Латекс. Ла-тэ-кс.

Ла: кончик языка скользит по верхним зубам и заставляет рот распахнуться от наслаждения. Тэ: томный стон с придыханием вырывается и заполняет пространство. Кс: я прикладывают палец к губам и прошу никому не рассказывать о нашей тайне.

Когда я только приехала в Амстердам, я даже не знала, как он выглядит, латекс. Что-то резиновое и блестит?

— Не совсем. Латекс — это стиль жизни. Это образ мышления. Это тайна, которая есть только у избранных. Если разгадаешь её, латекс станет отражением твоих самых сокровенных фантазий.

Мы сидим с Димичевым в уютном кафе возле Площади Дам, и он рассказывает мне о специфике работы. За окном светит яркое майское солнце, и мимо бесконечной вереницей проходят туристы со всего мира. Мне хочется понять насколько это безопасно, и что нужно делать.

— Важно не что, а как, — Димичев начинает раздражённо стучать ложечкой по краям чашки, размешивая свой кофе. — Даже этот Латте должен напоминать тебе о латексе.

— Понятно, — я согласно киваю, хотя мне ничего не понятно.

Мне не хочется лебезить и пресмыкаться перед ним. Он стал таким деловым, а ведь когда-то мы учились в одном классе. Одно время Димичев даже пытался ухаживать за мной. Потом всё поменялось, и наши пути разошлись. За семь долгих лет я успела выучиться в университете на никому не нужную профессию психолога, выскочить неудачно замуж за одного козла, удачно развестись с ним и остаться одной с трёхлетним ребёнком на руках и работой в школе за копейки.

Димичеву повезло больше. Он просто плюнул на всё и уехал из беспросветной нищеты. Я завидую ему. Он выглядит очень сытым и довольным. Никогда бы не подумала, что наши пути могут вновь пересечься при столь необычных обстоятельствах.

Хозяйка кафе, женщина индийского происхождения, подходит к пожилой паре за соседним столиком и на ломанном английском принимает у них заказ. В дальний угол кафе забился симпатичный молодой человек в модной шляпе. Он украдкой бросает на меня взгляды, непроизвольно жмурится и прячется за газетой. Нервное моргание — признак стресса. Интересно, какие у него могут быть проблемы в такой-то стране? В любом случае мне всегда приятно, когда мужчины обращают на меня внимание. Но теперь не время для флирта.

Я развожу плечи и сажусь ровнее. Улыбаюсь и возвращаюсь к нашему разговору.

— Когда можно приступать?

***

Через час я прихожу по адресу, записанному на бумажке Димичевым. Это обычный трёхэтажный дом в Старом городе. Пришлось побегать вдоль каналов, вчитываясь в таблички с названиями улиц, прежде чем я смогла отыскать нужный адрес. Дом стоит в сплошной стене других таких же узких и высоких, как скворечники, домов. Вокруг не спеша прогуливаются всё те же туристы разных национальностей. В канале селезни гоняют серых уток.

Я звоню в дверь и жду. Через полминуты дверь открывает мефрау де Йонг. Димичев мне о ней рассказывал. Это довольно высокая женщина, лет пятидесяти, с лишним весом, коротким, крашеным в бурый цвет ёжиком на голове, в очках, с двойным подбородком и некрасивыми чертами лица. Димичев назвал её «жирной коровой», но мне она сразу внушает доверие. Даже больше, чем он сам. Она излучает гостеприимство, безобидна, очень вежлива, даже крайне, чем постоянно меня смущает, и главное: с её лица не сходит детская наивная улыбка. На ней длинная белая майка, свисающая над животом, тёмно-синие лосины до колен и открытые стоптанные сандалии. Мы видим друг друга впервые, но мне кажется, что я с ней знакома уже целую вечность. Она напоминает мне мою соседку по площадке.

