После той ночи наши сексуальные фантазии перешли на другой уровень. Поначалу мы оба относились к тем нашим разговорам просто как к продукту нашего настроения тогда — смеси страсти и конфронтации, которая нашла выход в воображаемых мыслях наших гостей. Я думаю, что сначала мы оба не обратили внимания на это событие, опасаясь оттолкнуть друг друга. Между нами было трудно поддающееся определению напряжение. Какая же часть нашей похоти была фантазией, а какая — реальностью? Прошло совсем немного времени, прежде чем эта шарада начала медленно разгадываться. Потому что и Сара, и я стремились исследовать наши чувства.

Я точно знал, что был не единственным, кто часто думал о той ночи и нашей реакции на нее. Поначалу я не мог решить, как я сам отношусь к влечению Сары к Мэтту. Моей инстинктивной реакцией была ревность, но я убедил себя, что, хотя это может быть разумно, но это было бы несправедливо. Сара же не только мирилась, но и поощряла мое желание к Обри, даже если это была всего лишь наша фантазия. Что было для меня странным, так это то, что вскоре мне пришлось признаться себе, что влечение Сары к Мэтту возбуждало меня. Я не мог объяснить почему именно. Казалось, я должен был прийти в ярость от того, что моя собственная девушка так похотливо отреагировала на другого мужчину. Но я не мог отрицать, что ее страсть возбуждала меня.

Может быть, это было потому, что я испытывал нечто подобное по отношению к Обри, и это снимало мою вину. Это уверяло меня в том, что я не единственный, кто когда-либо фантазировал о другом. И в любом случае это был ключ к этой не просто фантазии. Я полагал, что Сара пришла к аналогичному выводу, и мы медленно начали признавать наши желания. Мы часто шутили о привлекательности друг друга и доставляли друг другу неприятности. Это постоянно приводило к усилению сексуального напряжения между нами, которое всегда обещало взрывной трах позже. Поначалу мы оба немного стеснялись этого. Сара не хотела отпускать себя и по-настоящему заводить разговор о Мэтте, когда мы собирались это сделать. Я был уверен, что это произошло потому, что она боялась задеть мои чувства. Но время шло, и с моей поддержкой она становилась дикой, кричала и рычала от того, что делала с ним… Или когда она была особенно непослушной, то, что она позволяла ему делать с собой. Конечно, ситуация была взаимной, и она поощряла меня высказывать свои фантазии об Обри. Страсть, которую мы испытали, была захватывающей.

Запретный характер всего этого сделал секс остро скандальным, и, хотя каждый из нас наслаждался своими фантазиями, мы также наслаждались возбуждением друг друга. Это не значит, что мы говорили только об Обри и Мэтте, но эта тема становилась у нас все более частой. Может быть это было связано с тем, что Сара теперь начала всерьез заводить дружбу с Обри. Они чаще разговаривали на работе, чаще обедали вместе и начали довольно сблизиться. Из-за этого так уж получилось, что я стал чаще видеться с Обри. Сара поощряла меня приходить к ней на работу на обеды или встречаться после, и она всегда заботилась о том, чтобы я мог провести некоторое время с ее коллегой. Я не могла не заметить, что Обри с каждым разом становилась все более кокетливой и застенчивой со мной.

На одной встрече за обедом она села рядом со мной и скрестила ноги так, что юбка намеренно задралась до бедер. Я был уверен, что она подтянула ее еще выше, чтобы подразнить меня. Когда она говорила, она использовала свои руки, чтобы проиллюстрировать больше, чем обычно, и продолжала держать их над ногами, чтобы привлечь мое внимание к ним. Вдобавок ко всему, она была гораздо более физически внимательна, чем обычно: хватала меня за руку, игриво хлопала по груди, сжимала мое колено. Поначалу эти жесты вызывали у меня неловкость. С одной стороны, я не мог упустить ее привязанности и жадно приветствовал их. И все же я также боялся, что это неуместно, что Сара обидится и обидится, что я позволяю Обри так явно флиртовать со мной. Я беспокоился, что это было слишком близко к тому, чтобы позволить нашим фантазиям превратиться в реальность.

Однако я заметил, что Сара не возражала. Привлекая мое внимание, я видел, как она понимающе ухмыляется мне и приподнимает бровь. Я знал, что этот дерзкий взгляд указывал на то, что позже она собирается устроить мне неприятности по этому поводу, но мне бы это определенно понравилось. Я был прав в своем суждении. По мере того как эти встречи продолжались, позже в те же вечера я был вознагражден тем, что Сара дразнила меня по этому поводу. Она изображала раздражение и гнев, обвиняя меня либо в наивности по отношению к флирту Обри, либо в том, что я слишком слаб и возбужден, чтобы сопротивляться им. Я говорю, что она симулировала эти чувства, потому что всегда был элемент игривости и знания, когда она это делала, особенно когда эти события повторялись. Однако я был почти уверен, что в этих чувствах была доля правды; вероятно, она испытывала некоторую ревность и зависть. Как бы то ни было, эти аргументы стимулировали нас обоих, и наш секс был агрессивно-горячим.

