Едва проснувшись на следующий день, я первым делом написал смску Юле с просьбой о встрече. Она ответила, что я могу прийти к ней прямо сейчас. Одевшись впопыхах, я быстрым шагом направился к Юлиному дому, поднялся на лифте на 9 этаж, позвонил. Моя любимая открыла, опять загадочно улыбнулась и попросила меня пройти в её комнату. Я прошел, сел на диван, следом вошла она. Я не стал тянуть и тут же набросился с расспросами о вчерашнем.

Я: «Юль, мама ничего не помнит о вчерашнем, представляешь? Вообще ничего! Кажется, решила, что просто уснула посреди дня! Ведёт себя как обычно, о произошедшем – ни слова! Я не мог заснуть всю ночь, всё думал о случившемся. Расскажи, как тебе это удалось? Ты что, правда умеешь вот так запросто гипнотизировать людей?»

Юля: «Да, правда»

Я: «Но как? Кто тебя научил? Когда?»

Юля: «Меня не учили. Скажем так, это… талант»

Я: «Талант? Во дела! Никогда не слышал, чтоб подобное было у кого-то от рождения. Скажи, ты любого можешь вот так загипнотизировать? И меня?»

Юля: «Конечно!», — рассмеялась Юля, — «но не бойся, тебе туманить разум я не стану, ты должен самостоятельно принимать решения»

Я: «В смысле? Ты о чём?»

Юля: «Да так, может как-нибудь расскажу». Она вновь слегка загадочно улыбнулась. «А пока, не хочешь чего-нибудь перекусить? Мама!» Юля позвала свою маму войти к нам в комнату.

Я: «Что? Оксана Витальевна сегодня дома? Не на работе? Мне же надо было с ней поздорова…»

Я так и не смог договорить. Последний слог буквально застрял у меня в горле, потому что в этот момент в комнату вошла Юлина мама, Оксана Витальевна, и она была… абсолютно голая! На уровне живота она несла деревянный поднос с едой, но держала его не руками, а своими сосками, на которых были нацеплены прищепки с закрепленными ремешками, идущими к подносу. Оксана Витальевна подошла к нам, и моя девушка как ни в чём не бывало предложила мне с него печенье.

Юля: «Будешь? Очень вкусное!» Она невозмутимо взяла кусочек и положила себе в рот.

Я не мог поверить, что вижу Юлину мать совершенно голой в полуметре от себя! Она женщина, безусловно красивая, эффектная, я вообще люблю подобных сексуальных милф. Да и, чего греха таить, при мастурбации я частенько представлял, как всячески имею её вместе со своей девушкой. Но я никогда бы не подумал, что мои фантазии хоть на толику приблизятся к реальности. Член снова начал вставать. После вчерашнего я и так был на диком взводе, а тут ещё такое…

Оксана Витальевна: «Здравствуй, Слава! Ты выглядишь немного уставшим, не выспался? Хочешь свежий огурчик? Я специально для тебя помыла» Она говорила спокойно и приветливо, будто всё происходящее вполне обычная ситуация.

Я: «З-з-з-з-дравствуйте, Ок-к-ксана Витальевна… д-д-дааааа, огурчик можно» — ответил я немного заикаясь. От всего происходящего у меня мигом пересохло в горле, и сочный огурец явно бы мне помог.

Оксана Витальевна: «Возьми!» Она задрала одну ногу, поставив на кровать передо мной, и я увидел кусочек огурца, торчащего из вагины моей будущей тёщи!

Это было как наваждение, будто всё происходит не со мной. Голая взрослая 42-летняя женщина прямо при дочери и её парне предлагает ему вынуть у себя из пизды засунутый туда огурец и съесть?! Если это сон, то я не хочу просыпаться! Подобного рода сны имеют тенденцию заканчиваться на самом интересном месте, так что нужно подыграть и успеть сделать всё, что нужно.

