ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Если вы подверглись воздействию ВИЧ (вируса иммунитета к юмору), не читайте эту статью. Вы можете выдавить улыбку или даже, в редких случаях, рассмеяться. leapyearguy

***

— Мне так жаль, Чарли.

Что ж, всё не так уж плохо, я подумал, услышав, что мне осталось жить шесть месяцев, я почувствую себя намного хуже. Но после того, как я узнал эту новость, я был… ну, в общем, я был в порядке. Черт возьми, эта новость даже не причинила такой боли, как больной зуб.

Держу пари, ты бы не воспринял эту новость так же хорошо, давай, признай это, ты бы плакал и кричал. Просто ты большой гребаный ребенок, а я воспринял это как настоящий мужчина. Черт, я даже вернулся на работу после того, как покинул офис Боба. О, ты знаешь Боба, доктора, с которым я играю в гольф, именно он только что вынес мне смертный приговор. У него восьмой гандикап, у меня шестой.

Я пошел к Бобу на обычное обследование, какая-то ерунда со страховкой. Он позвонил мне после того, как получил все результаты анализов, и сказал, что у меня какая-то раковая херня двусторонней ключицы. Я не врач, так что все, что я понял из его речи, было то, что жить мне осталось в лучшем случае от шести месяцев до года. Эй, не хочешь посидеть и съесть со мной жирный чизбургер? Теперь ведь нет смысла следить за моей диетой, раз рак убьет меня? Я мог бы даже заказать несколько луковых колец.

Итак, все это произошло пару недель назад. С тех пор многое произошло, ты, наверное, хочешь, чтобы я тебе об этом рассказал? Нет? Тогда какого хрена мы сидим в этом баре и разговариваем? А, пошел ты, я все равно расскажу эту историю.

Я действительно съел тот чизбургер и вернулся к работе. День был похож на любой другой: бумажная работа, телефонные звонки, решение чужих проблем… Пойти к Бобу, узнать, что я труп, выйти из офиса Боба без штанов, бесцельно разъезжать по округе, пытаясь вспомнить, где находится мой офис… Вернуться за своими штанами, продолжить делать еще одну бумажную работу, а потом вернуться домой к своей любящей жене.

Моя любящая жена Мэри, я как раз собирался нагадить на ее. Она должна была быть опустошена, до этого момента я довольно хорошо воспринимал эту новость. Я стоял у своей входной двери и думал, как бы ей сказать: «Как сказать тому, кого ты любил больше половины своей жизни, что ты умрешь?»

Как бы Мэри это сделала? Она довольно серьезная женщина, и всегда такой была. Мэри подходит прямо ко мне и говорит, чего она хочет, вот как мы и живем. Раньше я встречался с одной из подруг Мэри, но она загнала меня в угол на вечеринке и сказала, что мы собираемся пожениться. Мне это казалось довольно странным, но именно это и произошло двадцать с чем-то лет назад.

Ни одна девушка никогда раньше не бегала за мной, не то чтобы я возражал против такого внимания, но все же это потрясло меня. Я никогда не считал себя настоящей добычей для женщин, однако Мэри считала иначе. Я был не в ее лиге, я бы никогда даже не пригласил ее на танец, не говоря уже о том, чтобы жениться. Позже она сказала мне, что увидела во мне что-то особенное и что я всегда буду рядом с ней. Думаю, мне удастся ее одурачить.

Когда я нажал на рычаг на двери, я решил сделать это так же, как делала это Мэри. Я не собирался ходить вокруг да около, просто решил выложить все начистоту. Я вошел в дом и обнаружил “БОЛЬШОЙ СЮРПРИЗ». Комната была заполнена всей моей семьей и друзьями, это был чертовски большой сюрприз на день рождения, с воздушными шарами и тортом, и все это было для меня. Я почти уверен, что на моем лице отразилось должное количество шока, это было по-настоящему неожиданно, и это было последнее, чего я хотел сейчас на земле.

