По материалам уголовного дела

После смерти отца отношения с матерью совсем разладились. Переходный возраст. Во как! Борьке 14. Мать, сука, еще и хахаля завела. Борька видел как тот пару раз подвозил ее до подъезда. Работают вместе… ха. Знаем мы как они работают. Ей хоть и было всего 34, и личную жизнь нужно как то устраивать – это Борька понимал, но все равно злость брала. На каждое замечание матери Борис огрызался – да, ладно, заткнись ты. Младший – Коля тоже учиться хуже стал. Одиннадцать ему.

А, тут, где то полгода назад Борька связался с Валетом. Валет, крепкий парняга старше Борьки всего на три года, а уже по малолетке прошел, «зоны понюхал» – хаты бомбил, гопничал, на гопе и залетел. Отбыл свое, во двор вернулся, весь на понтах, подкрученный, на пальце кольцо наколото, между большим и указательным – четыре точки, а в центре еще одна – мол один в четырех стенах, по фене ботал не слабо. Короче, команду серьезную сколотил, два ствола достал. Мелочевкой уже не баловался. Магнитолы из машин, шапки, сумочки, цепочки – это для детсадников. За полгода на счету Валета и его братков было 20 квартирных краж, пять грабежей и четыре разбойных нападения на небольшие магазинчики, в двух из которых пришлось пострелять – две смерти. Вот и пригрел Валет Борьку, подъемных отстегнул. Пару раз на дело взял.

– Не обосрался. Молоток Борян!

Затянуло, бабки появились. Выпивать стал. Квартирку сняли у алкаша в соседнем доме, чтоб было где барахлишко сбросить, пожрать, выпить, блядей малолетних пожарить (к этому Борька быстро пристрастился, правда прокололся самый первый раз, ну да с кем не бывает).

У матери нервы совсем ни к черту стали, увидит Борьку пьяным – уйдет на кухню и сидит плачет тихонько. Борька как выпьет, так у него в башке сразу что то клинит и он дурак – дураком становится: матерится, драться лезет, (братану младшему однажды так между глаз зарядил – тот две недели с королевским фингалом ходил), а наутро голова на мелкие кусочки раскалывается и не помнит ничего.

В тот вечер он вернулся на рогах, хату небедную подняли и, как водится, отметили это дело. С трудом скинул колеса у порога, разделся, шарахнулся на кухню, засосал пол чайника прямо из носика и похилял в свою комнату. Тишина, спят все. Квартира трехкомнатная – это единственное, что от отца осталось. В темноте разделся, покидал шмотки на пол. Лег поверх одеяла. Голову на подушку, глаза закрыл – и как будто на карусели закрутился, и мутит: «Во бля, нажрался! Надо сходить сблевнуть немного». Встал и пошлепал, в темноте держась за стенку, в туалет. Еще член стоит как нос у буратины – не повезло сегодня с мокрощелками… «Подрочить что ли?» И тут мозги защемило опять. На автомате выполз и туалета к мамкиной комнате подошел, затормозил на секунду… «Да хули тут думать!» Двери открыл. Наугад, в сторону кровати двинулся… Сердце заколотилось.. Откинул край одеяла и туда… Мамка проснулась, с спросонья понять ничего не может:

– Боря ты что?

А у него мозги видно вместе с закуской в унитаз спустились… Ночнушку задрал и шарит рукой по голому мамкиному телу… Сопит только…

– Прекрати, слышишь! – Попыталась отбросить его руку..

А он завелся уже, хрен кто его в таком состоянии остановит… Навалился на нее всем телом и рукой в трусы ей полез…

– Борис, перестань, мне больно. ., – в ее голосе начали проскальзывать нотки ужаса.

Он губы ее нашел присосался, а рукой уже то самое место нащупал ради которого и пришел… Рубашку повыше задрал, нащупал лицом ее грудь, к соску припал…

– Борис, я кричать буду, – мать была близка к истерике, она пыталась скинуть его с себя, упиралась руками ему в плечи…

– Да заткнись ты сука! – продолжал шарить рукой у нее между ног, а второй, локтевым сгибом крепко сжимая ее за шею… Вдруг она замерла и перестала отбиваться…

– Сразу бы так.

Он отпустил ей шею, встал на колени у ее ног, спустил с нее трусы, отбросил их подальше. Мама с ужасом смотрела на своего сына.