Юля: «Ну, давай, бери, не стесняйся, ты ведь хочешь! Ты же говорил, что моя мать очень сексуальна и тебя привлекает. Не бойся, она после этого тоже ничего не вспомнит»

Я и правда обсуждал со своей девушкой сексуальность её мамы, мы же говорили с ней обо всём, обо всех своих тайнах, извращениях и сексуальных желаниях. Но одно дело говорить, а совсем другое воплощать в реальной жизни. С другой стороны, а чего, собственно, бояться? Раз Оксана Витальевна, как и моя мама вчера, находится под гипнозом своей дочери и сейчас действует как послушный робот, значит она тоже ничего не вспомнит после! Мне нужно отбросить свой страх, нерешительность, взять себя в руки и сделать то, что хочется, что предлагают. В конце концов, вчера мама находилась под Юлиным гипнозом всего минут 10, значит, возможно, сегодня у нас тоже не более этого времени. Нужно торопиться пока эффект не прошёл!

Сглотнув слюну, я протянул руку к торчащему из вагины огурцу и попытался ухватиться за него двумя пальцами, однако сделать это оказалось сложновато: он сидел глубоко, плотно, наружу торчала лишь маленькая скользкая часть. Тогда я попробовал ухватиться чуть подальше, покрепче и, случайно дотронувшись пальцами до половых губ, со страхом тут же одёрнул свою руку, глядя в глаза Юлиной матери и ожидая с её стороны какой-либо отрицательной реакции.

Юля: «Ахахаха, Славка, они не кусаются!» — подняла меня на смех Юля. «Давай, смелее! Вытащи огурец у неё из пизды, я разрешаю!»

Мне было немного стыдно, что Юля смеётся надо мной, неумелым девственником. Получается, на словах я герой и гигант сексуальной мысли, а по факту что ж? Закомплексованный неуверенный парень, испугавшийся женских половых губ? Нет уж, так не пойдёт. Набравшись храбрости, я решил доказать ей и себе обратное, что это были не просто слова, не просто фантазии, а реальная вера и тяга к разврату и извращением. Я вновь протянул руку в вагине Юлиной матери и уже более уверенно, поглубже ухватился пальцами за кончик торчащего огурца, не стесняясь в этот раз стал надавливать на половые губы женщины, и осторожно вытащил его целиком. Огурец немного блестел, так как был покрыт вагинальными соками Оксаны Витальевны. Юля восхищённо глядела на меня и продолжала подначивать.

Юля: «Ну, и чего ты ждешь? Понюхай его, а потом съешь!»

Я растерянно взглянул на свою девушку. Она, конечно, тоже делилась со мной своими самыми сокровенными сексуальными фантазиями, в которых так же присутствовала и её мать, и отец. То есть это её также должно заводить, если, конечно, она тогда не врала, но, блин… Мне чё, реально это сейчас сделать? Прямо при ней? Я-то хочу, но и вы меня поймите: думаю, мало кому из людей доводилось вот так в открытую нюхать, считай, вагину матери своей девушки. И она при этом не против, а даже, наоборот, подталкивает к подобному разврату. Никогда не думал, что со мной взаправду подобное произойдёт.

Осторожно поднеся огурец к носу, я аккуратно понюхал его. Пах он лишь слегка, всё же плотная кожура не может хорошо впитать запах. Затем откусил кусочек. Огурец как огурец, самый обыкновенный, никакого привкуса не было. Если не знать, откуда я его только что достал, то и не заподозришь ничего.

Юля: «Ну как?» — игриво продолжала развращать меня Юля.

Я: «Вкусно! Правда почти не пахнет, да и вкус обычного огурца».

Оксана Витальевна: «Тогда попробуй отсюда!»

Она опустила ногу обратно на пол, сняла с себя поднос, отцепив зажимы с сосков, немного присела, буквально на пару сантиметров, и пальцами рук раздвинула свои половые губы, приглашая меня уткнуться в них своим носом.

Юля: «Нет, мама, у Славы бзик — он мечтает лишиться девственности только со своей женой и даже куннилингус хотел бы первый раз сделать только ей. Думает ей будет приятно знать, что у него она первая!»

Я немного смутился от такой откровенности. Моя девушка вот так просто озвучила при посторонних одну из моих тайн. Хотя, если Оксана Витальевна и правда ничего не вспомнит…

Юля: «Давай поступим по-другому. Хочешь засунуть в неё пальцы и понюхать их?» — обратилась с вопросом ко мне Юля. «Это никак не нарушит твою, кхм, «мечту», правда?»

Я: «Ну… да…»

Юля: «Отлично! Но у меня есть условие: встань, прижмись к ней вплотную, обхвати руками за жопу, назови мою маму пиздой и начни с ней сосаться! И пока будешь целовать, можешь сзади щупать её дырку! Либо так, либо никак!»

