В семь с небольшим я была дома. Мужа слышно не было, он наверно уже сидел в шкафу. Я прошла в ванную и хотела переодеть мокрые трусики, но сразу в дверь позвонили. Я даже вздрогнула от предвкушения разврата измены.

Чувствуя себя желанной роскошной женщиной заарканившей достойного самца, я открыла дверь и увидела там Важу и второго Важу. Эти два парня были одинаковы. Даже бордовые рубашки и костюмы неразличимы, как и красные распалённые лица. Пока я стояла в сомнениях, они вошли и уложив руки на мою талию, проводили в зал. Один ставя бутылку вина на журнальный столик, спросил:

—Анна Юрьевна, всё на мази, мужа дома нет?

—Нет… он с дочкой у моей мамы.

Я спохватилась, что сейчас нежелательно говорить о дочке, но того это только возбудило:

—У вас дочка да? Люблю таких взрослых женщин.

—Я за штопором, —предупредил второй и исчез в коридоре.

—Я думала, что мы будем вдвоём?

—Э, что я брат родной не позову отдыхать? Мы с ним всегда вместе, только работаем в разных местах, а отдыхаем всегда вместе, —громко засмеявшись, видимо над моей растерянностью, ответил Важа. Он уже рассматривал меня: губы, шею, волосы, раскрытое место на блузке с ложбинкой.

Сзади подошёл второй, бесцеремонно уложив свои руки у меня на талии. Он подмигнул своему брату:

—Дверь закрыл на щеколду.

—Это мой брат— Ашотик. Я ему сказал, что сегодня пойду к нашей бухгалтерше жопастой отдохнуть, так он сразу меня привёз сюда, —представил Важа.

—Вай, какой там восемь ждать? Я уже не терплю совсем. Давай, —послышался совсем наглый тон.

—Слышала? —спросил Важа.

—Давай. Слышала, а? —переспросил сзади и крепко схватил меня за грудь, сминая блузку.

—Подождите, чего давать?

—Э, как чего? Сама же позвала вась-вась пока муж куда-то укатил с дочкой, —лапая мои голые бёдра выше чулок в разрезе под юбкой, заявил Важа.

—Хули тянуть, потом выпьем! Давай делай, если звала! —возбуждённым агрессивным тоном поторопил Ашот.

Его руки развернули меня к нему и я увидела его красное бритое лицо с блестящими от похоти глазами, которые рассматривали меня всю. Он руками уже вынимал из ширинки свой член. Он выпал наружу и испугал меня своими размерами. Это был толстый здоровый хуй с темной кожей и выпирающей веной сбоку, а головка оказалась бордовой и острой.

—Э, соси давай сначала у меня, —приказал он и за волосы стал тянуть вниз.

Я громко позвала мужа. Вдруг эти двое переглянулись и не говоря ни слова, один стал держать меня и вести за вторым. Ашот первым забежал в спальню, куда я обращалась только что о помощи, испуганная ситуацией и наглостью этих двух молодых восточных нахалов. Он почти сразу открыл шкаф. Он сильной рукой потянул наружу моего мужа. Тут я увидела, что не ожидала совсем. Мой муж был со спущенными кальсонами и семейными, у него стоял его маленький хуй, лицо было красное от возбуждения, а глаза округлённые и напуганные. Он точно уже начинал себе дрочить слыша, как эти двое явились вместо одного и заставляют меня сосать!

—Э, блять, это твой муж такой?

Я испуганно кивнула, видя не меньший страх у моего благоверного.

Ашот ему легко поддал кулаком в бок, и спросил у смеющегося брата:

—Видел он извращенец, отвечаю! Он сука дрочил, пока мы его жену уламывали на групповуху!

Ашот взял моего мужа за щеку двумя пальцами и приказал отвечать правду. Мой муж сразу сказал жалостливым тоном:

—Мы просто хотели, чтобы это был один… Чтобы моя жена отдохнула… и всё.

—Хотел, чтобы я твою жену ебал, а ты смотрел из шкаф да? —переспросил уже Важа.

