Утром мама старательно прятала от мне глаза. Я сам подошел, повернул к себе её лицо и поцеловал в губы.

– Мама, я люблю тебя! То, что было между нами ночью уже произошло и никогда не забудется ни мной ни тобой. И не нужно этого стыдиться.

– А когда мы пойдем на море? – спросил подбежавший к нам сын. Пока ты спал, мы с бабушкой уже надули круг.

– Сейчас позавтракаем и пойдем, – ответила за меня мама.

Сынишка со своим надувным кругом бежал впереди, я обнял маму за плечи и прижал к себе.

– Не надо, сынок, – сказала она, но не попыталась от меня отдалиться, – потерпи до вечера.

– Это её «потерпи до вечера», преследовало меня весь день. Мы весело плескались в воде, бегали по берегу, я глядел на неё влюбленными глазами.

– Какая же она у меня красивая? Фигура для её возраста идеальная. Да, слегка полновата, но эта полнота так ей идет. А грудь? Даже когда она сняла мокрый купальник и обернулась газовой накидкой, я обратил внимание, что грудь у неё совершенно не обвислая, а торчит как девочки. Волосы, конечно, крашеные, но очень умело и в тон своим натуральным. Ну, а мелкие морщинки в уголках глаз только добавляли ей шарм.

Ночью мы любили друг друга ещё крепче. Я ласкал и целовал её груди, киску. Она уже не стеснялась, и охотно позволяла мне наслаждаться её соками. Единственное, чего она не позволяла, это анал, но я и не настаивал. Мне хватало других её «дырочек».

Мы «встречались с ней каждую ночь и это всегда было как в первый раз.

Через неделю приехала жена и семья подруги, и возможностей тесных отношений с мамой стало много меньше. Я старался не показать виду, и «приставал» к жене, чтобы она ничего не заподозрила.

– Что с тобой случилось, – отбиваясь от меня ночью, шептала она, – так на тебя действуют полуголые женщины на пляже.

– И они тоже, – лукавил я, – но больше ты, в своем эротическом купальнике.

– Врешь!

Я насторожился, ожидая, что она скажет что-нибудь о наших отношениях с мамой.

– Небось, не на меня, а на Верку (подругу) засматриваешься.

– Ну, она тоже хороша в своём купальнике, – уцепился я за эту версию, чтобы не выдать основной, – но, мне же её муж наваляет, если я буду выказывать свой интерес.

Через три дня наши собрались на экскурсию в Афонские пещеры. Я, накануне, обгорел, и под этим предлогом остался дома. Мама тоже не поехала, сказав, что была в них десяток раз.

Как только экскурсионный автобус, поднимая за собой облако пыли, скрылся из вида, мы тут же вернулись в свою клетушку, задернули все шторы, чтобы не подсмотрели соседи, и буквально набросились друг на друга. Это было безумство страстей. Жаль, только, что не могли кричат и стонать от страсти.

С моря возвращались все вместе, отдохнувшие, загоревшие и увозя с собой массу впечатлений. Каждый увозил свои, сынишка – купание в море, волны, дельфинов, жена – вечерние посиделки во дворе с соседями за распитием чачи и разговорами за жисть, мы с мамой свои, о тех ночах, когда мы были счастливы.

Где-то через две недели после возвращения, мама отозвала меня на кухню и сказала:

– Доигрались мы с тобой в любовь!

– Что такое, Лена что-то тебе сказала?

– Да нет, хуже, я беременна. Задержка уже три недели, я купила полоски, показывают, что есть контакт. Записалась на завтра к гинекологу, если подтвердится, возьму направление на аборт.

– Так это же великолепно, мамочка. Какой аборт? Рожай! Я же тебе говорил, что усыновлю, удочерю ребенка, и он будет наш, любимый. Ленка мечтает о втором.

– А возраст! Не забывай, что это большой риск, рожать в этом возрасте.

– Мамочка, я буду тебя на руках носить, пылинки с тебя сдувать. У меня связи есть в институте акушерства.

– Ой, не знаю, что и делать, поговорим об этом завтра, после врача.

– Мамочка, только не делай аборт, прошу тебя.

На следующий вечер мама снова отозвала меня и сообщила:

– Чудес на свете не бывает. Точно беременность, пять-шесть недель. Но всё ещё не поздно поправить.

– Мамочка, умоляю тебя, оставь ребенка, ни делай ничего. Я люблю тебя, и уже люблю этого ребенка. Мы вырастим, воспитаем его в нашей семье.

– А как же Лена! Захочет ли она воспитывать ребенка не пойми от кого? Бабушка нагуляла на море, от какого-то грузина?

– Во-первых, не важно, грузин он, хохол, или молдованин. Во-вторых, она же знала, что ты встретила на пляже своего давнего знакомого, однокурсника, и вы даже ходили с ним в ресторан. Я тогда ещё сильно ревновал тебя к нему, но ты мне сказала, что между вами ничего не было. Я тебе верю, но для Лены это хорошая «отмазка».

Договорились устроить домашний совет втроем, но перед этим я обещал поговорить с женой. Мы, действительно, собирались с Леной «рожать» ребенка с помощью ЭКО, а тут представилась такая возможность.

– Лен, – начал я издали, – а как бы ты отнеслась к тому, чтобы наша бабушка родила?

– Не поняла, как это – родила.

– Ну, она же женщина в репродуктивном возрасте, может родить от любого мужчины.

– Так может, или собирается, говори прямо.

– Да, она беременна и вся в панике. Вчера сказала мне, разрыдалась, не знает что делать. Я успокоил её, конечно, попросил не паниковать, не принимать никаких скоропалительных решений.

– А кто отец-то, отец?

– Ну, она предполагает, что этот её однокурсник. Больше она ни с кем не встречалась в последнее время.

– Тот самый академик, лысый, плюгавый!

– Ну, не академик, доктор наук, кажется, заведующий кафедрой. Короче, не алкаш из подворотни.

– А ему она сказала об этом?

– Конечно нет, зачем? У него семья, дети, внуки.

– Ну, мужик получил удовольствие, а за удовольствия надо платить.

– Да не хочет она от него никаких денег, ни квартиры, ни машины. Она в панике, понимаешь? А что, если вместо ЭКО, за которое тоже нужно выложить немалые денежки, между прочим, мы просто удочерим ее ребенка.