Юлины игры, на первый взгляд, казались абсурдными, неуместными, даже какими-то глупыми, но в то же время невероятно возбуждали. Теперь понятно, почему она настаивала, чтобы я не мастурбировал вчера – ей хотелось изводить меня желанием, провоцируя на всяческое повиновение. Собственно, я был не против. Раз уж это её заводит, мне ещё проще – не надо делать виноватый вид и извиняться за свои собственные грязные желания. Я поднялся и подошёл к её голой матери, которая была ниже меня всего на полголовы.

Юля: «Ближе!»

Я сделал небольшой шажок вперёд, остановившись в миллиметре от грудей этой прелестной взрослой дамы.

Юля: «Нет, ещё ближе! Что б живот к животу!» — продолжала настаивать моя девушка.

Я придвинулся ещё, уже совсем вплотную, к самому пузу. Мой торчащий из брюк член стал сильно упираться Оксане Витальевне в животик, а её голые груди оказались у моих рёбер. Мы стояли так близко, что у меня захватывал дух, я отчётливо чувствовал торсом мягкое давление её округлых грудей. Было жутко неловко, но жажда похоти и разврата вновь стала туманить и застилать мне разум. Обеими руками, как велела Юля, я схватился за булки своей будущей тёщи, немного раздвинул их в стороны, затем посмотрел Юлиной матери прямо в глаза и сказал:

Я: «Оксана Витальевна, вы…» Я осёкся.

Часто ли мужчины позволяют себе так разговаривать с женщинами? Я имею ввиду не в порно, а вот так, в обычной жизни? Это считается очень некультурным и в 99% случаев должно заканчиваться пощёчиной или ударом колена в пах. А тут сказать такое, да ещё глядя в глаза матери своей девушки? Даже понимая, что мне за это ничего не будет, всё равно поверить в подобное и переступать через мораль и нормы поведения довольно непросто. Помедлив немного, я начал заново.

Я: «Оксана Витальевна, вы – пизда!» — наконец, озвучил я фразу до конца. Ничего страшного не случилось: орать, давать пощёчин и бить в пах меня никто не начал. Ожидаемо, но в то же время не менее удивительно. Юлина мама смотрела мне в глаза и даже слегка улыбалась, будто я только не что не пиздой её обозвал, а сделал комплимент. Что ж, такая реакция мне нравится!

Я ещё крепче обнял взрослую обнажённую женщину за зад и прижал к себе, отчего её губы оказались совсем возле моих. Не знаю, чем обычно пользуется Оксана Витальевна, но при общении с ней ранее я частенько улавливал какие-то лёгкие нотки малинового аромата, исходившие от неё. То ли парфюм, то ли особое мыло, я никак не мог разобрать. Но теперь этот запах ощущался намного сильнее, по всей видимости это был некий ухаживающий крем для лица, который ежедневно наносила эта шикарная милфа. Как же я обожаю взрослых мамочек!

Наклонившись немного к губам, я засосал Оксану Витальевну в нежном страстном поцелуе, а средний палец моей правой руки, нащупав сзади вход во влагалище, проник в него и стал там елозить. Я не мог в это поверить: прямо перед своей девушкой я грязно сосусь с её взрослой матерью, пока мои пальцы ковыряются у неё пизде! Кто бы мог подумать, что за эти два дня мои руки успеют поковыряться во влагалищах двух взрослых женщин, ни одной из которых не является моей девушкой!

Юля: «Довольно!», — скомандовала Юля, — «Нюхай!»

Я вытащил пальцы из вагины её матери, поднес к своему носу и вдохнул. О, этот непередаваемый писечный аромат женщины! Как же он сводит с ума, как заставляет желать окунуться в него с головой! И вроде же пахнет не так уж, чтоб очень приятно, но, блин, от него просто сносит крышу. Наверняка это гормоны, феромоны и всё такое. Недаром в животном мире самцы за много километров чуют и выслеживают себе партнёрш по запаху их течки. Уверен, этот аромат так же буквально сводит их с ума. Мой экстаз и нирвану прервал вопрос Юлиной матери.

Оксана Витальевна: «Ну как, нравится? Или у твоей мамы пахнет лучше?»

От неожиданности я отпрянул назад и уставился на Юлю.