Это продолжалось около месяца, в течение которого у меня была возможность видеться с Обри примерно раз в неделю. По мере того как дружба Сары крепла, мне приходилось задаваться вопросом, как много они говорили обо мне и какие секреты раскрывали. Сара молчала по этому поводу, лишь изредка намекая на то, что их разговоры иногда носили сексуальный характер. Я был одновременно смущен и возбужден этим. Мысль о том, что Обри может знать, каким я был в постели и какие ее изгибы меня возбуждали, была волнующей. Я чувствовала себя в некотором роде беспомощным, как будто был какой-то игрушкой для этих двух девушек. Я мог просто представить, как они хихикали, когда Сара шептала обо мне личные секреты. Мое унижение было подавлено моим возбуждением и восторгом от того, что Обри может быть заинтересован во мне сексуально.

Вскоре после этих встреч до моего сведения дошло, что Мэтт точно так же навещал Обри на работе. Мой разум сразу же задался вопросом, какова была реакция Сары на него. Для меня было очевидно, что она должна в какой-то степени флиртовать с ним, но насколько сильно? Была ли она застенчива в этом, как Обри? Или она была более прямолинейна? Как отреагировал Мэтт?

— Итак, с каким энтузиазмом ты набрасываешься на него? – поинтересовался как-то я как из-за опасения, так и из-за любопытства.

— Мы просто болтаем, — она склонила голову набок, — точно также, как когда ты приходишь в гости.

Этот ответ раздосадовал меня, так как я чувствовал себя в ловушке. По какой-то причине мне не хотелось признавать соблазнительное поведение Обри, как будто это показало бы мою собственную вину в том, что я принял это. Это тоже показалось мне смешным, поскольку мы оба точно знали, что происходит, и наслаждались этим. Я продолжал настаивать.

— Давай, не утаивай от меня ничего. Пытливые умы хотят знать!

— Ну, — сказала она с холодной улыбкой, — это же место бизнеса. Только так много может случиться… как ты знаешь.

Это замечание задело меня. Образы Сары, льстящей Мэтту, заполнили мою голову. Я был раздражен. Раздраженный собственным раздражением, раздраженный собственным возбуждением вопреки себе. Я улыбнулся, пряча свое уязвленное эго (как от нее, так и от себя).

— Да. Иногда мне жаль Обри. Так очевидно, что я ей нужен, — я заметил, как Сара закатила улыбающиеся глаза, — но, увы, у меня связаны руки!

Я поднял руки, сцепил запястья вместе и пожал плечами.

— Боже, я понимаю! — она изобразила сочувствие. — Должно быть, для тебя это такое бремя — знать, что ты мог бы избавить ее от страданий, если бы только дал шанс!

Ее игривое подшучивание успокоило мое тщеславие, и я снова набросился на нее.

— Интересно, Мэтта постигнет та же участь, что и меня?

Она ухмыльнулась и подняла брови, как бы говоря: кто знает? Я знал ответ.

— — —

Наступил летний трехдневный уик-энд. У нас с Сарой были планы провести некоторое время в загородный домик ее дяди с кем-нибудь из ее семьи, как того требовала наша традиция. В силу различных обстоятельств по мере приближения дня внезапно стало ясно, что они не могут пойти. С обильными извинениями они позволили нам самим поехать в этот домик и посоветовали хорошо провести время.

— Может быть, Мэтт и Обри захотят потусоваться с нами, — предложила Сара.

Я на мгновение замолчал, взвешивая то, что она сказала. Ее голос звучал достаточно невинно, но, конечно же, она должна была думать о том же, о чем и я. Мы вчетвером одни? В уединенной хижине? Что она задумала?

— Могло бы быть весело, — небрежным тоном ответил я.

Один короткий телефонный звонок чуть позже, и мы получили их согласие. Когда наступили выходные, мы подъехали к хижине на разных машинах, Обри и Мэтт последовали за нами. Мы предложили им пересесть в нашу машину, но они вежливо отказались. Нам потребовалось несколько часов, чтобы добраться на место – так что мы прибыли ближе к вечеру. Вторая пара была впечатлена хижиной. Она была не очень большой или причудливой, но местность вокруг была просто фантастической: уединенный лес и небольшое озеро, которое даже могло похвастаться слегка посыпанным песком пляжем по краю. На берегу было разбросано еще несколько домиков.

В нашем распоряжении были две спальни. Мэтт перенес свои вещи и вещи Обри в одну из них. После краткой экскурсии по домику и окрестностям мы решили приготовить на гриле несколько гамбургеров и поужинать. Мэтт присоединился ко мне, чтобы готовить снаружи на палубе. День уже был жаркий, и с добавлением барбекю он решил снять рубашку. Я увидел, как Сара заметила в окне, и ее глаза распахнулись, и она поднесла руку к лицу, чтобы скрыть улыбку с открытым ртом. Было очевидно, что ей понравилось то, что она увидела. Хотя я не мог винить ее за это — Мэтт действительно неплохо выглядел. Как только еда была приготовлена, мы принесли еду внутрь и сели за маленький столик, чтобы поесть.

