На улице холодно и противно, даже не верилось, что конец мая, завтра начинается лето. Обложные тучи, нудный моросящий дождь. Прямо настоящая осень. Если бы не ярко зеленые листики на деревьях, то не было бы в этом никаких сомнений.

Начались каникулы. Я сидел и смотрел в окно на бегущих под зонтами прохожих, перепрыгивающих через лужи. Мысли были где-то далеко…
— «Ты дома?», — прервал мои мысли голос мамы из прихожей.

— «Да», — отозвался я, из комнаты, выходя ей на встречу.

— «Сегодня к нам с ночевкой придет тетя Света», — как-то загадочно, улыбаясь, произнесла она.

У нас с мамой был уже разговор по поводу тети Светы. Она часто рассказывала мне о своих подругах, выдавала их женские секреты. Такие разговоры мне очень нравились, так как узнавал много полезного для себя, да и знать интимные подробности жизни женщин не только было интересно, но и вызывало прилив возбуждения, страсти, желания, которые мы с ней сразу же гасили в постели.

Мне даже казалось, что она специально рассказывает такие вещи, стараясь вызвать у меня прилив желания обладать ею. А может просто унизить женщин, поднять себя над ними.Вскоре я знал, что все её сотрудницы и подружки, похотливые сучки, а мама на их фоне самая порядочная женщина.
Тете Свете она посвятила очень длинный рассказ. Я узнал не только, о её похождения с мужчинами, но и все её тайные эротические мечты и желания. Одной из них, было иметь ребенка, и нужен был мужчина, хороший мужчина, так как ей уже шел тридцать пятый год и выйти замуж она уже не помышляла.

Я сидел, слушал и думал о том, что самая лучшая кандидатура, это — я. Хотя мама мне не делала намека в этом направлении, у меня появилось тайное желание овладеть подружкой, но как это сделать, представить не мог.

Когда тетя Света приходила к нам, я оценивающе смотрел на неё, стараясь представить женщину обнаженной, оценить её. Старался слегка коснуться при любом удобном случае попки, груди. И такие прикосновения отдавались у меня где-то в глубине томным, переходящим в желание к ней чувством. Так что её приходу я был рад, хотя и старался не показать этого матери.

Я помог с мамы снять плащ, повесил его на вешалку.
— «Положи его в ванную комнату, пусть просохнет», — протянула она зонт.

Мама была в обтягивающей юбке, полупрозрачной голубенькой блузки, через которую просвечивался телесного цвета бюстгальтер, показывая смутные очертания темных ореолов вокруг сосочков. Только от одного вида её стройного, такого соблазнительного тела, волнующей груди, член напрягся, страсть охватила меня.

Сняв туфли, она хотела уйти, но я задержал её за руку, страстно посмотрел в глаза.Она поняла сразу, что я хочу, смущенно улыбнулась и опустила глаза:
— «Прямо здесь?»

— «Прямо здесь», — произнес я и начал расстегивать пуговки на её блузке.

— «Дай я хоть руки помою»

— «А тебе руками ничего не надо делать, потом помоешь»

Она стояла, опустив голову, и смотрела на свои ноги, ярко накрашенные ногти, просвечивающиеся через ажурные колготки, а я снимал блузку, расстегивал юбку, задирал подол, а она поднимала руки, давая возможность её снять через голову.

Ей нравилось, когда я её раздевал, осторожно снимая вещь за вещью, а она как-то смущалась, краснела, словно это происходило в первый раз. Девственно прикрывала грудь, промежность, что меня возбуждало ещё сильнее.

Она стояла, в лифчике и трусиках, колготки обтягивали её ножки, бедра, делая их ещё стройнее и привлекательней. Она была воплощением самой чистоты и непорочности.
— «Расстегни бюстгальтер», — произнес я.

Она безропотно расстегнула его, снимая бретельки с плеч и обнажая белоснежные булки грудей. Они вывалились, закачались, повисли большими налитыми, спелыми грушами. Сморщенные сосочки так и манили их поцеловать, обхватить губами эту чудесную нежную плоть.

Я наклонился, сжал губами сосок и жадно втянул в себя. Мелкие пупырышки появились на коже, мама глубоко вздохнула, тихий сладострастный стон заставил меня сильнее прижаться к ней.

— «Ой, ну что ты делаешь, не так сильно», — произнесла она, приподнимая её снизу, делая удобней мне сосать грудь.

— «Ты же уже взрослый мамину грудь сосать», — улыбнулась она.