Я: «Она что, всё знает? Ты ей рассказала?» Я почувствовал себя немного преданным и испугался, что эта постыдная информация о вчерашнем распространилась.

Юля: «Конечно! У меня нет секретов от мамы, а у неё от меня. Но ты не бойся, посторонние не узнают. Лучше ответь на мамин вопрос: тебе понравился её вагинальный запах? Он похож на мой или на вагинальный запах твоей матери?»

Я не знал, что ответить, всё ещё чувствовал растерянность от предательства. С Юлей мы делились абсолютно всем, самыми грязными и постыдными мыслями и фантазиями, а она взяла и всё рассказала матери? Без спроса, без разрешения? А вдруг та кому-нибудь проболтается? Юля, словно прочитав мои мысли, стала меня успокаивать.

Юля: «Слав! Да не бойся, никто не узнает. Моя мама никому не проболтается! Хочешь, я тебе её самые откровенные и постыдные вещи расскажу, чтоб вы были квиты? Она случайно лишилась девственности в 9, когда с приятелями и подружками в сарае засовывали друг другу писюны, играя во взрослых. Мастурбировать стала с 12. И делает это до сих пор, даже у себя на работе в аптеке в подсобке! Она кончает, а потом как ни в чём ни бывало выходит и продолжает отпускать покупателям товар. Сейчас иногда спит с женатым мужчиной, который трахает её прямо у нас дома в соседней комнате! При этом мама громко стонет, ей нравится, что я всё слышу за стенкой, её это заводит — заводит чувствовать себя шлюхой, разбивающей семьи. Однажды она отсосала своему двоюродному брату, когда тот гостил у нас пару дней. Специально его напоила до отключки, а потом стянула брюки и сделала минет, проглотив всю сперму. Он до сих пор ни о чём не знает – вот такая у меня мама! Она иногда фотографирует себя в развратных позах, замазывает лицо на компьютере и выкладывает в интернет на порносайты, потому что её заводит читать о себе непристойности, кто и как хочет её трахнуть и прочее, даже если критикуют её жирные целлюлитные ляжки и обвисшие груди. Тебе достаточно или ещё? Когда-то её друг попросил пару дней посидеть со своим псом, так мама пыталась заставить собаку себя трахнуть, представляешь? Она разделась и раком предлагала себя собаке, но та ни в какую. Тогда мама купила собачий корм с подливкой и полила её свою промежность. Пёс слизывал сочный соус прямо с маминой вульвы! Ещё у мамы есть вибратор на батарейках, она любит вставлять его в себя и ходить по улице, кончая в самых неподходящих, общественных или запрещенных местах: в автобусе в час пик, на кладбище, на чьих-то похоронах и даже во время церковной службы! Её заводит получать оргазмы при всех, когда никто об этом не знает. Хватит, или продолжать? Когда у мамы менструация, пару раз она брала кровь и…

Я: «Ладно-ладно, понял» — я прервал рассказ Юли. Слушать всё это хоть и было очень интересно, перед её мамой всё же было неудобно. Я бы предпочёл продолжить делать это наедине. К тому же, мне действительно это помогло. Когда узнаешь о другом человеке его постыдные и развратные тайны, то твои собственные перестают быть столь мерзкими и противными, как казалось ранее. Я вновь поднёс пальцы руки, находившиеся ранее во влагалище Оксаны Витальевны, к своему носу и вдохнул ещё раз.

Я: «Пахнет влагалищем, но… запах немного иной, он отличается от твоего и маминого. Хотя всё же отдалённо на твой чем-то похож!»

Юля: «Он и должен быть похожим на мой, я ведь дочь этой шлюхи». Юля игриво и похотливо взглянула на свою голую мать. Та, как робот, стояла смирно и глядела прямо, не шевелясь, словно сейчас и не прозвучало никакого «комплимента» в её сторону.