Она как будто была в обмороке… Он раздвинул ей ноги, лег на нее, долго не мог попасть в нужное отверстие, наконец попал… Ее половые губы были сухие.. Она вскрикнула…

Борис и сам почувствовал резкую боль когда головка члена залупившись начала вползать в сухое влагалище. ., ну дак не останавливаться же из за этого. Двинул немного в обратном направлении, кожа собралась опять на конце члена.. Вперед и с песней.. Боль исчезла и он вставил его до конца… Мать дернулась, застонала от боли, но больше практически не шевелилась. В ее пизде стало немного свободнее, Борис лежал на ней всем свои весом и вгонял аппарат на всю длину… Долго не мог кончить и почти уже засыпая почувствовал – его член произвел в матку несколько выстрелов.. Борис почти не испытал кайфа, только какое то облегчение….

Проснулся. Сушняк. Член почему то зудит… Лежит пытается сообразить что ни будь – да не выходит ничего, ссать еще хочется сил нет. Сел на кровати…

– Ё.., дак я ж в мамкиной постели… Пошел на кухню. Чайник пустой. Кран открыл – напился…. И тут у него прорезалось: «Так я ж мать свою вчера выебал!» Ему показалось что волосы на голове встали дыбом. В таком же положении оказался и член, что окончательно утвердило Борьку в содеянном вчера ночью с мамкой.

– Вот бля – я – я – ядь! – протянул он. – Что ж теперь будет то…

Мать была на работе. Колян в школе.

Отмокнув в ванне, Борька двинулся на стрелку к корешкам. Весь день он был как под наркозом, ощущение того что он допустил какой то невиданный прокол не покидало его. Вечером в берлоге опрокинув за компанию первый стакан, он почувствовал облегчение. После второго совсем отпустило. И содеянное не казалось уже таким страшным. Когда под стол сбрякала уже третья бутылка Борис, почти против своей воли раскололся перед своими корешами, что вчера ночью отодрал свою маманю родную: – Как получилось сам не пойму!

– Ну ты и хлыщ! – констатировал Рыжий. Валет только присвистнул: – И че она теперь?

– А, хуй ее знает! Как теперь домой то идти…, думаю?

– А в рот ей тоже выдал? – вдруг оскалился, прервав пьяное молчание Болт.

– Не – е, он в рот постеснялся? – заржал Леха.

– Завалите поддувало сопляки локшовые, – включил понты Валет, хотя чувствовалось, что он и сам не прочь послушать подробности.

От выпитого язык у Борьки развязался и он вывалил братанам все что помнил.

– Я бы тоже не отказался, она у него…, – Рыжий причмокнул языком, он единственный из всей компании был знаком с матерью Бориса, – стройненькая такая, попочка охуительная, грудки, наверное тоже как у девочки. У меня на тетю Наташу с десяти лет встает.

– Ладно, чуваки, щас допиваем и двинем, братка выручать надо, вдруг маманя кипеж подняла. Придем по понятиям перебазарим. так и так мол, мамаша, извиняйте, ошибочка вышла по пьяни…, – и с едва заметной ухмылкой взглянул на Бориса.

– Да, брось Валет, не надо. Я сам разберусь.

– Возьмем тару, выпьем и поговорим по человечьи… – словно не слыша продолжал Валет.

– Она не пьет…

– Посмотрим…

Около двенадцати вся пьяная компания ввалилась в прихожую. Мама не спала. Она была на кухне и даже не вышла на шум.

– Наталья Сергеевна…, – она стояла отвернувшись к окну, Валет умолк оценивая хрупкую фигурку Борькиной матери: «Да, сзади прямо как целка». – Мы за…

Она обернулась.

– Что вам нужно? – Тихо спросила она.

– Мы за Бориса извинения. ., тут, короче… Выпить…

– Уже поздно, – негромко произнесла она.

– Да ладно, Наталья Сергеевна, – Он начал выставлять на стол бутылки.

– Мам, мы посидим немного. ., вставил Борька.

– Делайте что хотите, только оставьте меня в покое, – у нее в глазах блеснули слезы. Она опустила голову и двинулась навстречу подросткам, но те даже не подумали расступиться. Протискиваясь между ними. Она почувствовала на бедре чью то руку…

– Убери руку ублюдок! – Она хлопнула дверью спальни.

– Ну чо? Доставай закусон Борян!

– . .. Борян, а твоя мамаша нас не уважает, – после пятой рюмки пытаясь подцепить кончиком самодельной финки склизкую шпротину, заплетающимся языком сказал Валет.

– Это факт, – подняв в верх указательный палец с грязным ногтем, подтвердил Леха.

– Валет, кончай! – попросил Борька.

– К ней люди пришли, а она сука нос воротит! – начал заводиться Валет.

– Но! Будто мы пидоры какие, – подъебнул Болт.