Сосочек сразу затвердел, нахохлился, а она положила руку на затылок и сильнее прижала меня к своему телу.
— «Дай я хоть разденусь», — сладострастно прошептала она.

Но я, не выпуская из-за рта сосочек, просунул руку под резинку трусиков и колготок и начал спускать их вниз, но мама зашептала:
— «Давай я сама, а то ещё колготки порвешь, в чём я завтра пойду на работу»

Через минуту мама стояла совершенно голая посередине коридора. Она стала брить промежность и лобок теперь почти каждый день, но оставляла узенькую полосу коротеньких, черненьких волосиков чуть выше клитора, как бы являясь продолжением расщелины. Половые губы, задний проход были без единого волосика.
— «Ты у меня просто красавица», — взяв её за руку, и повернул во все сторону, рассматривая красивое тело женщины.

Она покраснела, как молоденькая девочка, впервые оказавшись под взором опытного мужчины. Я обнял её, прижал, наши губы впились в жарком поцелуе.

Член уперся ей в животик. И чем я больше её прижимал, тем он всё тверже становился, делая неоднозначные намеки женщине.

Не говоря ни слова, она сползла вниз по моему телу, стала передо мной на коленях, начала стаскивать шорты с бедер, обнажая член. Он выскочил, как чёртик из табакерки, с лоснящейся от выделений головкой.

Нежные, пухлые губки обхватили её, язычок лизнул уздечку, рука несильно сжала яички, пальчики пробежались по промежности, приятно щекоча анальное отверстие.

Обхватив двумя руками мамину голову, я начал медленно, всё глубже вводить ей член в рот, а она глубоко дыша через нос, позволяла ввести его на всю длину. Я просто удивлялся, как мама может так делать, ведь он был далеко не маленького размера.

Иногда правда она закашливалась, давилась, слезы появлялись на глазах. Я вытаскивал член, но она опять с упорством брала его в рот и старалась ещё глубже поглотить в своё чрево. И вот уже моя головка чувствует её гланды, проникает дальше в гортань.

У мамы, наверное, было много учителей, поэтому минет, она делала искусно, так что оргазм не заставил себя долго ждать. Я задергался, как можно ближе прижал её голову к паху и начал выстреливать порцию за порцией сперму в её чрево.

Высосав до последней капельки, она с благодарностью посмотрела на меня, встала с колен, поцеловала в щеку:
— «Какой ты у меня умница, я так тебя люблю»
— «Я тоже мама тебя люблю»

Она стояла, прижималась ко мне, на губах были следы спермы, с налитой грудью, торчащими сосками, возбужденные глаза молили меня:
— «Возьми меня, сделай мне приятно, я так хочу тебя»

Толи уже приелся мне регулярный секс, толи стал слаб здоровьем, но мне нужен был перерыв для восстановления сил или что-то возбуждающее, из ряда вон выходящее. Член как-то сразу сморщился, существенно уменьшившись в размерах, безвольно повис между ног.

— «Вот раззадорил меня, что мне теперь делать?», — шутливо произнесла она, забирая с пола свои вещи и идя в ванную комнату.

— «Ничего, что-нибудь придумаем», — ответил я, и, надев шорты, пошел в комнату смотреть телевизор.

Мама долго мылась в ванной, возможно стараясь снять сексуальное напряжение, потом пошла на кухню, готовить ужин.
— «Сынок, иди кушать!», — вскоре донеслось до меня.

Мама за столом сидела в махровом халате с чуть распахнутыми полами, закинув ногу на ногу. В их просвете, просматривался разрез между грудей.
— «Мама без бюстгальтера», — почему-то пронеслась у меня в голове возбуждающая мысль, хотя дома она практически всегда ходила без него.
— «Покушали. Помой посуду, а я пойду на балкон покурю»

С посудой я справился быстро и застал маму, курящую на балконе преклонившуюся через перила, с оставленной, соблазнительной попкой.

Подойдя к ней, я ласково провел рукой по ягодицам:
— «Мама, какая у тебя манящая попка»

— «Прекрати, соседи могут увидеть»

— «Не бойся, не увидят», — произнес, просовывая руки под подол.

Мама была без трусиков. Рука коснулась нежных, пышущих жаром половых губок.
— «Сережа, прекрати сейчас же, люди увидят», — тихо произнесла она, но не сделала никакой попытки уклониться от ласки.

Влажное, такое желанное влагалище оказалось под рукой. Пальчики умело развели его створки, начали нежно ласкать плоть. Они, как горный ручеёк бегали по ущелью, принося женщине наслаждение.
— «Сыночек, прекрати, не надо здесь», — произнесла она, но ещё шире расставив ноги, позволяя мне добраться до самых потаенных уголков.

