растягивая тугую дырку. Попка болела так, будто не было у нее ни встречи с эльфами, ни с кентаврами, ни с троллем. Неискушенный мог предположить, что сношает девственницу, но растению было все равно. Эльфийка почувствовала как наполняется и начинает шевелиться ее живот.

— Наконец-то! — донеслось восклицание лича.

Все новые и новые отростки

врывались в узкую попку. Сильно вздутый живот кишел движением. Спустя несколько минут, таранящий горло отросток разразился упругими струями и покинул раззявленный в криках ротик. Семя обожгло желудок. Разум эльфийки помутился. Крики перешли в бормотание. Неизвестные, потусторонние слова срывались с губ Синдорель.

Прежде чем потерять связь с реальностью, девушка заметила приблизившегося к ней лича, который задавал вопросы на том же непонятном языке и явно получал ответы. Разум покинул разрываемое неслаженной еблей тело и унесся в даль.

Синдорель удивленно увидела темный лес с высоты птичьего полета. Посмотрев вдаль, она мгновенно перенеслась к краю пустоши. Мир готовился к рассвету и на знакомой площадке, кентавры готовились к отбытию в пустошь. Перенесшись через мертвые земли, эльфийка увидела лагерь стражей. Там суетилось не менее полусотни полуконей. Разум метнулся дальше в лес. Вот он стал гуще, миг, и девушка уже разглядывала каменную стену, окружавшую ее родной город.

Неясное притяжение исходило от огромного дерева в центре поселения. Мгновение и Синдорель столкнулась лицом к лицу с Говорящей с лесом. Полные губки жрицы плотно охватывали розовый отросток лианы. Тело ее пучилось и сотрясалось под толчками снизу. Обнаженный специальным платьем живот, был вздут и переполнен. Девушка поняла, что с ее телом сейчас происходит то же самое. Она, как и верховная жрица, говорит с лесом. Но разве это возможно? Говорить с лесом в два голоса?

Ярко зеленое семя плеснуло в жрицу. Она впала в транс и заговорила. Синдорель почувствовала, как ее тело повторяет личу все, что произносят перепачканные зеленым губки.

Минуты прошли или годы? Было неясно.

Жрица перестала говорить. Ее тело оставили лианы. Подобрав полы платья, она, быстрым шагом направилась по коридорам. Наблюдающий разум последовал за ней. По пути ей встречались пажи. Жрица бросала несколько слов, и паж шел следом.

В свои покои Говорящая вошла в сопровождении пяти мужчин. Двое осталось охранять коридоры, а остальные, по одному слову закрыли дверь и начали скидывать одежду. Двое тут же легли на пол, сплетаясь ногами.

Царственной походкой, скинувшая платье жрица стала над мужчинами. Помогая себе руками, она ловко насадилась сразу на два толстых пениса и начала покручивать тазом. Полные губы разомкнулись в сладостном стоне. По знаку ладошки, в приоткрытый ротик ворвался толстый член. Бесцеремонно ухватившись за длинные ушки, паж, по-хозяйски натянул Говорящую с лесом по самые яйца. Заглянув в умоляющие, покорные, наполненные слезами глаза, эльф подался назад, давая сделать вдох и выдох, а затем снова тянул за уши пока не чувствовал лобком касание мягких губ.

Жрица не забыла никого. Двум оставшимся эльфам она дрочила ладошками. Таким образом, ее тело служило пристанищем сразу для пятерых. Пока снизу восхищались узкими дырочками Говорящей, стоящие на коленях эльфы принимали ласки от миниатюрных ладошек, не забывая наминать полную грудь. Последний же паж, все увеличивая темп, принимал поцелуи в лобок. Комната быстро наполнилась хлюпаньем и влажными, булькающими хрипами.

Синдорель не могла оторвать глаз от развратной картины. Ее даже немного утешал вид того, как верховная жрица, подобно последней бляди, покорно ублажает пятерых мужчин.

