День первый. Ноги врозь

Ольга остановилась возле самой двери, поставила обе тяжелые сумки на пол и деликатно постучалась. Дверного звонка здесь не было. Она хотела постучать еще раз, когда дверь отворилась и Олег радостно развел руками.

— Мама! Ты же обещала только завтра приехать!

Приятная неожиданность расшевелила молодого человека, он крепко обнял мамочку, неуклюже в тесной прихожей пропустил ее в квартиру и перехватил из ее рук тяжелые сумки.

— Мам, тебе надо было позвонить, я бы тебя встретил на вокзале, — он бросил сочувственный взгляд на ее неподъемную ношу, — чтобы ты не тащила это сама.

Заботливость сына была оправдана, ведь «это», как он пренебрежительно выразился, было его средством к существованию – две плотно упакованные сумки с едой, а для студента из провинции такая поддержка всегда была весьма существенной. Главной задачей родителей было не задерживать регулярные передачки, чтобы любимое чадо могло утолять голод познаний, не отвлекаясь на голод плотский.

— Ой, не бери в голову, для меня это разминочный вес, — женщина с любопытством осматривала жилище сына. – А ничего так, квартирка маленькая, но жить можно…одному.

Ольга несколько преувеличила достоинства жилища, которое представляло собой тесную студию с одним окном, все пространство которой занимали кухонный гарнитур, узкий диванчик, да стол с парой стульев. Жилая часть съемной московской квартиры была совсем крошечная, но в ней царил порядок, ибо для беспорядка здесь стояло слишком мало предметов. Но и это студенческое жилье требовало немалых ежемесячных взносов. Зато сын мог посвящать все свои силы только учебе, что казалось сомнительным в случае его общажной жизни в столице.

— Мама, садись, — Олег придвинул ей один из двух стульев, — сейчас я поставлю чайник и ты по порядку расскажешь, как дома дела, как там папа поживает.

Он предвкушал этот разговор с мамой, готовился к нему, нежданный восторг паренька был неизгладим, он усадил гостью и в освободившемся пространстве порхал в приятных заботах.

— Нет! Нет! Нет! Какой чаек?! – Категоричный отказ Ольги предсказуемо разочаровал сына. – Мне на автобус пора бежать, хочу пораньше сегодня домой вернуться.

Бежать далеко не придется – Щелковский автовокзал находится неподалеку, но мать была так неуклонна, что Олег покорно опустил голову и через минуту начал одеваться. Спорить с мамой он не привык. Приятная встреча обернулась разочарованием, ведь хотелось, как и в прошлый раз провести остаток дня в разговорах с матерью, наговориться досыта, погулять по Москве и уже поздно вечером посадить ее на автобус. Ольга дождалась, когда сын будет готов и молча они вышли налегке из квартиры. Даже в лифте они не проронили ни слова: он – от досады, а она не хотела усугублять свою вину.

Лишь на улице Ольга привычно подхватила своего юного кавалера под руку и короткий путь они дошли до вокзала как в прежние времена. Говорить не хотелось – так сильно было разочарование Олега, хотелось кричать, умолять, но не делать вид, что решение матери ему по душе. В огромном здании торгового центра кассовый зал автовокзала занимал отдельное помещение на первом этаже, зато платформы для междугородних автобусов размещались на крыше здания. Таково было чудо инженерной мысли и жадность при экономии ценной московской земли. В просторном зале, отделенном от улицы витражами до самого потолка, очередь перед кассами почти не двигалась, Ольга взглянула на выпуклые, круглые часы под потолком и отошла к металлическим креслам для ожидающих – времени до рейса оставалось порядочно и пока очередь медленно продвигается, можно было посидеть наедине с сыном, а это хоть малая, но возможность компенсировать ему недостаток времени.

— Олежка, ты не расстраивайся пожалуйста, — мягко произнесла женщина, — мне просто надо срочно выехать домой, сам же понимаешь, путь предстоит не близкий. А ты здесь повзрослел за год, на отца в молодости стал похож… Друзья тебе привет передают, они почти все в школе остались… Как подумаю, ты ведь тоже мог еще доучиться, а потом уже поступать…

Ольга смолкла и опустила голову, но ее рука еще сильнее сжала ладонь сына. Невысокая, стройная женщина в тесных джинсах с совершенно вульгарными дырками на коленях и бедрах казалась моложе своих лет. Брюнетка с длинными прямыми волосами, со стороны она казалась скорее сестрой, чем матерью Олега.

— Нет, ну-ка не киснуть! Твой колледж очень престижный, потом можно будет и высшее образование получить без конкурса. Нужно думать о будущем!