Юля: «А нравится тебе больше чей? Говори, не стесняйся, мы не обидимся»

Я: «Если брать чисто запах», — начал я как какой-то дегустатор-сомелье, — «то больше всего мне нравится твой. Он пахнет писькой и, в то же время, немного отдаёт кофе. Его и без секса приятно вдыхать. Запах твоей мамы – это уже чисто писька, кофе тут практически не чувствуется, но он всё равно очень возбуждает. Запах влагалища моей мамы отдалённо напоминает запах моих яиц, только более концентрированный, терпкий. Может сам по себе он хуже твоего и где-то на уровне запаха Оксаны Витальевны, однако он возбуждает меня сильнее всего, ведь это моя мама, это женщина, трахнуть которую я мечтаю всю жизнь, и ни на что этот запах не променяю»

Юля: «Понятно» — Юля загадочно улыбнулась, и в её глазах вновь будто вспыхнул едва различимый огонёк похоти и разврата. Ей явно приятно было слышать от меня все эти мерзкие сравнения про запахи влагалищ наших мам и её собственного.

Юля: «Мама, оставь нас! И можешь одеться» — скомандовала Юля. «Нам нужно поговорить». Оксана Витальевна послушно взяла в руки поднос, вышла из комнаты дочери и закрыла за собой дверь.

Юля: «Ну?» — спросила Юля, явно ожидая множества вопросов с моей стороны.

Я: «И давно ты гипнотизируешь свою мать?»

Юля: «Скажем так, недавно». Она вновь хитро улыбалась и щурилась, будто играла со мной и что-то недоговаривала.

Я: «И что ты заставляла её делать?»

Юля: «Всё! Всё, что пожелаю!»

Я: «И даже спала с ней?»

Юля: «А ты сам как думаешь? Если бы у тебя был дар гипноза, разве ты не захотел бы применить его на собственной матери? Не захотел бы заставить её отсосать тебе, не трахнул бы?»

Я: «Я бы трахнул, но я мальчик, а мама девочка, это естественно. А тут вы обе девочки! Вот я и подумал…»

Юля: «Ну, я тебе уже рассказывала, что лесбиянство мне очень даже нравится. Так что да, я спала со своей матерью. Я заставляла её вылизывать меня и кончала ей прямо в лицо!»

Я: «Ничего себе… А наоборот?»

Юля: «И наоборот. Я так рьяно вылизывала собственную мать, что она кончала не переставая и уже даже начинала просить пощады! Я даже гипнотизировала её хахаля Антона, того женатого мужика, с которым она иногда трахается за стенкой. Как раз вчера, когда я от вас ушла, я так спешила именно для того, чтобы успеть застать Антона у нас дома. Я заставила его трахнуть нас мамой повторно, хотя к тому времени он уже порядком устал, так как совсем недавно кончил. Когда ты вчера написал мне ту смску с пожеланием спокойного сна, я всё ещё лежала в маминой кровати с полной вагиной спермы Антона. Это было очень мило с твоей стороны. Надеюсь ты не ревнуешь, любимый?» Я сглотнул.

Я: «Нет. Ты же мне рассказывала, какая ты извращенка, и мне это понравилось. Правда, признаюсь, для меня большая неожиданность, что ты извращенка на деле, а не на словах, как я. Хотя, учитывая твою способность к гипнозу, иного можно было и не ждать. А твой отец? С ним ты тоже трахаешься?»

Юля: «С ним ещё не довелось, он живет отдельно»

Я: «Ничего не понимаю, как это «ещё не довелось»? Ты же вчера говорила, что у тебя талант от рождения, так почему ты его не применяла к своему отцу раньше? Ты вообще давно начала пользоваться этой способностью? Ведь если нет, то как можешь быть уверена, что ни твоя, ни моя мама по итогу ничего не вспомнят через какое-то время? Вдруг память к ним вернётся через месяц или через год? Ты понимаешь, какой тогда будет скандал? Как вообще у тебя появился этот навык? Ты что, однажды проснулась и поняла, что можешь дурманить людей?»

Юля: «Хм, у тебя слишком много вопросов, любимый. Раз я сказала, что они не вспомнят, значит не вспомнят, не забивай голову. Теперь моя очередь тебя спрашивать: ты готов воплотить свои фантазии наяву и доказать мне, что ты извращенец на деле, а не на словах?»

Я: «Что ты имеешь ввиду? По-моему, я вполне ясно уже всё показал и доказал вчера у себя дома, да и тут, сегодня, с твоей мамой…»

Юля: «Брось, солнц, это лишь разминка. Ну, потрогал вагины, пососался с моей мамой – это любой сможет. Я хочу, чтоб ты реально совершил извращённый поступок!»

Я: «Это, например, какой?»

