Лана, вцепившись в твердую спину байкера, с трудом переводила дух. Второй мотоцикл, несущий три тела, с легкостью преодолевал канавы, буреломы и даже кое – где обмелевшую речку. На берегу, где предполагался привал, все спешились. Из боковых мотоциклетных сумок было извлечено спиртное, широкое покрывало и нехитрая деревенская закуска. Над деревьями реяло забытое кем – то, видать со времен развитого социализма, кумачевое тряпье, на котором выделялись уже никому не понятные слова: «Миру мир, миру – май». Бригадир байкеров со словами: «Кто следующий?» – первым обнажил мускулистый торс и скинул кожанные брюки. Девушки растерянно посмотрели друг на друга. «Ну что, купаться приехали или в гляделки играть?» – нарочито строго спросил тот, с кольцом в ухе. «Да мы ничего… » – растерянно прошептала Юка, «Дитрих ты как?» Невозмутимый шваб, как бы ничего не понимающий по – русски, быстро скинул верхнюю одежду, а затем и бельё, явно не низкого качества.

«Вот это да… » – протянула Лана, без стеснения уставившись на огромный напряженный член немца. «А можно потрогать, я таких еще не видела?» Юку кольнула ревность. «Отвернулась бы, что – ли» – сварливым тоном заметила она подруге. Та, чуть насмешливо глянув на покрасневшую от возмущения Юку, резким движением рук стянула через голову обтягивающее платье. Луна осветила неверным светом изумленно – восхищенные лица гостей природы. Не давая зрителям опомнится, под аккомпанемент качающихся в полете при наклоне двух дынек, Лана немедленно избавилась от колгот. Больше на девушке ничего небыло, и, честно говоря, лучший костюм, который ей когда – то подходил, был костюм Евы. Незнакомый танец, отдаленно напоминавший «Румбу», как нельзя кстати завел пораженную насмерть компанию… » Дитрих, не смей» – по немецки проорала Юка, но тот завороженно глядел в упор на последнюю, явно ожидая от нее подобных действий.

Двое местных, уже раздевшись полностью, подначивали: «Ну что, Москва, у вас так не принято?» Разозлившаяся вконец, Юка швырнула с силой куда – то в сторону австрийскую юбку, которая, не долетев до покрывала, беспомощно повисла на суке близжайшего дерева, всем своим видом подначивая хозяйку: «Ну, что, еще не все сняла?» Резко сдернув свитер и колготки, Юка присоединилась в танце к подруге. Нестройные аплодисменты возвестили о конце последнего «па». Ну что, девочки, купатьтся?» – деловито спросил бригадир и, первым бросившись в воду, обдал стоящих на берегу фонтаном брызг, по температуре напоминающих парное молоко. «Слышь, москвичка, немцу то переведи»… Юка с трудом строила фразы, не отводя взгляда от мускулистой фигуры Дитриха и, конечно, от основной выпирающей части.

Ринувшись в реку, вместе со всей компанией, плескаясь на мелководье, Юка вдруг ощутила что – то, что вошло в нее без всякого усилия и заставило ее потерять остатки воздуха. «Дитрих?» – с надеждой спросила она и, заведя за спину руки слегка прошлась по прижавшейся к ней голове. Какого было ее удивление, когда продвигаясь сверху вниз, она обнаружила в ухе кольцо. С возмущением пытаясь избавиться от непрошенного гостя, очередное движение заставило издать неведомой силы невероятный вздох. Движения продолжались, грудь воинственно напряглась, тоже не обойденная вниманием неожиданного приятеля. Плохо соображающая, но еще способная озираться девушка боковым зрением увидела Лану, слившуюся воедино со вторым байкером и исчезающую вместе с последним под очередной волной.

Избавившись наконец от неожиданного бой – френда, Юка оглянулась и увидела одиноко стоящего на берегу в растерянности Дитриха. Решительно преодолевая течение, переводчица ринулась к берегу, сметая на ходу ветки и камушки полуобмелевшей, благодаря усердному труду колхозников, речки. Увлекая за собой на покрывало немца, Юка уж ни о чем не думала. Не обращая внимания на окружающих, она начала проводить интервью на высшем уровне, забыв обо всем на свете. Опомнившись минут через двадцать, она увидела с каким изумлением смотрят на нее абсолютно голая подруга и так же уже одетые байкера. «Молодец, Юка» – заметила Лана, натягивая на высушенное полотенцем тело колготки. Чмокнув в щечку посиневшую от холода и покрытую гусиной кожей подругу она со смешком заметила: «Своими криками всех окрестных собак граспугала. » Уже не смущаясь своего вида и глядя только на Дитриха, тоже не пытающегося прикрытся, но стоящего с абсолютно счастливым лицом, Юка робко заметила: «Может, домой пора. »