Как, черт возьми, я должен был сказать Мэри, что я ходячий мертвец? Я видел, что мои мама и папа были там, они пролетели полстраны, чтобы быть рядом со мной. Мои дети тоже были там, я не был готов рассказать о своей болезни всем сразу. Мне пришлось проглотить все слова, которые я приготовил для своей жены, решив, что мне придется перенести разговор на более удобное время.

Мне следовало ожидать чего-то подобного, это был мой пятидесятилетний день рождения. Мэри любила устраивать вечеринки, кажется, однажды мы праздновали четвертое июля по-югославски. Она могла бы сделать на этом карьеру, но делала это просто ради удовольствия.

Мое огорчение, должно быть, было довольно очевидным для Мэри, она спросила меня:

— Что случилось, Детка? Ты выглядишь так, будто кто-то украл твоего щенка.

— Ничего страшного, я просто не планировал увидеть всех этих людей, — пожал я плечами.

— О, я знаю, в чем дело, ты ожидал другого сюрприза, в спальне. Не волнуйся, Детка, ты получишь сюрприз и там, тебе просто нужно подождать, пока все не уйдут, — прошептала она и подмигнула.

Да, как будто это должно было случиться сегодня вечером. Секс был предпоследним, о чем я сейчас думал. Мэри была в своей стихии, она заботилась обо всех наших гостях, как настоящая хозяйка. Время от времени я ловил Мэри на том, что она останавливалась, чтобы посмотреть на меня и улыбнуться. Я наблюдал, как она делает это с тех пор, как мы начали нашу совместную жизнь, не зная, что я ее видел, она прекращала то, что делала, смотрела на меня и удовлетворенно улыбалась. Этот простой поступок сказал мне, что Мэри все так же любит меня после всех этих лет.

Конец вечеринки не мог наступить для меня слишком быстро, но в конце концов она закончилась. Когда я заперся на ночь и лег спать, Мэри ждала меня в моем новом подарке на день рождения. Она была красивее, чем когда-либо, в этом длинном черном кружевном платье. Мэри набрала около двадцати фунтов с тех пор, как мы поженились, но все они были в нужных местах.

У нас было принято проводить ночь, занимаясь любовью после одной из ее вечеринок, но сегодня вечером я впервые подведу ее. Боже, прямо сейчас я был таким жалким подобием мужчины, что мог только надеяться, что оставшиеся у меня дни не будут такими же. Весь этот день обрушился на меня, и у меня разболелась голова. После того, как Мэри уснула, я встал, чтобы взять немного аспирина. Когда я подошел к аптечке, флакон с ним был пуст. Мэри всегда держала в сумочке что-нибудь от головной боли.

Я спустился на кухню и начал свои поиски. Как женщины вообще находят дерьмо в своих сумочках, я никогда не узнаю. Я вывалил содержимое ее сумочки на стол, слава богу, таблетки были там. Когда я бросил таблетки обратно, мой глаз мельком увидел то, чего не должно было быть на столе. Я чуть не поперхнулся аспирином, когда нашел пустые упаковки от презервативов. Двенадцать штук, какого хрена, мы никогда не пользовались презервативами. Мэри принимала противозачаточные, а мне сделали вазектомию после рождения нашего младшенького.

Все, о чем я мог думать в то время, было: «Прости, Чарли». Скольких ты знаешь людей, которым дважды за один гребаный день выносят смертный приговор? Разве это не называется двойной угрозой? Что ж, с гребаным днем рождения меня! Я подошел к шкафу и достал одну из тех бутылок с виски, которые Мэри экономит, и плеснул себе в стакан. Мне нужно было выпить прямо сейчас, чтобы успокоить голоса в моей голове, а их было много.

«Бла-бла-бла-бла-бла».

«Ты умрешь неудачником».

«Убей изменяющую сучку».

«Мне так жаль, Чарли».

«Ты гребаный слабак».

«Эй, положи немного льда в этот виски».

Последнее было единственным, что имело хоть какой-то смысл, но к тому времени я уже зашел слишком далеко, чтобы вспомнить, в каком ящике она хранила лед. Лед, ха, забавно, я чувствовал себя как «Титаник» после того, как он врезался в айсберг. В моей душе была большая зияющая дыра, моя Мэри изменяла мне. Разве я не был ей хорошим мужем? Какой жестокий способ поставить знаки препинания в конце, Чарли. По крайней мере, голоса были отключены от виски, они никогда не могли сдерживать свой алкоголь.

