Авторы благодарят неизвестного автора рассказа «Приключения Пети и Саши» за создание франшизы.

Авторы благодарят Анатолия Михайловича Солодкого за идею, использованную в рассказе.

Посвящается всем лохам и слепошарам из Астраханского государственного технического университета, они помогли мне выиграть пари.

Дня через два после наказания девушек-вожатых по новой процедуре в дверь медпункта постучался вожатый Петя. Суть его просьбы сводилась к следующему: его подопечные во время купания повадились срать в кустах, примыкающих к пляжу, хотя туалеты там имелись. К счастью, он вовремя заметил это и как следует выпорол троих девчонок. Потом, поразмыслив, пришел к выводу, что кустами пользовались не только они, и поэтому следует принять профилактические меры. Одним словом, Петя просил доктора перед следующим посещением пляжа поставить всем девочкам из его отряда хорошую клизму, чтобы они высрались заранее.

Это стало для Николая Петровича настоящим сюрпризом. Оказывается, его «методы воспитания» уже перенимают! Он спросил, на какой день назначено «мероприятие». Оказалось, что у него есть один день. Надо сказать, что неделю назад доктор видел в сети совершенно упоротое японское телешоу. Перевода не было, но это было неважно; несколько молодых японок встали за ширмой с отверстиями, в которые они выставили свои интимные места. Японец с завязанными глазами щупал их груди, промежности и лобки, потом они поворачивались, и он «исследовал» их попы. Что там требовалось – понять не удалось, да Николай Петрович и не пытался. Теперь он решил внести в предстоящее мероприятие этот элемент игры, заимствованный у японцев. При содействии местного плотника изготовили десять ширм с добротной рамой из плотной фанеры. В каждой были отверстия, скопированные с виденного в телешоу; по обе стороны каждой ширмы приделали две ручки, чтобы девочки могли стоять, держась за них и прижимать попки к отверстиям.

В том же спортивном зале доктор расставил ширмы тесным полукольцом, впритык друг к другу. В назначенное время Петя привел своих девчонок. Николай Петрович обратился к ним с такой речью.

— Девочки! Я знаю, что некоторые из вас делали в прошлую пятницу. За такое всех следовало бы отшлепать, но мы решили сделать иначе. Перед походом на пляж я сделаю вам всем клизму, и вы оставите свои какашки здесь.

Было видно, что клизма пугает их не менее, чем порка. Наташка Андреева спросила:

— А долго мы будем держать клизму?

Наверно, уже слышала, как он наказывал девушек-вожатых.

— Минут двадцать, клизма будет небольшая, вы справитесь. Вам я тоже дам две попытки. Если не выдержите, ваш вожатый решит, наказать вас или нет.

Девочки от этого явно приуныли. Доктор, между тем, продолжал:

— Сейчас раздевайтесь в том углу, где вешалка. Через пять минут я хочу увидеть ваши попки, все должны быть обнажены ниже пояса. Никаких задранных юбок, спущенных штанов и трусиков. Клизма – процедура мокрая, и чем меньше останется одежды на вас, тем лучше!

С самым понурым видом они поплелись к вешалке. Тишину зала нарушило весьма возбуждающее шуршание стягиваемой одежды и короткие реплики девочек. Оказалось, что у них под одеждой уже были надеты купальники, что возбудило доктора не на шутку. Наташка Андреева была в черном слитном купальнике, немного вырезанном по линии бедер, с тройными голубыми линиями по бокам. Другие девочки были в бикини разной степени открытости. Сейчас они очень неохотно, медленно стаскивали трусики, красиво виляя попками и стараясь прикрыться от Пети, который наблюдал за этой сценой. Обойдя группу девочек, Николая Петрович увидел, что Лена Михеева, оказывается, тоже надела слитный купальник темно-синего цвета в форме песочных часов. Петя среагировал быстрее:

— Лена и Наташа, снимайте купальники полностью. Ничего, походите голыми, надо было стесняться срать на пляже!

Поняв, что упорством можно нарваться на порку, девочки разделись. Когда все были готовы, слово взял Николай Петрович:

— Мы решили разнообразить процедуру для вас. Вам я поставлю не очистительную клизму, как вожатым, а послабляющую, небольшого объема. Вы будете принимать ее стоя, нагнувшись через вот эти ширмы. Меня вы при этом не будете видеть, зато сможете смотреть друг на друга. Если та, которой я делаю клизму, сможет сдержаться и никак это не показать, то ей я снижу время удержания. Мы называем такую игру «Каменное лицо». Понятно?

