КОМАНДИРОВКА

Вагон мягко покачивался и постукивал на стыках колесами. Огни ночного города проносились за окном. Очередная командировка в Питер. Сколько их было за эти два года, уже не вспомню точно, но эта отличалась от прошлых. На этот раз в СВ попутчиком у меня была не она, а пожилой, вероятно, громко храпящий ночью, мужчина. Вспомнилась та, моя питерская командировка с нею. Тогда у нас все произошло впервые. Но, пожалуй, надо с начала.

Три года тому назад я еще считался молодым специалистом, хотя мне уже было 27 лет и почти пятилетний опыт работы в достаточно крупной компании. Молодая жена и ребенок трех лет дополняли портрет, но не делали его завершенным. Работа не устраивала ни в части заработка, ни в части положения. Оставаться пять лет в должности менеджера «на побегушках» даже в крупной компании означало поставить на себе крест, как на специалисте. А специальность моя была достаточно редкой для того времени – управление инновационными проектами. Тогда этот термин еще не был таким популярным. Зарплата и прочие бонусы тоже оставляли желать лучшего – средств хватало только чтобы свести концы с концами. А таких «концов» было так много, что порой не знал за какой хвататься.

Быт тоже не был устроен. Своей квартиры не было, а жить у тещи не было желания. Я вообще-то иногородний и в Москве в примаках. Женился сразу после института на первокурснице на пять лет младше, совсем еще школьнице. А куда было деваться? Из общаги уже попросили, а своего дома нет. Снимали с другом квартирку пока искали работу. На работу не берут без прописки, а не прописывают, потому что нет работы и вообще «вас тут не ждали». А тут Маринка своими глазищами заискрила. Она в приемную комиссию тогда документы сдавала, а я перед защитой диплома в коридоре «электричество вырабатывал» – нарезал круги по паркету. Она так глянула, что у меня весь мандраж куда-то делся. Сам не пойму, что произошло. А она так: «Не подскажете, где тут учебная часть?» А сама глаз не отрывает. Короче, что-то проскочило между нами. Может от нервов? Не знаю, но только показал ей учебную часть и сам не знаю почему, предложил рассказать «о хитростях успешной сдачи вступительных экзаменов», если она дождется меня после защиты. Так и пошло-поехало. Через полгода поженились, еще через полтора года родилась дочка и Маринка ушла в академку, да так и не вернулась больше в институт.

Вот такой мой «портрет в интерьере».

И вот три года тому назад я нашел, а точнее, мне предложили (о, как долго я этого добивался!) место в солидной производственной группе компаний по современным строительным технологиям. Мне поручили руководить отделом развития. Наш главный офис был в Москве, а производство и площадки были разбросаны по всей России. Основные предприятия, где обкатывались наши разработки, были в Питере, куда по долгу службы приходилось часто выезжать. Мой отдел разрабатывал концепцию управления производством и основные технологические моменты. Затем экономисты делали расчет рентабельности и эффективности, модель запускалась, и мы с кем-нибудь из экономистов ехали смотреть, как она работает. Мне нравились такие командировки. Особенно, когда в компании со мной оказывалась симпатичная экономисточка, каковых было изрядно в их отделе. Сначала меня удивляло, что на второй, максимум на третий день командировки, даже самая неприступная на первый взгляд, замужняя и серьезная дама с какой-то отчаянной радостью пускалась во все тяжкие. В отсутствие иного более или менее знакомого объекта, а также отсутствие достаточного времени, чтобы найти кого-нибудь на стороне, дамы и незамужние девушки из нашего экономического отдела (и в этом они экономили!) выплескивали всю свою страсть на меня. Надо признаться, что я не ломался и не строил из себя «целку», когда видел, что женщина скучает и подает недвусмысленные знаки к сближению. Я считал, что отказать ей в этот момент, значит обидеть и задеть ее самолюбие. Врагов в женском коллективе я наживать не хотел и поэтому легко шел на сближение при молчаливом согласии сторон на невозможность продолжения отношений за рамками этой командировки. Правда, периодически приходилось попадать в компанию с теми же «кадрами», но условия соглашения соблюдались неукоснительно. Надо сказать, что в их отделе не было никого старше сорока и это избавляло меня от притязаний каких-нибудь старых грымз. Их отдел возглавляла Светлана, сорокалетняя замужняя женщина в самом расцвете сил и женского естества. Я любовался ею, на совещаниях старался сесть рядом, чтобы видеть ее гладкие бедра, обтянутые мягкой тканью, колени и стройные ножки. У нее была восхитительная грудь. Не стану опошлять рассказ, приводя номера бюста. Глядя в ее декольте, у меня возникало неудержимое желание ощутить в ладонях эту упругую и горячую плоть, прикоснуться к ней губами. Статус этой женщины и ее видимая неприступность будили во мне нестерпимое желание сблизиться с нею. Я, казалось, делал все, чтобы показать, насколько восхищен ею, но ее вежливое безразличие и офисная корректность убивали.

