Питер:

Мы направились обратно к виллам. Когда проходили мимо виллы Рэйчел, ее ждали Эми и ее муж.

– Мы можем поговорить? – спросила Эми.

– О чем? – спросила Рэйчел.

– О Джиме, конечно, с ним Пол и Мэри. Он всем говорит, что сегодня вечером ты вернешься к нему, а завтра полетишь с нами. Это правда?

– Нет, черт возьми, я думала, что утром он все понял.

Я предположил, что будет более уединенно и комфортно, если для разговора они используют виллу. Я собирался дать им возможность поговорить и хотел вернуться на свою виллу, но Рэйчел настояла, чтобы я остался.

Джессика перевезла на виллу Рэйчел кое-что из ее вещей, и чемоданы были сложены в изножье кровати. На дальней стороне веранды был накрыт обеденный стол, приготовленный для ее ужина с Джимом этим вечером.

Когда мы устроились, Рэйчел начала:

– Сегодня утром я сказала Джиму, что не полечу обратно с вами. Сегодня ночью прилетает наша дочь, и Питер договорился, чтобы я побыла здесь с ней несколько дней.

– Так о чем сегодняшний вечер?

– Чтобы я могла попытаться ограничить ту боль, что причиняю ему. Я собираюсь сесть за этот стол и сказать, что я все еще люблю его, но мое будущее – с Питером и Джулией. Я не вернусь в Штаты.

Она иронично усмехнулась.

– Да я бы и не смогла, даже если б захотела. Я больше не гражданка США, и мой паспорт аннулирован.

– Почему они это сделали? – воскликнула Эми, в то же время ее муж спросил:

– А что насчет Джима и вашего брака?

– Потому что с ними связалось британское консульство, чтобы подтвердить детали, и они поняли, что я никогда не была гражданкой США. А если я не гражданка, то у меня не должно быть паспорта.

Она вздохнула.

– А наш брак, ну, похоже, он незаконен и будет аннулирован.

Она коротко рассмеялась.

– Вам будет приятно узнать, что атташе по юридическим вопросам в посольстве подтвердил, что, хотя технически я двоемужница, из-за моей амнезии меня не станут преследовать в судебном порядке.

Эми тихонько всхлипнула и потянулась к ней; они обнялись и заплакали.

– Надеюсь, ты собой доволен, – сказал мне Дэвид. – Что тебе сделал Джим?

– Пошел ты, – ответил я, меня начинало бесить отношение ее друзей. – Как думаешь, в какой момент я решил, что потерять жену на три года – хорошая идея? В этом никто не виноват, ни я, ни Джим, и уж точно не Рэйчел. Я не знаю, почему власти не установили связь между моей пропавшей женой и женщиной, выброшенной на берег двенадцать дней спустя. Я молил Бога, чтобы они это сделали, поскольку тогда бы ничего этого не случилось, и мне не пришлось бы жить с осознанием того, что у моей жены есть чувства к другому мужчине.

Все трое смотрели на меня с открытыми ртами, но я еще не закончил.

– Думаю ли я, что два года с Джимом важнее, чем все те годы, что мы с Джулией провели с Рэйчел? Как, черт возьми, я могу так думать?! Я полюбил ее с первой нашей встречи в университете и никогда не переставал любить. Как заканчивается эта строфа из стихотворения Элизабет Баррет Браунинг? «И после смерти буду я любить сильнее даже, может быть». Неважно, живым или мертвым, я все равно буду любить Рэйчел. Она для меня и альфа, и омега. Я никогда не перестану любить ее всем сердцем и душой.

Я встал, вышел и направился обратно на свою виллу. Я даже не уверен, что в моих только что сказанных словах имелся какой-то смысл, но, Боже, мне было приятно выплеснуть все. В какой же хреновой ситуации мы оказались. Моя жена восстала из мертвых, но мне приходится жить с осознанием того, что, как бы сильно ни признавалась в своей любви ко мне, она любит также и другого мужчину. Возможно ли вообще такое?

Я стоял в дальнем конце веранды, глядя на горизонт. В голове роилось так много эмоций и мыслей, что я даже не знал, с чего начать.