Кончая исключительно в горячий ротик, эльфы сменяли друг друга. Мужчины говорили что-то, от чего жрица отчаянно краснела, но трудилась не переставая. Синдорель расслышала слово «холоасаада», что со старого наречия означало «Говорящая с мясом».

Оргия прервалась, когда жрица бурно кончила. написано для bеstwеаpоn.ru Ее тело мелко затряслось. Под одобрительные возгласы, один из пажей, замер в горле кончающей эльфийки, перекрыв ей воздух. Проигнорировать слабые попытки трясущегося тела отстраниться, было легко. Оргазм сотряс молодую женщину с новой силой. Только когда она почти потеряла сознание, ей позволили вновь дышать.

Дав минуту на отдых, пажи вновь наполнили собою тугие дырочки Говорящей. В них уже не было благоговения перед этой кончающей шлюхой. Они делали то, что им нравится, так как им нравится.

Оргия длилась и длилась. Как только паж уставал, на его место приходил новый. Синдорель не знала, сколько прошло времени, но насчитала более двадцати мужчин. Они даже не прервались для обеда. Поели сами и накормили жрицу, не снимая ее с членов. Впрочем, та съела совсем немного, уж очень хорошо ее накормили белком, но обильно напилась водой. Через время счет дошел до тридцати и лица стали повторяться.

Через время и еще два приема пищи, от которого жрица отказалась, она и так уже не могла глотать семя, и то, густо стекало от уголков губ по шее и груди. Мужчины разом покинули свою игрушку. Блестящее от пота и семени, женское тело, тяжело осело на пол. Пажи подхватили жрицу, отнесли ее в расположенную тут же купель и умело смыли с обнаженного тела все белесые потеки.

Терпеливо дождавшись пока Говорящая избавится от лишнего белка в желудке, пажи помогли ей одеться в неизменное платье и торжественно проводили усталую женщину в священный зал, где ее телом вновь занялись лианы.

Бестелесная наблюдательница вновь стала свидетелем акта разговора с лесом. Выслушала новое сообщение и опять проводила жрицу в ее покои, где вновь раздались хрип и хлюпанье.

Внезапно сознание Синдорель вернулось в ее тело.

— А ваша жрица трудится, не сдвигая ног, — произнес безжизненный голос.

Смотря в светящиеся глаза, эльфийка чувствовала, как ее попку покидают многочисленные плети. Пол вокруг был густо залит какой-то жижей. Пахло болотом.

Лич неожиданно легко выхватил стройное тело из сплетения лиан. Почти бегом он бросился с ее телом вон. Проскочив несколько коридоров, он остановился в плохо освещенной комнате наполненной деревянными колодками. Остановившись возле одной из установок, скелет зажал эльфийку в деревянных обручах.

Так Синдорель оказалась обездвижена. Руки и шею ее надежно удерживало дерево, согнутые в коленях ноги, стояли на камне, больно упираясь чашечками. Лодыжки зафиксировали в кандалах.

— Ты, кажется, думала бежать? Попробуй! — сообщил лич и ушел.

Зажатая в неудобной позе эльфийка осталась наедине со своими мыслями.

Как он узнал? Я же только подумала! Что теперь делать?

Эти мысли терзали деву леса в течении многих часов. Вскоре к терзанию мыслей присоединилась жажда, а за ней и голод. Страдающий от жажды разум отсчитал не менее двух суток мучения.

На очередной день, эльфийка проснулась от грубых прикосновений. В ее задних дырочках орудовали короткие, толстые и шершавые члены. Открыв глаза, она увидела еще один такой же перед лицом.

Существо, представшее перед пленницей, обладало щуплым телосложением, серой кожей и зубастым ртом. Гоблин. Всплыло название в памяти.

— Хочешь пить? — спросил писклявый голосок.

Синдорель закивала. Настолько насколько позволяли крепления.

— А есть?

Кивки продолжились. Говорить она не могла — не позволяла ужасная сухость во рту.

— Тогда ты проглотишь все, что я суну тебе в рот?