Я догадывался, что между собой подчиненные Светланы делились «впечатлениями» о командировках и что это было ей известно. Но она не подавала вида и всячески обходила эту тему. Собственно, на что я мог рассчитывать? Замужняя женщина с сыном подростком. Упакована, на руководящей должности с высоким окладом. Что я для нее могу значить? Я тщетно пытался узнать что-либо о ее муже. Об этом никто ничего не знал точно. Ходили только слухи, что они не разведены, но не живут вместе. Проверить это не было возможности. На каком-то этапе я бросил мечтать о том, чтобы переспать со Светой. Как неожиданно случилось то, что перевернуло всю мою жизнь.

Первый мой отпуск выпал на позднюю осень и, не найдя ничего лучшего, мы с женой взяли путевки в Турцию, где еще было теплое море и изобилие фруктов. Дочку тоже взяли с собой. Море и солнце вливали в нас жизненные силы. Дочка, устававшая за день, быстро засыпала и мы с женой набрасывались друг на друга. Все происходило стремительно. Надо сказать, что с того момента, как я начал ездить в командировки, секс с женой перестал меня радовать. Женщины, с которыми я оказывался в постели, отличались друг от друга по манере сексуального поведения, каждая из них имела свою «изюминку» и это разнообразие еще более оттеняло неопытность жены. Возможно, это проистекало из того, что до меня у Марины было всего два сексуальных партнера – мальчишки из школы. Чему они могли научить ее? Они сами все познавали вместе с нею. Я пытался говорить с ней на эту тему, пытался пробудить в ней вкус к сексу. Почему-то она старалась избегать таких разговоров. Она как будто стеснялась собственного раскрепощения, была зажата. Ей нравился быстрый секс. Марина стремительно кончала и затем терпеливо дожидалась, когда и я испытаю оргазм. Я видел, что это не доставляет ей удовольствия. Да и мне часто было больно смотреть на то, как она стоически ожидает, когда же я кончу. Так или иначе, но в тот отпуск мы, как говорится, оттянулись по-полной. Море, солнце и витамины сделали свое дело.

На второй день после моего выхода на работу фирма устраивала корпоративную вечеринку по поводу какого-то юбилея. Для этого был арендован ресторан неподалеку от офиса. В главном зале были накрыты столы, а в малом зале все было готово к небольшому фуршету и танцам. Женская часть сотрудников каким-то, только ей известным способом, в считанные минуты после окончания рабочего дня превратилась из «офисного планктона» в бальных фей! Одна за другой в фойе влетали празднично одетые «сотрудницы», принося на себе шлейф французских ароматов и приглушенный щебет комментариев в отношении нарядов друг друга. Стоя с бокалом виски спиной к входу, я не заметил, как в зал вошла Светлана. Я, кажется, вздрогнул, когда услышал за спиной ее голос:

— Здравствуйте, Володя. Что-то вы давно не заглядываете в наш офис?

— Здравствуйте, Светлана. Да… но я был в отпуске. Я думал, что вы знаете. А вы прекрасно выглядите.

— Спасибо. Вы галантны. Где отдыхали?

— В Турции с семьей.

— Понятно. Ну и как отдых?

— Да… нормально. Загорели, наплавались… в общем, нормально.