Борька сидел, тупо уставившись невидящим взглядом в пустую бутылку » Перед пацанами было не удобно».

– Пойду позову еще раз, – сказал он, нужно было загладить свой промах.

– Сиди уж, пусть Рыжий сходит.

Через минуту Рыжий вернулся и плюхнулся на табурет.

– Не, не идет. Сидит плачет. Говорит – мы пьянь, и чтоб убирались, а то ментов вызовет.

– «Ментов», «пьянь»?! – глаза Валета налились кровью. Он ударил кулаком по столу.

– Ни хуя себе, заява! – присвистнул Болт.

В руке у Валета блеснуло перо.

.. От удара ногой дверь спальни раскрылась и ударилась о стену, маленькая щеколда на дверях повисла на одном шурупе. Наташа сидела перед зеркалом – испуганно обернулась и встала.

– Ты че сука, совсем оборзела, – бесился Валет, – ты за кого нас держишь?

– Уходите отсюда, – ее голос дрожал.

– Мразь, – добавила она негромко

Валет опешил. Но отступать было нельзя. Нельзя превращать свой авторитет в говно. Из за его плеча торчала голова Рыжего.

– Ты че блядь! Да ж тебя щас попишу…, – он сделал шаг ей навстречу и вдруг сильно ударил ее ногой в живот. Наташа сложилась пополам и упала на пол, ударившись спиной о туалетный столик.

– Погоди, в натуре, Валет не кипишись…, – подал голос Леха, он был немного трезвее остальных.

– Завали поддувало, фраер..

Борис стоял держась за косяк чтобы не упасть….

Валет еще раз ударил Наташу ботинком – теперь уже в лицо. Из разбитых губ потекла кровь…

На шум из своей комнаты вышел заспанный Колька и ничего не понимая широко раскрытыми глазами следил за происходящим…

– Мама, – заревел он.

– Ну – ка заткните рот сопляку.

Валет приставил нож к горлу Наташи… От бешенства он уже не слышал призывов своих пьяных сотоварищей о том, что неплохо бы не нарываться и свалить отсюда пока не поздно.

Наташа сидела на полу неловко подогнув под себя ноги, подол маленького халатика оголил красивые ноги… Пять пар пьяных глаз впились в оголившиеся части тела. Валет наклонился и рванул вырез у нее на груди, ткань затрещала, отлетели пуговицы. Бюстгальтера на ней не было. Красивая маленькая грудь… Наташа запахнула разорванный ворот халата и подол…

– Уходите, я никому ничего не скажу, – тихо сказала она.

– Вот теперь уж хрен, – как то хрипло прошептал Валет. – Болт тащи бутылку.

Валет зубами откупорил поллитровку Русской.

– Щас мы с тобой выпьем на брудершафт, – оскалился он. – Че вылупились? Держите ей голову, братва.

Братва, в нерешительности топтавшаяся у порога, кинулась исполнять приказание.

Борис изо всех сил напрягал извилины…, но вид взбешенного Валета с ножом в одной руке и бутылкой в другой убедил его, что ничего придумать ему не удастся. Он опустился в кресло и обхватил голову руками

Мать лежала на полу – на ее ногах сидел Рыжий, Леха держал вытянутые за голову руки, Болт – голову. Валет покачиваясь подошел и усевшись ей на грудь, одной рукой сдавливал щеки, пытаясь влить обжигающую жидкость прямо в горло. Наташа сопротивлялась изо всех сил. Валет ударил ее по лицу.

– Заткни ей нос!

Наконец им удалось влить Наташе почти половину бутылки. Лицо и грудь были мокрые от пролитой водки. Она кашляла. Казалось еще немного и она задохнется. Через две минуты она почти перестала сопротивляться.

– Ну вот, а ты боялась! Щас остальное…

Ее отпустили. Она попыталась встать, но тело отказало ей в подчинении. Она смогла только приподняться и сесть опершись спиной о край кровати, запахивая разорванный ворот халатика…

– Ишь сука! Пить она с нами брезгует…, – Валет присел рядом с ней на корточки.

Неожиданно для всех он схватил ее за горло своей огромной клешней и повалил на пол. Ширинку он начал расстегивать уже навалившись на Наташу всем своим вонючим телом, откинул подол халата, сдвинул нижний край трусиков и резко воткнул член в неподготовленное к таким действиям влагалище. Наташа закричала. Его пальцы сильнее сжали горло…

Борька смотрел как пьяный Валет, которого он считал своим самым близким другом, насилует его мать: » Так нельзя… » Он перевел взгляд на младшего брата, которого Леха держал за плечо… Колька стоял в трусиках, по его щекам текли слезы, он мелко дрожал…

Борька сквозь какую то пелену увидел как Валет, видимо кончив, поднялся, и стоя между раскинутых ног мамы заправлял еще не совсем опавший член обратно в брюки…

– Понравилось? – на высокой ноте взвизгнул Валет и носком ботинка пнул Борькину мать между ног… От боли она вскрикнула, соединила и согнула ноги в коленях, повернулась на бок и подтянула их к животу.

