Предупреждала мать, предупреждали тётки, что раз уж мужик един на такую ораву, то буду трудиться не покладая…Ээээ… Скорее всего не вынимая.Начиная от младшеньких, кому уже можно, заканчивая старшими, кому пока можно. В том смысле, что ходить-то не могут, а вот лежать во всю. Да и младшие не особо кого спрашивают, когда им можно трусы спустить и ноги раздвинуть. Это вам не город, где всяких омбудсменов пруд пруди и мало не будет. По всем категориям теперь сии государевы люди блюдят интересы граждан, не спрашивая, надо ли тем это. А чего не блюсти, коли денежка и немалая капает стабильно. Так то в городе. А в дерене свои порядки и свои уклады. Кто-то кого-то станет спрашивать. Ага, до восемнадцати будут ждать. Хотя есть такое понятие, как возраст согласия. Тогда можно и раньше. Да, прямо так и ждут. Это парня в армию раньше срока не заберут, а девке манду кому подставить и без заглядывания в паспорт можно. Соседская деваха Катька к восемнадцати годам уже двух родила. И никакие омбудсмены не поинтересовались что и как.

Говорю же — деревня. А уж в нашей родне так вовсе никто никого не спрашивает. Задрала девка подол — еби. Трусы? Какие трусы? Чай не в городе, в деревне, а тут все свои. И нравы простые. Приспичило кому по нужде, так разве побежишь до отдельно стоящего домика? Вдруг не успеешь. Головой крутнула по сторонам — нет никого. Свои не в счёт. А раз нет, то можно и сделать дела. Стянула штаны, коли в них, либо подол просто задрала да и полила огород.

Так то кто помоложе. А в возрасте, так те и вовсе не признают ни за кем права указывать что и как делать в своём огороде. Вот и мельтешат голые задницы то в одном, то в другом дворе. И пусть заборчик из штахетника и просматривается насквозь, пусть высотой он едва выше пояса — частная собственность и своя территория. И нико не указ, коли девка по двору телешом шастает. Поначалу меня это как-то удивляло, а потом привык и даже начал получать какое-то эстетическое удовольствие. А что? Идёт, к примеру, Наталка по огороду и вся её краса молоденькая на обозрение выставлена. Не уродина какая, нормальная девчонка, так чего своего тела стесняться?

И ведь с чисто практической точки зрения сплошная выгода во всём: одежда не изнашивается, тело дышит, работать ничего не мешает, ничего не сдерживает. Повезло женскому полу ещё и в том, что у них, кроме сисек, ничего не болтается. А вот мужику голому не совсем в кайф, когда идёшь, а у тебя спереди что-то мотается. Сейчас-то уже привык и не так уж сильно реагирует организм на голенькие женские тела, а вот поначалу было мрак и ужасть. То есть член торчал, будто его магнитом к животу притянули, и не собирался ни в какую падать. Благо опять же можно сказать спасибо деревенским нравам. Если уж нельзя было с кем-то по-настоящему, то меж ног, либо в сиськи, а то и туда, где тесно и куда пробраться можно лишь через ягодицы, получалось спускать напряжение. Девчатам было даже весело. И что самое удивительное, воспринималось это в порядке вещей. Подумаешь кто-то шоркается. И что здесь такого? Передерживать мужику нельзя, пар выпускать надо. А баба на то и существует, чтобы мужик напряжение спускал. Примерно такая точка зрения.

Вот особо и не прятались. Только стоит добавить, что всё это касалось родственников. В чужих семьях были свои порядки, не особо, впрочем, отличающиеся. И потому голых женщин можно было встретить в любом дворе. А уж коли засобирались в город, то нарядятся во всё новое, от трусов и до платья.

Ну да всё это присказка.