Мы обменялись еще несколькими дежурными фразами, и Светлана отошла к другой группе людей. Похоже, это были гости, поскольку я их раньше не видел в нашем офисе. Со стороны я имел прекрасную возможность разглядеть Светлану. Она была в коротком черном платье с легкой прозрачной накидкой на плечах, что не скрывало, а наоборот, еще больше подчеркивало красоту ее округлых плеч и восхитительную грудь больше, чем наполовину видневшуюся из декольте. Ее точеные ножки грациозно переступали на месте и мне показалось, что она чаще, чем это было необходимо, поворачивалась в мою сторону, как будто следила – смотрю ли я на нее или нет. По этим деталям я стал догадываться, что сегодня она желает, чтобы я уделил ей внимание. Я был абсолютно «за». Фантазии разыгрались и увели меня, как обычно, так далеко, что я, кажется, услышал, как скрипит кровать… «Стоп» — я оборвал себя и принял обычный беззаботный вид, стараясь как можно меньше смотреть на Светлану. Мое внешнее безразличие скоро возымело действие, и я снова услышал за плечом ее голос.

— Володя, уделите мне несколько минут.

— С удовольствием.

Мы отошли чуть в сторону от шумной компании сослуживцев и расположились в мягких креслах в зеленом уголке ресторана.

— Начну с легкого упрека, Володя. Вы деморализуете мой персонал.

— В чем же это выражается?

— Мои подчиненные борются между собой за право поехать с вами в командировку. Порой дело доходит до ссор. А я этого не хочу.

— Но, Светлана! Я-то здесь при чем?

— При том… При том, Володя. Все вы прекрасно понимаете.

— Да… но…

— Так вот, я приняла решение. Раз уж от отдела развития на запуск проектов ездит его начальник, то и от экономического отдела отныне в командировки буду ездить я. Как вам такая перспектива?

Я, казалось, потерял дар речи. Я не представлял себе такого развития событий. Это и настораживало — кто же знает, как она поведет себя, и в то же время будоражило воображение и вселяло самые невероятные надежды. В итоге я взял себя в руки и как можно более невозмутимым голосом ответил:

— Если вы так считаете, я буду рад. Главное, что так наша работа будет более продуктивной. Ведь вы сами, а не из докладов ваших прекрасных сотрудниц, убедитесь в действенности проекта.

Я специально сделал акцент на «прекрасных сотрудницах», чтобы поймать ее реакцию. И, кажется, уловил, как при этом блеснули ее глаза.

— Вы правы.

— Коли так, Светлана, может перейдем на «ты», а то в командировке очень трудно соблюдать субординацию, порой и громко спорить приходится.

— Хорошо, только без примитивных «брудершафтов» и чмоканий! Просто ТЫ и все!

— Вот и прекрасно, но по глотку за это выпить надо.

Мы пригубили из наших бокалов и Света поднялась с кресла.

— Я должна побеседовать еще с некоторыми гостями. А ты не пропадай, надо будет обсудить детали предстоящей поездки. Кстати, уже завтра — «Красной стрелой» едем.

— А на сколько дней?

— Володя, ты меня удивляешь. Ты же сам знаешь – «как пойдет». Может на пару дней, а может и на неделю.

Света кокетливо улыбнулась. Тем самым она дала понять, что знает все мои уловки и это ее «как пойдет» было явно из моего лексикона. Когда мне нравилась та или иная сопровождавшая меня «коллега», я отсылал в центр докладную о «возникших недоработках» и требование о продлении срока командировки. Недоработки были всегда, и никто не мог бы заподозрить меня в подтасовке. Позже я стал замечать, что некоторые барышни стали подначивать меня продлить командировку. Иногда я шел у них на поводу. И вот теперь Света! Она все знает! А если знает о моих проделках и сама влезает в эти сети, значит..! Я боялся развивать эту мысль.

После фуршета было застолье с огромным количеством тостов и поздравлений. Света сидела за директорским столом и была явным его украшением. Я с непонятной мне ревностью наблюдал, как толстые дяди подливали ей вино, подносили блюда и что-то шептали на ушко. Она вела себя непринужденно, и это отчего-то злило меня.

Через какое-то время в соседнем зале зазвучала музыка, и нашу молодежь сорвало с места. После череды быстрых танцев раздались первые аккорды известной медленной мелодии и я понял, что именно сейчас один из этих толстяков пригласит Свету и будет прижимать ее тело к своему животу и пытаться толстыми пальцами ощутить под тканью платья резинку ее трусиков. Но Света опередила всех и, поднявшись из-за стола, быстро вышла в сторону фойе. Я немедленно устремился за нею. Я успел заметить, как она скрылась за дверью дамской комнаты. Я стал в стороне рядом с курившими коллегами и, перекинувшись с ними парой фраз, стал дожидаться, когда Света выйдет.