Моему худому мужу оставалось соглашаться, чувствуя рядом плотного молодого наглеца.

—Э, тогда пусть смотрит, как мы его жена пялить будем. Один хуй, сами хотели, —засмеялся Важа.

Вдруг на моего мужа снизошло запоздалое благородство, и он заявил:

—Нет, всё не так. Вы нас неправильно поняли. Прошу уходите.

—Ты чё охуел? Сначала показываешь свою блять крашенную, а потом забираешь? —снова ударил в бок мужа Ашот. Я видела, как мой муж согнулся пополам и припал к полу.

—Не вставай, пока мы с твоей женой не наиграемся. Понял? —приказал Важа. Он резко толкнул меня растерянную на кровать. Я упала животом и сразу почувствовала, как четыре шустрых дерзких руки раздевают меня. Они не хотели лишать меня одежды полностью, а только делали это в удобных местах для себя. Один задрал мне юбку до самого живота, второй уже разрывал пуговицы на блузке и до боли вываливал из припущенного одетого лифчика одну грудь за другой. Я только успела увидеть, как показались наружу мои розовые соски на неестественно торчащих грудях из-за подпирающих кружевных чашечек снизу, как мне развели ноги в стороны и начали сдирать трусы. Я не вопила, а молчала и только удивлённо говорила: ой, мамочки, ай, мамочки. Я не знала, как себя вести. Одна половина сопротивлялась такому унижению, другая требовала поступать именно так со мной. Когда с меня трусы сдёрнули и повесили на один сапог, меня развернули на спину. Так я лежала и смотрела, как эти два молодых горячих кавказца нетерпеливо скидывают с себя одежду. Чувствуя, что голая снизу, что они голодными глазами пялятся на мой открытый волосатый чёрный лобок, как у меня болтаются промокшие трусы, как торчат вываленные сиськи и при этом рядом на ковре на послушных четвереньках испуганно стонущий муж, то я забилась от дрожи небывалого возбуждения.

Я ощутила себя настоящей замужней шалавой, которая готовая и мокрая ждёт сразу двоих на глазах у мужа. Которую даже раздевать всю не нужно, а только следует открыть ей дырки для непосредственного и всё. Это меня опьянило. Я поплыла от возбуждения и страха быть сейчас взятой этими двумя распалёнными восточными жеребцами с огромными одинаковыми толстыми и длинными членами, которые все волосатые как обезьяны.

—Не надо, я больше не хочу… Аня, не делай этого, не позволяй, —обратился тихо ко мне мой муж.

Я увидела в нём ещё один раз ничтожество с болтающимся малюсеньким хуишком с опущенными кальсонами и семейными, который не защищает свою жену от насильников, а просит её саму совладать с ними!

—Нахуй, он всё испортит. Рот закрой! —Ашот сдёрнул с меня мои трусы и бесцеремонно насильно всунул их моему мужу в рот. —Так сука будь! Если вытащишь отпизжу отвечаю!

—Соска, где у тебя вазелин? —спросил у меня Важа.

—Что? —удивилась я. Я была вся невероятно мокрая снизу, мне не нужна была никакая смазка, он и сам это хорошо видел, как вытекают на простыню мои выделения.

—В жопу сейчас тебя с братом проеъбём вот что! —огрызнулся он и начал рыскать на прикроватной тумбочке. Там он нашёл тюбик крема.

Я испугалась не на шутку. У меня даже возбуждение куда-то ушло, особенно когда эти два издевателя с такими чудовищными хуями без всяких вопросов перевернули меня опять на живот и начали своё дело. Они меня крепко держали и раздвигали мои дрожащие ягодицы. Потом жирно выдавливали холодный крем между них и по очереди пальцами всовывали мне в девственное отверстие. Мне было неприятно и стыдно за себя, что я правда превращаюсь в не в изменщицу, а подзаборную шлюху с пробитым задом у которой нет собственного достоинства.

—Не надо, я так не хочу, я лучше по очереди с каждым нормально…

—Заткнись, потом понравиться ещё, —прервал меня кто-то из двух братьев, смазывающих меня внутри сзади по два пальца сразу.