Юля наклонилась к моему уху и, сжав рукой через брюки мои яйца и член, томно прошептала: «Прибей гвоздями клитор и соски своей матери, а затем лишись девственности, трахнув её при мне, чтоб она от тебя забеременела!»

Я в испуге отпрянул назад после этих слов и уставился на Юлю. Её глаза блестели каким-то нездоровым блеском, а речи вновь стали на удивление сладки.

Юля: «В чём дело? Ты удивлён? Но ведь ты сам мне сотни раз рассказывал, как мечтаешь трахнуть свою мать, чтоб она от тебя залетела. Как тебе хочется издеваться над сосками, половыми губами и, особенно, клитором своей мамы, разве нет? Неужели это были лишь пустые фантазии неудовлетворённого юноши? Ты только подумай, я помогу тебе воплотить все твои фантазии в реальность! У тебя буду я, твоя мама, моя мама. Сколько разнообразных извращений мы сможем вместе сотворить?»

Я: «Юль, фантазии это одно, но трахнуть свою маму в реальности… Я же хотел это сделать только со своей будущей женой, надеюсь, с тобой…»

Юля: «Ой-ой-ой, лишить девственности парня, как это заводит!» — саркастично ухмыльнулась Юля. «Может это впечатлило бы обычную хорошую соску, да и то далеко не всех, но я совсем не такая. Меня впечатлит лишь настоящий мужской поступок вроде этого. Слава, я извращенка уже долгие годы, ты даже не представляешь сколько, и мне нужен муж под стать. Ты же сам такой, прекрасно представляешь, что значит жить, но скрывать свои сексуальные порывы и желания! Так зачем отказываться? Зачем пугаться и сдавать назад? Между нами разница лишь в том, что я смогла переступить черту и перейти от фантазий к делу, а ты ещё нет. Так что давай, выбирай. Возможно это самый важный выбор в твоей жизни, смотри, не пожалей потом!»

Я: «Слушай, это не шутки. Если трахнуть родную мать без последствий – это ещё куда ни шло, возможно, я смог бы себя перебороть и пойти на это, но беременность… У мамы родится ребёнок! Да, это, конечно, круто знать, что он мой, но это пополнение в семье, изменение всего уклада нашей жизни!»

Юля: «И что? У твоей мамы родится дочь, гарантирую. Сама мысль, что это дитя инцеста между тобой и твоей мамой, будет тебя постоянно греть»

Я: «Откуда ты знаешь?»

Юля: «Знаю, я видела это уже тысячи раз»

Я: «В смысле? Как?»

Юля: «Да так, может как-нибудь расскажу»

Я: «Опять ты увиливаешь от ответа, будто скрываешь что-то. Выкладывай всё сейчас! Если просишь о таком, не смей ничего утаивать!»

Юля: «О, я с удовольствием тебе всё расскажу. Но! После того, как ты трахнешь свою мать тем способом, как я сказала, прибив её клитор и соски»

Я: «Да, блин, это же опасно! Не спорю, в фантазиях это круто, это дико возбуждает, но даже медицинскими иглами надо знать, куда колоть. Я читал, что после пирсинга клитора некоторые женщины теряют чувствительность и не могут больше достичь клиторального оргазма. А там, всё-таки, профи проколы делают. А тут я, без знаний, да ещё толстым гвоздем… Маме же будет жутко больно! Да и вдруг она тоже после этого потеряет чувствительность?»

Юля: «А тебе не всё ли равно?» — равнодушно заметила Юля. «Тебе не похер на её клитор? Будет очень больно – да! И ещё как! Ты ведь вонзишь гвоздь в самое нежное место женского организма! Ничего, потерпит. При родах женщины и не такую боль терпели. Я согласна с твоей философией: женщина – это лишь пизда, которая должна делать всё, как бы больно и неприятно ей ни было, чтобы удовлетворить мужчину. И твоя мама, по твоим словам, много раз говорила, что сделает всё ради твоего счастья. Ну, вот. Ты ведь хочешь этого, значит её долг и обязанность как женщины и как матери немного потерпеть. Не бойся, она ничего не вспомнит! А что касается снижения чувствительности – да плюнь. Даже лучше будет, ведь тогда мы сможем ещё сильнее мучать клитор твоей мамы, и ей будет не так больно. Как ты говорил в своих фантазиях, когда мечтал мучить клиторы, половые губы и соски женщин и своей мамы? Пизда есть пизда. Главное, чтоб тебе было хорошо, а на всё остальное – похрен!»