На это эльфийка открыла ротик, высунула язычок и умоляюще посмотрела на гоблина. Она была так обезвожена, что ее тело не могло даже сгенерировать смазку и сейчас ее драли в зад на сухую, принося немало болезненных ощущений.

За такую покорность девушка была вознаграждена струей живительной влаги из кувшина. Вволю напившись и сжевав несколько яблок, она покладисто заглотила гоблинскую плоть.

— Хорошая игрушка! — пропищали сзади. В этот же момент дева леса почувствовала струю семени, ударившую в недра ее кишки. Прозвучал сдвоенный чпок. Оба гоблина вышли из женского тугого тела. Тот, что отстрелялся в попку, прилег на пол, громко восхваляя узость эльфийского тела. Тот, что наполнял своим обрубком киску, резво сменил дырочку. Гоблины тоже предпочитали тугой, бездонный анальный проход.

Приняв все, что предложил гоблин спереди так, что из носа потекло. Девушка долго кашляла. Но вскоре вновь глотала гоблинский стручок.

Вскоре Синдорель поняла всю гамму чувств, которую испытывала Говорящая с лесом. Гоблинов было так же много. Ебали ее так же бесцеремонно. Даже хуже. Эльфы спускали только в ротик, а гоблины куда попало. Так что и спина и ноги быстро покрылись подсыхающей вонючей коркой. Отличалось так же и то, что через сутки ее никто не расковал. Напоили и продолжили драть. Есть, по понятным причинам, больше не хотелось.

Так прошло не меньше четырех дней.

Гоблинскую вечеринку прервала вспышка света, от чего не меньше десятка распалось пеплом. Щуплые весельчаки замерли в ужасе.

— Я приказывал присмотреть, а не трахать день за днем! Твари чешуйчатые! — безжизненный тон остро контрастировал с вложенным в слова негодованием.

Последовала еще одна вспышка и дева леса почувствовала свободу. Свободу от засохшей многодневной корки. От гоблинской вони. И даже от членов наполнявших ее дырочки.

— Она теперь непригодна! — продолжал бушевать лич, — Придется ждать еще несколько дней идиоты! Отцепляйте и тащите ее в стойло!

Кучка гоблинов, что осталась в живых немедленно выполнила приказ, стремительно пронеся усталое тело по коридорам.

Брошенная на густое сено Синдорель, почувствовала, как на ее шее смыкается стальное кольцо. Теперь она сидела на цепи подобно собаке.

Слегка помутившаяся умом самка полезла было под мантию, жадно чмокая губами, но наткнулась лишь на кости.

— Со мной не выйдет.

— А… гоблины… — выдавила из себя приходящая в разум девушка.

— Не войдут.

— Почему?

— Оглянись.

Позади девы леса, грозно возвышался монструозный конь с горящей огнем гривой и ярко алыми прожилками вен.

— Огненный шайр. Он терпеть не может гоблинов. Так что они к тебе не подойдут, — лич развернулся и пошел к выходу, но остановился в дверях и, не поворачиваясь, продолжил, — Будь добра… не позволяй больше кончать тебе в киску! Мое заклятие убрало плод гоблинов из тебя, но ты еще несколько дней непригодна для ритуала. Лианы просто откажутся тебя брать. Так что если не терпится — давай в зад или подрочи. Ослушаешься — зашью!

Скелет вышел. Шаги его вскоре стихли в темноте.

Огромный конь приблизился к эльфийке. Та была так обессилена, что могла лишь лечь на спину, и старалась не шевелиться. Испускающие тонкие струйки дыма ноздри, шумно вдохнули воздух над девушкой. Изучив зеленоватое тело со всех сторон, шайр лизнул горячим языком ближайший сосок и вернулся к своей кормушке. Синдорель облегченно выдохнула и принялась разминать затекшие в колодках суставы.

Пообедав и напившись воды, провизия вновь появилась сама собой, дева леса выяснила, что стальная цепь позволяет свободно дойти до любого угла помещения. Здесь не было ни лавки, ни тюфяка, так что до ужина она валялась на соломенном полу. Сначала она боялась холода, но конь испускал столько тепла, что даже камень стен был теплым.