Ждать долго не пришлось. Буквально с первыми аккордами основной мелодии Света вышла и как само собой разумеющееся, направилась прямо ко мне.

— Идем танцевать, а то мне надо срочно уехать.

— Да… конечно…, — я не находил слов.

В танце Света положила обе руки мне на плечи и позволила прижать себя так, что не оставила сомнений в своем ко мне расположении. У меня даже задрожали коленки от такой близости. Ладони сами опустились на ее бедра и ощутили ту самую тонкую ниточку трусиков. Аромат ее волос и близость тел возбудили меня сверх меры, и я ощутил, как возбужденный член прикасается к ее животу. Она тоже почувствовала это и, как мне показалось, крепче прижалась ко мне. Мы танцевали молча, но, казалось, громко говорили на уровне ощущений. Когда прозвучал последний аккорд, Света резко повернула в сторону столика, на ходу бросив мне:

— Я сейчас уезжаю, проводишь меня до машины?

Я подвел ее к столику и, поблагодарив за танец, вышел в фойе. Скоро Светлана показалась в дверях и стремительно направилась к выходу. Я едва успевал за ней, не имея возможности спросить, почему такая спешка. Наконец, когда мы поравнялись с ее «Маздой», я смог произнести:

— Что случилось? Почему ты так торопишься? Вечер только начинается…

— Извини, сегодня не могу остаться. А за танец спасибо… ты хороший партнер. Надеюсь, еще потанцуем. Мне надо ехать. Завтра встретимся уже в поезде. У меня будут дела в городе и в офисе вряд ли появлюсь. Пока…

Я стоял рядом не в состоянии что-либо ответить, только мягко захлопнул дверь машины и проводил ее взглядом.

Когда утром в бухгалтерии мне вручили билет, я обратил внимание на особое выражение лица кассира Анечки. Раньше ничего подобного за нею не наблюдалось, а на этот раз многозначительная ухмылка плавала по ее пухлым, по детски розовым щекам.

— В чем дело, Анюта? Ты сегодня бесплатно раздариваешь улыбки?

— Не бесплатно. С вас причитается!

— За что же? Неужели у меня день рождения? Нет… уже прошел… тогда что же?

— А вы в билет посмотрите.

— И что же?

— Билет-то СВ! С повышением вас!

Да, это было неожиданно. Раньше нам выдавались билеты только в купе, и приходилось иногда, когда моя спутница была особо желанна, доплачивать из своего кармана, чтобы взять СВ. А тут такое!

— За что же такое благо? – притворно недоумевал я.

— Так теперь в командировку едут два начальника. Это нас – подчиненных нельзя баловать роскошью…

В голосе этой юной еще особы прозвучала неприятная, по-стариковски брюзгливая зависть и еще что-то противно бабское. Не желая развивать эту тему, я взял билет и командировочные и вышел.

До конца рабочего дня я едва успел подготовить всю необходимую документацию, поэтому пришлось немного задержаться. Только около восьми вечера возбужденный от предвкушения скорой встречи со Светланой, я отправился домой. Времени было в обрез.

Дочка уже спала. Марина крутилась на кухне, а я быстро побросал в сумку привычный набор вещей командировочного и зашел выпить кофе на дорожку.

— Слушай, Вов, а она красивая?

— Ты о ком?

— Ты же сейчас к своей питерской жене едешь? Правда?

— Дурочка! С чего ты взяла?

— Конечно, она там соскучилась, пока ты в отпуске был… теперь ждет, наверно… самое сексуальное белье надела…

Видно было, как Марина едва сдерживается, чтобы не скатиться до истерики.

— А что, скажешь не так? Твои командировки не просто так. Я знаю. Я уже давно догадываюсь, что ты там с питерской спишь…

— Нет, с питерскими я не сплю. Я сплю только с московскими!, — как можно непринужденнее сказал я, обнял жену и чмокнул в нос.

Как ни странно, это упокоило женщину. По сути, я сказал правду, но поняла она это так, что это она единственная «московская». Мои слова предотвратили женскую истерику, но произвели неожиданный эффект. Марина вдруг всем телом прижалась ко мне и страстным шепотом объявила:

— Хочу тебя… сейчас хочу… очень.