Да, я ее любил, это – само собой разумеется, но должен задаться вопросом, насколько сильно, и насколько велико чувство потери последних трех лет. Несправедлив ли я, ожидая, что мы соберем все так же легко, как потеряли? Могу ли я просто не обращать внимание на Джима и на то, что он для нее значит? Хуже всего то, что я манипулировал ею, угрожая не отпускать к ней нашу дочь, если она решит остаться с ним.

Мне на плечи мягко легла пара рук, и чей-то голос произнес:

– Она на самом деле любит тебя, просто так ужасно сбита с толку. Она думала, что любит одного мужчину, и вдруг в ее жизни появились сразу двое, которых она любит. Она знает, что был только ты, потом, после несчастного случая, – только Джим, а теперь к ней вернулась память, у нее есть чувства одновременно к вам обоим. Вдобавок ко всему, она убеждена, что ты ненавидишь ее за то, что она предала твою любовь с другим мужчиной. И знает, что Джим чувствует то же самое.

Я повернулся лицом к Эми.

– Я никогда бы не смог ненавидеть ее, но, Господи, как больно думать о ней с другим мужчиной. Мы дали брачный обет отказаться от всех остальных.

Я поднял руку, чтобы остановить ее следующие слова.

– И да, я знаю, что она ничего об этом не помнила, так, с чего я могу ее винить?

И я с горечью подумал, что она, вероятно, взяла на себя такие же обязательства и перед Джимом.

– Ты и не можешь, ты просто должен смириться с тем, что она влюблена в тебя и отчаянно боится, что ты ее отвергнешь.

Она указала в сторону пляжа, и я увидел заплаканную Рэйчел, стоявшую с Дэвидом у входа на дорожку, ведущую к моей вилле. Я двинулся к ней, а она сорвалась мне навстречу и бросилась в мои объятия.

– Ты должен перестать уходить, когда расстраиваешься, – сказала она. – Раньше ты никогда так не делал.

– Знаю, я стал поступать так, чтобы не расстраивать Джулию, когда у меня – проблемы. Твои родители были Даром Божьим, равно как и мои. Они все помогали мне с Джулией. Она тяжело восприняла твою потерю, и я не уверен, что справился бы без их помощи. Но время от времени у меня бывал ужасный день. Первый раз я сильно ее расстроил, так что потом, когда чувствовал, что это происходит, уходил, пока не справлялся со всем.

Она еще крепче меня обняла, и я поцеловал ее в ответ.

– Полагаю, это означает, что ты не хочешь причинить мне боль?

– Боже, я никогда не хотел такого, – пробормотал я.

– Хорошо, тогда просто верь в меня.

– Да, но и тебе нужно делать то же самое, – ответил я. – Ты должна осознать: что что бы ты ни делала или ни говорила, я никогда не перестану тебя любить. Я просто на это не способен, что бы ты себе ни надумала.

Она обняла меня еще крепче, хотя я не верил, что это возможно.

– Я больше тебя не брошу, – пообещала она. – И я знаю, что могу сказать или сделать нечто, что причинит тебе боль… мы оба можем. Просто помни, что пусть мой мозг, возможно, на короткое время и забыл, что я была твоей женой и любила тебя, но сердце никогда такого не делало!

Она повернулась к Эми и велела ей следовать за нами, когда мы возвращались на мою виллу. Дэвид остался на пляже, не зная, что ему делать, поэтому я жестом пригласил его присоединиться к нам.

Эми и Рэйчел сели, и она спросила Эми:

– Как мне сказать ему, что я возвращаюсь к своей семье и жизни в Великобритании. Он ведь поймет, что у меня все еще есть к нему чувства.

Она быстро повернулась ко мне.

– Помни, я люблю тебя.

– Знаю, – ответил я несколько печально.

Эми сказала:

– Ты и впрямь собираешься уйти от моего брата и своего брака? Только на прошлой неделе ты говорила, что на этой надеешься завести ребенка. Что, если он у тебя уже есть?

Рэйчел в ужасе посмотрела на меня.

– Пит, мы всего лишь говорили об этом, свидания не сработали. Нет никаких шансов, что я беременна, и не смогу забеременеть еще несколько дней. Я собиралась рассказать тебе об этом после того, как уедут Джим и остальные.

Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

– Все в порядке, ты ведь говорила, что будет нечто, что мне тяжело услышать.

А сам подумал, что это – определенно одно из этого.

– Господи, Джул… прости, Рэйчел, – сказала Эми, – в течение почти двух лет Джим был центром твоей жизни, и ты собираешься просто выбросить это.