Я испуганно попросила:

—Давайте я вам пососу?

—Вай, эта блять боиться за свою жопу, прикинь, —засмеялся тяжело дышав Ашот или Важа.

Мне сразу ответил один из них:

—Нет, мы хотим другое.

—Что? —спросила я, видя моего мужа с красными слезливыми выпученными глазами. Он так и сидел с моими заткнутыми трусами во рту и только смотрел.

Рядом прилёг Важа, пока второй всё вгонял в меня уже по три пальца в креме. Мой зад ныл, это было непривычно. Важа сказал:

—Ты думала у нас до тебя что ли девок не хватает? Думала мы на тебя так повелись а? Э, мы с братом уже пробовали разных во все места, в клубах любые с нами укатит, но нас возбуждают такие как ты замужние, взрослые крашенные сучки с обязательно большими жопами. Мы любим пялить замужних большежопых, и последнее время сразу в два хуя.

Я даже не могла понять о чём он сказал в последней фразе, как его брат уточнил, обращаясь к моему мужу:

—Мы сейчас твоей жене вгоним в жирную жопу сразу два хуя одновременно. Сейчас увидишь, как мы её проеъбём!

—Нет…

—Заткнись, всё равно не поможет. Сейчас шалавой станешь высшей пробы, —пообещал Важа.

Они вдвоём мной управляли. Важа лёг на кровать с торчащим хуем, а его брат приподнял меня на коленки. Я была полностью растеряна, не знала, что нужно делать, что и как это будет, но они не спрашивали и не говорили, а управляли мной, как хотят для своего удобства. Ашот взял меня за подмышки и начал насаживать на торчащий член лежащего брата, который подрачивал его и направлял. Я стремилась выдвигать таз назад, но Ашот рявкнул мне в ухо:

—Не пиздой! Жопой садись блять!

—Э, блять жопу сама руками раздвигай сама! —приказал Важа с таким злым лицом, что мне стало страшно и я начала сама руками пытаться разводить свои половинки ягодиц врознь.

Ашот силой давил на меня, я руками раздвигала себя анальное отверстие, куда уже входила головка члена Важи. Они меня там промазали кремом сполна и он начинал скользить наполовину. Я начала задыхаться от небывалого чувства наполненности у себя сзади. Первый раз мне в зад за тридцать три года вставляли и не муж и не по моему желанию лишиться такой девственности, а с силой наглый молодой кавказец, который окучивал меня там как шалаву на глазах у изумлённого мужа!

Скоро я и сама не поняла, как насела целиком на всю длину хуя подо мной. Важа задышал томным громким удовольствием, сжимая жёлтые зубы. Он зажал мои сиськи до боли руками. Я и сама не могла понять, как это называется, но меня пробило сильное возбуждение от одной только мысли, что я сейчас сижу на корячках полураздетая с вываленными сиьсками и открытой волосатой пиздой на каком-то наглом молодом хаче, который называет меня блядью крашенной с большой жопой, но я ощущаю что-то похожее на вибрации к оргазму у себя спереди, через внутреннюю стенку, куда упирается его член.

От наслаждения быть такой пользованной блядью с хуем в жопе, я упала на колени и попыталась поцеловаться прямо в раскрытый рот с Важей. Я хотела смачно с ним ласкаться языками, пока он пульсировал своим здоровым торчащим агрегатом, но он увидев моё лицо рядом плюнул мне большим харчком и ударил пощёчину:

—Э, с блядями не целуюсь. Рожу убрала и жопой там не двигай, не хочу начинать без брата.