Девочки молчали, было слышно слабое перешептывание.

— Молчание – знак согласия! – сказал Николай Петрович. — А теперь занимайте места. Проходим сюда.

Он жестом показал на пространство с внутренней части полукольца ширм. Девочки неохотно, с видимым страхом, последовали в указанном направлении.

— Давайте, я покажу, что надо делать, — сказал доктор, — Надя, ты первая.

Взяв за плечо Надю Клинкову, он подвел ее к одной из ширм и повернул спиной к отверстию. Отверстие было как раз напротив ее попки, и регулировать его не потребовалось. Надя была в одном оранжевом лифчике, весьма целомудренном, в сравнении с остальными, и прикрывала рукой низ живота.

— Выстави попу в эту дырку, — сказал он, — сама возьмись за эти ручки и нагнись.

Девочка отняла руку от своего лобка и приняла указанную позу, стараясь нагнуться пониже, чтобы скрыть свои прелести. Доктор успел заметить между ее ног соблазнительный кустик темных волос.

— Выстави попу сильнее. — добавил он.

Девочка почти оперлась на ширму. К счастью, плотник делал их на совесть. Убедившись, что Надя готова, доктор обратился к остальным:

— Теперь, девочки, делайте то же самое. Где нужно, я отрегулирую.

Девочки стали занимать места. У Наташи Андреевой пришлось поднять отверстие на несколько сантиметров. Галя Никонова была во всем отряде самой низкорослой, и отверстие в ее ширме пришлось сильно опустить. Через несколько минут все было готово. Доктор поставил в середину внутреннего пространства, огороженного ширмами, ведерко с заранее приготовленным мыльным раствором для клизм. Он знал, что ощущения от него будут еще те, и не каждая девочка сможет выдержать такое, никак н реагируя. Достав из стола спринцовку, он смазал наконечник и набрал в нее раствор. Надо сказать, что спринцовка была просто громадного размера, и черный резиновый наконечник никак нельзя было назвать коротким. Клизма, поставленная из такой, для некоторых девочек, могла стать не послабляющей, а очистительной. Девочки, следя за его манипуляциями, снова стали перешептываться. Николай Петрович нарушил молчание:

— Я буду набирать раствор, заходить за ширму и делать клизму одной из вас. Выбирать буду не по порядку, а случайно. Потом вы будете мне говорить, кому я сделал. Если никто не угадает, то этой смелой девочке снизим время ожидания. Срать будете в те тазы около стены. Там же и туалетная бумага. Потом выносите тазы в туалет и в душевой моетесь. Начнем!

С этими словами он двинулся за ширмы. Зрелище оказалось потрясающим. Из ряда ширм на него смотрели девичьи попки, дополненные кусочками загорелых спин и стройных бедер. Недолго думая, доктор выбрал Лиду Петренко. Ее ягодицы не смыкались полностью, приоткрывая темную глубину попы. Судя по загару, на пляже Лида носила трусики с низкой талией. Николай Петрович поставил спринцовку на пол, раздвинул ягодицы девочки и залюбовался открывшейся картиной. У Лиды даже анус был девственным, красивого розового цвета, а книзу тянулись ровные половые губки, еще не ведавшие настоящей ласки. Когда доктор намазал анус девочки и стал вдавливать палец, по промежности пробежала знакомая ему волна сокращения, колечко ануса сжалось, а Лида, похоже, двинула ногами. Из-за ширмы раздалась приглушенная возня. Размазав вазелин Николай Петрович взял спринцовку и ловким движением ввел наконечник до упора. Теперь Лида точно переступила с ноги на ногу, а из-за ширм раздались приглушенные смешки. Он сжал грушу, стараясь вводить раствор помедленнее, чтобы растянуть наслаждение от вида промежности, по которой совершенно отчетливо побежали волны сокращений. Выдавив раствор до конца, доктор медленно, не разжимая руки, вытащил наконечник и пошел обратно. Выйдя из-за ширм, он бросил взгляд на девочек. Лида стояла красная, как вареный рак.

— Кому я сделал клизму? — спросил он.

— Лиде! – раздалось в ответ.

— Тебе, Лида, придется терпеть двадцать минут. — сказал Николай Петрович.

С этими словами он взял песочные часы и поставил на заготовленную бумажку с фамилией девочки. При таком обилии «пациенток» подбирать часы под цвет нижнего белья или купальников, как раньше, было немыслимо.