Баба Катя, не знаю в какой близости родственница, настойчиво пригласила погостить у неё хоть сколько-то времени. В случае отказа обида вплоть до кровной мести. В том смысле, что всю кровь высосет и мозг выест. Мама пожала плечами и пожелала счастливого пути. И в качестве субсидии выделила немного мани-мани. Добавка не то чтобы существенная, но нам в хозяйстве и щепочка за бревно покатит. Помогла уложить в машину подарки не потому, что сам бы не смог, а проконтролировала себя — не забыла ли чего. Пакеты были именными, чтобы не перепутал, уподобляясь герою Миронова: цветы бабе, а мороженое…А мороженое я бы и не довёз. Маминой рукой синим маркером было выведено: Наташе, бабе Кате, Валентине, малышам и так далее. Полный багажник.

Сейчас навигаторы всякие облегчают жизнь водителя, а в то время в помощь шофёру «Атлас автомобильных дорог СССР» да язык, который до Киева доведёт. Как бы то ни было, не промазал, попал куда надо.

Перед прибытием дорогого, безо всяких насмешек, гостя, в доме бабы Кати состоялось не то, чтобы совещание, но разговор, в котором принимали участие взрослые женщины. Взрослыми априори считались все, кто способен без ущерба для здоровья зачать и родить ребёнка. Дело не в возрасте, а в физической готовности к такому важному событию в жизни любой женщины. Одна созревает в шестнадцать, другая и раньше может родить полноценного ребёнка, а какая-то и в двадцать субтильная, мелкая. Хотя в деревне таких навряд ли встретишь. Главенствовала баба Катя, как самая старшая в семье. Большуха. Присутствовали её дочки и внучки детородного возраста. Обсуждали важную проблему: Как при участии гостя суметь получить прибавление в семье. Баба Катя прихлопнула ладонью по столу, прекращая выкрики и перепирательства женщин и девушек. Были и такие.

— Молчать, зассыхи. — Бабка пользовалась непререкаемым авторитетом. — Слушать, что я скажу. Все ваши хотелки можете свернуть в трубочку и засунуть себе в манду. Растрещались, как сороки. Вы что, сразу решили парнишонку напугать, накинувшись на него всем гамузом? Исподволь надо, осторожно. Мало ли чего бабы наплели. А вдруг он не такой? И потому делаем так: испробую силу его, а потом решим, кто за кем будет.

Наташка перебила мать

— Ма, а коли сам кого захочет?

— Захочет? Так подставь, не убудет, а лишь прибудет. Девки, нас не так уж и много. Не считать же малышню. Им рано ещё кунки подставлять,, пусть в силу войдут.

Валентина, вторая дочь, ехидно поинтересовалась

— Мам, ты вот так всё хорошо расписала, я даже не против, что ты будешь первая, а хватит ли у него сил на всех? Всё же семь баб. А если ещё и мелкие подставлять будут, так что за богатыря нам надо будет? Справится родственник?

Бабка ответила

— А мы на что? Подкормим, понежим, приласкаем. Да есть у меня ещё в загашнике средство.

Девки хором поинтересовались

— Какое?

— Хорошее. В своё время свёкра покойного подпаивала настоем, так он жеребчиком скакал, не успевала подол задирать. Сношал так, что брызги летели. — Бабка хихикнула, вспоминая приятные моменты из прошлого. — И ваш родитель тоже с того настоя половину деревни осеменял. Я так даже и не знаю, кто из детишек роднёй является. А ваши мужички не с того ли настоя всю родню драли в любое время. Жаль, слабыми оказались, сбежали. Ну да ночо, авось Колька не подведёт. Так что, девки, про трусы забыть, штаны не носить, чтобы задница всегда наголе была. И почаще перед гостем её показывать. Да состригите чего лишнего, а то заросли, как неухоженный огород. В городе так вовсе всё бреют. Полезет парень к вам меж ног, да не найдёт куда вставлять, заплутает. его ржёте, кобылы?

— Мам, да всё поняли. Ты только постарайся ему объяснить, что он может в любое время и любую из нас хоть раком, хоть на спину уложить. А уж мы постараемся, не упустим своего. Да, девки, вы не стесняйтесь сосать. От этого у мужиков встаёт быстро. А уж как привыкнет, так мы ему такое покажем, так-кое…

Наташка мечтательно уставилась на потолок, словно там ей покажут будущее. И облизнулась, словно уже попробовала на вкус племяша.

Бабка приговорила

— Раз всё поняли, постараемся, девоньки.