Тут я вспомнила, что они же обещали меня проеъбать сразу вдвоём в два хуя! Я испугалась, что они меня порвут или искалечат, но я ничего не могла, кроме как пытаться слезать с Важи. Он ещё дал мне пощёчину и я ощутила боль и замерла на нём. Я чувствовала, как сзади меня нагинает рука Ашота, как он много и громко плюёт на моё растянутое очко с уже вогнанным членом, как он водит там пальцами и собирает слюни и крем. Я ничего не могла, только покорно лежала на волосатой груди и животе его брата, пока ещё второй набалдашник головки давил мне на натянутое кольцо ануса. Это было больно, но я уже почти не чувствовала боли спустя пару мгновений, как только первая часть члена Ашота вторглась мне в зад. Он молчал, руками раздвигая мне скользкое оплёванное очко и я сама решила ему помочь. Я пальцами впивалась в свои раскиданные в стороны ягодицы и давила их ещё дальше, начиная постигать небывалое наслаждение, ощущать мерно скользящий не меньше большущий член второго кавказца в своём заполненном заду! О, у меня потекло из пизды! Я почти кончила! Я почти кончила от второго хуя который влез до волосатого снования в мой недавно девственный зад! Я застонала громко, не боясь соседей, которые поймут, что я вскрикиваю не от мужа, что от мужа так не кричат, ведь за n лет такого не было с нами никогда! Ашот и Важа всунули в меня, как хотели!

Их чудовищные здоровенные хуи вогнались до самых пределов моей задней кишки и они уже подключились с диким рёвом и стонами наглого удовольствия ползовать в большую жопу замужнюю красивую женщину сразу обоим в её зад, и на глазах у мужа. Я о нём и позабыла, у меня кружилась голова, а руки и ноги ослабли до предела. Я ватная и потная от сильнейшего постыдного блятского удовольствия только кричала— ой, мамочка! Я пальцами так и раздвигала свои ягодицы, куда вбивался таз и яйца Ашота, а снизу я подмахивала, раскачиваясь Важе, который завонял потом и был липким. Он терзал мои груди, сдавливая их, как выжимал тряпки. Он возбудился до настоящего зверя и начал плевать мне в стонущее лицо сгустками слюней и называть вонючей шалавой с большой жопой! Я впитывала эти слова, изгибаясь спиной и подставляя ещё больше для удобства сзади Ашоту. Он дико вбивал свой хуй и говорил, что сука, напялил замужнюю, ебу замужнюю прямо в жопу в два хуя, напялил блондинка замужняя, в жопу вставляю…

У меня лилось из пизды. Натекало на живот Важе, по нему на розовую простыню и впитывалось запахом моих выделений и его пота. Я отпустила себя сзади и просто повалилась на грудь Важи. С моим ходящим ходуном телом эти два наглых насильника делали, что и хотели заполучить в пользование. Они хотели выеъбать замужнюю красивую взрослую бабу в самом соку с крашенными волосами, желательно русскую и делали это со мной. Они пользовали меня несколько часов назад ещё серьёзную женщину бухгалтера, с обручальным кольцом, теперь кольцо запачкалось кремом для моего пробитого зада, а деловая элегантная одежда смята и оголяет все мои позорные дырки. Моя косметика потекла, смешанная с потом дикой животной страсти измены сразу с двумя в противоестественном совокуплении не только в зад, но сразу с двумя в зад! Ещё с моего лица стекали унизительные плевки презрения Важи. Он сказал, что с блядями не целуется, а только пробивает их в жопы. Я стала такой, они сделали из образцовой жены и заботливой мамаши настоящую использованную блять с развороченной открытой жопой, где в растянутом очке трутся сразу два большущих члена волосатых восточных парней, текущих вонючими выделениями, купающихся в креме и слюнях. А я теку и теку от всего этого, от такого надругательства над собой прежней и чистой, когда я могла думать о себе, что я хорошая жена и нормальная женщина с достоинством. Теперь я блять, которую могут ебать в групповухе, даже не спрашивая разрешения, с мужем, который ничего не может сделать против, а наверно сейчас дрочит и плачет по мне. По своей жене, которую раньше не ценил и которую уже не вернёт. Я стала другой. Меня сделали другой. Я текущая блять на двух мужиках…

Вдруг мои мысли прервали совсем громкие выкрики Ашота и Важи. Один кто-то из них начал лить в меня глубоко внутри моей толстой кишки, пульсируя своим толстым членом. Это был Ашот. Я догадалась от его рук, которые сжали мои расплющенные сиськи на волосатой груди его брата.