Рука стала влажной от выделений, губки все увеличивались, отдавая её жаром. Большой палец коснулся анального отверстия, поласкал, чуть надавил, и нежная плоть пропустила его внутрь.
— «Ну, что ты делаешь проказник? Вдруг, кто увидит?», — простонала мама.

Но она стояла, широко расставив ноги, полностью отдавшись моим ласкам. Сигареты у неё давно не было в руках, легкие стоны наслаждения доносились из её горла.
— «Ты меня с ума так сведешь», — томно шептала она.

— «Я уже не могу, пойдем в комнату»

— «Мамочка, давай здесь»

— «Ты что с ума сошел», — встрепенулась она, он не сделала попытки отстраниться.

Мои ласки становились все настойчивей. Большой палец орудовал в попке, а указательный углублялся в податливую плоть, преодолев вход во влагалище. Вдруг мамина рука опустилась, и начала ласкать клитор.

— «Что ты со мной делаешь? Я больше не могу», — тяжело дыша, произнесла она.

Я приспустил шорты, прижался к голой попе, и головка коснулась такой желанной плоти. Она проскользнула между губок, начала ласкать их. Бегала, то вниз, то вверх, заставляя маму дышать все тяжелее и тяжелее.

— «Ты, что хочешь, чтобы я умерла сейчас? Пошли в комнату»

— «Нет, давай здесь»

В ответ она промолчала, и я нежно коснулся входа во влагалище, стал медленно погружаться в него. Мамины бедра пошли мне навстречу. Горячая плоть обхватила член. Её рука судорожно затеребила клитор, ещё немножко и она бы закричала так, что весь двор содрогнулся от её крика.

Закусив губу, она, то чуть приседала, то полностью выпрямляла ноги, постанывая. Вдруг они задрожали, она прижала руку к клитору, сдержанный рык вырвался из её груди.

— «Я сейчас упаду, не могу стоять», — произнесла она, и, разогнувшись, повернулась ко мне лицом.

— «Пошли в комнату!»

Мой член весь в смазке выскочивший из неё вызывающе торчал.
— «Пошли, пошли…»

И она, зайдя в комнату, рухнула животом на кровать, разведя ноги в стороны и задрав подол, предоставив обе дырочки в полное распоряжение, но анальное отверстие в такой позе было и удобней и доступней.

Сморщенная коричневая розочка так и манила меня. Я дотронулся до неё пальчиком, надавил, она податливо пропустила его внутрь. Мама не проронила ни слова. Она была ни против анального секса или сейчас ей было все равно.

Став коленками между её раздвинутых ног я приставил головку к сфинктеру. Чуть надавил, и она вошла туда, поражая приятной упругостью, нежной податливостью. Углубившись немножко, я вытащил её, смотря, как анальное отверстие, расширившись, медленно закрывается.

Я долго любовался этим зрелищем, то засовывая, то вытаскивая член из чрева матери. Игрался, как маленький ребенок с игрушкой. Хотелось, как можно больше растянуть удовольствие обладанием её тела.

Вдруг она начала приподнимать бедра, подниматься на коленки. Стала, уткнувшись головой в покрывало, отставив зад, но из-за разности в росте, мне было очень неудобно продолжать сношаться так с ней.
— «Встань на ноги, а то мне неудобно так», — попросил её я.

Она стала, разведя ноги в стороны, а я ввел член в прямую кишку, начал яростно двигать бедрами. И тут впервые увидел, что мама идет не только мне на уступки позволяя использовать её задний проход, но и это ей доставляет удовольствие.

Через тонкую перегородку головка билась в шейку матки, рука, просунутая между ног, ласкала клитор. Он, как язык колокольчика болтался между моими пальчиками. Мама начала тяжело дышать, из её горла вырывались вздохи сладострастия, ноги начали дрожать, громко застонала, отдаваясь полностью во власть своих ощущений.
— «Глубже, глубже, ой, хорошо…ещё, ещё…»

И взвыла, так что я испугался, что могут услышать соседи. Вдруг раздался резкий звонок.
— «Это Светка, не могла прийти позже», — встрепенулась мать, но по её состоянию было видно, что того, что она хотела, она получила в отличие от меня.

— «Иди, открой дверь! У меня совершенно нет сил!», — произнесла она, падая удовлетворенная безвольно животом на кровать.

— «С торчащим членом?», — возразил я и бросился в ванную комнату.

В паху ныло. Прерванный половой акт давал о себе знать.

Конец четвертой главы