Огненный шайр не проявлял интереса к гостье и мирно стоял в своем углу. Неспособная долго бояться столь неагрессивное животное, эльфийка решилась подойти ближе. От угольно черной, с красными прожилками шкуры, явственно несло жаром. Эльфийка робко погладила могучий бок и с писком отдернула руку. Если черные части шкуры были просто очень теплыми, то алые прожилки были раскаленными углями. Обсосав обожженный палец, девушка прикоснулась к настороженным мягким ушам животного. Нежное прикосновение возымело неожиданный эффект. Под брюхом гиганта задрожала тень. Пригнувшись, Синдорель увидела, как обычный, до этого момента, конский член сильно увеличивается в размерах. Три темных кольца, равномерно делящих длину дубины на 4 части, зажглись красным. Эльфийка приложила руку к пенису для сравнения — дубина была даже толще чем у каменного тролля.

— Ну и горяч же ты коняшка. Но ты в меня не протиснешься! Еще пополам порвешь! — шайр только фыркнул, но пенис начал темнеть и сдуваться.

Так прошло два дня. Синдорель ела, пила и упражнялась. Шайр наблюдал из своего угла и ничего особого не делал. Он благосклонно принимал девичьи ласки и фыркал в ответ на ее сюсюканье.

Вечером второго дня, пленница привычно направилась к своему компаньону, но ее внимание привлек какой-то блеск. Блестело что-то в щели между двумя блоками. Проблема была в том, что добраться до этой щели было не так просто. Нужно было протиснуться между бревен, которые в три слоя укрепляли стену в нижней части. Можно было застрять, но любопытство пересилило.

Эльфийка продышалась, сделала сильный выдох и пропихнула свое тело между бревен. Ее ждало разочарование. В растворе скрепляющем камень, блестел осколок бесполезной слюды.

Бревна внезапно хрустнули и сдавили юное тело.

Разочарованно вздохнув, девушка подалась назад, но не смогла. Она застряла. Непослушное тело не желало сдуваться до нужного размера. Так что пленницу ждало несколько тяжких минут раздумья в недвусмысленной позе. Застряла она так, что наружу торчала ее круглая попка, а длинные ножки едва доставали до пола, не давая надежной опоры.

— Коняшка! Помоги! — не нашла застрявшая ничего лучше, как позвать на помощь.

Услышав перестук копыт, девушка облегченно вздохнула. Вскоре она почувствовала горячее дыхание на своей попке, но шайр не торопился что-то делать.

— Вытащи меня!

Но ничего не происходило.

— Ну, вытащи же меня!

Нежной попки коснулся горячий язык.

— Не лижи меня, а вытащи! — прокричала эльфийка, чувствуя, как горячий отросток полирует ее тело от половых губ до кольца сфинктера.

При очередном окрике конь взвился на дыбы, громко заржал и грохнул копытами поверх деревянных бревен. На нежный зад надавали огромная головка. Она была так велика, что было непонятно, какую дырочку хочет взять владелец.

— Не надо! Я порвусь! — заплакала девушка, но лишь почувствовала усиление давления. Отчаянно всхлипывая, эльфийка просунула руки назад и, как могла, раздвинула ягодицы и постаралась расслабиться.

Нашедший углубление пенис, еще сильнее надавил на мягкую плоть. Зеленое колечко, наконец раздалось и плотно охватило головку со всех сторон. От оглушительного женского крика содрогнулись стены.

Блаженствующий шайр, терпеливо ждал, пока его самка перестанет кричать и дергаться. Он был уверен, что теперь-то получит свое.

Когда крики прекратились, а конь почувствовал, что нежная плоть уже растянулась достаточно, он двинул вперед на несколько сантиметров. Ответом ему было лишь хриплое «Ох ох ох» снизу. Умный зверь знал, что до первого кольца на его пенисе осталось всего ничего и, в этот раз, ждал гораздо дольше. Растянутая до невозможности Синдорель даже начала скучать.

