– Ну… – Мишка немного засмущался, – матри – йони – это влагалище своей матери…

Я обалдела. Вскочила с кровати, и крикнула:

– Не знаю, что за извращенцы там у вас собираются, но если ты ещё туда пойдёшь, я на них милицию натравлю! Ишь, какие разговорчики – для духовного просветления им, видите ли, мамина пизда понадобилась! Ещё чё вам там надо?! – и я, хлопнув дверью, вышла из его комнаты.

Пару дней мы с Мишкой толком даже не разговаривали, – так, сквозь зубы обменяемся парой фраз, и только.

А на третий день случилась одно неприятное событие: Мишка вообще не пришёл домой ночевать. И ещё я обнаружила, что из дому пропал DVD – проигрыватель.

Всю ночь я не спала. Наутро явился Мишка, и, ни слова не говоря, начал собирать свои вещи.

– Ты где шлялся?! Опять у своих друзей – извращенцев? И где проигрыватель? – накинулась я на сына. Хотя я и так уже догадалась, что это он его утащил. И тут Мишка огорошил меня новостью:

– Я ухожу из дома.

– Куда?! – ошеломлённо спросила я.

– Туда, где меня понимают – в общину, к своим духовным братьям и сестрам. Там буду жить.

– А… а как же работа? – выдавила я.

– На хер она мне не нужна, эта ваша работа. Это оковы, мешающие духовному освобождению! – заявил Мишка.

Я заплакала, видя, как далеко зашло дело и что я ничем не смогу удержать сына.

И вдруг меня осенило: ой ли? Точно ли ничем я не смогу его удержать? А, может, всё – таки есть кое – что, что поможет остановить Мишку и оставить его дома? Я вспомнила, как вдохновенно разглагольствовал мой сын про свои обряды и про то, как важна по правилам их учения медитация на «матри – йони», то есть на материнское влагалище. То есть на моё влагалище! Вот чем я смогу его удержать!

В тот момент я была взволнована и плохо соображала, не знала, как всё это можно осуществить. Меня заботило только одно: удержать сына дома, не пускать его в эту его общину, которая уже засосала его, как топь, и ещё неизвестно до каких бед способна довести в дальнейшем.

– Послушай, зачем тебе идти в общину? – дрожащим голосом сказала я.

– Только там я смогу достичь просветления, – ответил Мишка.

– А разве нельзя его достичь дома?

– Нет! Здесь всё – верёвки и оковы, мешающие стать садхакой.

– Но ведь ты же сам говорил, что для подлинного просветления необходимо медитировать на эту… как её… матри – йони… – хитро продолжала я расставлять свои сети.

– Ну допустим. И что с того? Моя мать не понимает меня и не разделяет моих устремлений…

– А кто сказал, что не разделяет? – торопливо вставила я.

– Ты сама и дала это понять.

– Мало ли что я тогда сказала. Я тогда не подумала… а теперь я всё обдумала, и мне кажется, моё мнение изменилось…

Мишка остановился, перестал собирать вещи. Он внимательно посмотрел на меня, и недоверчиво спросил:

– Мам, ты что? Ты не шутишь? Ты правда готова встать на путь совершенствования и стать моей Шакти посвящающей? – в голосе Мишки слышалась надежда. А я была готова стать кем угодно – хоть Шакти, хоть кем, только бы вытащить сына из капкана секты. Правда, я тогда и не подозревала, в какой капкан сама попаду…

– Да! – воскликнула я, понимая, что надо ковать железо, пока горячо. Раз мой сын поддаётся на эту приманку, надо её использовать. А Мишка от волнения аж сел. Потом сказал, взволнованно ероша волосы:

– Как здорово! Я и не надеялся на это! Да ведь это же круто! Я стану выше, чем братья из общины, и быстрее их достигну просветления!

– Значит, ты не уйдёшь из дома? – спросила я.

– Нет, теперь это незачем! – ответил сын, и, весь дрожа от нетерпения, начал меня инструктировать, как я должна подготовиться для участия в его обрядах.

Мишка заставил меня принять ванну. Когда я, помывшись, вышла, Мишка дал мне какие – то восточные благовония, чтобы я ими натёрлась. Потом мы отправились в его комнату, он зажёг ароматические палочки, тихо включил музыку, задёрнул шторы, так, что комната погрузилась в полумрак.

– Что я должна делать? – спросила я, стоя перед ним в одном халате на голое тело.

Мишка посмотрел на меня немного смущённо, и начал раздеваться. Раздевшись до трусов и майки, он поставил стул посреди комнаты, а напротив, в метре от него постелил свой коврик.

– А ты садись на этот стул… – сказал он.

– Что, – просто сесть? – спросила я.

Мишка почесал в затылке.

– Ну… женщина, исполняющая роль Шакти, должна раздвинуть ноги…

Я села на стул, и раздвинула ноги, но при этом краешком халата прикрыла промежность.

Мишка снял майку и, немного покраснев, трусы. Член у него был слегка на взводе. «Какого бравого парня вырастила», – невольно подумала я, украдкой разглядывая пенис моего великовозрастного сынули.

Мишка тем временем сел по – турецки на свой коврик напротив меня.

– Мам…

– Что?

– Шакти должна показать свою йони…

Сердце у меня забилось сильнее.

– А без этого никак нельзя? – спросила я.

– Нет, – сын нахмурился. – Для медитации адепт должен сосредоточить внимание на йони и проводить визуализацию, пока потоки энергии…

– Ну ладно, ладно, – я убрала полы халата в стороны.

Чёрт возьми, – это было так дико: сидеть перед своим взрослым сыном и демонстрировать ему свою голую пизду!

«Ничего, ничего, – это для дела. Ты удерживаешь мальчика дома и спасаешь его от влияния сектантов. Поиграется, потом замнём, забудем…» – мысленно утешала я себя.

Мишка вонзил свой взгляд в мою вымытую шампунем манду, поднял руки и нараспев стал произносить какие – то слова не по – русски. Потом заставил и меня произносить эти слова. Я, кое – как, коверкая, повторяла за ним.

Мне было стыдно, и поэтому я старалась не глядеть на сына. Но через некоторое время он замолк, перестав повторять свои слова, и я поневоле перевела взгляд на него – что он делает?

Сынок мой по – прежнему сидел, скрестив голые волосатые ноги и с расстояния в метр, немного снизу, поскольку я сидела выше его, на стуле, сосредоточенно рассматривал мою распахнутую промежность. Он еле заметно раскачивался влево – вправо, а пальцы обеих его ладоней обхватывали стоячий пенис и слегка массировали его и гладили.

Звенькала загадочная музыка, вился пахучий дымок, со стен на нас смотрели цветастые чудища с плакатов… А напротив меня сидел мой голый сын и ласкал свой член, пялясь на половой орган своей пожилой матери.

У меня постепенно всё больше кружилась голова – и от непривычности ситуации, и от дымка, и… от возбуждения! Да, признаюсь, я начала возбуждаться. Сыграло роль долгое отсутствие секса, ведь муж мой находился в длительном рейсе, а я всё – таки живая женщина. Кроме того, подействовал вид возбуждённого мужского члена, пусть это и член моего сына, а также то обстоятельство, что Мишка так упорно и заинтересованно пялился на мою пиздень, и вся эта необычная обстановка. Я чувствовала себя чуть ли не центром Вселенной из – за такого его пристального внимания, каким – то божеством, или Шакти, как он назвал… В общем, я почувствовала, что щель моя поплыла. Сначала слегка увлажнилось внутри. Потом капельки просочились наружу… губки приоткрылись…

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)