В мою бригаду требовался человек и начальнику нашей смены Константину Александровичу, а в обращении Санычу, я сразу сказал, чтобы дохляков и пенсионеров мне не подсовывал. Сам я метр восемьдесят, мне 34 года. Плотный, без лишнего веса из-за постоянных посещений спортзала и бассейна, имею хорошие физические данные. Ну и, соответственно, в бригаду свою подбирал таких же крепких и выносливых. Работа опасная и в определённый момент требующая физической подготовки, а даже где-то стальных нервов.

Судя по голосу, когда Саныч вызывал меня по громкой связи, сегодня он был не в настроении.

— Садись, Виталик. — Указал он мне на стул, когда я появился у него на пороге. И когда я сел, он словно бульдозер попёр на меня. — Значит так, Виталя, ты меня уже, если честно за*б со своими закидонами. — Он бросает на стол пять резюмешек. — Выбирай. И если не выберешь, я сам назначу, кого посчитаю нужным.

Противиться я не стал, потому что сегодня Саныч был строже обычного. Я молча взял бумаги и внимательно изучил каждое резюме и, разумеется, ни один из кандидатов не подошёл. Я из этих ни одного бы не выбрал.

— Саныч — только и успел я протянуть, как он взревел, словно глушитель у двигателя прогорел.

— Керимов, б*ять, даже не заводи мне эту песню, а то ведь и пи*дануть могу.

Мы оба прекрасно знали, что так он выражал свою крайнюю степень озадаченности и, конечно, Саныч никогда не позволял себе такой вольности. Это он так, для красного словца, так сказать. Но я также знал, что Саныч человек дела и если сказал, что назначит, то обязательно выполнит. Я снова пролистал резюме и мой добровольно-принудительный выбор остановился на двух кандидатах. Один бывший спортсмен, но уже давно на пенсии, второй совсем юнец, но хотя бы служил в МЧС. «Хоть какая-то подготовка» — думал я.

— Отлично — констатировал Саныч, выдёргивая из-под меня все остальные резюмешки, видя, что мой взгляд остановился на молодом парне. — Парень молодой, побывал в разных местах и коли не съехал с катушек, значит нервы крепкие. Завтра принимай и обучай.

— Саныч… — попытался я возразить.

— Пшёл работать, я сказал, — улыбаясь прервал он меня. — Всё разговор окончен.

На утро заваливается это молодое чудо. Ниже меня ростом, но коренастый. Брюнет, спортивная стрижка, лицо немного вытянутое, карие лаза, взгляд цепкий, как два сканера.

— Ты Виталий? — Сходу мне типа такой «На тебе прямой в нос».

— Для тебя, малой, Виталий, Сереевич. — Чем разумеется я буквально раздавил пацана. — Пошли покажу тебе тут всё. — Мы вышли. Я показал ему, где мы переодеваемся, где у нас душевая, где какие примочки, инструменты, приблуды, какая дверь куда идёт, где какие коммуникации, сколько времени и на что требуется, что означает каждый сигнал, как отпирается и закрывается каждая дверь. В общем две недели прошли в инструктажах.

На удивление, парень был смышлёным и всё очень быстро запоминал, что мне в нём сразу понравилось. Не тупил, не задавал один и тот же вопрос по несколько раз. Но впереди ещё была техническая учёба, так сказать. Ему ставилась задача и он должен был её выполнить. Каждая из задач была поставлена на что-то определённое, но всё всегда было ограниченно по времени. Парень, а по имени Миша, очень старался, но не дотягивал немного. Да и я нагружал его максимально, как будто он уже несколько лет здесь работал. Однако, того требовала сама работа, потом втянется, будет немного легче.

Очередная смена закончена и я иду в душ после заключительного обхода, который я постоянно совершал в конце смены. В душевой остался один Миха. Он всегда подолгу мылся и заканчивал почти одновременно со мной. Я не обращал на это никакого внимания, ровно до сегодняшнего дня. Вот и сейчас мы почти одновременно выключили воду.

— Виталь, ты что-то не торопишься домой. Каждую смену позже всех. Вон все уже ушли.

Б*ять, как я не люблю эти задушевные разговоры, да ещё на работе, но и грубить парню тоже не хотелось.

— Да ты я, смотрю тоже не особо торопишься.

— Так меня никто и не ждёт. Я один живу. А ты чего, тоже холостяк?

— Сложный характер, не многие могут выдержать. А точнее никто. — «Ну и на кой я это ему сказал?»

— Давай сегодня по пивку. Завтра всё равно в ночь выходить.

— А ты случаем не из этих, которые с оттенком, а? — «И почему я так подумал, хер его знает.»

— Даже если и так, что боишься за свою девственность?

Ох зря он это спросил, да ещё в такой форме. Я моментально оказался возле него, придавил его своим предплечьем надавив на горло, от чего его голова немного приподнялась и чтобы лишить его любых манёвров, боком придавил его к стене.

