— Мне нравится вот так ускользать от чересчур трезвых мыслей, — призналась я ему, беря свой бокал с вином. — Это заставляет меня чувствовать себя свободной женщиной.

Энди рассмеялся в бокал с вином.

— Ты слишком интересна, чтобы быть праздной леди. Джо, ты работающая девушка, и ты должна гордиться собой и своей карьерой. Ты же бакалавр. Это небольшой шаг от руководства, и это не так уж плохо в двадцать шесть лет.

— В двадцать семь, — поправил я.

— С каких это пор? – рассмеялся он.

— С тринадцатое декабря.

— Чепуха. Ты выглядишь слишком молодо для двадцати семи, — усмехнулся он. – Я категорически отказываюсь в это верить.

Я рассмеялась над его поддразниванием, и он улыбнулся мне в ответ.

— Лесть тебе ни к лицу, — пробормотала я, помахивая перед ним бокалом. — Это вино, наверное, на тебя действует. Очень вкусное.

— Тоскана, — заметил он. — Второй по качеству регион красного вина в мире после Западного Кейпа.

— Теперь ты просто демонстрируешь свою предвзятость, — возразилп я. — Много хорошего французского вина. Я должна была узнать эту сторону жизни – а потому много чего продегустировала.

Он фыркнул и снова посмотрел на меню.

— Не могу решить, что заказывать, — пожаловался он. — У меня всегда есть одна и та же проблема в ресторанах: хочу попробовать все, что есть в меню.

— Как насчет того, чтобы позволить мне сделать заказ за тебя?

Он взглянул на меня и отложил свое меню.

— Десерт закажем потом.

— Принято, — эхом отозвалась я.

Я заказала равиоли с грибами для себя и сливочную панчетту с грибами тальятелле для него. А потом усмехнулась про себя выражению восторга на его лице, когда он понюхал и попробовал блюдо. Мои равиоли были восхитительны — намного выше того, что я обычно получала в своих обычных местах, и я наслаждалась каждым кусочком. Энди предложил мне попробовать у него, и я кивнула ему, предложив взаимную дегустацию.

— Ну что, я выиграла? — спросила я, когда он положил вилку.

— Пока не ясно, — усмехнулся он. — Сначала я сделаю свой ход. Но твой первый гамбит был эпическим. Эта паста была лучшей из всех, что я ел за последний год.

— Высокая похвала шеф-повару, — пробормотала я.

— Если бы я умел так готовить, я был бы счастлив, — ответил он.

— А ты готовишь?

— Немного балуюсь.

— Пожалуйста, приготовь нам сегодня ужин, — стала умолять я его. — Я так давно не ела домашней еды. Ну, пожалуйста!

Он взглянул на меня и, казалось, задумался.

— Не проблема! Кроме того, твое предложение означает, что я могу с чистой совестью совершать набеги на вина моего отца.

— Уиииии, — одними губами тихо завизжала я, и он рассмеялся.

— Так что же привело тебя сюда? — спросила я, когда официантка убрала наши тарелки.

— Скука, — откровенно ответил он. — Йоханнесбург для меня тесен. Я хотел бы больше выходить на международные рынки, к тому же отсюда гораздо легче путешествовать.

— А чем именно ты занимаешься? — я с любопытством наклонилась вперед.

— Программирование, — ответил он.

— Ты совсем не похож на программиста.

Он удивленно пожал плечами.

— Как так?

— Для начала ты слишком хорошо одет. Больше похожи на торговца или адвоката.

Он откинулся назад на спинку кресла.

— Может, мне следовало напялить белую рубашку и синие джинсы?

— Ни в коем случае, — запротестовала я. -Ты и так прекрасно выглядишь.

— Спасибо, — улыбнулся он, и я покраснела от волнения.

— Извини, Энди. Мой рот иногда работает на автопилоте.

Он отмахнулся от моих извинений и наклонился вперед.

— Итак… десерт, — задумчиво произнес он. — Какие у тебя идеи?

— Я за что-нибудь простое и дешевое. Мороженое, шоколад или что-нибудь в этом роде.

— Панна-котта из маракуйи?

— Мм, не пробовала, но звучит неплохо.

— Продано, — подтвердил он. — И если я не ошибаюсь, с эспрессо.

— Откуда ты знаешь мои вкусы? – удивилась я.

— Вчера вечером ты упомянула в разговоре кофе, и тебе явно нравится итальянская кухня. Так что я догадался, что ты тоже любишь кофе. Как говорится в рекламе, Кофе — это Путь, Истина, Свет.

— Нет, вообще-то я не люблю кофе, — извиняющее улыбнулась я. – Просто для меня это необходимость, я не могу функционировать без него.

— Тогда я обязательно куплю что-нибудь хорошее на сегодняшний вечер.