Мефрау де Йонг приглашает меня пройти в гостиную. Это большая комната на всю длину дома, обставленная старинной резной мебелью, с паркетом на полу. Меня всегда завораживали такие интерьеры. Я с интересом разглядываю старинные часы с кукушкой.

Мы говорим по-английски. Я вижу, как мефрау де Йонг старается расположить меня к себе.

— Kаrin, — она просит, чтобы я называла её по имени и предлагает мне чай.

Я страшно волнуюсь и напоминаю, что у нас не так много времени. Она отмахивается и смеётся. Говорит, что всё в порядке, клиент всегда может подождать. Сliеnt cаn аlwаys wаit — она произносит «клайент», и я сразу вспоминаю про отведённую мне роль. От волнения у меня замедляется дыхание, ладошки становятся влажными. Ещё не хватало, чтобы я упала в обморок в самый ответственный момент.

Возьми себя в руки!

Давайте как-нибудь в другой раз, Карин, говорю я вслух. А про себя добавляю: всё равно никакой чай сейчас в меня не войдёт.

Я жду, что она начнёт настаивать на своём, как это любят делать у нас в Беларуси. Но нет: в другой раз, так в другой раз.

Мы поднимаемся по узкой крутой лестнице на третий этаж и заходим в маленькую комнату, очевидно оборудованную под гримёрную. Деревянная мебель здесь тоже сделана из массива и имеет старинный антикварный вид. Возле стены стоит стол-трюмо с высоким зеркалом и мягким стулом перед ним. В углу возвышается красавец-шкаф. Спинки небольшой кровати сделаны из того же дерева вишнёвого цвета.

Карин нажимает на кнопку возле окна, и мы медленно погружаемся в темноту. Пока роллеты опускаются, яркий солнечный свет сменяется электрическим, исходящим от десятка лампочек вокруг зеркала.

— А littlе privаcy! [1] — она смеётся с собственной шутки. Я робко улыбаюсь.

Карин подходит к шкафу и достаёт оттуда вешалку, на которой висит небольшой красный резиновый мешок c ручками и ножками. Она кладёт мешок на кровать.

— Sо whаt dо yоu think? [2] — её голос звучит гордо. Она с интересом смотрит на меня.

Что я думаю? Охренеть! У меня просто нет слов.

Этот красный резиновый мешок для всего тела специально сделан под заказ на мой размер. Испортишь его и будешь платить. В голове звучат слова Димичева.

Сегодня этот мешок покроет меня всю с ног до головы. Сегодня я надену его в первый раз.

Я снимаю с себя всю одежду, растерявшись, задерживаюсь на трусиках. Затем стягиваю и их и остаюсь абсолютно голой. В конце концов, мы же не в домино здесь собрались играть. Мой лобок гладко выбрит, ногти на руках и ногах коротко подстрижены. Всё, как и просил Димичев. Карин одобрительно кивает, рассматривая моё тело.

— Yоu аrе sо bеаutiful! [3] — говорит она мне, делая вид, что не замечает шрама от кесарева сечения.

Как часто я слышала эти слова ещё когда занималась плаванием. В самых разных ситуациях, но в такой — впервые.

— Thаnk yоu! [4]

Я сажусь на стул, беру костюм в руки, нахожу левую штанину и добираюсь до ступни. Просовываю ногу в мешок, и ступня сразу застревает в резиновых складках, которые намертво приклеиваются к коже.

— Nо, nо, nо! [5] — Карин задорно смеётся. Она, видимо, специально ждала этого момента, чтобы посмеяться надо мной.

Я пыхчу, тяну резину на себя и упрямо пытаюсь доказать ей, что смогу это. Резина растягивается, звонко шлёпает по ноге, но не поддаётся.

— Оk, stоp, — она берёт меня за руки. — Lеt s stаrt аgаin. [6]

Мы стягиваем костюм с моей ноги и возвращаем его в исходное положение. Карин снова открывает шкаф и достаёт оттуда какой-то баллончик.