Внучка Катерина, названная ы честь бабушки, спросила

— Ба, а почему ты первая?

Все уставились на неё, как на несмышлёныша. Наташка объяснила дочери

— Если у него встанет на бабушку, то на нас будет и подавно вставать. Понятно?

— Понятно. Мам, — Катька спросила мать, — а я ведь ещё ни разу ни с кем, только Витьке давала потереться между ног. Это больно, когда первый раз?

Женщины засмеялись

— Глупая. Если парень умелый и ласковый, то и не заметишь, как поломает тебе целочку. Ойкнуть не успеешь.

Бабка вспомнила ещё

— Да, девки, после парня мыть кунки не спешите. Лучше потритесь друг об дружку. Понести можно и так. Всё лишний шанс будет.

Валентина добавила

— Можно и пальцами от одной к другой. И вообще походите немного с грязной пиздой, не убудет. Там и надо-то с полчасика.

Бабуля подвела итог.

— Так, девки. Значит первыми будут старшие — Наташка, Валька, Надька.

Кто-то из внучек, до сей поры не подающий голоса, спросил с обидой

— А нам что, огрызки? А если не сможет Коля? И что?

Бабуля успокоила

— Сможет. Посмотрит на таких марух, так у него трусы лопнут. Вон вы у меня какие все файные, одна к одной — кровь с молоком. Да и настоечку не забывайте. Хе-хе! — Бабуля засмеялась. — Кунки готовьте, зассыхи, об остальном я позабочусь. Да, наверное Кольку ещё и Томка к себе потребует. У неё тоже девки не огуляны, стонут, мужика надо. Так что не ловите хлебалом мух. Каждую возможность подставляйте свои лохматки. Да помогайте одна другой, не соперничайте. Где надо, так две — три на парня наваливайтесь. Ничо, распробует, так сам вас в кучу собирать станет. Так, на этом всё. Готовимся. Баню там, приготовить чего сытного и вкусного, постель мягкую. И трусы всем позабыть. Помогай нам, господи. Сам сказал: Плодитесь и размножайтесь.

Встретили меня, как президента какой страны, едва не с красной дорожкой и оркестром. Обнимали, целовали, всего обслюнявили. Если вначале удивился, что все девки сплошь без трусов, то тут же и успокоился — бабье царство, потому и не к такому привыкли. Не мне в чужой монастырь со своим уставом влезать. А что без трусов, так это и к лучшему. Пока обнимали-целовали, успел не одну попу пощупать, а у некоторых, совершенно случайно, и кое-что иное. Влажное, горячее, возбуждающее. Благо перед дорогой мама слегка подоила бычка, сдержался. А в глазах стоит картинка, какую как-то видел. И всё из-за обилия женских тел.

Эээх! Мне бы на тот лесоповал! Хотя нет, паря. Не сдюжить там среди этого чисто женского коллектива. Самого на досточки распустят, как не сможешь всех удовлетворить. Лучше вот с родственницами. Судя по тому, что встречают полуголыми, можно будет договориться. Жаль дяди Пети рядом нет, подсказать некому: может быть можно их, как у первой бабули Сони, в позу ставить, не спрашивая разрешения. И тётушки вполне моложаво смотрятся, а уж кузины так вообще верх восхищения. Самый верх. И попки, какие у них попки. Самая любимая мною часть тела женщин. Сиськи тоже ништяк, но попа — высшее наслаждение. Даже прикинул мысленно, как будут смотреться мои родственницы раком. И тут же получил подтверждение своим мечтам, когда кузина Катька полезла в машину за пакетами и сумками.

Бля, какая у неё Фатима! А писечка пухленькая, с довольно крупными губками. Представил, как сжимаю эти губки рукой, аж в глазах потемнело от желания. А эта девственная дырочка попы, пока гладенькая, свеженькая. Представил, как, растягивая сфинктер, в эту попу входит мой член. Едва не застонал от вожделения. И успокоился лишь потому, что засёк бабушкин внимательный взгляд, что просвечивал, будто рентгеном, и казалось, что она читает мои мысли, как свежую прессу. И эта её понимающая улыбка. Нет, не зря тётя Вера, то есть просто Вера, говорила, что баба Катя у них в семье что-то типа ведуньи-травницы. Отвернулся от привлекательного зрелища, перевёл свой взор на других представительниц ещё одной семьи нашего рода. Девки! Девки! Ну нельзя же так! Я же с ума сойду, если в ближайшее время не разгружусь. Ой, мамочка, и на что ты сыночка подписала?!