Мэтт сел первым, все еще без рубашки, и я заметила, что Сара сразу же заняла место напротив него.

— Она, конечно же, может хорошо рассмотреть его, — размышлял я про себя.

Я почувствовал легкую ревность, но не слишком возражал, поскольку это означало, что Обри села напротив меня. На ней была маленькая майка, открывавшая ее плечи, руки и грудь. Не совсем без рубашки, но я возьму то, что смогу достать. Вскоре после начала разговора Сара уже вовсю занялась флиртом.

— Так что, я полагаю, работая на стройке, тебе не нужно тренироваться? — похвалила она Мэтта.

Услышав ее такое вопиющее заявление, я чуть не подавился едой. Я заметил, что Обри тоже была немного озадачена. Но она вмешалась от его имени:

— Да, эти стереотипы вполне верны! Я просто рада, что мне достался рабочий-строитель конезавода вместо одного из толстяков, которые бьют жен!

Мы все немного посмеялись над этим. Я все еще был немного поражен прямотой Сары. Конечно, у нас были напитки за столом, но она еще не могла быть так возбуждена. До этого комментария, хотя я тешил себя фантазиями о том, как мы сделаем шаг в сторону этой пары, я не думал, что это произойдет на самом деле. Я предполагал, что в лучшем случае мы будем флиртовать до упаду и трахаться, вспоминая об этом позже. Теперь я уже не был так уверен, устраивает ли ее эта идея. Сначала я был слегка раздражен, но вскоре после этого Обри стала гораздо более внимательной ко мне, так что мои опасения рассеялись. Когда еда иссякла, Мэтт упомянул про водный велосипед, который он заметил припаркованным у причала.

— Эта штука работает?

— Конечно, — ответил я. — Ты можешь прокатиться на нем, если хочешь.

Он повернулся к Обри:

— Круто, ты хочешь?

Она отказалась, сказав, что была не в настроении после того, как только что поела.

— Ну же, — настаивал он, — он же двухместный. Все, что тебе нужно сделать, это просто держаться!

Она не уступит. Он пожал плечами, собираясь признать поражение, когда Сара пропищала:

— Я поеду с тобой!

Прежде чем я успел откомментировать это, Обри добавила:

— Правильно! Возьми ее!

Мэтт посмотрел на меня, и я пожал плечами.

— Врубайтесь в заплыв по полной, — улыбнулся я.

Мне было интересно, прозвучало ли это у меня принужденно или не очень.

— Мы понаблюдаем за вами с палубы, — вызвалась Обри за нас обоих, — может быть, я смогу расслабиться и немного позагорать.

Я спустился к воде, чтобы показать Мэтту, как управлять, пока Сара переодевалась в купальник. Она выбежала в несколько консервативном костюме-двоечке с едва заметным низом и топом, закрывавшим большую часть ее живота. Однако я восхищался тем, как этот костюм приподнимал ее грудь. Мэтт забрался на водительское сиденье. Я помог Саре сесть на сиденье позади него, и она быстро приняла удобную позу, прислонившись к Мэтту. Отмахнувшись от них, я вернулся на палубу каюты, где Обри раскладывала несколько шезлонгов.

— Самое время расслабиться! — воскликнула она и без усилий сбросила шорты, которые были на ней.

Я просто разинул рот от удивления. На ней уже было маленькое бикини под одеждой. Затем она сняла майку, обнажив свой длинный живот и идеальные груди. Я почувствовал, как мое сердце пропустило удар, когда я уставился на ее потрясающее тело; любая ревность, которую я испытывал к Саре и Мэтту, сменилась волнением по поводу Обри.

— Давай, — она указала на меня, — снимай рубашку и расслабься со мной. Я намажу тебя лосьоном, не волнуйся!

Я нерешительно снял рубашку, стараясь выглядеть невозмутимым. Единственной пользой для моих нервов было то, что это сдерживало мой стояк. Это, однако, продолжалось недолго. Намазав руки лосьоном, она направилась прямо к моей груди, внимательно потирая руками каждый ее дюйм. Я улыбнулся от этого прикосновения, наслаждаясь моментом. Она положила еще немного крема себе на руки, а затем принялась за мой живот. Это немного пощекотало, и я рассмеялся, слегка отпрыгнув назад. Она хихикнула надо мной и положила одну руку мне на ягодицу, чтобы оттащить меня назад.

— А теперь стой спокойно! — поддразнила она.

Ощущение было потрясающим, и теперь я почувствовала, как кровь приливает у меня между ног. Мой член начал напрягаться под моими шортами, и я покраснел как свекла, не имея ничего умного, чтобы сказать по этому поводу. Она продолжала втирать лосьон мне в живот и, немного приспустив мои шорты, провела ими по нижней части живота. Она оказалась так близко к основанию моей эрекции, и это возбуждение сделало меня еще тверже. Я видел, как она улыбнулась этому, но ничего не сказала.