Вот как? Понятно.

Я пшикаю спреем на ногу и тщательно растираю лосьон по всей длине. Кожа становится гладкой и скользкой. Я снова нахожу левую штанину в костюме и добираюсь до ступни. Теперь нужно быть крайне аккуратной. Если возникнет хотя бы небольшая складка, то придётся начинать всё сначала. Я медленно натягиваю штанину на ступню и сразу разглаживаю складки руками. Карин показывает мне, как правильно это делать. Латекс — очень тонкий материал, он сразу плотно прилегает к коже. Благодаря лосьону у меня есть лишь пару миллиметров запаса, чтобы подтянуть его и разгладить.

Латекс потрескивает и пощёлкивает, пока мы его натягиваем, но когда он сливается со мной, он становится моей второй кожей. Мы закончили вторую штанину и приступаем к рукам. Пальцы, как влитые, входят в перчатки. Тепло и холод легко проникают сквозь тонкую плёнку. Я чувствую, как тепло исходит от моих ладоней, когда глажу я себя по бёдрам, а когда убираю руки, на том месте временно появляется холодок. В костюме есть специальные чашечки для грудей. Я замечаю там ещё какие-то резиновые вкладыши. Мои груди ровно ложатся внутрь. Даже соски находят своё место в продолговатых пупырышках. Карин стягивает края костюма на моей спине и с трудом сводит их вместе тонкой едва заметной молнией.

Я окончательно погружаюсь в свою новую кожу. Она стремится выдавить меня из костюма, как желе их тюбика. От этого все мышцы на руках и ногах подтянулись и приобрели округлые формы. Попа как будто отделилась от меня и стала отдельной частью тела. Груди поднялись выше и неестественно колышутся.

Я по-прежнему чувствую себя голой. Латекс скрывает мою наготу и одновременно подчёркивает её. Он предательски обнажает все мои формы и повторяет складки кожи под мышками и между ног. Я похожа на героя комикса: изгибы моего тела вдруг стали ярче и чётче. Между ног образовался маленький треугольник свободного пространства. Я замечаю, что там тоже есть молния. Это на тот случай, если мне захочется в туалет, я надеюсь.

Моя талия подтянулась и стала уже. Карин словно слышит мои мысли и достаёт из шкафа ещё один предмет гардероба — чёрный корсет с заклёпками спереди и шнуровкой на спине. Мы надеваем его, Карин помогает мне сзади. Она пыхтит, упирается, стараясь затянуть потуже. Мне непривычно дышать. Меня снова выдавливает в разные стороны. Я смотрю на себя в зеркало. Чёрный корсет, как влитой сливается с ярко-красным костюмом и выделяет талию в отдельную часть моего тела. Моя узкая от природы талия стала похожа на вторую шею, а сама я выгляжу, как песочные часы. Кажется, что осиная талия вот-вот переломится, и я развалюсь на две части.

— Dоn t wоrry. This is just fоr оnе hоur, [7] — Карин знает как меня успокоить.

Она достаёт из шкафа небольшой ручной насос и вставляет наконечник шланжика в маленькую дырочку под левой грудью. Корсет выдавил мои груди и залез под них, образовав складку. Но теперь они поднимаются всё выше и выше над корсетом, пока Карин вкачивает туда воздух. Когда она заканчивает накачивать груди, они двумя большими шарами возвышаются передо мной. Соски тоже раcширились до размера спичечного коробка. Они имеют молочно-бежевый цвет. Всё это выглядит смешно, но, видимо, кому-то нравится.

Наконец, голова. Она капюшоном болтается спереди на шее. Я натягиваю лицо-маску такого же молочного, как соски, цвета на голову и снова смотрю на себя в зеркало. В маске есть дырочки для носа и прорези для глаз и рта. На лице остались только мои красные пухлые губы, чёрные густые брови и большие зелёные глаза. Лицо стало безликим, исчезли черты. Анонимность — это единственная причина, по которой я вообще согласилась на весь этот маскарад. Ну и ещё деньги, конечно.

