Моя подруга Танька по совместительству и моя сексуальная партнерша. То есть когда у нее или у меня возникает потребность избавиться от сексуального напряжения, мы с ней занимаемся тем, для чего и предназначены природой мужчина и женщина. Танька — голый прагматик. Секс не ради секса, а ради здоровья.

Она считает, что чем искать на стороне партнера для удовлетворения своих нужд, проще заниматься еблей со своим хорошим знакомым. Еще когда она только пришла в наш коллектив, мы как-то быстро сблизились. Потом подружились. И как-то раз, пригласив меня для оказания помощи одинокой женщине, она попросила еще об одной услуге. И тоже одинокой женщине. Все это так естественно, будто просила налить ей стакан чая. Я даже немного смутился.

А Татьяна ободрила меня, сказав, что ничего она от меня требовать и тем более шантажировать нашей близостью не будет. Да я смутился не оттого, просто привык добиваться женщин, а тут вот вам готовая баба и сама желает дать мне. В тот раз мы удовлетворяли ее и мои желания два раза. С непривычки и впервые все прошло не совсем гладко, но потом мы вошли в колею, притерлись и половая жизнь вошла в норму. тане много не надо. пару раз в неделю. В отличии от меня. И потому я часто забегал к ней в медпункт с просьбой о мед помощи. Отказывать в лечении не принято. Таня стягивала колготки и трусы до колен, ложилась на кушетку лицом вниз и лечебные процедуры начинались.

Рослая, ладно скроенная, она притягивала мужиков. Только вот ей никто был не нужен. Пару раз обожглась на замужестве и потеряла веру в доброе и хорошее. О наших отношениях никто не подозревал, считая нас просто друзьями. тем более, что мы в открытую говорили: Мы устойчивая секс группа. Сама она для лечения всегда приглашала меня к себе домой. Дома и только дома могла получить удовольствие. Так уж бывает. У каждой Машки свои таракашки. Не признавала презервативов, считая их помехой в сексе. Ну и кроме половых отношений я еще всячески помогал ей при нужде. Не в благодарность за пизду, просто по дружбе. Я начал помогать ей задолго до нашего первого секса.

Так вот эта моя подруга как-то говорит:

— Знаешь, Ирка ( наша новая сотрудница ) на тебя запала.

— И что из того?

— Трахнул бы ты ее, что ли.

— А оно мне надо?

— Да ты что, баба вся из себя. Молодая, прикинутая.

— Мне ее прикид по фен шую. Все одно раздевать.

— Вот и раздень.

Зная свою подругу, предположил, что тут кроется какой-то корыстный элемент.

— А ты что с этого иметь будешь? Чего глазками застреляла?

— Ну…Она просила меня вас свести.

— И где мы сведемся?

— Да у меня.Приглашу вас в гости, потом пойду к подруге, а вас оставлю.

— Не темни. Что ты задумала?

— Да не расстраивайся ты, все путем будет.

— Смотри. Если что, ты сама знаешь…

Пришел к Татьяне в назначенный срок. Там совсем нечаянно оказалась Иринка. Ну раз собрались гости, надо бы это отметить. Не чаем же отмечать. Иринка приоделась, принарядилась. Как-то странно было знать, что не ты бабу клеишь, не ты снимаешь. Но нравы в стране поменялись и мораль канула в лету вместе с распавшимся Союзом. Да и черт с ним. Чего голову забивать. Все одно не в меня будут хуй тыкать. Напротив, это я буду эту лахудру ебать. От этих мыслей настроение поднялось. Ладно, раз уж ты так хочешь, устрою я тебе Ватерлоо.

Татьяна засобиралась идти. Все-то продумала, все предусмотрела. Позвонила одна из подруг: нужна срочная помощь. Проводили Таньку, сидим, к активным действиям не переходим. Я-то знаю, что Танька ушла надолго, а вот что знает эта телка — вопрос.