– Я не состою с ним в законном браке, поскольку уже была замужем, и у меня есть дочь, которую я не видела три года. Я не бросаю Джима, но не могу остаться с ним. У меня есть другая жизнь, о которой я с каждым часом вспоминаю все больше и больше.

Она перевела взгляд с Эми на меня и обратно.

– Я скажу ему сегодня вечером, что стану его женой в последний раз, а потом все закончится. В полночь я поеду в аэропорт с Питом, чтобы встретить рейс нашей дочери. Пит дал мне этот шанс на сегодняшний вечер, чтобы я смогла попрощаться, вот как сильно он меня любит.

Она сжала руки Эми.

– Пожалуйста, не возненавидь меня за то, что я хочу вернуть свою прежнюю жизнь. Я полюбила этого мужчину еще тогда, когда мы впервые встретились, и я была молодой, наивной двадцатилетней девушкой. Теперь я это помню. Даже когда я была с Джимом, мне казалось, что чего-то не хватает. Пит – вот чего не хватало в моей жизни.

Мой телефон загудел из спальни, сообщая об СМС, я снял его с зарядного устройства и просмотрел.

Рейс Джулии вылетел вовремя и должен приземлиться в 00:30. Мы передали новость Мэг и Йену, Рэйчел необходимо им позвонить. Они пытались дозвониться до тебя. Ее номера у нас нет. Папа.

Я проверил журнал вызовов. Дерьмо, несколько пропущенных звонков от родителей Рэйчел и несколько от моей семьи.

Я показал ей СМС, и она сказала:

– Мне нужно позвонить родителям, – после чего взяла мой телефон и пошла в дальнюю часть виллы.

Я спросил Дэвида:

– Во сколько ваш завтрашний рейс?

– В четыре часа пополудни.

– Хорошо, ты все еще готов к ужину этим вечером?

Они с Эми посовещались, а потом он кивнул.

– Тогда увидимся в семь тридцать.

С этими словами они ушли, а я сел ждать, пока поговорит Рэйчел. На самом деле я не ждал с нетерпением сегодняшнего вечера по нескольким причинам. Я знал, что буду как на иголках все то время, что она и Джим будут вместе. А также знал, что получу третью степень допроса от ее друзей. Я не мог винить их за то, что менее чем за двадцать четыре часа мне удалось полностью перевернуть их мир с ног на голову. Мне придется принять участие в допросе, и я надеялся, что смогу вынести то, что Рэйчел будет с Джимом.

«Господи, – пришла мне в голову отвратительная мысль, – если бы прошлым вечером к ней не вернулась память, то она бы завела с Джимом ребенка, и сомневаюсь, что после этого вернулась бы ко мне». Что также означало, что мне нужно сделать так, чтобы она приняла меры предосторожности, если переспит с ним сегодня вечером.

Черт, как о таком можно спрашивать свою жену?! Нет простого способа, поверьте.

Прошло добрых двадцать минут, прежде чем она вернулась, и на ее щеках были следы слез. Могу догадаться, что чувствовали ее родители. Она была их единственным ребенком, и они тяжело восприняли ее потерю. Она свернулась калачиком у меня на коленях и крепко вцепилась в меня.

– Все, что мама смогла, это заплакать, услышав мой голос, мне было не намного лучше. Папа же просто хотел знать, когда они меня увидят?

Затем она повернулась ко мне лицом.

– Пит, я не хочу, чтобы между нами были хоть какие-то секреты. Если бы я думала, что имеется хотя бы малейший шанс, что я могла забеременеть, я бы тебе сказала. Но это не так, я согласилась прекратить принимать таблетки всего пару недель назад. Джим хотел завести детей, его опустошило, когда бывшая, уходя, забрала их сына, да к тому же, он узнал, что отец – не он.

Она внимательно наблюдала за мной, чтобы увидеть, какое действие ее слова оказывают на меня, и, не увидев ничего беспокоящего, продолжила:

– Это должно было стать моим подарком ему на годовщину, но теперь, к счастью, оказалось, что я выбрала неудачное время. В первый день отпуска у меня еще были месячные. Я не буду фертильной еще по меньшей мере пять дней, и даже тогда очень маловероятно, что забеременею в своем первом цикле.