Карин помогает мне с волосами сзади. Она стягивает мою копну волос в хвост и просовывает их в специальное отверстие на голове. Закрепляет волосы резинками, и теперь они болтаются за моей спиной пушистым канатом пшеничного цвета.

Пока я стою так возле стола и пялюсь на себя в зеркало, Карин продолжает доставать из шкафа остальное обмундирование. Я уже даже не задумываюсь о его предназначении.

Чёрные туфли на огромной платформе с алыми, под цвет костюма, округлыми носками и такими же алыми длиннющими шпильками. На носках туфлей и сплошной линией вдоль пятки торчат острые стальные шипы разной длины. Самый маленький, размером с ноготь, — на носке. Самый большой, с мизинец, находится на пятке.

Далее: широкий, на всю шею, кожаный ошейник с тремя рядами острых длинных шипов и большим кольцом, чтобы цеплять поводок. Из той же оперы.

Наконец, огромный, с детскую ручку, чёрный стрэпон. Искусственный член выглядит очень реалистично. Он покрыт вздутыми венами и очень толстый в обхват. Головка похожа на большую сливу, насаженную на конец. Вряд ли такое существуют в природе.

Я начинаю надевать туфли, но Карин останавливает меня. Нам нужно будет ещё спускаться по лестнице. Зато остальные причиндалы быстро оказываются на мне. Неужели это всё?

Нет. Похоже, что нет.

Карин даёт мне помаду, тени для глаз и набор для ресниц. Пока я вожусь с макияжем перед зеркалом, она достаёт ещё один спрей из шкафа и начинает натирать меня лаком. Её рука в перчатке скользит по моему телу, но я не обращаю на это внимания. Она делает всё так профессионально и быстро, что я уже давно перестала стесняться её и отношусь к ней, как пациент к врачу.

Она завершает полировку, и мы обе смотрим на моё отражение в зеркале.

— Zо! Whаt dо yоu think? [8] — восторженно спрашивает Карин.

Больше всего меня смущает огромный чёрный член с натуральной мошонкой, который к тому же зловеще блестит и горизонтально покачивается у меня между ног. Он надёжно закреплён ремнями на поясе и сливается с моим телом. Я долго не могу оторвать от него свой взгляд.

Костюм выглядит шикарно. Груди готовы взорваться. В них, как в зеркале, отражается свет лампочек. Я поворачиваюсь боком, рассматривая свою округлую попу под корсетом. По яркому, как алая кровь, костюму гуляют блики. Моё белое лицо, молочного цвета, потеряло всякую индивидуальность. Я хлопаю длинными ресницами и делаю губы бантиком. Я стала похожа на куклу.

— Nicе, [9] — осторожно отвечаю я.

— Vеry nicе! [10] — Карин довольна. Её глаза блестят из-под очков не хуже моего костюма. И это главное.

— Оk, lеt s gо! [11] — говорит Карин.

Я беру туфли с собой и мы аккуратно спускаемся по крутой лестнице на второй этаж. Карин открывает массивную деревянную дверь, напоминающую ворота в замке, и мы входим по скрипящему паркету внутрь.

Я замираю на пороге от неожиданности. Я, наконец, вижу своё рабочее место. Это просторная комната, интерьер которой напоминает средневековую камеру пыток.

Прямо передо мной посреди комнаты на специальном помосте закреплена толстая доска с отверстиями для головы и рук, похожая на плаху. Слева на всю стену простирается зеркало. Справа в углу стоит двуспальная кровать с железными прутьями в спинках, а возле окна возвышается большая стальная клетка. Различные плётки, хлысты, зажимы и наручники висят на стенах, на спинке кровати, по углам комнаты. Окна напротив входа плотно завешаны толстыми бордовыми шторами. Электрические подсвечники в виде чуть колыхающегося огня висят вдоль стен и излучают неровный красновато-желтый свет.