Вытерев наконечник и выдавив воздух из спринцовки, доктор в несколько приемов набрал из ведерка раствор и снова пошел за ширмы. На этот раз он наметил в качестве «жертвы» Кристину Фомину, худую блондинку с короткой стрижкой. Когда он прикоснулся к ее попке, Кристина заметно вздрогнула. Ее ягодицы почти полностью покрывал незагоревший треугольник от трусиков. Когда доктор стал вводить наконечник, Кристина заметно ойкнула, а девочки приглушенно захихикали. Когда Николай Петрович сжал грушу, Кристина дернулась и снова ойкнула. Девочки снова захихикали. Насладившись видом сокращающегося ануса девочки, доктор медленно вытащил наконечник; за этим последовал небольшой фонтанчик раствора. К счастью, девочка смогла справиться, и упругое колечко ануса надежно сомкнулось. Выйдя из-за ширм, Николай Петрович услышал отчетливые смешки, и увидел, что Кристина строит гримасы, тщетно пытаясь скрыть свою реакцию. Не дожидаясь вопроса, девочки вразнобой крикнули:

— Кристина!

Поставив новые часы, доктор посмотрел на часы Лиды и снова наполнил спринцовку.

Теперь он решил поставить клизму Ксюше Овчинниковой. Ксюша была рослой и с очень бледной кожей. На пляже ей никак не удавалось приобрести хоть какой-нибудь загар. Ее попка вся была молочно-белой, без следов от купальника. Вопреки его ожиданиям, Ксюша не отреагировала на прикосновение к своим ягодицам. Раздвигать их не требовалось, промежность девочки была хорошо видна в этой позе, но Николай Петрович не отказал себе в удовольствии лишний раз прикоснуться к телу «пациентки». Быстро смазав тугой анус, он вставил наконечник. Девочка снова не издала ни звука. Возбужденный этим обстоятельством, доктор сжал грушу со всей силой; ему показалось, что он слышит бульканье раствора в кишечнике Ксюши, но она не дернулась и не издала никаких звуков. Извлекая наконечник, доктор увидел, как анус Ксюши сжался, удерживая воду. С трудом оторвавшись от этого зрелища, он вернулся на место. На этот раз девочки встретили его иначе.

— Наташа, — сказала Надя.

— Лена, — сказала Юля.

Лида, старавшаяся удержать полученную клизму, переступала ногами, будто выполняла ходьбу на месте.

— Нет, Галя, — встряла Лида, — она дернулась!

Были и другие, но доктор жестом остановил их.

— Никто не угадал, одной из вас повезло!

Он поставил часы на десять минут и снова набрал раствор в грушу. Зайдя за ширму, Николай Петрович, стараясь двигаться как можно тише, подошел к Наташе Андреевой. Прежде чем «осчастливить» девочку, он осмотрел ее ягодицы, стараясь запомнить каждую черточку. Попка Наташи была одной из самых привлекательных, она несла на себе следы занятий спортом и могла соблазнить любого. Между бедрами и ягодицами были отчетливо видны рельефные половые губки, заросшие темными волосками. Наверное, пороть Наташу по голой попе было настоящим удовольствием. Полюбовавшись полминуты, доктор двумя пальцами раздвинул ягодицы девочки и увидел аккуратный темный анус, еще не знавший ни фаллоимитатора, ни мужского члена. Нанеся смазку, он вставил наконечник и сжал грушу. Темное колечко пигментированной кожи вокруг ануса заметно сжалось, а когда раствор потек в кишечник девочки – превратилось в узкий ободок. Наташа издала невнятный звук, но возни и хихиканья других девочек, которыми сопровождалось «отгадывание», не последовало. Через минуту клизма была поставлена. Вытягивая наконечник, Николай Петрович будто невзначай прикоснулся к ее половым губкам. Когда он вышел из-за ширм, девочки снова стали говорить вразнобой:

— Надя, — сказала Юля.

— Таня!- энергично возразила Зина.

— Лена, — ответила Кристина.

Доктор, как и в прошлый раз, прервал эту «дискуссию»:

— Еще одной повезло!

Поставив часы на десять минут, он снова наполнил спринцовку. В этот раз он решил поставить клизму Гале. Из-за ее низкого роста доктору пришлось встать на колени. Попка у Гали была очень худая, и в той позе, которую ей пришлось принять, ее ягодицы разошлись сами собой, открыв восхитительный вид; половая щель Гали была видна из конца в конец, розовые половые губки обрисовывали очертания изящного клитора, худые бедра девочки не смыкались, позволяя увидеть кусочек живота с треугольником недавно побритых волос, маленькие грудки, туго обтянутые черным лифчиком, и свисающую на сторону темную косу. Сверху тоже было на что посмотреть: над разрезом ягодиц белел треугольник незагоревшей кожи от весьма откровенных стрингов.