Я погладил ее по спине, и она довольно вздохнула. Она улыбнулась мне, и я поцеловал ее, она прижалась ко мне и продолжила целоваться. Когда мы это сделали, меня охватило чувство неловкости. Соглашаясь на их совместный вечер, я думал, что никаких последствий не будет. Но при этом предполагал, что она принимает противозачаточные средства, а если это не так, то меня это больше не радует.

Я сказал:

– Мне нужно, чтобы ты была со мной честна. Ты описывала этот вечер с Джимом просто как возможность поужинать и поговорить, как последнее прощание. Ты собираешься с ним переспать? Да или нет?

– Честно говоря, не знаю, – ответила она. – Я не собираюсь предлагать ему свое тело, но если он попросит, то не стану ему отказывать, я должна ему по крайней мере хоть это, за последние два года.

«Вот дерьмо», – подумал я.

– Ну, в таком случае, он должен воспользоваться презервативом.

Я почувствовал, как она замерла в моих объятиях:

– Господи, Пит, как я могу сказать, что ему нужен презерватив? Я никогда раньше не просила его им пользоваться. Мне он тоже не нужен, у меня нет никаких шансов забеременеть.

Я покачал головой.

– Я на полном серьезе, если есть хоть самый малюсенький шанс, для меня эта возможность просто чересчур велика, чтобы принять ее. Пожалуйста, Рэйчел, ты просишь меня согласиться на самое трудное, что может быть предложено мужчине. Если тебя это не устраивает, тогда ты должна отменить сегодняшний вечер. Меня беспокоит не секс, а незащищенный секс. Ну, это тоже секс, но последний намного хуже.

– Раньше ты мне доверял, – сказала она. – Клянусь, у меня нет ни малейшего шанса забеременеть. Я не стану просить его надевать презерватив.

Черт, она что, не понимает?

– Позволь мне сказать по-другому, если забеременеешь от него, ты станешь рассматривать возможность уйти от него?

Ей потребовалось время, чтобы ответить, а отвечая, она говорила так тихо, что ее было трудно расслышать.

– Вероятно, нет, по крайней мере, принять решение стало бы намного сложнее.

Затем своим обычным голосом добавила:

– Но какое это имеет отношение к делу, я не беременна.

– Верю, что пока нет, просто не хочу, чтобы был даже малейший шанс, что это может случиться. Я вернул тебя, потеря тебя во второй раз меня убьет.

На нее снизошло понимание.

– Думаешь, Джим станет настаивать на том, чтобы мы занялись любовью в надежде, что есть шанс, что я забеременею и вернусь к нему?

Я кивнул.

– Он знает, что ты перестала принимать таблетки, и считает, что, помимо твоей годовщины, вся эта неделя – для того, чтобы ты подарила ему ребенка, которого он так хочет. Сегодня вечером у него будет последний шанс сделать это. Если у тебя будет его ребенок, то он уверен, что ты его не бросишь. Он может не формулировать это таким образом, но в глубине души понимает все именно так.

Она встала и начала расхаживать по веранде, каждые несколько мгновений останавливаясь, чтобы посмотреть либо на меня, либо на свою виллу. Наконец, остановилась и вернулась ко мне.

– Не мог бы ты попросить менеджера… как ее зовут?

– Джессика, – подсказала я.

– Не могла бы Джессика прийти ко мне?

– Сейчас? – спросил я. Она кивнула.

Я позвонил Джессике, и та пообещала быть через несколько минут.

Я сообщил Рэйчел эту новость, и она сказала:

– Я уже говорила, что раньше ты мне доверял. Я прошу тебя снова довериться мне. Думаю, у меня есть решение этой проблемы, которое устроит тебя и не расстроит Джима.

Мне было любопытно, и я хотел знать, каково это решение, но она попросила меня подождать, пока у нее не будет возможности переговорить с Джессикой.

Появилась Джессика, и они исчезли в спальне. Пятнадцать минут спустя Джессика ушла, и ко мне присоединилась улыбающаяся Рэйчел.

Она страстно поцеловала меня, и я чуть не потащил ее обратно в спальню.

– Твоя проблема, – сказала она, – в том, что ты беспокоишься, будто из-за сегодняшнего вечера я все же могу понести от Джима, верно?

Я кивнул.