— Но мне надо… — пытался, было, возразить я, но она уже сбросила домашний халатик и стояла обнаженная передо мной и расстегивала мои джинсы.

Как только мой член освободился от брючного плена, Марина опустилась передо мной на колени и коснулась горячей плоти губами. Эффект не заставил себя ждать и уже через пару минут член поршнем скользил во влагалище. Марина легла спиной на кухонный стол, по высоте удобно подходивший под мой рост. Скатерть, выпукло расшитая земляникой служила ей подстилкой. Подхватив ее под коленями, я торопливо насаживал женскую плоть на горячий член. Не прошло и десяти минут, как Марина кончила. Она громко с нарастанием застонала и в один миг сжалась, дрожа всем телом. Такой бурный оргазм был у нее впервые. Раньше это сопровождалось тихим вздохом, который я порой не мог уловить, и ей приходилось говорить мне, что у нее все уже случилось. Видимо, сегодня все было иначе из-за эмоционального стресса. Она была прекрасна в этот момент. Среди земляники лежала красивая, стройная молодая женщина, лицо которой выражало высшую степень блаженства. Я поднял ее и на руках отнес в спальню.

— Постой, а как же ты? – Марина удивленно прошептала, заметив, что я не собираюсь продолжать акт.

— Не беспокойся, все в порядке, просто мне уже пора. Наверстаем, когда приеду.

— Слушай, это я от ревности, что ли, такой кайф поймала? Иди ко мне, я поцелую тебя на дорожку и езжай в свой Питер… только скорее возвращайся… я опять так же хочу.

— Давай, спи, Мариша. Я сам закрою дверь. Я позвоню и сообщу, когда буду возвращаться.

На вокзал я приехал за десять минут до отправления поезда и буквально вбежал на перрон. В коридоре вагона у окна стояла Светлана. По ее взгляду в мою сторону я определили, что она чем-то взволнована. На ней был темный дорожный костюм, который еще больше подчеркивал ее напряжение.

— Простите, Светлана. Едва успел все подготовить и задержался…

— А что, мы опять на «вы»?

— Ах, да… нет, просто… что случилось? Ты чем-то расстроена?

— Не стой в проходе. Войди в купе.

Только я вошел, как услышал за спиной звук закрывшейся двери. Ее руки сплелись у меня на груди и она всем телом прижалась к моей спине.

— Я испугалась, что ты опоздаешь…

— Ну что ты! Я сам этого боялся. Я не мог опоздать… к тебе…

Я бросил сумку и повернулся к ней лицом. Наш первый поцелуй длился так долго, что мы не заметили, как поезд тронулся, и оторвались друг от друга только после того, как в дверь купе постучали. Это была проводница, собиравшая билеты. Когда формальности были завершены, Света попросила меня выйти на минуту, чтобы дать ей возможность переодеться. Стоя в коридоре, я пытался представить, во что переодевается Света. Вероятно, это будет традиционный дорожный спортивный костюм трико, думал я. А может мягкие джинсы и какая-нибудь блузка? Но то, что я увидел, поразило меня необычной и тонкой сексуальностью. На Свете был шелковый, запахивающийся спереди халат, достаточно длинный, чтобы не выглядеть вызывающим, и в меру короткий, чтобы показать красоту женских ножек и открыть постороннему взгляду немного больше, когда женщина сядет. На ногах ее были надеты домашние туфли-лодочки из мягкой кожи без каблука. Она успела распустить волосы и придать им тот восхитительный беспорядок, который сводит с ума мужчин. В воздухе висел тонкий аромат. Но то был аромат не дорогого парфюма, а аромат женщины. Я был поражен и даже немного растерян. Если бы в ту самую минуту Света настойчиво стала требовать секс, я бы не смог ничего сделать, потому что был поражен и парализован ею. Такое состояние характерно для некоторых мужских психотипов, к которым отношусь и я. Когда я впервые попал в такую ситуацию, мне было ужасно стыдно перед девушкой, что не смог удовлетворить ее желание, и тогда родилось такое стихотворение:

Проклинаю те двадцать минут,

что не смог я с собой совладать.

Знаю, с ангелом в сердце живут,

но немыслимо с ангелом спать!