— — —

Энди не позволил мне даже взглянуть на счет, проигнорировал мое недовольство и протесты, и я заподозрила, что он оставил приличные чаевые, судя по улыбкам персонала и заботливой манере, с которой они сопровождали нас обратно на улицу. Затем он заставил меня покраснеть, обернув шарф вокруг моей шеи, и я почувствовала странную неуверенность в себе.

— Куда теперь? — спросила я, ощупывая шерсть, наслаждаясь тем, как запах его лосьона после бритья заставил мои нервы напрячься.

Энди огляделся.

— Понятия не имею. Что ты посоветуешь?

— Ну, — рискнул я, — мы могли бы сесть на автобус до Ватерлоо и оттуда пешком вернуться к тебе.

— Звучит неплохо, — ответил он. Он посмотрел вниз. – А ты нормально ходишь в этих туфлях?

— Со мной все будет в порядке, — улыбнулась я ему. — С ними все в порядке, пока я не иду слишком быстро и не стою слишком долго.

— Тогда давай не будем этого делать, — Энди повернулся и окликнул приближающееся черное такси.

— Энди! — запротестовала я, когда такси поравнялось с нами. — Это обойдется тебе по меньшей мере в пятнадцать фунтов! Я могу идти пешком!

— Пойдем, — сказал он, придерживая для меня дверь. – Я угощаю.

Я сдалась и забралась в кабину.

— Вокзал Ватерлоо, пожалуйста, — сказал Энди таксисту, следуя за мной.

Мы откинулись назад, и я покачала головой.

— Это же стоимость моих обедов на неделю, — пробормотала я.

— Твои ножки того стоят, — возразил он, и мы тихо рассмеялись. — Кроме того, Риверлайт находится в нескольких минутах ходьбы от Ватерлоо, и эти туфли, хотя и красивые, скорее всего, орудия изощренных пыток. Ты вряд ли будешь наслаждаться вечером, если твои ноги в агонии мозолей.

— Ты меня балуешь, — запротестовала я.

— Чепуха, — ответил он. — Ты моя кузина, и я повелеваю тебе путешествовать с комфортом.

Я откинулась на сиденье из искусственной кожи и смотрела, как мимо быстрым шагом проносится актер, изображающий лондонского призрака. В пятницу после полудня началось движение, и таксист срезал путь с Уайли и выполнил несколько быстрых движений, когда пробирался через Чипсайд, Ладгейт и, наконец, на юг через мост Блэкфрайерс. Энди наблюдал за пассажирами, а я старался не смотреть на него.

— — —

Энди облокотился на перила и уставился через Темзу на здание парламента.

— Здесь так все сюрреалистично, — пробормотал он.

— Как так?

— Ты растешь, видя повсюду Биг-Бен и Вестминстер. Каждый раз, когда СМИ сообщают о Великобритании, они используют этот вид в качестве фона. В каком-то смысле этот вид становится частью твоей личности. А потом ты приходишь сюда и видишь это в реальности…

Биг-Бен пробил четверть часа, и Энди замолчал, закрыв глаза.

— И слышишь этот бой часов, — продолжал он мягче, — и чувствуешь какую-то странность. Я не могу это описать. Каким-то странным образом это похоже на возвращение к истокам.

Я улыбнулась ему.

— Ты не первый, от кого я слышу такие слова. Многие австралийцы и новозеландцы говорят то же самое.

Он пожал плечами. Я потягивала латте и наблюдала за двумя чайками, плывущими на восток во время отлива.

— Перед тобой сейчас, я полагаю, эзотерический центр британского мира.

Он выпрямился и перевел дух.

— Может быть. В любом случае, выглядит довольно мило, — добавил он с усмешкой.

— Ты бы видел это летом, на рассвете или на закате, — сказала я. — У Темзы особый вид свечения. Это действительно красиво.

— Здесь много чего есть, — пробормотал он себе под нос.

Мы шли по набережной Альберта, уворачиваясь от бегунов, велосипедистов и упакованных как мумии мамаш с колясками. Мы миновали Ламбет-Палас и медленно прошли мимо здания МИ-6 и огромных современных квартир в «Девяти вязах». И все это время мы говорили о пустяках, комментируя архитектуру, волны на реке, идиотизм одного или двух водителей и уменьшающуюся высоту солнца над горизонтом.

И все это время я чувствовала успокаивающее давление его руки на мою, твердость его бедра, когда мы время от времени натыкались друг на друга. Его тонкую талию и мощные плечи атлета. Его искрящиеся голубые глаза и его мягкий смех, согревающий меня насквозь. Энди был примерно на полфута выше меня, но наши походки совпадали, и идти рядом с ним казалось самой естественной вещью в мире. Мне хотелось, чтобы это никогда не кончалось.