Когда ствол продвинулся глубже, эльфийка почувствовала вошедшее в нее утолщение. Очень горячее утолщение. Раскаленное утолщение. От ее крика посыпалась пыль с потолка.

На этот раз шайр не стал ждать. Девушка под ним уже не успокоится и не затихнет. Он пропихнул ствол глубже, пока внутрь зеленоватого тела не ушло второе алое утолщение. После третьего, шайр ощутил небывалое удовольствие. Теперь, его головку плотно охватывали девичьи ребра. Послушав мелкие вздохи неспособной уже кричать девы леса, подался назад.

Плотно зажатая в узком лазе между толстых бревен, туго натянутая на гигантский член эльфийка, не могла нормально дышать. Когда раскаленные кольца покидали ее юное тело, она могла поглубже вдохнуть, чтобы тут же, под напором огромной дубины, со свистом выдохнуть.

Раскаленные части пениса обжигали. Синдорель чудилось шипение, когда ее плоть соприкасалась с ними. Пот градом катился с перегретого изнутри тела. Шайр же только наращивал темп. Он неистово долбил застрявшую эльфийку. У него так давно не было самки.

Десять минут. Двадцать. Шайр казался неутомимым. Но вскоре не выдержал дикой скачки. Загнав свой ствол напоследок, так

глубоко как мог, он блаженно разрядился. Крутой кипяток наполнил женские внутренности. Струя, под большим давлением, брызнула сквозь сжатые зубы, обжигая губки. Синдорель оставалось только задержать дыхание и шире открыть рот, пока дымящееся семя не стечет на пол.

Опавший пенис легко покинул разбитую попку. По стройным ножкам потекли горячие струйки. Эльфийка горько разрыдалась. Раз за разом ее использовали только для удовлетворения мужских желаний. Ее тело было насадкой для члена.

По стойлу разнеслись сухие хлопки.

— Невероятно! — произнес безжизненный голос из прохода, — Я думал, ты умрешь если не в первые пять минут то после извержения, а ты все еще жива и даже что-то там бормочешь.

— Вытащите меня! — заверещала пленница.

— Нет-нет. Мне нужно тебя осмотреть.

Шайр уступил место личу. Костлявые пальцы ощупали ягодицы, пульсирующий в попытках сомкнуться сфинктер и даже стенки кишки.

— Чувствуешь меня?

— Сейчас нет, — ответила девушка, чувствуя как пальцы перестали ее ощупывать.

— Любопытно. А я ведь засунул в тебя руку по плечо и не коснулся стенок. Ну и дупло тут у тебя.

Полыхнул свет. Секция бревен мягко отлетела от стены и стала посреди комнаты. Никто и не думал освобождать деву леса. Лич приступил к исследованию горла и губ.

— Вот как. Ножки, и подбородок с губами припухли от горячего семени, но все слизистые целы. Не порваны и не обожжены. А книги не врут, что эльфийки идеальные самки. Даже начинаю жалеть, что лишен нужного органа.

— Выпустите меня!

— Нет. Ты мне так больше нравишься.

Вновь полыхнул свет, и бревна вернулись на место.

— Развлекайся! А мне надо подумать, — заявил лич и вышел, не обращая внимания на женские крики.

У Синдорель началась новая жизнь. Теперь конь долбил ее тело до восьми раз в день. То быстро то медленно, то на одно кольцо, то на всю длину. Одну из ночей пришлось провести в полной сцепке. Конь не желал ни трахать ее, ни покидать тугое тело. Только к утру он кончил, сделав всего пару движений. Шайр был доволен своей игрушкой. Попользованная всеми кем только можно эльфийка спокойно отнеслась бы к своей текущей роли, но контакт ее кишки с алыми кольцами на пенисе шайра, вызывал ощущения горения заживо, а к такому трудно притерпеться.

— Вот это дыра! — заявил пришедший через несколько дней лич, — Был бы тут сквозняк — свистело бы на весь замок.

— Вытащи меня! — простонала изможденная дева леса.

— Вытащу, но при одном условии!

— Что угодно! Приведи сюда четырех кентавров и пусть возьмут меня сразу четверо, только вытащи меня!