– И если забеременею, то не брошу его. Именно поэтому ты настаиваешь, чтобы сегодня вечером я не занималась с ним незащищенным сексом. Чего, кстати, я и не планировала делать!

Я снова кивнул, только на этот раз гораздо осторожнее.

– Итак, у меня есть решение.

– И какое?

– Завтра утром я приму таблетку плана Б – посткоитальный контрацептив, которую Джессика возьмет у курортного врача. Очевидно, у него есть запас; кажется, он получает много запросов каждую неделю, интересно, почему? – И она улыбнулась.

– Она отдаст ее тебе, а не мне, и за завтраком я попрошу ее у тебя и приму прямо при тебе, причем, независимо от того, буду я с ним спать или нет.

Ну, я подумал, что это – один из тех способов, что я не рассматривал.

– Но безопасна ли она? – спросил я. – Если есть хоть малейшая возможность, что ты можешь пострадать, я никогда себе этого не прощу. Я предпочту позволить ему победить, нежели подвергать тебя риску, разве ты не можешь просто настоять, чтобы он воспользовался презервативом?

– Пит, сегодня вечером я попрощаюсь с Джимом и своей нынешней жизнью, и это все, что будет у него. Всего день назад он был моим мужем, и я бы ни в чем ему не отказала. Завтра он полетит домой один. Я не собираюсь просить его заняться со мной любовью, но если попросит он, я не смогу сказать «нет». А если не сделаю этого, то и не собираюсь причинять ему еще большую боль, прося его надеть презерватив, чтобы заняться любовью с женщиной, которую он считает своей женой.

Черт, это больно, но я понимал, как важно для нее покончить с этой частью своей жизни и, возможно, покончить с Джимом. Но я все еще беспокоился, что это – радикальная мера, только бы меня успокоить. Поэтому снова спросил:

– Безопасна ли она?

Она нежно погладила меня по щеке, прежде чем поцеловать обеспокоенное выражение моего лица.

– Пит, я тебя люблю. Поверь, она безопасна, я буду чувствовать себя слегка больной, и мои месячные, вероятно, начнутся пораньше, вот и все. И я с радостью перетерплю, если это перестанет тебя беспокоить. Миллионы женщин принимают их каждый день.

Я вовсе не собирался прекращать беспокоиться, но ее решение было изящным, так что, на мгновение я расслабился. Солнце садилось все ниже.

– Во сколько вы встречаетесь?

– Я отправила ему СМС, чтобы он был на вилле в семь. Джессика наняла шеф-повара, чтобы тот готовил для нас.

Она посмотрела на часы, было несколько минут шестого.

– Мне пора начать думать о том, чтобы готовиться. Пойду, приму душ.

Я ожидал, что она направится на свою виллу, но вместо этого она взяла меня за руку и повела в мою. Мы стояли в ванной комнате, и она развязала свою накидку вокруг талии и позволила ей упасть на пол.

– Ты не присоединишься ко мне в душе? – робко спросила она.

Она стянула с плеч бретельки своего купальника и стащила его вниз, выйдя из свернутого одеяния во всей своей обнаженной красе.

Она придвинулась ближе и стянула с меня футболку, прижимая твердые кончики своих грудей к моей груди. Мои руки скользнули вниз по ее мягкой спине к твердым округлостям попы. Я крепко прижал ее к себе, и наши губы встретились, когда мы поцеловались не просто как любовники, но как старые близкие партнеры, которыми и были. Ее рот был так же знаком мне, как и мой собственный. Я почувствовал, как ее пальцы шарят по поясу моих плавок, а затем мой твердый член вырвался из плена, хлопнув ее по животу.

Мы оба застонали, она опустилась на колени, стягивая мои плавки до конца, схватила толстый ствол моего пульсирующего члена и провела языком по фиолетовой головке. Ее глаза поднялись, чтобы увидеть выражение моего удовольствия и настоятельной потребности.

Ее голова качнулась, и она втянула первые восемь сантиметров из всех моих восемнадцати в свой мягкий, теплый рот. Провела по нему языком, а затем пососала, вызвав у меня долгий вздох удовольствия. Мне пришлось прислониться спиной к тумбе с раковиной, чтобы не упасть.

Я погрузился в восхитительные ощущения, создаваемые ее ртом и руками. Мои руки ласкали ее мягкие волосы, не пытаясь ею управлять, а просто следуя за ее движениями. Все мое существо сосредоточилось на растущей потребности в моем паху.