Я проснулся с царским похмельем, даже не пытайся понять, что я только что сказал, поверь мне, это было плохое похмелье. Мэри в какой-то момент накрыла меня одеялом, черт возьми, у нее все еще было желание заботиться обо мне. Это было хоть какое-то утешение, да. Мне нужно было еще немного аспирина, но я не собирался снова рыться в сумочке Мэри. Я нашел несколько таблеток в ванной, мне следовало прочитать этикетку, прежде чем я их проглотил.

Я обнаружил, что принимать слабительные с похмелья было очень плохой идеей, думаю, я высрал этот чизбургер девять раз. Если бы только я мог вышибить себе мозги, они были причиной всей этой боли. После четырех или пяти часов на фарфоровом троне в моем желудке, вероятно, не осталось ни одного кунжутного семени с этого долбанного чизбургера. Но вот чувство предательства осталось со мной.

Ни разу за двадцать шесть с лишним лет моего брака я не усомнился в Мэри. Как она могла так поступить с умирающим человеком, неужели она не могла подождать, пока меня хотя бы не похоронят? Что за гребаная глупость так думать? Она же не знала, что я конченый человек! Я еще не сказал ей об этом, ну, может быть теперь, и не скажу. Пусть это будет моим большим сюрпризом для нее, мы оба проснемся однажды утром, и я буду мертв. Заткнись! Ты знаешь, что я имею в виду.

Вот и все, у нее был свой маленький грязный секрет, а у меня — свой. Я провел остаток дня, обещая себе, что никогда больше не буду пить до конца своей жизни. Ну, то немногое время, что у меня осталось.

Хотя я никогда не был мстительным парнем, эта идея начала мне нравиться. На самом деле, было много вещей, которые я никогда не делал в своей жизни, которые начали казаться мне чертовски хорошими. Я никогда не прыгал с самолета, ведь это было слишком рискованно. У меня никогда не было спортивной машины, тоже рискованной и дорогой. Единственное, что пришло мне в голову как самый большой риск, — это завести роман. Раньше об этом никогда не задумывался, но теперь я увидел некоторые преимущества в том, чтобы попробовать это сделать. Мэри нужно было знать, как это больно, что она сделала это со мной, и боль убивала меня. Не технически, это была меланезийская штука, но вы уловили суть.

Я решил подарить ей то, что она могла бы с нежностью вспоминать, когда была бы старой и седой, — мужа-изменщика. Да, я собирался немного потрахаться на стороне. Откусывать по кусочку тут и там, у меня оставалось не так уж много времени, но я собирался спуститься в ад в сиянии славы. Давай посмотрим, чье теперь извинение, а, Чарли?

Да, сегодня был первый день конца моей жизни. Я всегда был осторожным парнем, я всегда думал о последствиях. Теперь же в этом больше не было необходимости. В самом худшем случае я бы умер. Смерть все равно должна была ко мне прийти, так зачем беспокоиться о риске?

С кем я мог бы завести роман? Давай посмотрим, моя секретарша? Нет, она была милой девушкой с семьей. Я не хотел портить ничью жизнь, только Мэри и мою. Кого я знал холостым, кто из них разозлил бы Мэри больше всего? Ее сестра, да, у нее были некоторые возможности. Карен развелась, и тоже недавно. Возможно, она уже немного возбудилась без секса, это может сработать. Кого еще? Ее мать, вот это было бы что-то с чем-то, это вывело бы её из себя. Мэри бы разозлилась не на шутку.

Отец Мэри умер несколько лет назад, Эллен, вероятно, не трахалась как следует лет двадцать или двадцать пять. Какого черта, почему бы и нет, что мне было терять? Эллен была в хорошей форме, все не могло быть так плохо, не так ли? Это было бы проще простого, она бы, наверное, умоляла бы меня трахнуть ее, когда увидела бы мой твердый член. Так всегда бывает в тех порноисториях, да, она бы умоляла об этом в мгновение ока.

