– Я тоже с тобой Марина кончила, как ни с одной молодой ссыкухой «ковырялкой» не кончала.

– Не зря я тебя к себе пригласила «банкирша», не зря радость моя.

Елена Викторовна, взяла из моих рук окурок «косяка», сама затянулась марихуанной и затушила его в пепельнице.

– Хватит а то пойдешь от меня «обкуренная» под кайфом.

– Давай я лучше тебя Марина покормлю, ты ведь голодная у меня?

Спросила меня «хозяйка» колонии и полезла в холодильник. Я действительно была голодна, ведь она меня к себе вызвала сразу после работы и на ужин я не попала.

Желудок противно ныл а выкуренная с «хозяйкой» сигарета с анашой, только услиливала мой аппетит, ведь марихуанна, действует на людей по разному, одни безпречинно смеются, другие становятся прожорливыми или возбужденными как от алкоголя.

Мне лично сейчас было хорошо и хотелось есть.

– На вот курочку для тебя Марина приготовила.

– Котлеты, салатики сама делала.

– Я хоть готовить не люблю но для тебя Панова постаралась.

– Ешь Мариша заслужила.

Начальница ИТК, достала из холодильника и разогрела в микроволновке, румянную курочку, домашние котлеты и поставила на стол, салат из свежих огурцов с помидорами.

По комнате сразу пошел аромат жареного мяса а у меня у голодной зечки, потекли слюни, ведь на свиданки я не ходила и передачки, мне никто не присылал. Изредка со мной делилась домашней едой, моя подруга «колхоз», Ольге как «бугру» были положенны длительные свидания на которые к ней приежали ее дети с матерью и родной сестрой и посылки ей из дома присылали.

А я была одинока, ни детей, ни родни у меня не было, вернее была родня, но я с ней не зналась а родители давно умерли.

– Спасибо Елена Викторовна, вы так вкусно все приготовили.

Я поцеловала холенные руки «хозяйки» колонии, которыми она накладывала мне в тарелку еду и впилась зубами в сочное, куриное мясо, разрывая курочку на части.

Да уж после лагерной баланды, эта запеченная курица, была настоящим дилекатесом, хотя на воле я курятину, не любила, ела в основном, говядину и свинину.

– Слушай Панова, дело прошлое.

– Расскажи как ты додумалась ограбить банк, где ты работала и как вообще это у тебя получилось?

Спросила у меня Елена Викторовна, сидя со мной рядом на тахте, куря сигарету и смотря как я жадно поглощаю ее еду.

– Да там ничего сложного не было Лена.

– У меня были ключи от хранилища, где лежали деньги и ценности клиентов нашего банка.

– Я открывала двери хранилища и запускала их внутрь, где они ложили в свои ячейки, деньги и другие ценности.

– А один очень богатый клиент в меня влюбился.

– Ну я ему дала разочек и он стал тайком от жены, похаживать вечерами ко мне домой.

Я ела вкусную курочку и домашние котлеты с набитым ртом, рассказывая «хозяйке» колонии, как совершала преступление.

Как сняла слепок с ключа от ячейки, где мой любовник, бизнесмен, хранил деньги, пока он спал у меня в постели я залезла к нему в барсетку и нашла там ключ от банковской ячейки.

Потом по слепку, мне в мастерской изготовили, дубликат ключа и я была готова к краже, но ждала когда он положит туда крупную сумму. Чтобы как говорится, если и рисковать, так было бы за что.

И вот вскоре, через месяц, как Виктор стал моим любовником. Он принес на хранение в банк, крупную сумму в рублях и в иностранной валюте.

Деньги он ложил при мне, что запрещенно по закону, ведь работник банка, не должен знать, что хранится в ячейке, клиента. Но Виктор был влюблен в меня и доверял своей любовнице.

А вечером он придя ко мне домой, сообщил что положил в банк в общей сумме, 25 миллионов рублей и что завтра он ужает из России за границу на отдых с семьей и что пробудет на отдыхе, целый месяц.

Что для меня стало сигналом для совершения преступления. Ведь другого шанса, могло просто не быть.

– После отьезда своего клиента – любовника, я в рабочее время вошла в хранилище и забрала сумки с деньгами из его ячейки.

– А потом за три дня вынесла частями деньги из банка.

– Ну ты и крута Панова, и не боялась что тебя поймают и посадят в тюрьму?