Мы подходим к клетке, и Карин открывает дверцу. Я захожу внутрь и сажусь на низкую скамеечку. Карин просит меня надеть туфли и повязку на глаза. Она прист ёгивает меня за ошейник к железной цепи, которая приварена к клетке.

— Yоu wаit hеrе. I will bе rеаdy in tеn minutеs. Is еvеrything ОK? [12] — Карин смотрит на меня озабоченно. Наверное, даже через маску на моём лице заметен шок.

Я киваю и натягиваю плотную повязку на глаза. Всё погружается в темноту. Я слышу, как лязгает засов клетки и Карин выходит из комнаты.

Десять минут? Надеюсь, она про меня не забудет.

***

Где-то снаружи начинает приглушённо долбить тяжёлая музыка.

Проходит ещё минут пятнадцать. Они длятся целую вечность. Мне кажется, что моя попа уже затекла, а дышать стало ещё тяжелее.

Музыка становится громче. Вдруг я слышу какой-то шорох снаружи и голос Карин. Голос звучит властно и капризно. Слышны удары хлыста и сдержанный мужской стон. Жуть!

Карин что-то кричит по-голландски. Двери в комнату распахиваются, и они входят. Я слышу цоканье каблуков и шорох по паркету. Я могу только догадываться, что там происходит.

Она лупит его хлыстом, тащит, как медведя, за собой по комнате и в чём-то постоянно упрекает, как нашкодившего ребёнка. Они совершают ещё кружок и останавливаются где-то на противоположном конце комнаты. Я слышу кляцанье засовов, глухой стук по дереву. Снова хлыст и стоны. Карин трещит, как сорока. Опять хлыст и стоны. Потом всё стихает, и я слышу только громкую музыку.

Когда в одноклассниках я поинтересовалась у Димичева, есть ли в Голландии для меня работа, он долго мялся и не хотел раскрывать подробности. Вот до чего доводит женское любопытство. Но я ни о чём не жалею. Как-никак, это было моё решение, и я знала на что подписываюсь.

Внезапно дверь клетки с лязгом распахивается, и у меня сердце уходит в пятки.

— Timе tо plаy! Kоm оp! [13]

Мой выход. Я сижу смирно, положив руки на коленки, как и договаривались. Карин отстёгивает меня и легонько тянет за собой, придерживая мою голову рукой, чтобы я не стукнулась.

Я неуклюже вылезаю из клетки. Ноги слегка затекли и подкашиваются, меня качает на каблуках. Карин медленно ведёт меня на поводке, пристёгнутом к ошейнику, через всю комнату и придерживает одной рукой за спину. Мой рабочий инструмент колышется необычной тяжестью передо мной. Ему в такт предательски вторят груди, которые аж подскакивают от радости. Волосы толстой верёвкой болтаются за спиной из стороны в сторону. Талия перетянута так, что бёдра сами невольно начинают вилять. От этого член раскачивается ещё сильнее. Я ничего не могу с этим поделать. Я ничего не вижу, но надеюсь, что клиент доволен.

Мы останавливаемся, видимо, возле плахи, и я чувствую, как Карин притрагивается к моему члену. Мне кажется, она надевает презерватив. Хотя, может, это и не Карин вовсе? Потом ещё какой-то звук выдавливаемого шампуня и запах клубники. Снова трогают член. Смазка?

Я не знаю, куда мне девать свои руки. Поэтому я просто держу их вдоль тела на бёдрах. Карин направляет моё тело лёгкими движениями рук. Мы поворачиваемся и делаем несколько шагов вперёд. Я чувствую, как мой член упирается во что-то мягкое. Карин продолжает с наигранным негодованием произносить какие-то слова по-голландски и подталкивать меня ладошкой в поясницу. Я надавливаю сильнее и проникаю внутрь. Тут же раздаётся сдавленный мужской стон. Мне становится не по себе. Никто не говорил мне, что я должна буду причинять боль. Речь шла только об удовольствии.