Она закинула ногу на ногу и в просветах джинсовых разрывов стало видно ее упругое, загорелое бедро и острая коленка. В своем кресле Ольга развернулась и бросила взгляд на кассы, казалось, очередь не уменьшается, граждане беспорядочно толпились и в кассовом зале нарастал недовольный гул. Наконец, окно единственной работающей кассы окончательно закрылось и громкоговоритель захрипел:

— Уважаемые пассажиры, в связи со вспышкой Ковид-19 в городе объявлен карантин, продажа билетов приостановлена до особых указаний. Все рейсы отменены.

Очередь уже смешалась, люди напирали, но безответное окошко кассы было неприступно. Даже охранник в черной униформе недоуменно пожал плечами и скрылся за дверью для персонала. Кнопки лифта, ведущего вверх на платформы, одновременно потухли.

— Не поняла! – Ольга поднялась на ноги. – Как мне уехать-то?

Но ее голос растворился в гуле остальных недовольных голосов, каждому нужно было обязательно сегодня куда-то ехать. Теперь недовольство несбывшимися планами перешло на мать. Она потянула сына за руку, чтобы первой из толпы негодующих поймать свободное такси на улице, но ни на перекрестке, ни возле входа в метро не было ни одной машины. Долго она не могла поверить в происходящее, с нетерпеливой дрожью перебегала она под эстакадой от одного припозднившегося автобуса к другому, но водители лишь разводили руками – все рейсы отменены и даже частные машины, судя по радиопереговорам, разворачивали на МКАДе. Город замер и почти перестал дышать.

Ольга обессиленно опустила руки – за последний час она отчаянно пыталась найти способ выбраться за пределы Москвы, но все ее усилия были напрасны. В молчаливом отчаянии она шла назад знакомой дорогой, придется сегодня переночевать в Москве, а завтра с раннего утра уже повторить попытку, должны же власти хоть что-то предпринять для решения ее проблемы. Зато Олег пытался скрывать свою радость за маской сочувствия, он старался не улыбаться, хоть справедливое торжество его ожиданий стало приятной неожиданностью. Да, прогулка по городу теперь едва ли была возможна, зато можно будет провести время с мамой, как раньше.

— Ковид какой-то придумали, — в бессильной злобе шипела Ольга, — а о людях не подумали как обычно! Завтра тогда с утра побежим на вокзал и первым же рейсом поеду домой.

После напряжения сил какая-то сковывающая усталость обрушилась на нее. С легким оттенком малокровия и истощения на задумчивом и сосредоточенном лице Ольга еще постояла возле подъезда и окончательно сдалась, она с опущенными плечами вошла в дом вслед за сыном. За последний час ей пришлось задействовать всю свою энергию, чтобы в ситуации неопределенности успеть впереди других страждущих воспользоваться единственной представившейся возможностью, но ее, этой возможности, не оказалось. Ни для кого, даже для самого активного соперника, места в отъезжающем автобусе не было припасено. Лифт поднялся на этаж, Олег отомкнул квартиру и первой впустил мамочку в свое тесное жилище, где ей предстояло провести беспокойную ночь.

— Да, у тебя тут шибко не развернешься, — остатки раздраженности еще сохранялись в ее голосе, хоть Ольга пыталась взять себя в руки. – Ставь тогда чайник, я пока сумки разберу.

Постепенно негодование изгладилось. Ольга сидела за столиком и за горячим чаем выслушивала сына о его успехах, она не предусмотрела для себя даже пакетика зеленого чая, но теперь стало как-то легко и она окончательно смирилась со своим вынужденным положением. Холодильник был забит доверху и осознание этого уже само по себе приносило какое-то материнское удовлетворение. Ольга обвела глазами комнату:

— Да-а, тут у тебя не развернешься… Олежек, а где твои гантели? Ты же не забросил спорт без моего надзора?

Паренек, довольный собой, выкатил гантели из-за дивана, потом подошел к турнику, что был подвешен отцом у выхода и сделал несколько энергичных рывков. Его спортивными успехами мать по-прежнему могла быть довольной, зато она никогда в жизни бы не смогла преодолеть презрения к человеку, не имеющему тяготения к спорту

. Ольга удовлетворенно хмыкнула и поднялась с места, чтобы выставить опустевшие чашки в раковину. За окном уже сгущались сумерки, московский двор обезлюдел окончательно.

— Скажи-ка мне дружок, — Ольга хозяйски уперла руки в бока, — а спать-то мы где с тобой будем?