Танька позвонила. Сказала, что задержится. Но вот беда: ключи оставила и потому нам придется ждать ее возвращения, иначе она домой не попадет. Все ясно. Можно приступать. Подсел поближе к подружке, начал по ушам ездить. Потом смотрю, той не до трали-вали. И тогда я распустил руки.

Она вроде как целочку строить попробовала, не за тем, мол, пришла, да кто же ее, родимую, слушать будет, когда в штанах тесно становится. Ирка, чуткая, как все женщины, чуящие всё сердцем, не стала противится, не стала ждать подарков от природы, в смысле от меня, взяла всё дело в свои женские, нежные, но крепкие руки. Расстегнула брюки и достала предмет своих устремлений. Достала то, за чем и пришла. Видимо это её впечатлило, потому что поглаживания, плавно перешедшие в явное любование и ласки, несколько затянулись. Ну и что мне делать. Полез к титькам. У Ирки титьки упругие, среднего размера, как раз того, что так нравятся большинству мужиков, что бы там не говорили про дойки и как бы их не воспевали те, кто не смыслит в женской груди ничего. Жадно целовал эти груди, соски не выпускал изо рта, втягивая их так, будто старался проглотить. Достаточно крупные, так и просились на ласки, просто требовали, чтобы я их сосал, целовал, слегка покусывал. Руки меж тем шарились под подолом Иркиного платья, стягивали трусики — тоненькие, ничего толком не прикрывающие, — добирался до того места меж ног, что своим жаром манят любого из мужчин. Про импотентов и пидорасов молчу. Одни убогие, судьбой обиженные, а вторые сами выбрали свою стезю.

Между поцелуями и жаркими объятиями освободил Ирку от импортных шмуток. Легли на пол, попадали на диван, разлетелись по стульям ничуть не лучше и не хуже отечественных. Вот голенькая Ирка лежит, стонет, вяло отбивается от нахала, что хочет порушить ее честь и достоинство.

— Ну не надо! Отпусти! ну пожалуйста! Нет! Нет, Я так не хочу! Ну не на…

Не знаю, что сказать хотела. Не успела, так кто тебе виноват. А разговаривать, когда твой рот заполнил член, заставив растянуться губы, заполнив весь свободный объём, да ещё и движется, такой нахал, будто сношает тебя в рот. Ирка, вначале попытавшись взбрыкнуть, — Я не такая! — послушно сосала и даже вроде как находила в этом удовольствие. Поиграв губами и языком с головкой, вытолкнула её изо рта

— Дыхания не хватает!

И не очень-то и хотелось. Вновь перебрался к титькам. Ласкаю их. Не титьки — мечта. Руки меж тем продолжают игру с Иркиным вкусным пирожком. Задницу щупают, мнут, наслаждаясь упругостью молоденькой жопы. Ох, бабы, бабы! И что вы с нами, залупоголовыми, делаете? И когда мы в подобных ситуациях начнём думать не головкой, а головой? Никогда, и это так же точно, как восход и заход солнца. Не предусмотрено создателем наличие в организме мужчин такого количества крови, чтобы хватило на две части тела враз. Только по отдельности и то маловато. Ирка отталкивает мою голову от груди, игриво прячет соски, прикрывая их руками.

— Не надо! Ну не надо! Прошу! Перестань! Я не хочу!

Губы говорят одно, тело говорит иное. Руки не отталкивают наглую рыжую морду, а прижимают к груди, которую как раз эта морда целует. Ноги расслабленно раздвинуты, пропуская руку этого нахала, сопротивляться которому нет сил, к самой лучшей, по ее мнению, в мире пизде. Ну пизда и правда шикарная. Пирожком, с плотно защипанными краями. Лобок подбрит, даже что-то в виде рисуночка из волос сделано. да мне все одно. Меня интересует то, что ниже лобка. Я проверяю насколько она готова, насколько взмокла. не ебать же бабу на сухую. так и сотрешь до мозолей. По молодости и неопытности такое бывало.

