Зима в Сибири такая сибиристая, морозная. Выйдешь на улицу, мороз под сорокен, плюнешь — на землю льдинка падает. Туман от мороза стоит — ни хрена не видать. Машины в том тумане пробираются, еле ползут. Не видать ни зги. Люди укутаны в куколи и не враз поймёшь, кто перед тобой: мужи ли, баба ли. Одни глаза торчат, всё остальное укутано. Идёт такое нечто, или некто навстречу, наздёвано на нём всё, что можно было дома из тёплых вещей собрать, просто какая-то копёшка на ножках. Снег под ногами скрипит. Да, морозы у нас знатные. Тихо, ветра нет, дым из труб к небу столбом. А оно серое, мрачное. Слышишь вдруг, будто из пушки пальнули, грохот такой. То деревья от мороза лопаются. Воробей, бедняга, на лету замерзает. Мы таких собираем и до весны храним. Тепло станет, оттают да полетят по своим воробьиным делам. Приспичит вот, к примеру, по нужде малой. Так пока струя до земли дотянется, ледышкой становится, хоть обламывай. Мужикам-то ещё ничего, а бабам как. Пока помочится, всё и приморозит. Так унас баба в любой дом зимой может зайти, жопу отогреть. А хозяин дома просто обязан ей помочь это сделать. Заодно и кунку отогреет. Какое блядство? Вы о чём? Взаимопомощь и взаимовыручка, без которых в суровой Сибири просто не прожить. Зайдёт такая куколь, разбалакается, глядь — девка, али баба и лаже красавица. У нас в Сибири все сплошь красавицы, иных не держим. На что нам при такой природе да страшилы? Да, зима у нас сурова.

Глядишь на эту морозную муть, а в голове песенка крутится

— А где-то, где-то, где-то есть женщины и лето…

И так захочется лета, тепла, солнца, моря и женщин в лёгких одеждах. Можно и вовсе без них. Даже лучше совсем без них. Примерно таких вот моментов, где есть и солнце, и море, и обнажённые женщины. Стройные, как пальмы. С грудями, как кокосы. И с попками — арбузиками.