— Ты, б*ять со своими пидорскими подкатами прекрати, а то долгий больничный тебе выпишу. — Сам говорю, а сам смотрю прямо ему в глаза, в которых застыл такой ужас, от которого мне стало его как-то жалко. Такие прикольные чуть припухлые губы, которые я хотел засосать прямо здесь. Так захотелось его обнять, прижать к себе и целовать в его пухлые губки. «Б*ять, сука» — мысленно ругаю себя — «какого х*я я творю». Но какая-то часть внутри меня сопротивлялась этой херни. — Ты меня понял? — Парень в страхе затряс головой.

Я отпустил его. Наверно я перестарался, не рассчитал силы и сильно надавил ему на горло. От этого у него на глазах выступили слёзы и он начал кашлять.

— Гомофобина тупая. — Прохрипел он откашливаясь и растирая своё горло.

— Чё ты там вякнул?

— Что, б*ять, нельзя было просто ответить? Обязательно свои клешни распускать?

А парень был не из робкого десятка, хоть и был геем. Он прекрасно понимал, что физически ему со мной не справиться и всё равно не боялся высказываться.

— Ты попи*ди мне ещё пидорюга. — Я поспешил выйти из душевой. Вся эта картина меня реально зацепила, но не в том смысле, что я был готов убить его прямо там, нет. Потому что я понимал, еще несколько секунд и я не выдержу — кинусь его обнимать и своими губами стирать его слёзы.

Да вот такая я сволочь — и люблю и ненавижу одновременно. Но ненавижу скорее всего себя, за то, что не могу проявить свои желания и насладиться этим. Я неоднократно наблюдал, как эти обсоски щимятся по углам и сосутся. Б*ять, им хорошо, а я сука иду и снимаю себе бабу, только для того, что бы меня не изобличили в пидорстве. Но каждый раз, когда я остаюсь наедине, я всегда фантазирую, как крепкие руки грубо и бесцеремонно натягивают меня сначала по самые гланды, потом со скрежетом и болью продирают мой зад. Я включаю тематическую порнушку и дрочу до одури. А потом впадаю в ярость и чтобы не убить кого-нибудь, иду в зал и до потери сил выплёскиваю всю ярость там. После иду в бассейн. И прихожу домой уже далеко за полночь, чтобы только отрубиться до следующего утра, когда надо идти на работу. Хотя злюсь я не на то, что они геи, а на то, что они могут себе позволить наслаждаться жизнью, а я нет, всё боюсь чего-то. Вот так и живу с того момента, как осознал свою ориентацию.

Мишка мне понравился сразу, как только я увидел его фото в анкете. Я потому-то и решил от него сразу избавиться, чтобы исключить момент соблазна. Но Саныч, подлец настоял и пришлось выбрать его. Уж лучше, чем старый пердун. В нашей бригаде работали мужики уже за сорок и все такие, хоть в ужасах без грима снимайся. А Мишка, он красивый поганец, вот я и злюсь постоянно, потому что хочу его. А он ещё в душевой подкатил, ну меня и переклинило, так вот чтобы не выдать себя, пришлось так с ним поступить. Но в тот момент, короткого физического контакта, я наслаждался его прикосновением. И всё же чего-то боялся.

После этой стычки, по работе я старался отослать его подальше, в самые дальние места, но вместе с тем выбирал самые безопасные. Как-то пошли они с Серым на обход. Серый мне сообщает, что у них небольшая неисправность, нужен небольшой ремонт.

— Виталя, скинь давление и сними ДП в пятом секторе. — Говорит Серёга по коммуникатору.

— Ты там с кем? — Сбрасываю давление

и отключаю питание.

— С Михой.

У меня аж в седце ёкнуло. Пятый сектор один и самых опасных, потому как там основной узел, а там сейчас Мишка.

— Я скинул и обесточил. — Не забудь убрать остаточное напряжение. — Кричу ему. — «В п*зду» — срываюсь с места. — Лёха, следи за пультом. — Хватаю личный инструмент, лечу к ним. Смотрю через дверь, крутят гайки, убирают блоки. Врываюсь в сектор. Силой отталкиваю Мишку от блоков. — Пошёл на*уй отсюда. Ни*уя не может нормально сделать. — А самому, аж тошно от своих же слов. — И дверь заблокировать не забудь. — Иди лучше в третьем посмотри.

— Я там уже был. — Прогнусавил он.

— Иди, б*ять и не пи*ди. — А сам краем глаза наблюдаю. — Поплёлся.

— Вит, ты чего на пацана взъелся? Он из кожи вон лезет, что бы тебе угодить, а ты его так матом кроешь.

— Да малой ещё, не опытный, а здесь основной узел, мало ли что…

Серый посмотрел на меня и ухмыльнулся.

— Так он не один, я же с ним. Или мне ты тоже не доверяешь?

— Серый не неси ахинеи. Давай лучше, подкладывай.

— Вит, да пацан, сам просится в сложные места, чтобы себя показать, а ты его на х*й отсылаешь.

— Ты чё доебался до меня, Серёга? Я так захотел и это не обсуждается.

Он снова хмыкнул и напрягся, затягивая гайку.

