Взяла на поводок

– Лёша ведь, да? – вежливо поинтересовалась высокая, стройная и ухоженная девушка с параллельного потока.

– Да. А мы знакомы?

– Пока нет. Но я, прямо сказать, наслышана о твоих способностях кунилингвистического характера. Меня Ксюша зовут. Я тут в эти выходные решила забить на тусовки и позаниматься дома. А то оценки хреновенькие, мать грозится заблокировать карточку, если я за ум не возьмусь. Составишь мне компанию?

– Да без проблем, – сходу согласился Лёша, потому что если бы отказался, то не известно, чью пизду ему бы пришлось нализывать в этот уикенд. А эта девочка вроде приличная, ухоженная.

Сели они в Опель, подаренный Ксюше заботливым папашкой, и поехали сначала за продуктами, а потом за город в коттеджный посёлок, где она жила с мамой в трёхэтажном доме.

Не долго думая, Ксюха завела парня в комнату, достала учебники, выложила конспекты, включила ноут, и разложила всё это на огромной двуспальной кровати.

– Я девушка стеснительная, и парня у меня ни разу не было, поэтому я хочу через твои «умения» привыкнуть к мужскому присутствию у себя между ног. Ты пока переоденься в домашнее, а я в душ схожу, и приду в кроватку.

Лёша стал надевать девчачью футболку из Ксюшиного шкафа и домашние трикошки. И главное ведь, что всё по размеру подошло. Через 15 минут появилась Ксенька в халатике, а Лёша уже изучал её писанину, тройки за коллоквиумы, и составлял примерную программу: как вбить в голову этой нагламуренной и манерной дурыньде то, что итак понятно.

– Ну, как я тебе? – Поинтересовалась она, распахнув халатик.

Лёшиному взору предстала грудь третьего размера, плоский животик, стройные бёдра и пухлые половые губки, через которые проступала очень крупная и упругая виноградинка клитора. Она прыгнула на кровать, скинув халатик, и не обращая внимания на разложенные конспекты, оседлала Лёшу.

– Всегда хотела это сделать, но не хватало смелости, – прошептала девушка, сидя на его груди.

Она развела двумя пальцами половые губки, и Лёша увидел то, что раньше никогда не видел: это была целка. Ещё с юного возраста его язычок работал в девчачьих щелях, которые были не только не девственны, но и хорошо разработаны, а тут вдруг такой подарок.

Она подалась вперёд, и её промежность накрыла Лёшино лицо полностью. Покатавшись так несколько минут, Ксенька потекла, и ей стало интересно, как он там под ней. Она снова пересела на грудь и сказала:

– А сейчас будем заниматься, а то у тебя уже всё личико красное и липкое.

Лёша как ни в чём не бывало принялся ей объяснять материал, а она встала и выдвинула из – под кровати целый ящик с «игрушками». Порывшись там, она нашла ошейник с поводком и задвинула ящик обратно.

– Ты меня совсем не слушаешь! Я кому объясняю? – негодовал Лёша.

– Да забей ты. Срать я хотела на все эти безлично – предикативные конструкции и прочую непонятную хрень. Мне надо, чтобы мама видела, что я стараюсь, что занимаюсь, чтобы денег не лишила. А оценки я куплю. А теперь встань на четвереньки, будь умничкой.

Лёша встал. Она надела ему ошейник.

– Ну вот. Теперь ты у меня на поводке. Ну – ка, давай на пол, и не смей вставать на ноги без команды. Будешь пока сидеть на полу.

Лёша стал спускаться с кровати, потом сел и посмотрел вверх. Возле его лица красовалась гладко выбритая Ксюшина киска.

– Давай, приступай уже, видишь, уже ниточки смазки свисают, почти до пола достают.

Лёша прильнул к пизде и начал лизать влагалище, а носом буравить крупный клитор. Девушка с надменной улыбочкой смотрела ему в глаза и приговаривала:

– Теперь я – твоя госпожа, а ты – мой пёсик для клиторально – вагинальных утех.

Она потрепала его за уши, и вдруг с первого этажа послышалось: «Я дома!»

– Блин, мама с работы вернулась! – прошипела Ксюша. – Быстро на кровать! И объясняй мне что – нибудь.

Она отстегнула ошейник, закинула его под кровать, надела халатик, уселась рядом, взяла конспект, и начала делать вид, что вникает. Лёша вытер влажное личико об плед, и тут вошла Надежда Альбертовна. Женщина чуть за 40, стройная, и с холодным пронзительным взглядом.

– Ах вот она где!.. Ой, да мы тут не одни! С кавалером, да Ксюшенька?

– Мама, это Лёша, он мне объясняет… что я не понимаю, – заикаясь залепетала девчонка.

– Здравствуйте, Надежда Альбертовна.

– Ну, здравствуй, Алексей. Ты уж поднатаскай эту троечницу – тусовщицу. А то стыдно за неё. Не буду вам мешать.

Злая мегера удалилась, и халатик тут же слетел с Ксюшиного тельца. Ошейник снова оказался на Лёшиной шее, и девушка прошептала:

– Ну, на чём мы остановились? Давай, становись в позу и объясняй материал прямо мне в пизду. Я так лучше усваиваю.