Нечего и говорить, что ночь подруги проспали как убитые. На утро, под предводительством Ирэн, немцы отправились к местному агроному, одновременно именовавшему себя в простеньком интернет – сайте «биологом со стажем». Подруги, выпив с сухим печеньем разбавленного чаю, завели степенную беседу, обсуждая вчерашнее и старательно обходя тему ждущих их в Москве мужей. «Душа так и не нашла» – тоскливо заметила Лана. «Ничего» – Юка облизывала пальцы, вымазанные привезенной из Москвы сгущенкой. «Немчуры прибудут, обещали баньку организовать. » «Надеюсь, отдельную?» – с деланной скромностью заметила Лана. «Уж конечно» – Юка порывисто вскочила. «Пошли голые, просто так, на речку купаться!» «Давай» – Лана как была в одних кружевных трусиках рванула к выходу.

Из камышей на девушек с некоторой опаской поглядывал счетовод колхоза. Он, конечно, видал голых деревенских девок, стирающих на речке белье и там же плескавшихся в проточной воде, но формы московских нимф вызывали у него ни с чем несравнимые чувства. «Вот она, другая каста» – ворчал себе под нос работник цифры, неуклюже взбираясь на косогор после того, как девушки, не дав себе труда завернуться в полотенца, с хохотом рванули к фанерному бараку. «А еще, говорят, все люди одинаковы… »

Шумная компания прибывших на подводе немцев нарушила дневной сон наших барышень. В барак ввалился, не постучавшись, Дитрих и радостным голосом сообщил: «Юка, Лана, сауна готова». «Какая сауна в этой дыре?» – перевернувшись на бок, и не замечая, что простыня давно упала на пол, пробормотала не открывая глаз Лана. Немец, слегка шлепнул девушку по округлой розовой попке. Юка, завернувшись в простыню, злымим глазами следила за распоясавшимся швабом. «Почему не меня?», ревниво спросила она. «Все потом» – самодовольно ухмыльнулся Дитрих. «Ждем через 15 минут». Пока девушки копошились, в протопленную по – черному деревенскую баню немцы продолжали сносить дрова. Целомудренно завернутые в полотенца, две наяды появились на пороге предбанника. «Лан, резинки взяла?», вдруг с ужасом спросила Юка.

«Куда там, да мне и не надо, у меня спираль. » «А зараза?» «В бане все чисто» – уверенно заметила подруга. Скинув полотенца они проследовали в парную, с явным ощущением того, что сейчас произойдет что – то необычное. Через пятнадцать минут, они, с удивлением заметили, что их появление не произвело ни – какого впечатления на голых кавалеров. Еще через 10 минут до них наконец дошло: «Эти действительно пришли сюда мыться и только». «Ну не навязываться же» – растерянно растирая грудь и живот мочалкой, спросила Юка. Лана, и так уставшая от переживаний предыдыщего дня, неспеша подняла точеную классическую ногу и лениво заметила: «Такие они, не тянут видно, а, может, обычай такой…

Мы, когда с мужем в Баварии были, так там тоже. «Что?» – возмущению Юки не было предела. «Голые все в бане, а ни кто не трахается. » С силой взмахнув шайкой с холодной водой, Юка вылила все до капли на голову ошалевшему Дитриху, и вильнув попкой, гордо заявила: «Ты как хочешь, а я домой. » «А Ирэн, командировка?» – вопросительно посмотрела на нее Лана. «Какое к черту, счастье профукали» – заунывно провыла подруга, исчезая в двери предбанника.

В Москву добирались с пересадками, вяло отбиваясь от соседей по купе и не реагируя на их предложения «… скоротать дорогу, сыграв в карты, нет, не на деньги, всего лишь на раздевание… » Когда их двоих, уставших, конечно, только от «долгой дороги» на перроне Савеловского вокзала встречали с цветами мужья, под левой грудью, ну буквально на секунду, кольнуло что – то, напоминающее чувство вины. Муж Юки, интеллигентного вида, абсолютно уверенный в себе мужчина, даже мысли не допускающий, что с его женой может произойти что – то не так, беспечно чмокнул жену в щечку и рассеянно спросил: «Ну как деревенская биология? Мичуриным еще не стала?» Ланин муж крепко прижал к себе любимую, стрельнул по ней всепроникающим взглядом и ничего не спросил. Он и так все понял. Черт, еще по поводу»прически» объяснятся, с тоской подумала Лана.