Света не торопила события. Она, как опытная женщина, почувствовала мое подавленное состояние и спокойно присела у окна, предложив мне уложить свои вещи и снять, наконец, верхнюю одежду. Только тогда я заметил, что стою в застегнутой осенней ветровке с шарфом на шее. Я рассмеялся, осмотрев себя, и Света тоже широко улыбнулась. Это разрядило обстановку.

— Может, закажем что-нибудь из ресторана? – предложил я.

— Я бы поела чего-нибудь легкого. Фруктовый салат, например.

— И коньяк…

— Немного можно. Я выпиваю очень редко и мало.

Я вышел и сделал заказ проводнику. Когда я вернулся в купе недавняя напряженность исчезла и я посмотрел на Свету уже иными глазами – глазами мужчины-самца, которыми жадно пожирал ее все время в офисе до сегодняшней встречи. Она удобно устроилась у окна, подмяв рукой подушку, вглядывалась в пробегавшие мимо перроны пригородных станций, тускло освещенные фонарями. Она с ногами забралась на кушетку. Шелковые полы халатика разошлись и открыли взгляду красивые колени и часть женского бедра. Я присел рядом и провел рукой по ее коже. Она пристально смотрела на меня, ничего не говоря и не предпринимая никаких действий. Я продолжал поглаживать ее бедро, постепенно проникая ладонью все выше и выше, пока не коснулся ягодицы. Не ощутив пальцами шнурков или резинки, которые должны были бы быть на этом месте, я понял, что трусиков на ней нет. Она по-прежнему пристально смотрела на меня, и в глазах ее читался едва сдерживаемый порыв. Я не мог приблизиться к ее лицу и вообще занять удобное положение, чтобы поцеловать Свету – мешал стол. И даже видя это, она не пошевелилась, чтобы помочь мне. Это придало мне нежной злости, столь необходимой в прелюдии к сексу. Рукой я резко дернул полу халата и обнажил всю правую половину ее тела. Я увидел ее крепкую налитую жизненными соками грудь. От рывка она едва качнулась и оттого, что край ткани достаточно грубо тронул сосок, он на глазах стал твердеть, наливаясь густым вишневым цветом. Но и при этом Света не двинулась с места, а только еще пристальнее стала смотреть прямо в мои глаза.

Такое поведение женщины только раззадоривало меня. Она отдавала инициативу в мои руки. Насколько это было возможно я приблизился к ней, правой рукой обнял за шею, а левой за талию и одним рывком уложил на кушетку. Полы ее халатика распахнулись полностью, представив моим глазам удивительно красивое стройное тело, полную грудь и аккуратно подстриженный холмик лобка. И даже после этого она осталась послушной, только еще пристальнее глядящей на меня. Я как сумасшедший стал целовать ее рот, отвечавший мне горячим язычком и живыми лепестками губ. Только теперь я ощутил, как ожила женщина. Ее руки гладили мои волосы, плотнее прижимая к себе голову. От этого поцелуй приобретал привкус крови. Мои ладони касались ее горячего тела. Грудь, дотронуться до которой я мечтал, оказалась настолько крепкой и горячей, что редко бывает даже у юных соблазнительниц. От прикосновений соски напряглись, и у Светы вырывался легкий стон вожделения. Не прерывая поцелуя, я расстегнул ремень моих брюк, лихорадочными движениями сбросил их на пол и освободил член. Света справилась с рубашкой и теперь два обнаженных тела могли беспрепятственно соприкасаться. Тела ритмично двигались, лаская друг друга в тихом эротическом танце. Мой член, источавший влагу вожделения, упирался в промежность Светы, пытаясь пробить это нежное сопротивление и найти заветное лоно. Я чувствовал, что Свете нравится, когда его головка упирается в нижнюю часть лобка. Она специально не пускала его внутрь, достигая наивысшей точки возбуждения его прикосновениями к сочленению наружных губ, укрывавших клитор. Очень скоро ее ножки начали постепенно раздвигаться, дыхание участилось. Она по-прежнему не произнесла ни слова и в короткие моменты, когда я открывал глаза, замечал, что она все также смотрит на меня. Только при этом в глазах женщины я видел страстное томление. Член еще не вошел в горячее лоно, а только скользил вдоль наружных губ, но от излившейся из нас обоих влаги скольжение было настолько приятным, что казалось он уже внутри. Я почувствовал, что Света уже на пороге оргазма и решительно коленом развел в стороны бедра и ощутил, как член сам нашел заветное лоно и беспрепятственно вошел в него. Женщина издала протяжный стон наслаждения и шире развела в стороны ноги, чтобы дать члену больше свободы. Из-за тесноты нашего ложа тела соприкасались очень плотно и это даже добавляло остроты ощущений. Лобки сильно надавливали друг на друга, прижимая клитор. Света раскрылась так широко, что головка члена, казалось, уперлась во что-то. Я начал водить бедрами из стороны в сторону, чувствуя, как головка ласкает что-то там внутри женского влагалища. Света застонала громче. Чувствовалось, что ей нравится такой секс. Ее стон возрастал стремительно, и буквально после нескольких движений она кончила. Я понял это по тому, как судорожно дернулось ее тело и стон застыл на выдохе. У нее на секунду перехватило дыхание, и оно вернулось стоном счастья. Вместе с этим я увидел как слезинка выкатилась на ее щеку. Женщина ладонью заслонила лицо и отвернулась к стене. Она лежала подо мной бесстыдно открытая и, вздрагивая, тихо плакала как ребенок, утирая слезы тыльной стороной ладони. Я не мог продолжать. Эта сцена лишила меня эрекции. Член сам по себе ослаб, поскольку все мое внимание было сконцентрировано на моей прекрасной партнерше. Такая ее реакция была неожиданна для меня. Никогда раньше я не видел, чтобы женщины так кончали. Я вышел из нее и принялся целовать, гладить руками и шептать ей что-то очень нежное. Она свернулась комочком и тут я неожиданно осознал, что передо мной та прекрасная, недосягаемая, властная и непререкаемая Светлана сейчас лежит как девчонка, у которой все случилось впервые. Я пожалел, что на кушетке не хватало места для двоих. Хотелось лечь рядом, уложить ее головку себе на плечо, вдыхать аромат ее волос и поглаживать по мокрой щеке, шепча ласковые слова.