— Вит, как бригадир, тебе цены нет, но как человек, б*ять, по мордахе съездил бы.

Только Серёга мог такое мне сказать в лицо, этому человеку я доверял как себе. Мы не раз выбирались из таких ситуаций, что у другого бы нервы сдали, но Серёга был просто из стали, когда-то бригадиром был он и сам лично меня учил и натаскивал. Он не любил эту должность, потому предложил на своё место меня. специально для bеstwеаpоn.ru Понятное дело вся бригада взбунтовалась. Тогда Саныч предложил соревнование, ну и понятное дело, мужики не рискнули своей репутацией пойти против меня. Не то, что бы я был сильнее их, просто они прекрасно знали, что я был лучше их и с лёгкостью обошёл бы каждого. Вот так я и стал бригадиром.

И так каждую смену, я Мишку и оберегал, правда делал это очень грубо и жёстко. То сошлюсь на его неопытность, то на то, что долго будет возиться. Он обижался, даже пытался перевестись в другую смену, но Саныч не пустил.

Очередная ночная смена. Распределяю кто куда. Мишку направляю в самый дальний конец и идти дольше, и безопаснее. Но направляю его не одного а с Геной. Он было попытался протестовать, мол пацан сам там справится, но мой суровый взгляд всё сказал без слов. Всё шло в штатном режиме. Но ближе к часу ночи сработала сигналка. Каждый реагирует исходя из того, где сейчас находится. В какой-то момент, ситуация выходит из-под контроля. Даю команду на то, чтобы всем покинуть этот уровень и заблокировать все двери. Стоим у главного выхода, я осматриваю всех. Слышу сигнал, который говорит, что во втором секторе начался пожар, а третий не заблокирован. А пока все сектора не будут заблокированы, система не запустит тушение пожара. Путь к выходу из третьего сектора пересекается со вторым. «Мишка» — пролетает в моих мыслях. Не раздумывая лечу в третий сектор. «Куда б*ять, там же огонь» — слышу голос Серого, но я думаю только о моём Мишке. Температура уже приличная. Влетаю в сектор. Смотрю лежит без сознания. А от температуры и газов уже у самого глаза слезятся. Взвалил на плечо и бегом оттуда. «Заблокировать сектор» — мысленно даю себе приказ. Рычаги раскалились так, что руки жжёт не на шутку. Но надо заблокировать дверь. Мишка висит на плече. Обеими руками хватаю рычаг. Слышу запах горелого мяса. Пронзает острая боль. Глаза залиты потом. Слышу сигнал, который сообщает, что все сектора заблокированы. Бегу к выходу почти по памяти, потому что в глазах белая пелена. Слышу голоса мужиков. Чи-то руки подхватывают Мишку, другие меня. Слышу, как запустилась система. Потом в проблесках сознания, вой сирены скорой. А все мысли о Мишке, как он там, жив? Не прощу себе, если не успел.

Окончательно пришёл в сознание я уже в больнице, весь в бинтах, глаза забинтованы. Руки адски болят, но неизвестность о том, как там мой Мишка, притупляла эту боль. В палату вошли, судя по топоту и гомону, это были мужики из бригады.

— Вит. Привет. Мы тут тебе сообразили. — Слышу на прикроватную тумбочку поставили увесистый пакет. — Давай выздоравливай. — Потом слышу, как медсестра выдворяет их из палаты, потому что надо проводить процедуры. Остаёмся одни.

— Скажите парень молодой, Михаил Линеев, что с ним?

— Да в порядке он. Надышался газов. Сейчас еще пару дней его тут подержим и на выписку. У парня ничего серьёзного нет. А вот вам, молодой человек придётся задержаться здесь.

Она там ещё что-то говорила об ожогах на руках, что глаза обжёг, но я это уже не слушал. На сердце у меня отлегло. Главное Мишка был в порядке. Часа два провозилась со мной медсестра. Потом наступила давящая тишина. Через какое-то время слышу снова открылась дверь, но шагов нет.

— Кто здесь? — в ответ тишина.

— Это я. — Подал Миха голос.

Я был безмерно рад слышать его голос. Но…

— Ну и чё пришёл? — По его голосу понимаю, что стоит он почти рядом.

— Я когда пришёл в сознание, Серёга мне сказал, что это ты меня вынес. Почему? Ты же бл*ть меня ненавидишь. Постоянно и при любой возможности дрочишь меня?

Я молчу. Я не могу ответить ему. Хочу, но не могу. Опять нагрубить, тоже не могу, не хочу, чтобы он уходил, а вдруг он уйдёт навсегда? Вдруг Саныч его переведёт или того хуже уволится вовсе.

— Да пох*й. — Слышу его и в тот же миг чувствую, как он одним движением перехватывает мои руки и ложась на меня целует. Я поначалу сопротивляюсь, но моё восстание моментально подавляется, страстным поцелуем Мишки. Он отпускает мои руки и я заключаю его в объятия.

— Потому что я влюбился в тебя, поганец ты этакий.

Мне охренительно больно, но я только сильнее сжимаю его в своих объятиях и понимаю, что вот оно — моё счастье.