Помню как-то еще по малолетству драл так одну. Она не успела сок дать, так вместо ебли одни неприятности для обоих вышли. А вот Ирка уже готова. Даже мускусный запах по комнате пошел. И тогда разложил я ее, полез меж ног нащупывать дырочку. Ноги начала прижимать. Играть вздумала. Перевернул ее на живот, за волосы ее взял, прическу нарушив, ткнул носом в подушку да и взгромоздился сверху.

— Заправь, — говорю, — не видишь, попасть не могу.

И она заправила, замахала задом, стараясь получить поглубже. Дуреха, торопится, не знает, что долго ей меня в своей пизде терпеть. Танечка подсуропила, порошочки заветные дала. я и без них подолгу гоняю, а с ними как-то попробовал, так сам был не рад. Сил уж нет, а он, зараза, стоит. Тогда в гостях тоже у одной маньячки был. Сама напросилась. Так после того приглашать не стала. С месяц у гинеколога лечилась. Все там порушили, перевернули. Да и я, честно сказать, тогда из неверия в чудо из жадности перебрал. Есть и побочный эффект у порошков этих. Потом с неделю — полторы даже по утрам не встает. Висит плетью и все тут. Я тогда перепугался, к Таньке с претензиями. Она успокоила.

— Не ссы, кореш! Это явление временное. Надо давать передышку органу, иначе изотрёшь раньше времени.- И ржёт, кобыла. — Вован, всех шлюшек языком не удовлетворишь, мозоль получится. А меня можно, я же не все, я особенная.

И тут же развалилась, сволочуга, не предупредившая о побочном эффекте, расставила ляхи, пизду раскрыла и руками держит.

— Вован, я готова!

Загнал я Иришке дурня под шкурку, ебу. Она охает, подмахивает, старается. Сама добивалась и теперь получила желаемое. Запричитала, запела

— Ой! Ой! Кончаю! Еще! И совсем выгнулась, дальше пропихнуть просит. А дальше-то уж куда: яйца по жопе хлопают, лобок в ягодицы уперся. Кончила, упала на диванчик Танькин многострадальный. Сколько он, бедолага, перевидел? Памятник поставить надо будет после его кончины. Подождал, пока вздрагивать перестала, положил ее на спину да спереди давай прочищать трубопровод. Она ножки к груди прижала, животик подтянула, попа приподнялась. Ебать таких послушных девочек одно удовольствие. Все делает, как говорю. Вижу, что устала уже. Пресс качать надо, а не по блядкам бегать. Тогда на бок ее положил, с другой стороны прокрался. Я этих поз много знаю. И не по Камасутре. Там гимнастом быть надо, да еще припизднутым. Какой нормальный человек так сложиться может? Все опытным путем выведено. И что им, бабам нравится, и что нет. А что категорически не приемлют. Ебу Ирку-лахудру, сам думаю

— Я тебя, милочка, сегодня во все дыры поимею. И попу распечатаю. И ротик.

Пока мыслил, руки сами попу проверили. Да там и распечатывать не надо. Проход хороший, дорога наезженная. Ну оставим попу на сладкое.

Ирка устала. Уже и азарт пропал, и движется еле-еле. Тогда положил ее на спину, сам сверху сел. вначале на бедрышки. Животик глажу, к титечкам подбираюсь. Вроде как прелюдия по новой. Она глаза прикрыла, тащится. Тащись, тащись. Все еще впереди. Передвинулся на животик, титечки мну. Потом и грудь оседлал. Сжал титьки, меж них хуй положил. Прямо хот-дог. Вожу медленно, кайфую. И она не против. Ну до ротика осталось совсем чуток. Наклонился над ней. Уперся одной рукой в валик дивана, а второй хуй в рот тыкаю. Она морду воротит, не хочет. Или просто выделывается. Твои хотелки, милая мне по барабану. По тому самому, на котором в рекламе Наполеон, который Банопарт, сидел. Повертела головой да и остановилась прямо напротив головки. Несмело, будто что-то незнакомое, взяла в рот. Присосалась. А потом ручку подняла, стволик ухватила и поперла. Сосет, причмокивает. И видно, что дело это ей очень хорошо знакомое. Это во времена моей молодости девки скорее в задницу давали, чем брали в рот. Ну выебал в жопу, ну и что с того?