— Диван хоть и узкий, но он раскладывается, — Олег в свою очередь нахмурил брови, — но я могу и на полу лечь.

— Ладно, разберемся. – Коротко заключила мать и мысленно поставила точку в вопросе ночлега.

Даже стоять на участке пола между диваном и кухонным столиком было тесно, но это было гораздо лучше, чем провести ночь на вокзале в ожидании возможного рейса. Ольга включила телевизор, подвешенный в углу комнаты, и с пультом в руках присела на краю дивана. По всем каналам новости сообщали о карантине, но ничего более конкретного невозможно было понять. Ясно было одно – выехать из Москвы сегодня точно не удастся. Она окончательно смирилась с произошедшим и даже старалась держаться беззаботно, чтобы дурное настроение не передавалось этому славному и жизнерадостному мальчишке. Он выглядел таким счастливым, что омрачать его радость было бы совсем жестоко.

Когда пришло время, она, как и в старые времена, накормила сына ужином собственного приготовления, в комнате на скорую руку навела порядок – давно женская рука не прикасалась к пыльным подоконникам и шкафчикам.

— Я ведь даже вещи с собой не брала, — Ольга задумчиво прижала палец к подбородку, — найдется для меня полотенец и что-нибудь надеть после душа.

Она встала возле сына перед раскрытым шкафчиком, приняла из его рук чистый махровый полотенец и вместе с ним осмотрела полку с одеждой. Ничего более подходящего, чем его длинная футболка не годилось для ее разовой ночевки. С полным самообладанием и выданным комплектом вещей Ольга отправилась в ванную, такую же компактную, как и вся квартира. Она в спартанских условиях приняла душ, постирала нижнее белье и перед выходом облачилась в сыновью темно-синюю футболку с ярким рисунком спереди.

— Олежка, а где ты белье обычно сушишь? – Выглянула она из-за двери ванной.

Такой роскошью, как балкон с бельевыми веревками, съемная квартира не обладала, поэтому женщина развесила выстиранные трусики на горячем змеевике и присела за столиком:

— Папе я уже написала сообщение, — задумчиво произнесла мать, — завтра на работу еще позвоню, предупредить надо на всякий случай.

Олег пока еще находился на диване, вдвоем действительно в комнате было не развернуться. Он откинулся и пультом сменял каналы, одновременно прислушиваясь к рассуждению матери. Ольга в своей непривычной мальчишеской футболке на голое тело тем временем высыпала на столик содержимое своей сумочки, расставила баночки с разноцветными лаками и поочередно со всей осторожностью принялась обновлять глянец на своих ухоженных ноготках – это занятие сродни медитации ее особенно успокаивало в нестандартных ситуациях. Одновременно, не отводя глаз от работы, она задавала сыну волнующие вопросы, сама рассказывала ему о своей тренерской работе в фитнес-клубе и прислушивалась к телевизору. Но все ее внимание принадлежало красивым и ухоженным ноготкам. Утешительных новостей, сколько ни жди, телевизор так и не сообщил. Левой рукой женщина старательно покрасила ногти правой и привычным чередом подняла одну ногу на край стула, чтобы для начала обработать ногти пилкой. Она была так поглощена процессом, что старалась не говорить, только улыбалась и дежурно кивала в ответ, а уж Олегу всегда было о чем рассказать после затяжной разлуки.

— Я тоже пойду искупнусь, — Олег неотрывно смотрел на экран телевизора, — и…и…и… расстелю тебе диван…

Паренек замер, он случайным взглядом выхватил картину настолько завораживающую, что не мог больше произнести ни слова. Так он сидел в неподвижности, пока Ольга сама не подняла глаза, осознав затянувшееся молчание сына. Не сразу она уловила подвох, но, когда смысл его молчания стал понятен, опустила голую ногу на пол.

— Упс, я и забыла, что без трусиков сегодня, — невинно улыбнулась она и подняла другую на очереди ногу, стараясь в этот раз плотнее прижимать бедра. – Все, иди купайся и спать будем ложиться. Можно подумать, ты раньше никогда женских промежностей не видел.

Олег охотно подчинился, он поднялся с дивана и бросил очередной любопытный взгляд вскользь, мать сидела и сосредоточенно наносила маленькой кисточкой яркий красный лак на ноготки, а ее приподнятая голая коленка бесконтрольно сдвигалась все шире. Хотелось присесть напротив и понаблюдать за ее работой, как вдруг кухонный столик задрожал. Олин смартфон заиграл, а от вибрации зазвенели все ее расставленные в рядок флакончики.