— Ты, смотрю, ко всему готова! Тогда пойдешь со мной и будешь делать то, что скажу!

— Хорошо!

Прозвучало три удара посохом об пол. Трижды пыхнул свет. Тело Синдорель очистилось от конского семени, ожоги на губах, подбородке и бедрах исчезли, растянутая, забывшая уже как смыкаться попка, вернулась к нормальным размерам, а тело выскользнуло из бревен. Последнее было неблагосклонно встречено шайром, но что-то предпринимать против посоха лича он был не готов и просто разразился недовольным ржанием.

— Иди за мной! — бросил лич и направился к выходу.

Эльфийка послушно засеменила следом за скелетом. Ее очень удивляло, что тело, несколько дней зажатое в неудобной позе бревнами, не ломило и не дрожало. Похоже, мертвая магия способна возвращать силы.

Недолгая прогулка по каменным коридорам закончилась в небольшом круглом зале. Пол и потолок были заставлены факелами и свечами. Это была самая светлая комната из всех, что Синдорель здесь видела. На пол были нанесены концентрические круги и непонятные письмена.

— Становись внутрь круга между мной и серединой.

Эльфийка послушно переступила надписи и стала там, где ей приказывали. Мертвец зачитал слова на неизвестном языке. Речитатив шел кругами. Каждый новый заход звучал все громче, и вскоре рев скелета был подобен грому. Девушка зажала длинные ушки, чтобы не оглохнуть. Наконец, мантра оборвалась.

Сначала вроде бы ничего не произошло, но вскоре, в самом центре напольного узора возгорелось пламя. Из огненной вспышки вылезло высокое человекоподобное существо. Ноги его были копытами, на голове красовались изогнутые рога, а морда была больше всего похожа на бычью.

Лич сказал что-то на все том же языке и ткнул пальцем в дрожащую от страха деву леса. Она хотела убежать, но не могла. Каждая линия концентрических кругов на полу, была для нее непреодолимой стеной. Прибывший, протянул мускулистые руки и прижал эльфийку к горячему телу, неожиданно, скорее приятному, чем обжигающему.

Лич долго что-то обсуждал с призванным существом. Вскоре они явно пришли к соглашению, и существо обратило внимание на свою притихшую ношу. Загляну в миндалевидные глаза, он надавил на зеленоватые плечи, поставив девушку на колени. К ее немалому удивлению, там, где она уже готова была проглотить что-нибудь мясное, ждала пустота. Лобок существа был гладким, без единого намека на половой орган.

Насладившись замешательством девы леса, рогатый толкнул ее, так что девушка легла спиной на каменные плиты и щелкнул пальцами высекая искры. Между его ног засветилось пламя, и из него выступил отросток размерами с руку эльфийки от локтя к пальцам, со сжатым кулаком головки.

Синдорель заскулила. Перевернулась на живот и попыталась убежать на четырех костях. Размер ее не пугал. Таких пенисов, она знала, влезет в нее штук десять и еще кентавр поместится. Пугало другое. Стержень был темно малинового цвета разогретой стали, а головка раскалена добела.

Обладатель светящегося органа, неторопливо схватил за талию, тщетно пытавшуюся преодолеть узор эльфийку. Поднял ее на необходимый уровень и, с размаху насадил юное тело на свой орган так, что упругая попка громко шлепнула о живот, и замер.

Синдорель не могла кричать. Ее рот открывался и закрывался как у рыбы, но она не издавала ни звука. Глаза лезли из орбит. По щекам катился град слез. Ее кишки скворчали и дымились подобно мясу на вертеле.

— Не бойся! — сообщил лич, — Твое тело не пострадает. В твоих потрохах можно костер развести и ничего не случится.

Услышав это, эльфийка, наконец-то, громко зарыдала. Будто ждавший этого как призыва к старту, рогатый, взял с места в карьер. Громкие шлепки разнеслись по близлежащим коридорам. Упругие зеленоватые ягодицы расходились волнами при каждом ударе. Темп все возрастал.