План А — трахнуть маму Мэри. Я возвращал свою жизнь в прежнее русло, хотя и ненадолго. Как мне вести себя дома в постели с Мэри? Должен ли я игнорировать Мэри, или мне вести себя спокойно, делая вид, что я ничего не знаю? Вот так и надо поступать, быть крутым, как нив чем не бывало. Просто притвориться, что все в порядке, не беспокоиться, как говорят австралийцы. Я восполнил свою предыдущую недостаточную производительность в постели несколько ночей спустя, Мэри думала, что это все для нее, но я действительно оттачивал свою технику для Эллен. Я не хотел разочаровывать старушку.

Я сидел в своем глубоком кресле и думал о том, как подойти к Эллен, просто глядя в окно. Мэри только что вышла из кухни, она остановилась и посмотрела на меня, как всегда. Но на этот раз, вместо своей обычной улыбки в конце, она грустно посмотрела на меня и покачала головой. Так, вот оно, еще один признак того, что она была изменщицей. Я смотрю на старую дуру с надписью «мне так жаль, Чарли», наклеенной у неё на лбу. Теперь я точно знал, что этот взгляд, который всегда уверял меня раньше в любви, теперь исчез.

Моя возможность встретиться с Эллен представилась в следующие выходные, Мэри была у сестры, а Эллен нужно было отвезти в бинго. «Сейчас или никогда», — подумал я. Жизнь была слишком коротка, чтобы не рисковать, я собирался обслужить Эллен по высшему разряду.

Думая о том, что должно было произойти, я играл со своим членом всю дорогу к дому Эллен. Она встретила меня на подъездной дорожке, я помог ей сесть в машину и закрыл за ней дверь. Как только я сел на водительское сиденье, я расстегнул молнию на штанах и вытащил свой стояк.

Эллен взглянула на мое распухшее мясо:

— Чарли, ты в порядке? — спросила она с беспокойством, написанным на ее лице.

— Просто чувствую себя немного игриво, — ответил я.

— Как ты думаешь, разумно ли разъезжать в машине с обнаженным пенисом? — небрежно спросила она.

— Разве тебе никогда не хотелось немного пошалить, может быть, немного покрасоваться? — поддразнил я.

— О, ты имеешь в виду вот так? — сказала она, задирая юбку, обнажая свою голую бритую киску и черный пояс с подвязками.

— ЭЛЛЕН? — Теперь я был в шоке. Увидев старую голую киску Эллен, я свернул с дороги, и мы чуть не врезались в кузов мусоровоза. Я мог бы просто представить заголовки: «Извращенец убивает тещу мусоровозом».

— Чарли, ты действительно забавный. Хотя я действительно польщена этим предложением, с чего ты взял, что мне будет интересно трахаться с мужчиной средних лет? Я уже загнала одного из них в могилу, — засмеялась она.

Теперь мой член съежился и скрылся из виду.

— Упс, сейчас я думаю, что это была не такая уж хорошая идея, — пробормотал я.

— О, Чарли, ты такая милая штучка, но у меня есть весь член, который я хочу, который ждет меня. На самом деле мы не собираемся в бинго, меня нужно подвезти до отеля на Мейн-стрит. Ты могли бы также знать, что я встречаюсь с парой молодых джентльменов несколько раз в неделю.

— С парой? С двумя?

— Да, дорогой мальчик, с двумя. Я уверена, что тебя это удивляет, но я была верной женой, пока Гарри не умер. Вскоре я поняла, что у меня все еще есть потребности, и у меня не было причин не удовлетворять их.

— Но Эллен, пара! И в одно и то же время? — недоверчиво спросил я.

— Чарли, не будь таким ханжой, если бы ты предложил мне свой член много лет назад, я бы согласилась. Но теперь, когдя я привыкла к своим молодым людям, я не думаю, что ты мог бы справиться с этим действием, так сказать.

Наша поездка в отель проходила в тишине. Собиралась ли Мэри вести себя так же, когда меня не будет? О черт, она уже делала это, я думаю, это уже у нас в семье, ну, трахни меня, дубина, и накорми рыбными палочками!