Зная, что для столь миниатюрной девочки даже такая клизма из мыльной воды станет нелегким испытанием, Николай Петрович решил не спешить. Он провел пальцем со смазкой по анусу, наслаждаясь каждой секундой зрелища, потом вдавил палец в глубину. Девочка вздрогнула, но вида не подала. Доктор вставил наконечник и стал медленно выдавливать раствор в глубину Гали. Когда он вытащил наконечник, девочка ойкнула, и ее анус сильно сократился. Послышались возня и хихиканье.

Выйдя из-за ширм, доктор увидел, что Галя покраснела, как вареный рак. Девочки дружно прокричали:

— Галя!

— Да, — ответил он, — на этот раз угадали.

Поставив часы для Гали, Николай Петрович посмотрел на остальные. Время у Лиды почти истекло. На глазах доктора последние песчинки упали на аккуратный холмик, выросший в нижнем сосуде часов. Он положил часы в коробку и повернулся к своим «пациенткам»:

— Лида, можешь идти!

Лида не спеша разогнулась, и прикрываясь рукам, пошла к стене зала, у которой были расставлены тазы. На скамейке рядом были разложены рулоны туалетной бумаги. Оторвав кусок от ближайшего, девочка с грохотом отодвинула в сторону один таз и присела над ним. Секунду спустя тишину нарушило звонкое журчание.

Доктор закрыл картоном отверстие в освободившейся ширме и снова набрал раствор. Он наметил Лену Михееву. Ее ягодицы тоже смыкались, и их пришлось раздвинуть. Когда палец доктора вошел в анус, девочка вздрогнула, но, когда Николай Петрович просунул в розовое колечко наконечник и сжал грушу, Лена ойкнула. Остальные захихикали. Вернувшись к ведру с раствором, доктор услышал единодушный хор:

— Лена!

— Верно!- ответил он, доставая часы.

Тем временем кончился песок в часах Кристины.

— Кристина, иди!- объявил доктор.

Кристина не спеша разогнулась, вышла из-за ширмы и присела над тазом у стены. Наполняя спринцовку для следующей клизмы, доктор вдруг услышал умоляющий голос Гали:

— Николай Петрович, я больше не могу!

Она не выдержала и половины срока.

— Хорошо, иди какай, — ответил он, у тебя есть еще одна попытка.

В отличии от своих подруг, Галя пулей метнулась к тазам, и едва успев схватить бумагу, уселась над ближайшим, выпустив в него мощную струю раствора вперемешку с калом. Убрав ее часы в коробку, доктор направился к Юле Борисовой. Теперь его ждало сразу два зрелища: загорелые до бронзового цвета шары плотно сомкнутых Юлиных ягодиц, через которые пролег треугольник светлой кожи, и три девочки, сидящие над тазами, выставив напоказ свои прелести. Разведя ягодицы Юли, он старательно натер ее анус вазелином, вдавив палец внутрь, но девочка сдержалась. Наконечник вошел в е попку туго, но это только раззадорило доктора. Сжав грушу, он услышал какое-то бульканье, потом уже привычным жестом извлек наконечник, не разжимая руки. Девочка не шелохнулась.

На этот раз никто не угадал. Поставив часы, он увидел, что у Ксюши кончился песок.

— Ксюша, иди!

Девочка не заставила просить себя дважды. Следующей была Надя Клинкова. Найдя ее попку, Николай Петрович увидел невзрачную картину: разрез ягодиц, плавно переходящий в половую щель, обросшую темными волосами. Пришлось раздвинуть ее ягодицы, но и это зрелище нельзя было назвать захватывающим; отверстие ануса было крошечным, без яркой пигментации, и, скорее всего, девственным. Доктор вдавил смазанный палец в эту точку, но девочка не издала ни звука. Он ввел наконечник и сжал грушу, ожидая какой-нибудь реакции, которую обычно выдавали «клизменные девственницы», но ничего подобного не последовало. Если Надя и относилась к этой породе, то искусно скрывала это.