Через несколько минут, показавшихся деве леса годами, кожа существа начала светиться. Случилось, по ее мнению невозможное — темп возрос еще больше. Девушка перестала ощущать, как раскаленная головка раздвигает ее плоть — скорость была так велика, что стенки кишки не успевали сложиться, прежде чем пенис вернется назад.

Когда свечение заполнило всю комнату, рогатый сделал последний толчок и замер. К удивлению Синдорель, готовой к разрывной по силе струе лавы, которая забьет прямо через ее глотку, в нее ничего не пролилось. Пламя внутри попки потухло. Пенис исчез. Могучие пальцы разжались, выпустив свою добычу.

Эльфийка упала на пол, свернулась калачиком и дала волю слезам. Ее попка все еще дымилась, а на талии осталось два огромных темно зеленых синяка, по форме державших ее лап.

Лич что-то прокричал и захлопал ладонями. Существо утробно расхохоталось. Явно озадаченный этим хохотом мертвец замер на месте. Нестерпимо светящийся получеловек указал пальцем на скелет и прокричал два слова. Из кончика пальца сорвалась огненная лента. Лента обвила сухие кости, мигом сожгла черный балахон и потянула мертвеца в центр круга.

Лич отчаянно сопротивлялся. Непрерывно звучали странные слова и вспыхивал посох. В какой-то момент показалось, что у него получится вырваться, но огненная лента изогнулась и обвила посох. Он вспыхнул и опал на камень крупными серыми хлопьями.

Когда мускулистые руки коснулись белых костей, оба существа пропали в мощной вспышке света, оставив лишь горсти пепла да рыдавшую на полу эльфийку.

Легкий дымок от крохотного костерка, едва заметно поднимался в небо. Синдорель было холодно, но она не хотела рисковать. Больший костер мог привлечь внимание кого угодно. Чудом, выбравшись из замка. Чудом, прокравшись мимо гоблинов, девушка добралась до стоянки кентавров на краю темного леса. Есть здесь было нечего, и эльфийка уже неделю голодала. Слабость растекалась по мышцам, все дольше хотелось спать.

Дальний цокот копыт стал звуком надежды. На стоянку ворвалось трое закованных в броню стражей границы. Сделав несколько кругов вокруг истощавшей девы леса, они остановились и согнулись в приветственном поклоне.

— У вас есть еда? — бросилась в ноги обнаженная девица.

— Мы теперь не берем припасы в разведку. Сожалею, — сухо сообщил один из кентавров.

Синдорель ползком проскользнула под ногами ближайшего полуконя. Ее ладони сомкнулись на вялом еще пенисе кентавра и начали приводить его в боевую готовность. Оторопевший гнедой, лишь переступил задними ногами.

— А товарищи не врали! — весело сообщил блаженствующий кентавр, чья плоть уже восстала и сейчас яростно полировалась влажным язычком. Взять такую дубину в крохотный ротик девушка не могла, так что ей пришлось, высунув язык, торопливо облизывать огромную дубину. Чувствуя, что ее партнер готов, эльфийка прижалась губами к отверстию на конце члена. Часто глотая, она старалась не проронить ни капли жирного семени, но струя была мощной, и часть белой жижи разлилось по подбородку, шее и грудям девушки. Старательно собрав все пальцем, она отправила в рот все, что смогла добыть и, блаженно заулыбавшись, выбралась из под конского тела.

Синдорель не нужно было приглашений, она сама улеглась на каменную плиту животом и сама продела руки в веревочные петли. Даже подсказала стражам, как сильно ее следует привязать к камню. Эльфийка даже не всхлипнула, когда в ее попку, без всякой смазки ворвался первый из кентавров. Ее желудок пел от радости, получив, наконец, еду и девушку скорее клонило в сон, чем что-то удручало. Даже непрерывная ебля конскими дубинами сменяющихся кентавров, не помешала деве леса проспать всю ночь.

Уже утром эльфийка подпрыгивала на спине быстро скачущего полуконя. Их путь лежал к родному лесу. Домой.