– Ну кто следующий? – пьяно улыбаясь спросил Валет.

– Не, пацаны, вы чо! Бросьте! – договорить Борис не смог, так как в переносицу ему прилетел кулак Валета…

– Ты что, в штаны наклал? Или тоже брезгуешь с друзьями… – перед глазами Борька увидел заточенное с обоих сторон перо…

– Ты будешь следующим. Понял! – прямо в ухо заорал Валет, – тебе ж не привыкать мамашу свою ебать. Леха приготовь все для Боряна!

Леха присел на корточки и стащил с матери трусики. Повернул обратно на спину и широко развел ей в стороны ноги. – Все готово!

Борька кончил почти сразу как только его член проник во влагалище матери.

– А теперь пошел вон, – Валет оттолкнул его в сторону.

Следующим был Болт. Он аккуратно расстегнул оставшиеся пуговицы на халате, припал губами к левому соску: – А – а – а – а, – театрально застонал, погладил волосы на лобке засунул в промежность два, потом три пальца.. – Наспускали…, – он вытер руку о палас…

Он трахал Наташу грубо, локтем надавив ей на грудь. Вытащил член, встал на колени и кончил ей на живот…

Рыжий был на два года старше Бориса, хотя когда то учились в одном классе и их матери были знакомы по родительским собраниям.

– Тетя Наташа, я…, – Рыжий неловко закинул ее ноги себе на плечи, вгонял член и пытался поцеловать ее в губы. она отворачивала голову.

Леха стоял над ними и дрочил….

– Рыжий, сука. ., давай короче, не один же… А то я щас тебя в задницу выебу…

Тут Леху видно осенило – он опустился на колени, повернул к себе голову Наташи и стал тыкать членом в окровавленные губы.. – Бери в рот, сука – он ударил ее по голове…

Наташа открыла рот и Леха задергал задом, делая такие движения как будто имел ее между ног. Вскоре она закашлялась и из угла рта по щеке потекла смешавшаяся с кровью сперма.

– Заебись, – простонал Леха.

Рыжий тоже кончил и стоял посреди комнаты с торчащим членом. На пьяной физиономии блуждала блаженная улыбка.

… В течении часа все ее поимели еще по разу.

– Ладно. Положите ее на кровать и пойдем еще накатим… – сказал Валет.

Остаток ночи Борька помнил смутно. Пили. Когда Борька очнулся, то не сразу сообразил, что лежит щекой на грязном кухонном столе…. Пацанов рядом не было не было. .. «Вырубился Что ли?». За окном было уже светло. В квартире – тишина. Борька на подгибающихся ногах доковылял до раскрытой двери в мамину комнату. На полу сопел во сне голый Колька. По паласу были разбросаны снимки от Палароида.

Мама лежала лицом вниз, на животе поперек кровати. Голова и руки свешивались вниз. Ноги были пристегнуты брючными ремнями к ножкам кровати и разведены в стороны настолько, насколько позволяли мышцы в промежности… Между ног на простыне расплылось большое мокрое пятно… Туман в башке никак не хотел рассеиваться. От увиденного Борьку словно шарахнуло током, он почувствовал необъяснимо дикое желание немедленно войти в это истерзанное тело… Скинул рубашку. Негнущимися пальцами Борька судорожно пытался расстегнуть штаны…

Сначала стоя, потом лежа на матери он вгонял, в липкое от еще не высохшей спермы влагалище, свой член… Через минуту он почувствовал, что по всему телу пробежали маленькие иголочки и почти сразу в голову ударила молния, а внизу живота разорвалась бомба…

Спермы было мало, но спазмы которые выталкивали из внутренностей Бориса остатки семени отключили все инстинкты кроме одного – животного… По нижней отвисшей губе бежала слюна и капала на мамину шею…

Мама пришла в себя, зашевелилась и промычала, что то невнятное.

Суд состоялся через три месяца. Валет и Болт не дожили до приговора всего одну неделю. Ночью в камере СИЗО Валет вниз головой упал с верхней шконки и сломал позвоночник… Болту сокамерники вогнали в прямую кишку заточку. На скамье подсудимых сидели три затравленных подростка. Наташа на суд не пришла…