Я тяжело дышал, глаза были открыты, но сосредоточены абсолютно ни на чем. Я почувствовал, как желание нарастает до предела, и сумел выдавить предупреждение. Она же еще активнее засосала, и я несколькими длинными выстрелами израсходовал свое семя в ее ждущий рот.

Я издал низкий животный стон, когда она выдоила остатки моей спермы из члена. Она медленно поднялась, гладя своей наготой мое покрытое потом тело, пока ее лицо с широкой улыбкой и капелькой моей спермы на губах не оказалось перед моим. Она открыла рот, ее язык покрывала молочная белизна. Если она совершала этот поступок, дабы продемонстрировать свою любовь ко мне, то делала это уникальным способом.

Я яростно поцеловал ее, и она засунула свой язык глубоко мне в рот, и я почувствовал острый привкус своей собственной спермы.

Мы оторвались друг от друга, и она посмотрела на меня со смесью вожделения и желания. Я перенес ее обратно в спальню и толкнул ее готовое тело на спину на кровать. Ее ноги без всяких подсказок раздвинулись, открывая моему похотливому взгляду соблазнительный половой орган. Я растянулся между ее гостеприимными бедрами и слизывал капли росы с медовым привкусом, которые образовались на пухлых губках, охранявших ее внутреннюю сущность.

Она застонала и прижалась своим тазом к моему рту. Ее стоны становились все более громкими, когда я посасывал твердый бугорок ее клитора.

– О Боже, Пит, мне нравится, когда ты делаешь это со мной, – выдохнула она, накручивая мои волосы на пальцы и направляя положение моего рта.

– Бляаадь! – закричала она, когда я ущипнул ее твердый как пуля сосок своими пальцами.

Она приподняла мою голову и уговаривала меня трахнуть ее.

– Пожалуйста, Пит, мне нужно почувствовать тебя внутри у себя.

Я приподнялся над ней, и она обхватила ногами заднюю часть моих бедер. Она схватила мой член и направила его к влажному входу в свой тугой бархатистый проход. Она задрожала, когда ее тело ответило на мое вторжение встречным оргазмом, сжавшим мой член в крепких объятиях.

Она замотала головой и приподняла бедра, призывая меня своим телом и голосом глубоко и сильно войти в нее.

Мы были как животные в гоне. Я хотел доказать всему миру, что она опять моя. Она хотела, чтобы я знал, что она – моя. В том что мы делали, не было особого мастерства, просто необузданная сексуальная страсть, заставившая нас обоих достичь своих целей в считанные секунды друг за другом.

То немногое, что у меня осталось от ее предыдущего минета, выплескивалось, покрывая внутреннюю часть ее трепещущего влагалища, в то время как она крепко сжимала меня в экстазе своего оргазма.

Мы перекатились на бок, мой набухший член все еще был твердым внутри нее. Мы оба глубоко дышали от наших упражнений. Я провел пальцем по ее вздымающейся груди, а затем ощутил языком вкус соли на пальце от ее пота.

Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, потом наклонила голову, чтобы поцеловать меня в шею.

– Я люблю тебя, – пробормотал я, и она слегка всхлипнула в ответ.

– Как ты можешь меня любить? Я была с другим мужчиной, и если он захочет меня сегодня вечером, я ему не откажу.

– Но ты ведь любишь меня?

– Конечно, люблю, больше, чем когда-либо что-либо делала.

– В некотором смысле, из-за сегодняшнего вечера я люблю тебя еще больше. Потому что ты хочешь покончить с этим. Ты такой ответственный человек.

Я поцеловал ее в лицо, сцеловывая начавшие собираться слезы, и изо всех сил старался облечь свои мысли в слова.

– Рэйчел, хотя нам с Джимом всегда будет трудно смириться с реальностью того, что мы не были для тебя единственными, у каждого из нас есть воспоминания только о нашем собственном времени с тобой. Тебе, должно быть, очень тяжело вспоминать о нас обоих, и если сегодняшний вечер – это то, что тебе нужно, чтобы помочь решить некоторые из подобных проблем, тогда я поддерживаю тебя и люблю тебя из-за этого еще больше.