Я: «Откуда ты это знаешь?» — удивился я. «Вроде такого я тебе ещё не рассказывал… боялся спугнуть. Боялся, что ты решишь, что и ты для меня лишь пизда, которая должна приносить мне удовольствие невзирая на собственные страдания»

Юля: «Ну, значит, как-то обмолвился, не могла же я узнать это как-то иначе, верно? Не бойся, не скрывай от меня ничего, говори всё, что думаешь, даже если опасаешься оттолкнуть. Я от тебя не сбегу, даже если признаешься, что мечтаешь меня использовать, мечтаешь, что я буду гипнотизировать для тебя других женщин, девушек и девочек, а ты сможешь их безнаказанно трахать!»

Юля будто читала мои мысли, причём, такое ощущение, уже не в первый раз. Я действительно думал об этом вчера ночью, когда никак не мог уснуть. Размышлял, как, наверное, здорово было бы обладать такой способностью и использовать её в корыстных целях. Проницательность моей девушки казалась странной, но я не придал этому большого значения, решил, что это было просто довольно очевидно в тот момент.

Юля: «Давай, не бойся, скажи теперь и мне в глаза то же, что сказал нашим мамам!»

В горле опять пересохло, я вновь сглотнул и посмотрел на свою девушку, не решаясь произнести столь грубые слова человеку, который, казалось бы, был единственным, кто понимал мою извращенную сущность. Я любил её, испытывал самое сильное и прекрасное чувство на свете, однако эти грубые слова, которые сейчас она от меня ждала… их даже не хотелось произносить. Меня словно заставляли променять свою любовь на разврат.

Юля: «Ну же! Смелее! Кто я?»

Я: «Юля, ты девушка, в которую я очень влюблён, которой дорожу и ценю…»

Юля: «Скуууучноооо….» — демонстративно протяжно пропела Юля, закатив в глаза. Было неожиданно, что ей не нужны мои чувства, важна лишь похоть. Ладно, раз её это так заводит, я продолжил.

Я: «…но ты женщина, а значит – пизда!»

Юля: «Да, правильно, повторяй! Ещё!» Я стал говорить громче.

Я: «Юля – ты пизда! Один клитор, четыре половые губки, две сиськи и два сосочка! Ты – пизда, как и все женщины на свете, и твоя обязанность удовлетворять мужчин, удовлетворять меня как бы плохо и больно тебе при этом не было!»

Юля: «Наконец-то! Наконец-то ты сказал то, что думаешь, без стеснения и начистоту!»

Я: «Ну, ты же сама попросила…»

Юля: «Верно! Отныне всегда говори мне то, что думаешь и чего хочешь. Отбрось сомнения, не думай о последствиях, живи сиюминутным желанием и говори лишь правду, чего на самом деле хочешь! Хочешь трахнуть свою мать и лишиться с ней девственности?»

Я: «Хочу…»

Юля: «Хочешь в неё кончить, чтоб она от тебя залетела?»

Я: «Хочу…»

Юля: «Хочешь прибить её соски и клитор гвоздями к дереву?» Я немного замялся.

Я: «В теории, хочу, но, чтобы без последствий!»

Юля: «Значит тебе придется рискнуть и переступить через себя. Выбирай, либо ты решаешься и трахаешь свою мать этим способом до конца недели, либо я ухожу из твоей жизни навсегда, и меня ты больше никогда не увидишь!»

Я: «Что? Ты бросишь меня? Бросишь своего парня из-за какого-то глупого каприза?»

Юля: «Не совсем. Я уйду, а ты продолжишь встречаться с прекрасной девушкой Юлей. Но, поверь, она и сотой доли не даст тебе того, чего ты хочешь, и ты будешь жалеть о своём решении всю оставшуюся жизнь!»

Я: «Эм, как это «ты уйдешь, а я продолжу встречаться с Юлей?» Ты же и есть Юля. У тебя чё, раздвоение личности началось?» — попытался непонимающе я слегка пошутить.