Бабуля прикрикнула, успокаивая галдёж и наведя какое-то подобие порядка. Пакеты, сумки и прочая поклажа мигом оказалась занесена в дом, гостя усадили за стол и начали пичкать продукцией своего хозяйства. А потом, не дав отдышаться, вытащили на улицу, на большое крыльцо, усадили и навалились с вопросами. И вот же деревенское воспитание — про подарки никто речи не завёл, хотя все пакеты расписаны и подписаны. Почувствовал себя Остапом Ибрагимовичем, занявшись раздачей слонов, то есть подарков. Те принимались степенно, хотя было видно, с каким нетерпением и азартом все одарённые ждут момента вскрыть упаковку. Одни мелкие не стесняясь распотрошили пакеты и теперь хвастали друг перед другом своими подарками, невнятно разговаривая из-за конфет, заполнивших их рты. Извращённые мысли тут же заняли мозг. Представил, как бы разговаривали окружающие меня родственницы с…Да ну нах такие мысли.

А родственницы словно сговорились смутить и раздразнить меня, такого белого и пушистого мальчика-одуванчика. Сидят вокруг, платьица коротенькие и все сплошь без нижнего белья. Да ещё ноги у них то сдвигаются и прячут писюни, то раздвигаются и тогда становится видно всё, что между тех ног до поры-до времени спрятано. У одной губки розовые, маленькие, у другой тёмные, пухлые. У одной меж складок малые губки торчат петушиным гребешком, у другой спрятаны внутри. И у всех блестят от выступившей влаги. И запах. Запах возбуждённых женщин. А как не почуять, когда их вокруг столько. И все внимательно рассматривают родственника, будто оценивая. Честно сказать в последний раз встречался с ими бог знает когда. Катька, к примеру, еле ходить начала. Хотя, признаться, сам в то время был не намного старше Катеринки. Тоже без штанов бегал. И вот от этого обилия женского внимания штаны грозят скоро лопнуть, не сдержав напор молодого задора. Девки, может хватит? Неужто у вас дел никаких нет? Идите по хозяйству займитесь чем, что ли. Тут ещё Валентина, тётка моя самая младшая, подвинулась, обняла, волосы взъерошила

— Колька, как давно тебя не видела. Вырос вон какой богатырь. Даже не верится. Ууу, бука! Чего ты дёргаешься? Спужался? Не кусаюсь я.

И засмеялась. Бабка прикрикнула

— Ну чего пристала к парню? Детишек вон займи чем, поговорить нам надо.

Надька, средняя, встала с крыльца, поправила подол, со ступенек ступила и наклонилась, вроде как обувку поправить. Мать моя женщина и папка гулёна! Такое кино нам не часто видеть доводится. Прям хоть сейчас снимай и на экран выкладывай. Куда там «Греческой смоковнице» или той же «Эммануэли» Ну да, видюшники уже пошли и превыми фильмами почти у всех порнушка и боевики. Ещё ужастики. Мама после «Кошмара на улице Вязов» одна спать боится. Сына ей подавай. Прямо как в анекдоте:

Один пацан говорит другому

— У меня мама с папой такие трусы. Как мультик только начнётся, они залезут под одеяло и трясутся, и трясутся.

Вот и мама влезет под одеяло и на пару трясёмся. Да. А Надька платье поправила, умудрившись при этом вначале задрать его едва не до титек и пошла занять чем-нибудь детишек. Разговор не для детских ушей.

Бабуля, убедившись, что Надежда услала куда-то пацанву и вернулась на крыльцо, начала разговор.

— Коля, не удивляйся и не смущайся. Ты парень взрослый, вот и разговор у нас будет взрослым. Для начала скажи — тебе мои девки нравятся?