Она начала почти неудержимо рыдать, и я крепко обнял ее, а она в ответ вцепилась в меня. Ее слезы стекали по лицу и падали мне на грудь. Постепенно ее рыдания прекратились, и она поцеловала меня, затем посмотрела вниз, туда, где мы все еще были соединены.

Она коротко рассмеялась и снялась с моего теперь уже опавшего члена.

– Сейчас мне действительно нужно принять душ, – сказала она.

– Если пообещаешь не задерживать меня, ты можешь помыть мне спину, – застенчиво предложила она.

Я игриво шлепнул ее по попе и согласился. И на самом деле вымыл ей спину. И ее переднюю часть, а также все промежуточные. Вскрикнув от разрядки, она бросила на меня укоризненный взгляд, а затем поцеловала меня и вытолкнула из душа с просьбой принести полотенце.

Она быстро оделась и подошла ко мне, когда я стоял на веранде, наблюдая, как солнце опускается за горизонт.

Она обняла меня за талию и положила голову мне на плечо.

– Люблю тебя, – прошептала она.

– Развлекайся, – сказал я ей. – Увидимся в полночь у стойки регистрации.

– Я буду там, – пообещала она, целуя меня в последний раз, прежде чем уйти на свою виллу. Я проводил ее взглядом, а потом пошел проведать Джессику.

Джессика была в своем кабинете, и первое, что сделала, это вручила мне маленький конверт.

– Это то, что ваша жена хотела, чтобы я передала вам, – сказала она.

Я сунул его в карман.

– Со всеми эмоциями вокруг вас и ее вечеринки, я думаю, что понимаю, что произошло. Пожалуйста, примите мои соболезнования в связи с тем, что вы чувствуете. Не могу представить себе ничего подобного в своей жизни.

Она сделала паузу и вернулась к деловому тону.

– Я думаю, что вилла готова ко всему сегодня вечером, сэр.

– Машина заказана?

– Будет здесь в полночь, – подтвердила она. Затем добавила:

– Расходы компании вашей жены на оставшуюся часть либо отменены, либо возвращены обратно на их кредитные карты.

Я кивнул в знак благодарности.

– Я сделала кое-что еще, – сказала она, – попросила их авиакомпанию повысить класс обслуживания по их билетам на обратный рейс. Казалось, это самое меньшее, что я могла для них сделать.

Я еще раз поблагодарил ее, и тут она спросила:

– Что вы хотите, чтобы я сделала с вашими виллами? Планируете оставить за собой обе? Тогда нам понадобится продлить бронирования вашей на после завтрашнего вечера?

Ах, да, я ведь должен был выехать послезавтра. Я покачал головой:

– Давайте не будем усложнять, завтра перевезем все вещи моей жены обратно на мою виллу. Наша дочь расположится во второй спальне. Виллу компании можете использовать для других гостей, я разрешаю. О, и вам надо отменить мое бронирование на следующую неделю в отеле Антигуа «Пассаты». Учитывая нынешнюю ситуацию в семье, я никуда не поеду.

Она засмеялась.

– Стефани обрадуется, когда я ей скажу, что вы остаетесь здесь, она обнаружила ваше бронирование в своем гостиничном комплексе. Весь ее персонал целый день – как на иголках.

Я улыбнулся и вышел, чтобы пойти в ресторан. Это была короткая пятиминутная прогулка, но я избегал кратчайшего маршрута вдоль пляжа, так как не хотел видеть Рэйчел с Джимом.

Я пришел в ресторан на десять минут раньше и подождал остальных в баре. Мы с метрдотелем были старыми друзьями, и он подтвердил, что у нас лучший столик на террасе. Бармен налил мне холодного пива, я откинулся на спинку стула и огляделся. Это была одна из лучших нащих местных инвестиций. Шеф-повар работал в ресторана в курортном отеле, но захотел иметь собственное заведение, поэтому, чтобы окончательно его не потерять, мы решили профинансировать пятидесятипроцентную долю в этом заведении.

Я едва допил пиво и размышлял, не взять ли второе, когда прибыли друзья Рэйчел. Хотя мы все познакомились лишь этим утром, и я знал только их имена и то, что все вместе они хотели бы, чтобы я никогда не появлялся в их жизни.

Нас провели к большому круглому столу на террасе. За столом с комфортом могли разместиться шестеро, но было накрыто лишь пять мест. После того как мы устроились и заказали напитки, из кухни вышел Филипп, шеф-повар, чтобы поприветствовать нас.