Юля: «Шутки в сторону, я смогу всё объяснить лишь в тот момент, когда ты будешь трахать свою мать! Конечно, если решишься на это. А пока я всё сказала. Да, и не смей дрочить и кончать всё это время. Нарушишь – уговору конец, мы расстаёмся, я исчезаю из твоей жизни. И не пытайся скрыть, я узнаю»

Мне стало как-то не по себе, всё это звучало не очень по-доброму и вовсе не сексуально. Меня побуждали и принуждали решиться на то, к чему я был готов лишь в своих мечтах, а не в жизни. Плюс все эти непонятки с Юлей, её загадочные ухмылки, таинственные пространные ответы, дикие условия…

Я: «Слушай, а к чему все эти условия? Зачем ты всё усложняешь, типа, «не дрочи», зачем играешь со мной?»

Юля: «Ну как, игры заводят! К тому же, после всего, что ты видел за эти два дня… Ты будешь просто разрываться от желания кончить и тогда скорее согласишься на секс с собственной матерью!»

Я: «Юль, извини, но я не думаю, что соглашусь на такое, тут много негативных последствий. Если тебе нужны доказательства моей готовности, то, может, давай её просто трахнем? Трахнем жёстко, извращенно! Хочешь? Могу поссать ей в рот или она поссыт мне, а я проглочу, могу сделать глубокий фистинг, буду кулаком бить по матке, могу клитор и соски повыкручивать, можно найти группу ребят и дать им выебать маму, а? Это же жёстко и покажет, что я готов действовать в реале!»

Юля: «Нет» — девушка хладнокровно отбросила мои предложения.

Я: «Ну, хотя бы, давай, не гвоздями, а просто тонкими медицинскими иглами проткнём клитор и соски, можно даже несколькими, а? 5 игл в клитор, идёт! Юль? Давай груз ей тяжелый подвесим, давай больно и звонко шлёпать её ладонью по раскрытой пизде? В крайнем случае, даже с ноги будем бить, кунтбастинг организуем…»

Юля: «Мы всё это сможем делать, когда ты выполнишь мои условия. Знаешь, почему я выбрала именно беременность и гвозди? Как раз потому, что это опасно, это ужасно больно и это последствия! Для тебя это неприемлемо, я знаю, но именно такой шаг я и хочу увидеть с твоей стороны. Бить по пизде ногой, кулаком по матке и колоть клитор иглами – это, конечно, круто и жёстко, но тут, практически, без последствий, если делать всё правильно. Для подавляющего большинства людей это дико, недопустимо, но не для тебя. Ты согласен на такие извращения и не видишь в них ничего ужасного. Мне же нужно толкнуть тебя на такой разврат, который находится за гранью ТВОЕГО допущения, пусть и не слишком далеко».

Я обречённо вздохнул. Наконец, я понял, что она имеет ввиду. Понял, почему она ставит все эти дикие условия, ультиматумы, жёсткие рамки и ни в какую не идёт на компромиссы – ей нужно, чтобы я морально переступил через себя и совершил нечто неприемлемое. Упрашивать, торговаться бесполезно, ведь все мои встречные предложения, даже очень извращённые, априори несут в себе моё согласие и готовность.

Юля: «Иди домой, хорошенько всё обдумай, время ещё есть. И не забывай – никакой мастурбации!»

Я оделся, попрощался с Оксаной Витальевной, которая уже оделась к тому времени и, как ни в чём не бывало, как самая обыкновенная мать, сидела, обедала на кухне, вышел из подъезда и пошёл к себе домой. Сегодня я узнал много нового о своей девушке, но в то же время вопросов стало только больше. «Ей нужно доказательство моей готовности… переступить через себя…», — крутилось в моей голове. Какая глупость… Не знаю, это выходит далеко за пределы разумного. Я не какой-то там маньяк или мясник, чтобы вот так спокойно в реальности мучить женское тело. Я обычный озабоченный фантазёр! Я и так уже готов многие вещи воплотить в реальности, но зачем же так лихо рубить с плеча? Словно только сегодня меня научили ходить, а завтра уже ждут золотой медали в марафоне. Ну а беременность… вообще идиотизм. Это полностью изменит наш уклад! Кто будет заниматься воспитанием ребёнка? Я? Юля? Мама? А если мы с Юлей в будущем расстанемся, то что? Нафига мне тогда вот это, вот, всё? Мда, конечно, есть над чем подумать, но нутром чую, это не по мне.