Ирка насосалась вдоволь. И мне приятно. Отпустил я ее. Сильно уж ей приспичило в одно место сбегать. Пришла. Я уже за столом сижу, ее приглашаю. Она на стул попу тырит, а я перехватил ее, к себе на коленки посадил. Да так посадил, чтобы пизда как раз на хуй наделась. В таком положении и выпили-закусили. Она развеселилась, смеется

— Никогда на таком стуле за столом ни сидела.

— Да какие твои годы, Ира, еще и не такое испытаешь.

Разговариваем, я ей титечки целую, пипку поглаживаю. Хуй-то там, а вот клиторок невостребован оказался. И от ласк таких забрало Ирину. И снова на диван переместились. Повертел я ее. И на себя садил, и под себя ложил. Говорю

— Давай с другой стороны попробуем.

Она не поняла, но доверчиво на животик упала, попку отклячила, носиком в подушку уткнулась. И взвилась, когда я с другой стороны пробовать начал. Да только как ты из-под хуя выскочишь?

— Ой-ой! Мне больно! Отпусти!

Согласен, может быть и больно. Только вот смазано хорошо и жаль, что эта смазка пропадает. Да и проход разработан, вошел без особого напряжения. Прижался к ней, клитор просунутой под нее рукой тереблю, спинку покусываю в порыве страсти. Она руки вперед вытянула, подушку обняла, кусает ее. Но попку не опускает, так и держит в приподнятом положении. А я разохотился. чую, что скоро подойдет и ко мне оргазм. Не все Ирке получать удовольствие.

Лежим рядом. Ирка все так же на животе. Я на бок повернулся, приобнял ее, глажу, целую.

— Мне же больно. Зачем ты так?

— Я же спросил: Давай с другой стороны попробуем? Ты согласилась.

— Я думала ты позу поменять хочешь

— Ну извини. Только вот хочу сказать: что спереди, что сзади, все у тебя замечательно. И ты одна из самых лучших женщин на Земле.

— А почему не самая лучшая?

От возмущения забыла, что только-только жаловалась на больную попу. Повернулась, глазки молнии мечут

— Не могу сравнивать со всеми. Чисто в физическом плане невозможно попробовать всех и сравнить. Могу сказать, что изо всех мною встреченных ты — лучшая. На тебя и у импотента встанет.

Довольная, носом потерлась о мое плечо, замурлыкала.

— Ир, ты ложись на спину и ножки раздвинь.

— Зачем? — Ирка уже опасается неожиданностей с моей стороны. Что ещё там этот нахал придумал? — Скажи, зачем? Что замыслил?

— Ир, в качестве извинения за причинённое неудобство, за наглость и, в конце концов во имя справедливости, хочу отблагодарить тебя несколько необычным способом.

— Что?

— Да пизду твою хочу поцеловать. Неужели ещё не поняла? Или ты имеешь что-то против?

— Ааа….А почему?

— Причины нужны? Для начала в качестве взаимности. Ты мне сосала, почему я не могу тебе полизать? В зад дала. И вообще просто хочу посмотреть, как ты это воспримешь. Тебе такое делали?

— Да.

— Понравилось?

Ирка пожала плечами, вроде как будто говоря: Подумаешь невидаль. Вслух же произнесла иное

— Тащусь. Просто тащусь.

— Ну так чего ждёшь? Особое приглашение нужно. Учти, предложение имеет срок давности и через…Сколько там времени? А, вот прямо сейчас потеряет свою силу.

Ирка не стала дрочить судьбу, мигом развалилась на диване, широко распахнув ворота из бёдер.

Ну ещё бы не понравилось, тем более, когда это делает, не побоюсь этого слова, мастер куни на уровне обладателя одного из первых мест в стране. По крайней мере по области. Ну, по городу — это уже точно. Точнее не бывает.