– Ведь ты еще легко отделалась, получив пять лет, могла бы и все десять схлопотать.

Елена Викторовна, подложила мне в тарелку еще еды, видя что голодная зечка, уже расправилась, с ее запеченной в собственном соку курицей.

– Боялась, но мне надоела серая жизнь, без денег.

– Хотелось пожить красиво, сьездить отдохнуть за границу а средств для этого не было.

– Вот и решилась на ограбление.

Говорила я ментовке с набитым ртом, есть хотелось жутко, да и к тому же, после баланды, домашния еда, была черезвычайно вкусной.

– Если бы у меня прошло все, как я планировала, то я с вами, сейчас не сидела бы тут Елена Викторовна.

– Загорала бы себе, где нибудь в Тайланде или на Канарах.

Сказала я внимательно слушавшей, мой рассказ, «хозяйке» колонии.

Мой план пошел прахом, когда мой любовник, раньше времени, вернулся из за границы и прямиком направился в банк, где и обнаружил пропажу денег.

Я рассказала «хозяйке» зоны, что у меня уже были открыты счета в европейских банках, на которые, я собиралась перевести деньги, пока ограбленный мною клиент, был на отдыхе, а затем уехать за рубеж.

Я уже и на свою квартиру, покупателей нашла, но Виктор внезапно вернулся с курорта, где отдыхал с семьей и пошел в банк за деньгами а там их уже не было.

Сразу заподозрили в краже меня, так как ключи, были у одной сотрудницы.

Дома у меня, произвели обыск, и изьяли 5 миллионов рублей, а остальные 20 у меня, сперли на вокзале в камере хранения.

Я не сказала тюремщице, что 20 миллионов, спрятаны в надежном месте и дожидаются когда я выйду на свободу.

– Да уж, жалко что у тебя эти 20 миллионов сперли.

– Нужно было спрятать понадежнее, Панова деньги.

– Тебя бы всеравно бы посадили за кражу.

– Отсидела бы и с деньгами на воле была бы.

– А так выйдешь к пустому корыту.

С наиграным сожалением, сказала мне начальница ИТК, а в ее глазах сквозило недоверие.

Она не верила мне, что у меня, украли деньги в камере хранения на вокзале. А я не собиралась, ей говорить правду, потому что я ей тоже не верила и она была не так проста как казалась.

– Ну ладно закругляйся Панова, тебе пора в отряд а мне домой.

Елена Викторовна, посмотрела на часы у себя в кабинете и стала одеватся. Я тоже доев, последнию ложку салата, быстренько, одела свои лагерные шмотки и была готова, к выходу в зону.

– Слушай Марина, ты со своей подругой «колхозом» поосторожнее будь, она нашим операм стучит за УДО.

– Так что поменьше с ней болтай.

– На держи в отряде покуришь.

«Хозяйка» дала мне пачку «гламура» и шоколадку.

– Но только сама их кури, там три сигареты «заряженные».

– Я тебя каждую неделю к себе буду вызавать, чаще не могу чтобы не вызвать подозрение.

– А в отряде тебя Панова, больше никто ни тронет, но только до тех пор Марина, пока я тебя буду любить.

– Так что Панова, твое здоровье в твоих руках.

– Старайся, чтобы ты мне подольше нравилась, поняла?

«Хозяйка» зоны поддолкнула меня, к двери и я пошла, через вахту в отряд, в полном недоумении, после ее слов.

Если эта синеглазая змея меня разлюбит, то снова мои бока, будут болеть, после разборок с воровками на умывальнике.

Но мне показалось, что Елена Викторовна, что то, не договаривает, и у нее было другое на уме. Нет не так она проста, как себя подает, думала я идя ночью по плацу в свой отряд.

– Ну что там у нее было «банкирша.

– О чем ты с «хозяйкой» так долго беседовала?

Стала допытывать у меня в отряде, Ольга, она не спала и ждала меня. Что было странным, эта колхозница, любила поспать и сразу ложилась спать, после отбоя.

– Да все по моему банковскому делу допрашивала.

– Бумаги на меня новые из Москвы пришли и теперь, хотят дернуть на этап, для раскрутки.

Нарочно соврала я «колхозу» помятуя слова Елены Викторовны, что та стучит операм за УДО.

– Да я и говорила тебе что этот сон неспроста снился.

Удовлетворенная, моим ответом Ольга, легла спать, а я еще долго не спала, вспоминая, страстные обьятья, Елены Викторовны, ее сладкую письку и крупный клитор, который так приятно было сосать.