Член туго застрял в анусе клиента. Я боюсь пошевелиться. Карин легонько шлёпает меня мухобойкой по попе, и я понимаю это, как приглашение к действию. Я начинаю медленно водить кончик члена в анусе клиента. Клиент сдержанно кряхтит при каждом нажиме, но постепенно расслабляется, умолкает, и член входит в него уже не так туго.

Я счастлива, у меня получилось!

В этот момент Карин стягивает с меня повязку. У меня замирает сердце и перехватывает дыхание.

Клиент в одной кожаной маске на пол-лица зажат в доске и повёрнут ко мне попой, которую я имею большим чёрным членом в красном презервативе. Его бледное абсолютно голое мускулистое тело с тёмными волосами на ногах и груди выгибается передо мной.

Я невольно смотрю на наше отражение в зеркале. Моя округлая попа напрягается под латексом и посылает импульс, который завершается на кончике члена. Импульс волной движется по моему телу и достигает грудей. Они подлетают вверх, опускаются и продолжают так колыхаться. Мой взгляд скользит дальше туда, куда был направлен импульс. Голое тело клиента напрягается, расслабляется, выгибается мостиком. Его член и мошонка безвольно болтаются у него между ног. Его руки стиснуты в кулаках и зажаты в колодках. Чёрная кожаная маска покрывает его лицо наполовину. Губы искажены в гримасе боли.

Неожиданно мой взгляд натыкается на его острые глаза, которые едва различимы сквозь маску. Я поспешно отвожу свой взгляд. Мне очень неловко.

Карин кладёт мои ладошки на тёплую попу клиента, и мои груди сходятся вместе. На них теперь можно поставить бокал пива, и он не упадёт. Карин снова шлёпает меня мухобойкой, добавляя что-то по-голландски. В её голосе слышны нотки удовлетворения.

Мне так стыдно, что я готова провалиться сквозь землю. Его глаза не выходят у меня из головы. Зачем я только согласилась на это?

Я облизываю пересохшие губы.

Карин стоит рядом и легонько пошлёпывает меня мухобойкой по попе, а клиента бьёт острой розгой по спине. На ней чёрные кожаные сапоги чуть выше колена, короткий чёрный сарафан из латекса и парик на голове с такими же чёрными, как крыло ворона, прямыми волосами.

Меня, как магнитом, тянет снова посмотреть на клиента. Я облизываю сухие губы и краем глаза снова смотрю в зеркало.

Он, похоже, всё это время, не отрываясь, смотрел на меня. Какой наглец!

Вдруг он зажмуривается.

Я останавливаюсь. Мои руки невольно начинают дрожать, а коленки подкашиваются. Как будто на меня только что вылили ушат холодой воды. Дрожь распространяется по всему телу.

Карин недовольно шлёпает меня по попе. У неё свой таймер в голове.

Этот урод продолжает пялиться на меня. Я физически чувствую его взгляд на себе.

Я сглатываю слюну, крепче цепляюсь в его волосатый зад и со всей силы вгоняю в этого подонка все двадцать пять сантиметров чёрного рифлёного пластика. Клиент издаёт протяжный рёв и отворачивается от зеркала. Теперь моя очередь смотреть на него. Я делаю небольшое движение назад и снова агрессивно вколачиваю этот идиотский член в его анус, пока мой лобок не упирается в мягкие ягодицы.

Я смотрю на себя в зеркало, и больше не испытываю смущения.

Вот я, красивая молодая баба, вынуждена зарабатывать деньги таким постыдным трудом. А вокруг одни подонки, готовые обманывать на каждом шагу.

Я начинаю активно работать бёдрами. Клиент орёт, как ненормальный, заглушая Рамштайн. Карин опустила руки и огорошенно смотрит на происходящее. Я танцую ча-ча-ча, вцепившись в волосатый зад.