— Алло, да любимый, — Ольга включила камеру и широко улыбнулась мужу в экран телефона, — ты уже слышал новости по телевизору? Москву всю перекрыли. Да, я переночую у Олега пару ночей, а послезавтра постараюсь выехать домой.

Паренек старался отвести взгляд, чтобы хоть в присутствии отца не злоупотреблять подглядыванием, но мама так неприлично развела свои стройные ноги во время разговора, сидя в недостаточно длинной футболке, что промежность оказалась целиком на виду. Приподнятую ногу она склонила к краю столика, а вторую как будто нарочно отвела в сторону, чтобы порозовевшая щелка с приоткрывшимися лепестками обнажилась чужому взгляду. Олег не слышал слов отца — Ольга разговаривала в наушниках — но он хорошо слышал ее ответы:

— Любимый, ну что ты выдумываешь? Как ты можешь меня каждый раз в чем-то подозревать? Олежек, ну-ка помаши папе! – Ольга свела ноги и камерой смартфона обвела комнату. – Вот видишь, никаких любовников здесь нет и не может быть! Какой ты у меня все-таки ревнивый!

Дальше Ольга только молчала и наклоняла голову, она старалась улыбаться, но колкие упреки мужа ей явно не нравились. Наконец, она чмокнула экран и раздраженно отложила телефон. Под ее тяжелым взглядом Олег удалился в ванную. Для него купание занимало гораздо меньше времени, но состоявшийся разговор родителей занимал его ум, слова отца, должно быть, были так оскорбительны, будто мать была какой-то уличной девкой, требующей неусыпного контроля. Когда он вернулся из ванной, Ольга уже собрала свои баночки и растопырила пальцы обеих рук, обмахивая ими воздух. Она улыбнулась сыну и беспомощно ждала его – самой ей приняться за постель было невозможно, пока ногти не высохнут. Олег с легкостью разложил диван и оценивающим взглядом обратился к матери – ложиться ли ему на полу или все-таки на ее взгляд ширины хватит для двоих?

— Узковато, конечно, — Ольга встала рядом, держа руки с растопыренными пальцами навису, — застилай простынь, попробуем заснуть, не на полу же спать.

Олег быстро подготовил постель, первым забрался к стенке и помог маме накрыться одеялом, пока лак на ее ногах и руках еще представлял угрозу. Первой нарушила безмолвие Ольга:

— Футболка твоя все-таки коротковата…непривычно.

— Ага, — охотно согласился паренек.

Здесь поспорить было трудно, особенно принимая во внимание мамину привычку к комфортным позам.

— Тебе там все видно было?

В тишине их шепот казался отрывистым и робким, но работающий телевизор не мешал слышать друг друга. Происшествие с короткой футболкой казалось ей нелепым преувеличением чувствительного юнца.

— Ну, так…

— Я, вообще, без предрассудков к этому отношусь, — доверительно шепнула Ольга, — увидел и увидел, ничего страшного не случилось. Ты, наверно, в Москве уже много чего видел?

Олег не ответил, несмотря на прогрессивное воспитание, разговаривать с мамой в подобном ключе ему не хотелось. По крайней мере, знакомить ее со своей девушкой он предпочитал бы более традиционным способом, а не посредством представления матери ее вагины. Олег окончательно решил избежать разговора, он нащупал в темноте пульт и телевизор замолчал, темнота воцарилась в квартире.

— Олежка, ты что засмущался? С каких пор ты стал такой ранимый? Я же никогда тебя ни в чем не ограничивала. Ну и ладно, спи, если хочешь. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, — буркнул в ответ Олег и отвернулся к стене.

Впечатления прошедшего дня смешались в его сознании: приезд матери, неожиданный карантин, ее раскрытая промежность и разговор с отцом, он был так рассержен, что позволил себе оскорбительный тон и почти не вспомнил про сына. Завтра, если власти не отменят карантин, ему еще предстоит познакомить мать со своей девушкой, даже если придется это сделать по видеосвязи.

С этими мыслями Олег старался примириться с происходящим, пока Ольга лежала на спине и молчаливо смотрела в потолок. Вдруг, среди тишины из-за стены раздался звук. Трудно было предположить его происхождение – в многоэтажке так стонать могли соседки сверху и снизу, справ и слева. Но природа этого женского стона была очевидна и не составляла тайны. Как назло, именно в эту ночь одна из местных девушек решила дать волю своей страсти и огласить ею весь многоэтажный дом. Но мама ничего не имеет против, ведь она воспитывала Олежку в прогрессивном духе и не подвержена предрассудкам в половом вопросе.

Продолжение следует…завтра