Когда я высадил Эллен на ее рандеву, она повернулась ко мне и поцеловала меня в щеку:

— Если бы ты только пришел немного раньше… Извини, Чарли.

Затем она снова показала мне свою голую киску и отправилась на свою групповуху.

Вот тебе и старушка, умоляющая о сексе со мной! Мое эго сейчас было примерно таким же большим, как мой сморщенный член. Единственный способ, которым я мог бы чувствовать себя сейчас хуже, это если бы я умирал от какой-нибудь неизлечимой болезни… Да.

Может ли эта гребаная дыра, в которой я нахожусь, стать еще глубже? Ох, вы не поверите…

Феррари? Нет, слишком по-итальянски. Корвет? Нет, слишком по-американски. Порше? Нет, до мелочно. Кобра? Нет, да, нет, да, да, ДА! Я отложил покупку машины на некоторое время, чтобы сделать еще какую-нибудь глупость.

Вы когда-нибудь пытались найти такую машину? Черт, я был бы мертв вот уже два года до того, как смог бы дождаться, когда смогу сесть за руль этой чертовой штуки. Почему в последнее время все, к чему я прикасаюсь, превращается в дерьмо? Я иду на обычное обследование — доктор говорит, что я умираю. Моя жена, с которой я прожил двадцать шесть лет, превратилась в помешанную на сексе шлюху. Я даже не могу соблазнить семидесятилетнюю женщину, потому что я недостаточно мужчина для нее, что дальше?

План Б: трахнуть сестру Мэри Карен. Теперь, после последней неудачной попытки соблазнения, у меня появилось немного больше надежды. Я мимоходом спросил Мэри, не не встречалась ли Карен с каким-нибудь мужчиной. Если бы все женщины в этой семье были такими же помешанными на сексе, как Эллен, Карен была бы благодарна за то, что у нее был бы твердый член после шести месяцев воздержания.

Я воспользовался прямым подходом, у меня был ключ от ее квартиры. Я подождал, пока не убедился, что она в постели, и прокрался внутрь. Я чувствовал себя вором-домушником, использующим хитрость и интеллект, чтобы заполучить свой приз. Я осторожно снял всю свою одежду, прежде чем войти в спальню. Я мог разглядеть очертания ее спящей фигуры. Она была накрыта только простыней. Идеально. Надо просто прокрасться к ней сзади.

“Обними ее руками, поиграй с ее обнаженной грудью. Просунь свой член ей между ног, она как замазка в твоих руках» подумал я про себя.

Осторожно, стараясь не разбудить ее, я очень медленно подкрался к ее кровати. Мой план работал идеально. Она была обнажена, мои пальцы играли с ее твердеющим соском. Включившийся свет я заметил не сразу, но когда простыня отлетела назад, и я услышал, как Карен крикнула: «ЧТО ЗА ЧЕРТ», и я с глухим стуком упал на землю.

— Чарли? Какого черта, ты делаешь? Ты в своем гребаном уме? — закричала она.

— Карен, я…- только тогда я понял, почему Карен не встречалась ни с одним мужчиной. Нас было трое в постели, все были голые, и на нас троих у нас был только один член. Я свернулся калачиком и плакал, и плакал, и плакал…

Карен держала меня на руках, как младенца, я плакал до тех пор, пока не смог пролить еще одну слезу. Ее любовница-лесбиянка Джуди тоже включилась в игру, она погладила меня по волосам и по-матерински поцеловала в лоб. Ну, сколько ты знаешь парней, которые могут честно заявить, что переспали с двумя лесбиянками? По крайней мере, я смог это сделать, даже правда мы просто спали.

Вся эта история с умиранием — это еще не все, чем кажется на первый взгляд. Это определенно серьезно напрягло мою шею, я чувствовал, как эти гребаные голоса возвращаются, и они были взбешены.

Карен была умницей, когда справлялась с моим неподобающим поведением. Джуди тоже, я надеялся, что они будут очень счастливы вместе.