Он пришел, вооруженный перечнем фирменных блюд, и прошло совсем немного времени, прежде чем он рассказал нам о своем видении сегодняшнего ужина. Для каждого блюда вина рекомендовал сомелье. Мне пришлось напомнить им, что счет оплачиваю я, или, скорее, моя компания, поскольку Дэвид выглядел довольно обеспокоенным ценами на некоторые варианты. Я сделал пометку, чтобы для подобных ситуаций заведение и курорт подготовили меню без цен.

Наливая вино для первого блюда, сомелье раскрыл мое инкогнито.

– Для владельца все самок лучшее, – объявил он, показывая мне бутылку для моего одобрения.

Эми быстро уловила смысл его слов.

– Он что, только что назвал тебя владельцем?

Я провел через стол воображаемую линию.

– Моя семья владеет вот этой половиной, а Филипп – другой.

Меня улыбнуло, когда все они посмотрели, чтобы увидеть, на чьей половине стола сидят.

– И курортный отель, он ведь тоже принадлежит твоей семье, – с восхищением заявила она.

– Семье – да, я же просто работаю на компанию.

– Выходит, у моего брата не было ни единого шанса? Джули… Рэйчел хочет вернуть хорошую жизнь.

– Неправда, – ответил я, качая головой. – Мне платят не завышенную зарплату, мы жили комфортной жизнью, а не расточительной. Все, чего она хочет, это свою комфортная жизнь со мной и нашей дочерью.

Я видел, что они мне не поверили, поэтому попытался объяснить:

– Я зарабатываю около ста пятидесяти тысяч фунтов стерлингов в год, получаю несколько бонусов, округляющих это примерно до двухсот тысяч фунтов, но кроме того я должен платить налоги правительству Ее Величества, так что, мне повезет, если я увижу от этого половину. Насколько понимаю, Джим зарабатывает гораздо больше, так что, если она хочет хорошей жизни, то ее лучший выбор – Джим.

– Но твоя семья владеет гостиничным комплексом, – сказал ее муж.

– Все верно, – ответил я, решив, что указание на то, что у нас их три, не улучшит ситуацию. – Как думаете, почему вы получаете такой уровень обслуживания в отеле? Только потому, что мы возвращаем почти всю прибыль в виде улучшений, а также бонусов персоналу. Все наши сотрудники являются участниками нашей схемы распределения прибыли.

За столом было много взглядов, и я сказал:

– Нет никакой гарантии, что Рэйчел вернется ко мне. Это – одна из причин, по которой они с Джимом разговаривают сегодня вечером. Что бы ни случилось, это будет ее решение, и я должен буду с ним смириться.

А сам мрачно подумал, что если она передумает и решит остаться с ним, меня это уничтожит, и задрожал при этой мысли.

Долгое молчание, последовавшее за моими словами, нарушила Мэри, вопросом о Джулии. Джулии, моей дочери, поспешила уточнить она.

Так что, до конца ужина я рассказывал им о Рэйчел, Джулии и остальных членах моей семьи. Они ответили рассказами о Рэйчел в ее образе Джулии и Джиме.

В конце трапезы были поданы кофе и алкоголь. Несколькими минутами ранее я посмотрел на часы, и Мэри спросила, беспокоюсь ли я о Рэйчел и Джиме. Я напомнил, что встречаюсь с Рэйч в полночь, чтобы мы могли забрать нашу дочь из аэропорта, и не хотел бы опаздывать.

– Но не волнуйся, – сказал я ей, – сейчас всего лишь половина одиннадцатого, и у меня еще много времени.

Я откинулся на спинку стула и отхлебнул бренди из бокала, который держал в руке. Посмотрел на своих спутников. Хотя не думаю, что когда-нибудь стану их лучшим другом, но не верю, что они все еще видят во мне, как раньше, злодея, крадущего жену.

Я смотрел на пляж, погруженный в свои мысли, поэтому пропустил напряжение, внезапно охватившее остальных за столом. Рука на моем плече вернула меня к себе и тишине вокруг стола.

Я повернулся на стуле, позади меня стояла заплаканная Рэйчел, одетая в черное платье.

– Мы можем поговорить? – спросила она дрожащим голосом. И содержимое моего желудка превратилось в свинец.