Лёша уткнулся в промежность и стал бубнить, а троечница переступила через него, зажала ляжками голову и стала буквально ебать лицо парня с чавкающими звуками, периодически натягивая поводок. Она старалась на дышать слишком громко, но всё равно от Лёшиного гула, мычания и бубнения прямо в пизду, она то и дело, то постанывала, то повизгивала. А Лёше оставалось глотать все её выделения, коих набегало прилично.

Когда Ксюха поняла, что не помнит, сколько раз кончила, она развела ножки, и Лёша выпал из объятий и пытался перевести дух. Из её вагины всё ещё текла конча и попадала прямо на Лёшину голову. Она слегка присела и вытерла пизду об его затылок.

– Иди умойся, – громко дыша прохрипела Ксенька, и потом приходи в столовую, ужинать будем.

Не шее у него остался след от натянутого поводка, поэтому эти двое сидели и краснели за общим столом, когда Надежда вдруг поинтересовалась:

– Ну, как позанимались?

– Ваша дочь очень способная, – прожевав рыбу вдруг выпалил глупость Лёша.

– А я вижу! – Многозначительно отметила маман.

– Мамочка, а Можно Лёша у нас ночевать останется, а то мы допоздна заниматься будем?

– Да без проблем.

Студентики отужинали и отправились наверх догрызать гранит науки. Лёша предложил вести себя прилично, застёгивая поводок на шее.

– Хорошо, я буду делать задания, но мне придётся писать сидя за столом…

– Ладно, тогда я под столом буду делать тебе куни, чтобы ты не капризничала.

В комнате воцарилась идиллия. Каждый был на своём месте: Ксюха делала задание в наушниках с любимой музыкой, а Лёша утопал в ароматах её сочной промежности. Кончать она больше не могла, поэтому просто нежно обнимала ляжками его голову и наслаждалась лёгкими посасываниями клитора. И не мудрено, что когда в комнату вошла мама с подносом фруктовой нарезки, её проигнорили, потому что не слышали.

– Ксенька, ты охренела?! – рявкнула мать, когда увидела Лёшу, работающего у неё между ног языком, да ещё и на поводке.

Она сорвала с дочери наушники, перепуганная до усрачки дочурка вскочила из – за стола и уставилась на мать.

– Блядь, так вот чем ты тут занимаешься, целка охреневшая! Парня на поводок взяла! Да лучше бы он тебя оттрахал, глядишь, и дурь бы вся вышла! Смотри, у тебя из пизды течёт, иди подмойся! А Лёшу я у тебя забираю. Потом придём проверим, как ты задания сделала, неуч недотраханная.

Мать взяла поводок и увела Лёшу.

– Сейчас мы умоемся. Всё лицо липкое. Сколько же натекло с неё… вся в маму…

Умыв пацанёнка, Надежда повела его в гостиную на первый этаж. Достала из шкафчика пятитысячную купюру и сунула ему в карман.

– Смотри, не забудь, когда будешь переодеваться. Это тебе за неудобства. А я с мужем развелась, а любовники – те ещё козлы, так что если хочешь ещё заработать, принеси мне свой поводок в зубах.

Лёша покраснел, а когда в его кармане оказалась ещё одна такая же купюра, то встал на четвереньки и выполнил приказ.

– Ну вот и умница. Мне в душ сходить?

– Не надо. Я хочу полакомиться вашими межгубными сливками.

Женщина задрала халатик, плюхнулась на кожаный диван и развела ноги в стороны.

– Я тебя долго мучить не буду, просто пососи мне клитор, и я быстро кончу.

Лёша обхватил губами стоящий чуть ли не торчком клитор и легонько всосал его. Женщина издала стон и закинула ему ноги на плечи, сплетя лодыжки на спине. Бешено работающий язычок и лёгкий вакуум делали своё дело: женщина потекла. Но её вагина была закрыта подбородком парнишки, поэтому все её выделения копились внутри. Постепенно Надежда стала пошлёпывать его голову бёдрами и поднатрахивать лицо. А когда её накрыл первый оргазм, Лёша ощутил на себе весь натиск изголодавшейся милфочки: её бёдра сжались, и бедняжке оставалось только терпеть и ждать, когда эта волна экстаза её отпустит.

Но кончив, она не спешила выпускать мальчишку из своего мягкого, но упругого плена:

– Сейчас нырни поглубже и открой рот. Понял?

Лёша угукнул и тут же пристроил рот ко входу во влагалище. Бедняжке пришлось опять всё глотать, потому что рот заполнялся быстро, а отпрянуть, находясь в женских объятьях, он не мог. Вагинальные выделения шли рекой и не кончались. Лёша всё жадно сглатывал, а когда поток иссяк, стал всё там подлизывать.

Надежда развела ноги в стороны и принялась изучать заюзанное личико парнишки.

– А ты способный. Если хочешь вырвать – иди в туалет.

– Да нет, я уже привык кушать между ножек.

– Ну надо же. А то все мои любовничи отлынивали от куника, потому что после того, как я их своей кончей напою, они непременно срыгивали.

– Мама, ты что делаешь! – Завопила спускающаяся по лестнице Ксюшка, увидев своего Лёшеньку между маминых ног, и уже всего использованного.

– А чего ты удивляешься? Теперь это мой пиздолиз. Получишь обратно, когда возьмешься за ум.