Наше уединение нарушил стук в дверь. Проводница принесла фрукты и коньяк. Быстро натянув штаны, я укрыл Свету простыней и открыл. Проводница многозначительной улыбкой профессионала оценила ситуацию, оставила на столе поднос и удалилась, еще раз перед дверью с улыбкой взглянув на мои оттопыренные под поясом брюки.

Как только дверь за проводницей закрылась, Света поднялась и с томной улыбкой приблизилась ко мне, обняла и прижалась всем телом. Это было так трогательно и нежно, что я не удержался и снова попытался сбросить брюки.

— Нет, не теперь… подожди немного… давай выпьем.

— Как скажешь, но мне так хорошо с тобой и желание не покидает меня.

— Мне тоже очень хорошо. Знаешь, у меня очень давно не было мужчины и поэтому все произошло так бурно и быстро. Ты прекрасный любовник. Теперь я понимаю моих девчонок, почему они так рвались с тобой в командировку.

— Что ты. Они ни в какое сравнение не идут с тобой. Это правда. В тебе гораздо больше, – я пытался подобрать точное слово, — женственности, что ли. Ты роскошная женщина и я хочу тебя.

— Спасибо за комплементы, я тоже хочу тебя. Давай выпьем за наше обоюдное желание. Мне нравится, как началась наша командировка.