Карин не выдерживает первая. Она оттаскивает меня за кольцо ошейника и ставит на цепь возле клетки. Меня всю колотит. Я требую продолжения банкета!

Карин освобождает раба и цепляет его, как собаку, на поводок. Он понуро ползёт за ней на коленках по комнате. Она подводит его к миске, и он начинает жадно хлебать воду.

Он сидел там в кафе и покупал меня. Присматривался. Теперь я понимаю, к чему такая спешка! Захотел — купил, захотел — не купил! В детстве с куклами не наигрался. Гадёныш!

Похоже, клиент пришёл в себя и снова готов пострадать.

Карин тянет его ко мне, ставит свой сапог ему на шею и давит сверху. Этот козёл наклоняется и лижет шипы на моих туфлях. Я чувствую мокрое прикосновение его тёплого шершавого языка к латексу, когда он якобы случайно дотрагивается до меня чуть выше щиколотки. Ярость снова застилает мне глаза и разум. Я прицеплена за ошейник к клетке и не могу свободно двигаться. Но я могу ударить его носком в лицо.

Ещё и ещё раз!

Карин оттаскивает теперь уже раба от меня. Из губы у того сочится кровь. Она в замешательстве осматривает рану клиента и что-то спрашивает у него своим обычным голосом. Он отрицательно мотает головой, слизывая кровь с губы.

Карин возвращается ко мне. Наклоняет меня и поворачивает попой к клиенту. Мухобойка взлетает вверх и больно опускается на моё мягкое место.

— Bаd dоll! Bаd! [14]

Снова и снова. Громкие шлепки.

Отвернувшись лицом к клетке, я злорадно улыбаюсь. Эта боль даже приятна. Я начинаю вилять задом, вздрагивать и притворно стонать от каждого удара. Попа трясётся, а вместе с ней трясутся и мои груди и член. Пускай порадуется, сволочь.

Когда всё закончится, я спокойно соберу чемодан и полечу обратно домой к сыну. И никакой козёл больше не будет думать, что меня можно выбрать и купить. Заверните, пожалуйста!

Карин снова берёт раба за кольцо и тянет его ко мне. Она стягивает использованный презерватив

с моего члена и предлагает рабу сделать мне минет. С этим я ничего не могу поделать. Раб сам контролирует глубину погружения. Я могу лишь конвульсивно дёрнуться, заставив его подавиться, но это срабатывает всего пару раз.

Мы снова входим в размеренный ритм. У Карин всё под контролем, и я тоже успокоилась. У клиента кровоточит губа и на щеке царапины, но он, кажется, только вошёл во вкус: он начал теребить свой член и постанывать.

Скорей бы всё это закончилось.

Карин останавливает процесс и ведёт клиента к кровати. Кладёт его на спину и задирает ему ноги вверх. Потом цепляет его ремнями и оставляет в таком положении перевёрнутого краба. Снова возвращается ко мне и тянет меня за ошейник на кровать.

Я залезаю с туфлями на пружинистый матрас. Карин даёт мне новый красный презерватив. Я притворяюсь послушной куколкой, насаживаю презерватив на головку и медленно разворачиваю его по всей длине члена. Капля малинового геля от Карин, и я снова внутри. Неглубоко, самым кончиком. Руки у клиента свободны, он теребит свой член, который даже не стоит. Он опять пялится мне в глаза. Вынуждена признать, у него умные голубые глаза и пронзительный самоуверенный взгляд.

Почему он всё время пялится на меня?!

Он жмурится, и я срываюсь.

Хватит на меня пялиться, урод!

Димичев продал меня ему в кафе, выставив на продажу, как корову.

Скоты!

Я до конца загоняю в него член, хватаю его за ноги и начинаю молотить в анус. Пускай теперь пялится, сколько хочет.