—Не высовывай… Хочу кончить на твой хуй… —задыхаясь попросил Важа.

Он руками начал управлять моим тазом двигая его вперёд и назад, а потом выплеснул тоже добавки в и так горячую смесь внутри моего бедного зада. Он там сокращался и увеличивался. Я чувствовала,

как оба больших хуя уменьшаются во мне. Они наигрались со мной и бесцеремонно вытащили из меня с хлюпкими звуками и отбросили вбок. Мне оставалось валяться рядом на краю кровати, постыдно вытекать бабским соком из волосатой щелки и наблюдать хохочущих громко дышащих довольных насильников над моей замужней и женской честью. Я была использованной подстилкой для их забав, я для них принудительно сделала их высший шик— поиметь роскошную замужнюю женщину в зад в два члена. У меня было время. Я воспользовалась им, наблюдая стоящего на коленях мужа с заплаканным и потным лицом. У него была мокрая рука и несколько капель на ковре от собственной спермы. Он дрочил на свою жену, которую в каком-то шаге расписали сразу двое! Ничтожество.

—Э, она течёт, —запустил мне во влагалище граблю Важа и показал брату, раздвигая мои слипшиеся половые губы.

—Давай, отходим её во все щели, —сказал Ашот. Они меня не спрашивали, видимо блядей не только не целуют в губы, но и не справляются об их желаниях.

Меня раскисшую в каком-то пьяным предэкстазовым состоянии резко перевернули на живот на угол кровати. Мою попку приподняли и в вагину вошёл крепко стоящий член Важи. Он был ещё в сперме и креме и скользил во мне ужасно мокрой, что хлюпало так громко, как дождь по лужам. Его брат взял меня за волосы и подставил к губам свой хобот, подрачивая его, чтобы стоял. Нос почуял стойкий запах спермы и моего зада в крему. Воняло очень сильно, но меня не спрашивали и насильно мне через губы уткнулся в щёку мощный стояк.

—Глотай целиком, тебе ли брезговать шалава поношенная?

Я послушалась Ашота и хотела попытаться сделать новое в своей жизни, но не смогла я проглотить такую колбасу, отчего он пригрозил широко разинуть рот, а сам впихивал в горло свой хуй. Я кашляла, задыхалась, давилась и почти рвало, но он нагло вставлял мне в горло и за щёку, управляя руками, как будто это было неживое дупло. Моё лицо и подбородок заляпались текущими слюнями, Ашот плевал на меня сверху и это всё попадало по щекам в открытый рот и на его бешено вбивающийся хобот, воняющий моей жопой. Сзади в мою промокшую мохнатку вставлял Важа и я быстро кончила. Я застонала и полила, как будто ссала, в судорогах обессиленная. Мне хотелось полежать, но они делали со мной, что хотели в две дыры. Как они надсмехались— они пялили чужую жену в рот и в жопу! Они не ценили мою бабскую красоту, а нагло имели во все дыры и издевательски надсмехались своей зверской похотью портить таких симпатичных замужних женщин. Я подставляла им себя, свою красоту и все отверстия, чувствуя себя вонючей блядью, которой самое бабское место в таком унизительно положении подстилки для незнакомых мужиков, главное только чтобы у них были большие стоящие члены, которые они вставляли бы мне во все позорные дыры и даже в бывший чистый девственный аккуратный рот, которым я ем и целую дочурку.

Один кончил мне вниз, делая там липкую пробку и называя меня— старой вонючей блядью, а Ашот ещё толкал мне, но только за щёку и потом тоже начал кончать. Он выдавливал твёрдые густые сгустки и наполнил весь рот. Он приказал глотать, но я и так невольно пила у него из хера, а то бы подавилась, и в глотку всё само стекало…

Плохо помня, где я и кто я, я в сильной слабости была отпущена, вся использованная и воняющая потом, мужской спермой, собственным пробитым задом и плевками. Ашот с Важей смеялись. Я еле подняла голову от влажной простыни и увидела, как моего мужа держат спиной на ковре с закиданными ногами кверху. Он не сопротивлялся, а только стонал и дышал, как после подъёма на восьмой этаж без лифта. Один его держал, другой гонял его вставший хуй крепко зажимая в своём мощном кулаке. Вторым он давил на яйца, как будто хотел чтобы они лопнули. Резко у моего мужа полилось на его живот, его отпустили лежать на боку. Важа засмеялся:

—Отдоили тебя, как бабу кверху ногами, отвечаю!