Когда я выходил за дверь, Карен спросила:

— Чарли, что, черт возьми, все это значит? Я знаю тебя, Чарли, это не ты. Ты не такой, давай, Чарли, выкладывай.

— Карен, это так трудно объяснить… – колебался я.

— Нет, Чарли, это не так. Все, что тебе нужно сделать, это сказать слова, ты же не собираешься умирать…..боже! — вздохнула она.

— Да, это так, это именно то, на что это похоже.

— Давай, Чарли, перестань шутить, это не может быть серьезно. Как ты думаешь, черт возьми, что бы случилось, если бы я позволила тебе трахнуть меня? Что, если Мэри узнает? Что тогда?

— Надеюсь, к тому времени я буду мертв.

— Чарли… — спросила она, думая о том, что я только что сказал.

— Я умираю, Карен, доктор сказал мне, что у меня осталось от шести месяцев до года, не больше.

Она подошла ко мне и обняла меня:

— Боже мой, Чарли, мне так жаль.

Я оттолкнул ее:

— Да, все сожалеют. Вам жаль, мне жаль, доктору жаль. Так скажи мне, Карен, почему я не чувствую себя лучше? Вся жалость в мире мне сейчас не поможет.

— Мэри, должно быть, умирает внутри вместе с тобой, — она в шоке прикрыла рот рукой.

— Она не знает, и я не собираюсь ей говорить.

— Чарли, это полное безумие, она имеет полное право знать правду, — выдохнула она.

— Нет, она не имеет права, она отказалась от этого права, когда переспала с другим мужчиной. Ну вот, я сказал это, ты счастлива?

— Чарли, теперь я знаю, что мы имеем дело с серьезной психической проблемой. Ты дурак, если думаешь, что Мэри когда-нибудь изменит тебе. Она любит тебя, и это никогда не изменится, несмотря ни на что.

План С: встретиться лицом к лицу с Мэри. Это может быть хуже плана А или Б, но, по крайней мере, я умру с миром. Кроме того, дерьмо должно было попасть на вентилятор, как только Карен позвонит Мэри.

Мэри ждала меня у двери, у меня не было привычки спать с голыми лесбиянками, и я никогда раньше не оставался на всю ночь вне дома, не позвонив ей. Она обняла меня, я ожидал пощечины. Может быть, она еще не поговорила с Карен, хотя на самом деле это ничего бы не изменило, нам все равно пришлось бы раскрыть все карты.

— Где ты был, Чарли, ты заставил меня ужасно волноваться.

— Мне нужно было кое-что сделать, Мэри, — холодно ответил я.

— Чарли, нам нужно поговорить, ты вел себя так… Ну, немного… ненормально в последнее время. Я думаю, что знаю причину, но нам нужно это обсудить. Я больше не могу сидеть сложа руки и позволять тебе проходить через это в одиночку.

— Так ты думаешь, что ты знаешь что-то такое, чего я не знаю, а ты знаешь?

— Видишь ли, Чарли, вот что я имею в виду, ты даже больше не можешь связно говорить. Когда я разговаривала с Бобом на днях, я сказала ему, что сделаю все возможное, чтобы не расстраивать тебя…

Я перебил её:

— Боб?! Ты разговаривала с Бобом? Этот болтливый сукин сын! Он не имел права говорить тебе, что я умираю!

— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ! — закричала она.

— Я сказал, Боб был болтливым сукиным сыном…

Она перебила в ответ:

— Нет, другая часть.

— Он не имел права…

— Черт возьми, Чарли, другая, другая часть.

— Я умираю? — сказал я, надеясь, что это была та часть, о которой она продолжала спрашивать.

— О Боже, нет! — краска полностью сошла с ее лица, и она упала в обморок.

Я не видел смысла продолжать эту шараду, если она не собиралась бодрствовать достаточно долго, чтобы я мог поговорить с ней, я мог бы с таким же успехом пойти поиграть в гольф.

Мне не было интересно играть на полных восемнадцати лунках, поэтому я достал из сумки свою клюшку Большая Берта. Что мне действительно хотелось сделать, так это ударить по паре мячей в офисе Боба, к сожалению для Боба, шары, которые я хотел ударить, были прикреплены к нему.