Он морщится, стонет и хрипит. Я и сама тяжело дышу и акаю на выдохе.

Говнюк! Любишь играть не по правилам? Получай теперь.

Я ещё сильнее работаю бёдрами. Надутые сиськи пускай хоть оторвутся и улетят. Осиная талия? Плевать. Переломится — и чёрт с ней. Семь лет занятий плаванием во Дворце водного спорта. Семь лет. На спине, кролем, брассом, баттерфляем. Тренировки по два часа в день до изнеможения. Три-четыре раза в неделю. Соревнования. Из воды едва вылезаешь.

Ты даже представить себе не можешь, козёл, как мне знакомо это движение!

Он отпускает свой член.

Наверное, удовольствия в этом мало? Гораздо приятнее обманывать молодых девушек?

Карин стоит сбоку и не знает куда пристроить свой хлыст. Хоть в носу ковыряйся. Я жарю клиента, проклиная свою легкомысленность. Рамштайн хрипит из колонок, переходя от зловещего шопота к истеричному рёву. Клиент вдруг начинает хныкать, как маленький ребёнок.

Ненавижу тебя, урод! Ненавижу вас всех!

Глаза у него закатываются.

Ещё не хватало, чтобы он откинулся тут прямо подо мной.

Он громко стонет, содрогаясь всем телом. Из его вялого члена ему на живот устремляются обильные струи белой, как клейстер, спермы.

Охренеть! Он что, кончил? Я просто в шоке. Педик чёртов.

Я по инерции продолжаю сношать его в очко, но Карин уже стягивает меня с кровати и тащит за ошейник обратно в клетку.

***

Я сижу в том же кафе, мои руки нервно дрожат, я едва сдерживаю слёзы. Димичев заскакивает внутрь и подлетает к столику.

— Ну ты дала!

— Да пошёл ты нах… !

— Слушай, что ты там устроила? Я с этим клиентом уже два года работаю. Он в первый раз такой взбаламученный.

— Да пошли вы все в жопу. Я возвращаюсь домой.

— Во как? А он хочет с тобой ещё раз встретиться. Ему всегда одной куклы только на раз хватало, а тут такое предложение.

— Пускай он теперь с тобой с таким предложением и встречается. Ты же его ещё ни разу не трахал? А с меня хватит.

— Ну раз тебе деньги больше не нужны…

— Скажи ему, чтоб засунул себе свои деньги в жопу. Она у него хорошо разработана, — я задыхаюсь от гнева.

— Всё равно все не поместятся.

— Кто?

— Деньги.

Я недоверчиво смотрю на Димичева и сглатываю слюну.

— А сколько там?

— Ага! Я знал, что смогу тебя заинтересовать!

_________________________________________________________________________

[1] А littlе privаcy! — Немного приватности! (здесь и далее перевод автора с английского и голландского)

[2] Sо whаt dо yоu think? — Ну, что ты думаешь?

[3] Yоu аrе sо bеаutiful! — Ты такая красивая!

[4] Thаnk yоu! — Спасибо!

[5] Nо, nо, nо! — Нет, нет, нет!

[6] Оk, stоp. Lеt s stаrt аgаin. — Ок, остановись. Давай начнём сначала.

[7] Dоn t wоrry. This is just fоr оnе hоur. — Не волнуйся. Это всего лишь на час.

[8] Zо! Whаt dо yоu think? — Ну, что ты думаешь?

[9] Nicе — Красиво

[10] Vеry nicе! — Очень красиво!

[11] Оk, lеt s gо! — Ок, идём!

[12] Yоu wаit hеrе. I will bе rеаdy in tеn minutеs. Is еvеrything ОK? — Жди здесь. Я буду готова через десять минут. Всё хорошо?

[13] Timе tо plаy! Kоm оp! — Пора поиграть! Давай-ка!

[14] Bаd dоll! Bаd! — Плохая кукла! Плохая!