>А как хорошо я кончила с ней< Думала я лежа на шконке, под одеялом.

Впервые за долгое время, мне было легко и спокойно на душе. Ведь пока начальница колонии, будет меня любить, я буду в безопасности и мне нужно будет постараться, чтобы она долго любила красивую москвичку.

Как и говорила Елена Викторовна, о том что в отряде, меня больше никто не будет трогать, так и случилось.

Воровки, обходили меня стороной, делая вид, что я им неитересна, а вечером после работы, даже пригласили меня в свой проходняк. В спальное расположение в конце барака, где они спали и предложили попить с ними чаю с конфетами. Что было почетным делом для простой зечки – «работницы».

– Слышь «банкирша», ходи к нам чифирнем.

Позвала меня Верка, та самая блатная, которая по всей видимости, работала на «хозяйку» колонии и выполняла, ее поручение, била меня ночью на умывальнике.

Чифир, крепко заваренный чай, я не любила, не понимала как можно было пить эту отраву, портиющию зубы и желудок. Но отказать блатным я не могла, и пошла по зову воровки в их воровской проходняк.

Спальное место блатных, отличалась от коек, других зечек. У воровок на подушках, были домашние, наловочки и полотенца, что вообщем то запрещенно по закону.

Блатные, все как на подбор, сидели в спортивных, костюмах, пили чай и курили, прямо в расположении отряда, что было строго запрещенно.

– Давай «банкирша» чифирни с нами, ты у нас крутая зечка.

– Может к нам в воровской закон передешь?

Засмеялась Верка, давая мне кружку с горячим, обжигающим, чифиром и карамельку, пододвинув на кровати, одну из воровок, чтобы та освободила мне место.

– Да куда ей в блатные.

– Пусть сначала пару ходок на зону сделает, тогда и примем в наши ряды.

Сказала смеясь, старая рецедивистка Матвевна, обнажая золотые коронки на почерневших от чифира зубах.

В отличии от мужских зон, где блатным можно было стать с первой ходки, имея для этого, опрределенные наклонности. На женских зонах, было все по другому, в воровки принимали тех зечек, которые по мимо воровских наклонностей, имели за плечами ни одну судимось.

– Да ее больше на работу в банк не возьмут.

– А она как грабить банки, больше ничего не умеет.

Засмеялась конопатая Лида, беря у меня, кружку с чифиром из рук. Воровки гоняли чай по кругу, закусывая его конфетой, передовая бокал, с чифиром, в руки, друг дружке.

– Ничего я ее гоп – стопу научу.

Сказала под общий хохот, Верка, имевшая не одну ходку, за грабежь прохожих на улице.

– Инга а ну иди сюда.

Позвала Матвевна шныриху, которая стояла на стреме и смотрела, чтобы в проходняк, где воровки, пили чай и курили, не вошла отрядница или опера из зоны. Ведь за курение в спальном помещении, можно было угодить в штрафной изолятор, на трое суток.

– На постираешь и после отбоя придешь ко мне, полижешь на ночь.

Старая рецедевистка, вытащила из под матраса, свои грязные трусы и отдала их Инге и та с покорностью взяла, пугливо посматривая на зечек, своими раскосыми глазками, отойдя в сторону.

– Ну Матвевна, старая совсем а с молодыми «ковырялками» забавляется.

Засмеялась Верка и толкнув меня в бок, подмигнула.

– Хочешь она и у тебя сегодня ночью полижет «банкирша».

– У этой Инги, язык длинный, прямо в письку его засовывает.

– Поняла шалава, полижешь сегодня у Марины.

Обратилась, Верка к стоявшей на стреме Инге и та послушно кивнула головой, глянув на меня косыми глазками.

Эта Инга, была метиской, смесь казашки и русского, и имела расскосые черные глазки и слегка, приплюснотый носик. В целом, личико было у нее симпатичным, но девушка, была слабохарактерной, поэтому блатные и сделали ее «ковырялкой» и шестеркой. Я было хотела отказатся от такого предложения, мне было жалко эту забитую казашку, Ингу но потом подумав согласилась. Ведь Елена Викторовна, отказалась лизать у меня, письку, так пусть это сделает молодая девушка.

Тем более, что жалеть в зоне, никого нельзя, это тюрьма, и тут действуют волчьи законы.