Ему повезло, что он не был на работе, но мне повезло меньше. Когда копы наконец нашли меня в Гольф-центре, я выбирал новую Большую Большую Берту. Моя старая не справилась с задачей взломать дверь его кабинета.

Знаете ли вы, что полиция не позволит вам взять снаряжение для гольфа в камеру после того, как вас арестуют? Я тоже, это глупое правило, если вы спросите меня. Что, по их мнению, я собирался сделать, ударить кого-нибудь? Они дали мне право на один телефонный звонок, так что я позвонил в Доминос, чтобы заказать пиццу.

Еще до того, как принесли пиццу, появилась Мэри. Боб вошел прямо за ней, это действительно вывело меня из себя – ведь одной пиццы едва хватает на еще двоих.

Охранник открыл дверь моей камеры и сказал мне, что я свободен.

“Пошел ты», — подумал я.

Боб первым открыл свой большой рот:

— Чарли, ты должен слушать очень внимательно. Я знаю, ты расстроен, но у меня для тебя отличные новости. Ты не умрешь, по крайней мере, в ближайшее время. В лаборатории возникла проблема с компьютером, ты в порядке, Чарли, ты в порядке, — с энтузиазмом сказал он и подождал моей реакции.

Я не пошевелился. Это была худшая новость, которую он мог мне сообщить. Теперь бы мне пришлось еще тридцать лет жить с мыслью о том, что Мэри изменяет мне, черт возьми!

Тут вмешалась Мэри:

— Разве это не отличная новость, дорогой?

— Да, чертовски здорово. Моя пицца уже здесь? — спросил я.

— Разве ты не слышал Боба, милый? Ты не умрешь, — просияла она.

— Да, я слышал его, но это ничего не меняет. Моя жизнь все еще закончена, только теперь я проживу во времени и буду испытывать страдания день за днем, — проворчал я.

Боб посмотрел на Мэри и спросил:

— Он всегда говорил на тарабарщине, или он ведет так себя недавно?

Мэри проигнорировала Боба, схватила меня за плечи и начала трясти:

— Чарли, Чарли, приди в себя. Почему ты ведешь себя как засранец?

— Мэри, — сделал я паузу, — что я такого сделал, что ты изменила мне? Я был таким плохим мужем?

— Изменила тебе? Боб, мы должны быстро отвезти его к врачу, он сходит с ума, — сказала она, и Боб кивнул в знак согласия.

— Это вполне может быть правдой, Мэри, но это не объясняет обертки от презервативов, которые я нашел в твоей сумочке.

— Ты имеешь в виду те презервативы, которые я использовала для воздушных шариков на твоем дне рождения, Чарли? Ты же на самом деле не думал… О, Чарли, почему ты просто не спросил меня? — с грустью в глазах спросила она.

Я вспомнил свою вечеринку, и Боб заплатил разносчику пиццы. Там были воздушные шары, не так ли? Нет, они были резиновыми, о черт… Это нехорошо, теперь, когда я собирался жить, я был мертв внутри… «Мэри убьет меня, черт возьми, когда узнает о своей матери и сестре», — подумал я про себя. О Господи, забери меня к себе, я был плохим, плохим мальчиком!

Мэри, в конце концов, не изменила мне, и рака у меня не было, ты просто больше никому не можешь доверять. Сначала мой врач, а потом мои собственные глаза. Лживые ублюдки, я должен подать на них обоих в суд за неправильный взгляд!

Что бы сделала Мэри в таком затруднительном положении? Она, несомненно, пришла бы прямо ко мне и сказала, я должен был сделать то же самое. Я не собирался пытаться придумать какую-то неубедительную причину, ей будет достаточно трудно проглотить правду.

План D: признаться Мэри. Когда мы вернулись домой из отеля «Айрон Бар», я усадил Мэри в свое мягкое кресло. Я пошел на кухню и налил Мэри большой глоток Шардоне, оно, вероятно, понадобится ей до того, как я закончу свою исповедь.