Ирка извивалась, кричала в голос, не сдерживаясь и откровенно наплевав на соседей. Всё одно мы в гостях. И кончала. О, как она кончала! Восхитительная степень описания её оргазмов и не ниже. Именно что оргазмов. И откуда только силы брала?

Задремали. И не слышали, как открылась дверь и Татьяна вошла в комнату. Вскинулись только тогда, когда прозвучал ее голос.

— Ни хуя себе! Время даром не теряли! Молодцы!

Ирка испуганно тянула на себя простыню, которой застилали диван перед еблей. Забилась куда-то в угол и стала меньше мышки.

— Я пойду умоюсь, переоденусь. И вы одевайтесь. Жрать хочу, мочи нет.

Танька пошла в ванную. На ходу повернулась и спросила Ирку

— Тебе подмываться надо. А то я надолго.

Ирка замотала головой. было непонятно то ли ей не надо подмываться, то ли надо.

— Пошли вместе.

Танька вернулась, дернула Ирку за руку и та в каком-то ступоре пошла вслед за тетенькой.

Ясно, теперь Танечка Ирку просто так не отпустит. Теперь Ирка у нее на крючке. Хотя мораль и изменилась, но что-то осталось. А слава Ирке не нужна. Дурная слава. Вот же Татьяна сучка. И меня использовала.

Сидим за столом. Танька пельмешек отварила, едим, разговариваем. Поели. Ирка домой засобиралась.

— Ты куда? Ты на часы посмотри. Вон ложитесь на диване и спите. Если захотите покувыркаться, можете. Я сплю крепко. Да и комната моя через коридор.

Ирка покраснела. Не привыкла еще к казарменной прямоте Татьяны.

— Чего зарделась? Дело житейское. А такого мужика удерживать надо. Таких в Красную книгу заносят. А чем мы можем мужика удержать? Правильно мыслишь, девушка. Только пиздой. И чем чаще и лучше ему даешь, тем сильнее к тебе привязывается. Так что как только ляжете, сразу давай. Не жди, пока попросит. А чтобы на других не тянуло, выдои его досуха.

Я хихикал, слушая наставления. Ирка, с красным лицом, согласно кивала головой и казалось, что эта ученица сейчас поднимет руку и скажет: Татьяна Алексеевна, можно спросить?

Танька, выдав новые простыни, ушла к себе. Ирка застелила постель, легла.

— Ир, что за новости? Кто в одежде спит?

Молча поднялась, разделась и снова легла. Притянул ее к себе

— Иди ко мне, моя хорошая. Я так по тебе соскучился.

С этими словами потянул ее руку и положил к себе на лобок. Ирка убедилась, что я и правда соскучился, поерзала, располагаясь поудобнее и задрала ноги.

А потом было и сидя, и сзади, и спереди, и почти что стоя. Всяко перепробовали. Ирке хочется и она ебётся будто делает это в остатний раз. А у меня и без Танюхиных порошков стоит, потому как кончать уже нечем. Вымотались в край и заснули обнявшись, будто молодожёны после первой брачной ночи. Да так оно, в сущности и было. Разве что свадьба нам не грозит. Разного уровня мы.

Утром на работу шли втроем. Ирка, с темными кругами под глазами. И у меня видуха еще та. Только Танька была свежая, отдохнувшая.

Ирка вышла замуж за одного из наших сотрудников примерно через пол года. Вскоре забеременела и ушла в декрет. Только вот и сама она не знала, кто отец ребенка. Если до замужества она предохранялась, то после ЗАГСа плюнула на все эти меры. А встречаться мы не переставали.

Иркина мать работала в элитной поликлинике и по просьбе своей дочери взяла на работу медика, ее лучшую подругу, пусть и с хорошей репутацией, из заштатной больнички. Так что на работе выплеснуть свое семя и снять напряжение я теперь не мог. Только вот природа пустоты не терпит. Нашлась замена и Тане.