—Пошли, мы с ними наигрались, как хотели, —ответил Ашот.

Они подбирали свою одежду, одевали её, протирали свои хуи об сдёрнутый с вешалки шкафа костюм моего мужа и смеялись над нашей испорченной семьёй. Потом они как будто вспомнили о чём-то важном и достали свои сотовые. Они с развратным смехом фотографировали меня со всех сторон, часто раздвигая мои половинки слипшихся ягодиц и делая снимки моей большой дыры. И измазанное лицо не забыли. Мужа оставили без внимания.

Они вышли. Я видела мужа со своими всунутыми во рту трусами, который шатаясь, пошёл закрывать дверь на замок. Он вернулся и посмотрел на меня. Я знала, как я выгляжу на нашей промокшей супружеской кровати, с задранной одеждой, блестящими вываленными титьками, заляпанной пиздой и пробитой задницей, с растёкшимся макияжем и оплёванная с распущенными запутанными волосами. Я знала, что теперь мои фотографии в таком виде разойдутся всюду.

—Что? —спросила я.

Мой муж подошёл сзади. Я знала, что он смотрит в мою грязную дырку сзади, он даже начинал её трогать и бережно придвигать туда лицо. Фу, мне было противно за такого мужа ещё больше, но я очень устала и просто удобно легла и начала засыпать, чувствуя его вылизывающий язык.

С того момента не прошло и недели, как меня уволившуюся по собственному желанию нашли по сотовому. Мне позвонил Важа и нахально сказал, что короче завтра его компании земляков в пять человек нужна настоящая шалава, которая даст в жопу в два хуя, и что они вечером заявятся сами. Я позвала мужа на кухню и всё рассказала слово в слово. Он задрожал и покраснел. Я не знала злиться он или что? После того случая мы не говорили о произошедшем, а жили, как роботы. Муж ходил на работу в университет, а я сидела дома и заживляла засосы и синяки на теле от грубой групповухи. Он вышел в зал. Там сидела наша дочь и делала уроки с включённым телевизором.

—Доченька, завтра я тебя отвезу к бабушке с ночёвкой. Побудешь у неё, а то у нас будет много гостей с маминой бывшей работы.

Тут я поняла, что мой муж хочет ещё раз быть униженным и это он краснел от представления, что опять будет видеть с воткнутыми промокшими трусами своей жены во рту, как её пользуют чужие мужики во все щели мыслим и немыслим образом!

Я знаю, что этот рассказ прочитают другие мужья, которые представляли на моём месте своих жён и их жёны, которых они уламывают и подговаривают на такие измены. Хочу сказать, что не всегда всё идёт по задуманному, и если вы один раз дадите слабину и позволите стать пущенной по кругу шалавой, то никогда не сможете стать снова уважаемой замужней женщиной. Все соседи будут знать, и весь район. От этого не уйти. Придётся или переезжать или смиряться с такой жизнью. Но я не против. Мне надоело быть не дотраханной зрелой бабой, я нашла своё место в группе чужих мужиков с мужем, который стоит рядом, подавая вазелин для задницы своей законной стонущей пользуемой жены, чьё мнение никого не интересует и её только поворачивают, как хотят во все позы залётные незнакомые мужики. Которая кончает и наливает на кровать целые лужи вонючих выделений, как самая последняя счастливая шалава с обручальным кольцом. Это нас с мужем и правда сблизило. Он меня так и не трахает, но зато регулярно дрочит по раза три, пока меня нагибают у него на глазах и потом вылизывает, когда все уходят, и ещё помогает отходить на следующее утро. Я его только призираю за это, но никогда не расстанусь с ним, мне же с ним так удобно.

Анна Юрьевна— счастливая замужняя женщина