Прежде чем я успел открыть рот, Мэри взяла инициативу в свои руки:

— Чарли, тебе не нужно ничего говорить. Ты — самое важное в моей жизни, и я люблю тебя, несмотря ни на что. Ты испытывал огромный стресс, удивительно, что ты так хорошо держался, учитывая то давление, которое оказывали на тебя события. Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что ты не пришел ко мне и не впустил меня к себе, это причиняет боль Чарли.

— Пожалуйста, поверь мне, Мэри, я пытался, я действительно пытался. Дом был полон людей, у меня никогда не было такой возможности поговорить. Потом, когда я нашел обертки от презервативов, я… — Мэри остановила меня.

— Чарли, теперь я знаю, что ты это сделал. Я помню, каким несчастным ты был на вечеринке по случаю собственного дня рождения. Мне так жаль, Чарли, как я могу загладить свою вину перед тобой? Я была такой эгоистичной.

— Мэри, ради Бога, перестань перебивать. Я должен снять груз с души, пока у меня не случился сердечный приступ…

Она сделала это снова, она, блядь, прервала меня:

— Чарли, ты собираешься рассказать мне о маме или Карен?

Я взял стакан у Мэри и выпил содержимое, все тридцать две унции:

— Ты уже знаешь??? Ты хочешь, чтобы я собрал свои вещи сейчас, или подождешь до утра? – запинаясь, произнес я.

Мэри отступила назад и ударила меня по лицу:

— Послушай, Чарли, на этой неделе я выслушала от тебя кучу дерьма, и я простила тебя за все это. Если ты снова не начнешь вести себя как мужчина, за которого я вышла замуж, что ж, тебе лучше не знать, что я тогда сделаю.

— Ты дала мне пощечину, — сказал я с удивлением.

— Да, я сделала это, и я сделаю это снова, если ты еще раз так меня оттолкнешь. Чарли, я думаю о тебе с каждым своим вздохом. Когда ты сказал мне, что умираешь, вот так, как ты это сделал, я тоже умерла. Теперь я полностью понимаю, что ты сделал, не то чтобы мне это нравилось, но я это понимаю, — заявила она.

— Мне так стыдно за себя, я не заслуживаю… — она, блядь, сделала это снова. Она прервала мои извинения, это начинало меня бесить.

— Да, это так, милый, и ты заслуживаешь гораздо большего. А теперь отнеси меня в постель, или ты хочешь, чтобы я позвонила маме… Знаешь, она просила меня сказать тебе, что у тебя симпатичный пенис… Я тоже так думаю, — она поцеловала меня в лоб.

Милая! Я покажу ей, кто здесь симпатичный. Мужской член — это не мило, это оружие! Я перекинул Мэри через плечо и, не раздумывая, понес ее в гараж. Ты занимаешься любовью в спальне, так что я трахнул Мэри в гараже. Давайте просто посмотрим, показалось ли ей это милым. Потом я тоже отвел ее в сарай для инструментов, это было “наказание” за умное замечание ее матери. Затем мы вырвали все дерьмо из цветника, это было за унижение, которому подвергла меня ее сестра-лесбиянка.

Когда Мэри пыталась вытащить герань из своей задницы, я спросил:

— Ну, с тебя хватит, или это все еще мило?

— Ты все еще злишься на Боба, может быть в следующий раз, мы могли бы сделать это на чердаке? Это наверняка послужило бы ему уроком. — сказала она, обнимая меня за шею.

Это оказалось плохой идеей, так как у нас обрушился потолок, и мы все равно оказались в спальне. Но мы точно научили Боба трем или четырем вещам, и мы собираемся сделать это еще немного, если Мэри снова сможет возбудить меня.

Итак, вы можете спросить меня, почему сейчас я сижу в этом баре? Ну, Карен попросила меня проводить ее к алтарю на ее свадьбе в эти выходные. Я не знаю, то ли я шафер, то ли подружка невесты. Я пытаюсь набраться смелости, чтобы сделать эпиляцию ног воском, на случай, если Карен — невеста. Я бы не хотела выставлять на посмешище платье подружки невесты, которое они выбрали.