На этот раз тоже никто не угадал. Поставив очередные песочные часы, доктор взглянул на остальные и отпустил Наташу Андрееву. Та, не спеша, будто нехотя, разогнулась и пошла к тазам. Отодвинув ближайший от стены и усевшись над ним, Наташа медлила еще несколько секунд, прежде чем избавиться от полученной клизмы. Насладившись этим зрелищем, доктор снова наполнил спринцовку и вдруг увидел, что время истекало у Лены. Он решил отпустить и ее.

— Лена, иди!

Михеева встала и пошла к тазам намного быстрее, но все же отодвинула свой таз подальше и присела над ним без спешки.

Следующей «жертвой» была намечена Зина Романова. Когда-то доктор слышал, как девочки на пляже дразнили ее: «Зинка-резинка, спереди корзинка, сзади — барабан». Теперь он решил «сыграть» на этом «барабане». Попка Зины была полностью загорелой; или девочка загорал голой, или надевала какие-то совсем незаметные мини-стринги. По-видимому, она занималась спортом, и ее ягодицы имели умопомрачительные очертания. Николай Петрович пожалел, что ему не нужно пороть Зину. В нижней части, где ягодицы плавно переходили в стройные бедра, на фоне загорелой кожи ярко выделялись светлые большие половые губы, между которых торчали два розовых валика малых. У переднего конца щели угадывался крупный клитор, скрытый розовым покровом. Прикосновение к ягодицам спортсменки тоже доставляло удовольствие; раздвинув половинки попки Зины, Николай Петрович несколько секунд наслаждался видом ее ануса, прежде чем вдавил в него палец. Только сейчас он обнаружил, что девочка за это время не издала ни звука. Он нарочно ввел наконечник поглубже и сжал грушу сильнее, но и это не подействовало; Зина приняла клизму молча.

Выйдя из-за ширм, он вопросительно посмотрел на девочек, но они и в этот раз не угадали. Он поставил Зине честно заработанные ею десятиминутные часы. В это время пересыпался песок у Юли. Николай Петрович уже привычно коротко бросил ей:

— Юля, иди!

Юля пошла к тазам медленной походкой, не торопясь выбрала и отодвинула один, потом не спеша присела и почти полминуты выжидала, прежде чем опорожниться.

Оставалась последняя девочка – Таня Епифанова. Ее попка не выделялась ничем особенным, судя по следам загара Таня носила довольно скромные трусики, но прикоснувшись пальцем к анусу доктор ощутил, что девочка ощутимо вздрогнула, а когда он вдавил в анус наконечник клизмы – слабо вскрикнула. Разумеется, девочки безошибочно «вычислили» ее. Поставив песочные часы на бумажку с фамилией «Епифанова», Николай Петрович оглядел тех, кто уже опорожнялся в тазы. Зрелище было не менее потрясным, чем попки в ширмах. Несколько девочек в одних лифчиках, а двое совершенно голых сидели на корточках, свесив незагоревшие попки над тазами и держа в руках куски туалетной бумаги. Время от времени они с шумом выталкивали содержимое кишечника вперемешку с остатками раствора, некоторые мочились. Галя, тем временем, успела опорожниться, и понесла свой таз в туалет. Снова посмотрев на часы, доктор отпустил Надю, потом Зину. Таня пошла последней. Отпустив ее, доктор налил в кружку Эсмарха литр раствора, и подвесил рядом с кушеткой.

Тем временем, Галя вышла из туалета, неся пустой вымытый таз. Поставив его у стены, она вопросительно уставилась на доктора и вожатого, прикрывая рукой низ живота. Ее черный лифчик был мокрым, из чего можно было сделать вывод, что она заглянула и в душ.

— Галя, — произнес Николай Петрович, показав на кушетку, — у тебя еще одна попытка. Ложись сюда.

Галя, продолжая прикрываться, подошла и легла на живот, настороженно следя за манипуляциями Николая Петровича. Он снова раздвинул ее ягодицы и смазал анус, не жалея вазелина; в этот раз девочка восприняла подобное вторжение спокойно. В отличии от вожатых, он решил ставить вторую клизму на боку.

— Повернись на левый бок, подогни ноги.

Галя выполнила указанное, отчего ее попка раскрылась еще лучше. Николай Петрович аккуратно ввел смазанный наконечник и открыл краник. Раствор потек медленно, и девочка приняла его без единого звука. Когда кружка опустела, он извлек наконечник и разрешил Гале встать. В этот раз она выдержала нужное время, и пошла к тазам, когда остальные девочки уже успели помыться.

Потом вожатый разрешил им одеться и повел на пляж.

д.т.н., профессор В. А. Филин

д.т.н., профессор В. П. Руднев