Мы пригубили коньяк и Света, как была в распахнутом халате, снова присела на кушетку и набрала в ложечку фруктовую смесь. Одна из ягод соскользнула и упала прямо к ее промежности. Я заметил это и, не дав женщине предпринять что либо, опустился перед нею на колени и губами прихватил ягоду, прижав плотно к мягкому лобку. Света глубоко вздохнула и откинулась на кушетке. Рукой я поднял ее ногу на край ложа и теперь перед моими глазами предстала ухоженная и по-девичьи гладкая промежность. Она источала непередаваемо тонкий возбуждающий желание аромат женщины. Проглотив ягоду, прикосновениями губ и языка я принялся ласкать нежную внутреннюю часть бедер, постепенно продвигаясь к заветной цели. Раздвинув языком ее наружные губы, я услышал стон наслаждения. Посасывая нежные губы и проникая кончиком языка во влагалище, я пробуждал ее вожделение и скоро почувствовал, как нетерпеливо заиграли ее бедра, прижимая лобок к моему рту. Мой член просился на свободу и я выпустил его. Когда движения женщины стали интенсивными настолько, что казалось, оргазм вот-вот захлестнет ее, я поднялся и сразу вошел в горячее от желания лоно. Дыхание женщины, казалось, остановилось в тот момент, когда напряженный член с хода пронзил влагалище и ударил в самый дальний его конец, уперевшись во что-то мягкое. Она невольно сжалась, но тут же резким движениям прижала мое тело к себе и не позволила более совершать продольные движения, показав тем самым желание остаться в этой позе. Я опять, как и в первый раз стал водить бедрами из стороны в сторону, ощущая как головка члена гладит что-то в глубине женского лона. На этот раз Света не смотрела на меня так пристально, как прежде. Ее глаза то широко открывались вместе с издаваемым стоном, то прикрывались в момент расслабления. Смотреть на нее в тот момент было нестерпимо приятно. Нестерпимо оттого, что это возбуждало меня еще больше и приближало мой оргазм, а хотелось, чтобы этот акт любви длился бесконечно долго… всю жизнь! Я чувствовал, что и женщина близка к новому оргазму по тому, как участилось ее дыхание и усилились стоны. Чтобы продлить удовольствие и в полной мере насладиться соитием, я прижал к себе ее тело, встал на ноги и поднял ее с кровати, не вынимая член. Сделав пол оборота я плавно опустился на противоположную кушетку и лег на спину, оставив Свету сидящей на мне. Она быстро освободилась от халата и вид ее стройного обнаженного тела придал мне дополнительный импульс. Мне показалось, что член стал еще тверже. Света тоже ощутила это и осторожно, чтобы не причинить себе боль стала двигать бедрами. Движения были грациозны. Ее роскошная грудь слегка раскачивалась в такт движениям. Приподняв голову, я прижался губами к соску, одной ладонью сжимал ее грудь, а другой ягодицы. Света исполняла ритуальный танец любви и делала это настолько грациозно, что невозможно было отвести глаза. Я наслаждался сексом с этой женщиной и в мире, казалось, не было никого кроме нас двоих. Так длилось еще некоторое время и вот я почувствовал, что ее движения участились и она сильнее стала прижиматься лобком к основанию члена. Все это могло говорить только о близости нового оргазма. Я тоже был уже на взводе и оставалось совсем немного, чтобы ощутить горячий вихрь, бегущий от поясницы к лобку и завершающийся выстрелом спермы. Мое дыхание тоже участилось и теперь мы оба как скакун и наездница подстегивали друг друга, чтобы победно финишировать. Это случилось бурно и на редкость одновременно. Я не помню, когда я кончал одновременно с женщиной. Сначала легкая дрожь пробежала по телу женщины, она громко вскрикнула несколько раз и в пиковый момент, когда ее дыхание перехватило, мой член стал разряжаться внутри нее, ударяя горячей спермой в нежное лоно. Она ощутила это и еще больше сжалась. При этом ее бедра сдавили член, не давая ему возможности вырваться наружу. Это только усилило мои ощущения. Такое сдавливание повторилось еще несколько раз. У Светы это происходило естественно, но мне казалось, что ее лоно выдаивает из члена все без остатка, желая оставить внутри и его самого. Женщина без сил опустилась всем телом на меня, шепча, что-то трогательно ласковое. Но слов было не разобрать, да и не нужно было понимать эти слова. Все и так было ясно… Я покрывал поцелуями ее лицо, ладони гладили спину и спускались к ягодицам. От чего она вздрагивала и слегка выгибалась в спине. Я опять пожалел, что кушетка была узкой и я не мог лечь рядом. Еще некоторое время мы ласкали друг друга в этой позе, после чего я поднялся вместе с женщиной и уложил ее на спину, а сам присел рядом, продолжив целовать ее. От ласки и перенесенного оргазма Света достаточно быстро утомленно сомкнула глаза и с нежной детской улыбкой заснула.

Я тоже расположился на соседней кушетке и еще долго не мог заснуть, пытаясь осознать происшедшее. Тогда я и представить себе не мог, какое продолжение получит эта совместная командировка и то место, которое займет в моей жизни эта женщина. Надо ли рассказывать, что в Питере вместо двух дней мы пробыли целую неделю, наслаждаясь друг другом ночами, и появлялись на работе в изможденном состоянии, но полными сил вновь и вновь обладать друг другом и отдаваться любви и сексу.

— о-