…когда уже смеркалось, мы все же нашли эту дачу! На отшибе от поселка, почти в лесу, за глухим забором стоял небольшой одноэтажный домик. На звонок, естественно, никто не поспешил открывать ворота и мы, одолев несильное сопротивление замка, вошли во двор.

     Постучали в синюю обшарпанную дверь.

     -Открыто, открыто!-

     Это был ее голос, нашей англичанки, Марины Викторовны.

     Переглянувшись с Виталиком, мы вошли.

     Она разливала варенье по банкам.

     Из большого медного таза зачерпывала ложкой густое грушевое (блин, мое любимое!) варенье и стряхивала густой комок в баночку.

     -А, это вы, а я, признаться , подумала, что вы не приедете.

     -Да не, мы ж обещали.

     -Обещания, друзья мои, в наше время не многого стоят…

     -Итак, позвольте вам сначала предложить по кружечке чая с вареньем.

     И мы сели за стол.

     Потом мы с Виталей пытались вспомнить, как наш разговор от наших двоек по «инглишу» плавно перетек на взаимоотношения полов, но точно так и не вспомнили.

     Кажется, Виталя сказал, что глупо столько времени изучать предметы, которые не интересны. И что он ходит до сих пор на уроки английского, только потому, что их ведет Марина Викторовна.

     Англичанка аж покраснела.

     — Виталий, вы и на другие уроки ходите только из-за симпатий к личности учителя?

     Виталик был прост и незатейлив, как огурец.

     -Не, мне только вы нравитесь.

     И добавил…

     -Как женщина.

     У «училки» аж очки вспотели.

     -Как вас прикажете понимать?

     -Ну, нравитесь вы мне. Фигура, грудь, ноги. У вас все красивое.

     Я смотрел на учительницу и буквально ощущал ее растерянность

     и решил помочь другу.

     -Виталий любит вас, Марина Викторовна.

     Англичанка уставилась на Вита в упор.

     — Меня? Любит?

     -А что такого?

     -Но… мне тридцать лет. А тебе… тебе… сколько тебе?

     -Шестнадцать, ну и что?

     -Но это… это неправильно… Я не могу, то есть, не должна… Четырнадцать лет разница, ты же ребенок!

     Вит поднялся со стула и подошел к училке. Сидя, она была ниже его и смотрела снизу вверх. И взгляд был… растерянным, но в то же время… похотливым, я бы сказал.

     И я понял, что Виталик выиграет этот спор и что не видать мне моих «Сейко» как своих ушей! Впрочем, был еще один нюанс, который гарантировал мою победу, а не его.

     А старина Вит уже действовал вовсю. Он сосал ее губы, а правая рука ученика тискала грудки его учительницы.

     Я замер и почти не дышал.

     Но Марина помнила о моем присутствии.

     — Виталик, но здесь же Павел… Я не могу так… при нем…

     -Он нам не помешает!

     -Но Виталик, мальчик, дорогой мой, как же…

     А «дорогой мальчик» уже вывалил из брюк свой агрегат и поднес к губам Марины

     -Соси…

     Кажется, она пыталась что-то сказать… Но с членом по рту говорить сложно.

     Виталик за плечи потянул учительницу со стула. Она стояла перед ним, наклонившись и обхватив Вита за талию, глаза училки были закрыты. Она просто тащилась, сося хуй своего ученика…

     Виталик жестом показал мне, мол, не зевай…

     Я подошел к Марине Викторовне сзади, задрал ее юбку и, не снимая трусов, просто сдвинул их серединку, прикрывавшую вход в норку, в сторону…

     Женщина застонала, когда мой ствол вошел в ее влажную глубину…

     Невероятное ощущение — мы трахали свою учительницу! Вдвоем!

     Я посмотрел на Вита.

     Он просто сиял! Еще бы! Училка сосет у него, а на руке, он уже видит их — мои «Сейко»!

Ам Нет