Мы шли с дедом по улице и вели неторопливую беседу, лениво поедая мороженое.

– Зря ты конечно ее трахать не стал, – говорил дед, – девка – огонь! У меня давно уже такой не было.

– Да ты из нее уже весь сок выжал, – отмазывался я, боясь признаться ему, что просто кончил тогда в штаны, при виде как мой дед занимался любовью с молоденькой телкой.

– Эх! Дурак ты, Антошка! – махнул на меня рукой дед и вдруг притормозив возле стоявшего рядом с газетным киоском какого – то лысого толстого мужика, воскликнул:

– Степка? Ты?!

Мужик пристально посмотрел на него и кинулся обниматься с дедом. Оказалось, что это был его закадычный армейский приятель, который жил в нашем городе. Нахлынули воспоминания и дед пригласил своего друга к нам в гости. И вот мы сидим вечером за столом, старики выпивают и закусывают, а я слушаю разинув рот их рассказы.

– А помнишь как нас лейтенант послал отнести ему домой сухпаек, который офицерью во время учений выдавали на нашу долю, а они сами его по хатам тырили? – спросил дед своего сослуживца.

– Как же не помнить, гнида был еще та, этот старлей, но мы на его женке отыгрались тогда неплохо – ответил деду дядя Степан, икая.

– Это как? – заинтересовался я.

– Ой, извини, Вань, наверное, при внуке твоем не стоило мне с пьяна что попало брехать… – начал было оправдываться дедов приятель, но дед решительно перебил его:

– Да ладно! Антоха у меня мировой парень! Да я сейчас сам расскажу как все было. Приходим мы значит, а она там полы моет, а халатик свой значит, задрала на верх, чтоб не замочить…

Тут деда прервал шум открывающейся двери – это пришла с работы моя мама.

– Тамарка! Ты извини, что мы тут это… кореша я свого встретил, в армии вместе служили, столько лет уж прошло, а тут на тебе…

– Степан Владимирович, – представился маме дедов друг, привстав со стула.

– Да, мир тесен, – равнодушно сказала мама входя усталой походкой на кухню и увидев меня добавила:

– Антошка, а ты чего тут, а ну марш спать! Совсем разболтался, уже десять скоро…

Я нехотя ретировался в свою комнату, но ложиться пока не торопился, а решил по обыкновению посмотреть перед сном Борькин диск с порнушкой. Дверь у меня осталась слегка приоткрытой и я слышал все, что происходило на кухне, и это вскоре стало для меня гораздо более занимательным, чем самое жесткое порно в мире.

– Присаживайся, Тамар, – пригласил дед маму за стол, – стопку с нами не желаешь?

– Да нет, я чаю выпью и спать пойду, устала я что – то…

– А может все – таки за знакомство пропустите рюмочку? – настаивал дядя Степан.

– Ну ладно, чтоб спалось крепче, одну можно – согласилась мама.

Послышалось кряхтение, какое издают обычно люди, только что выпившие водку.

– Ой, дате закусить чем, – попросила мама, на что дед ответил:

– После первой не закусывают!

– Это вы, люди привычные, не закусываете, а я водку редко пью, – сказала мама, что – то жуя.

– Семеныч, давай за твою очаровательную дочь теперь выпьем! – предложил деду приятель.

– А вот ты и промахнулся! Тамара не дочь мне, а сноха, – смеясь заметил дед.

– Тогда за сноху, вернее за семью твою в целом! – не унимался дядя Степан.

– Ну, наливай! – ответил дед, – и ей тоже!

– Нет, мне хватит! – запротестовала мама.

– Как так! За семью не выпьешь? Ну это грех вообще!

– Ладно, мальчики, по последней и я спать.

Снова на время воцарилась тишина, а затем опять послышалось кряхтенье, а потом мама сказала:

– Ну все, спокойной ночи!

– Не покидайте нас! Прошу! Хотите на колени встану! – опять оживился дедов приятель.

– А вы потом с них подняться сможете? – ехидно заметила мама.

– Обижаете!

Послышалась какая – то возня (это видимо дядя Степан всеж таки плюхнулся на колени) и чмоканье.

– Целую Вам руки, принцесса!

– Ну тогда уж не принцесса скорей, а королева! – усмехнулась мама.

– А если Вы – королева, то я падаю ниц и целую ноги!

– А вот это уже лишнее, – возразила мама, – Иван Семенович, уймите своего приятеля!

– Хорошо, ну тогда ты по третьей с нами дернешь? На посошок?

– Ну что с Вами поделаешь…

– Наливай! – снова скомандовал дед.

Судя по звукам, они опять уселись за стол и выпили еще по рюмке.

– Ну все, я пошла, а то в голове уже шумит, – сказала мама.

– А как же чай? Вон чайник уж вскипел давно! – робко заметил дед.

– А чай после водки можно разве? – осведомилась мама.

– А почему нет, чай – не пиво, да и мы с Вами выпьем по чашке, – присоединился к деду его приятель.

– Ладно, чай так чай…

Они расставили чашки разлили по ним чай и стали его пить, беседуя о всякой ерунде, потом мама сказала:

– Я вон вторую чашку уже осушила, а вы чего – то не пьете совсем?

– Чай не водка – много не выпьешь! – отшутился дед.

– Ой, чего – то развезло меня, ноги как ватные и голова закружилась – пожаловалась мама.

– Разрешите проводить Вас, так сказать, до постели, – вызвался дядя Степан.

– Да мне бы еще в ванну зайти по дороге, нет уж я сама…

Мама попыталась встать, после чего раздался звон падающей посуды.

– Тихо, тихо! Мы Вас проводим, – суетливо заговорил дедов приятель.

– Только не надо меня лапать, – послышался пьяный голос моей мамы, – меня и так уже сегодня в транспорте всю облапали.

– Трудно удержаться, когда рядом с тобой такая красота, – заметил дед.

– А я так и подумала, что это были наверное Вы, Иван Семенович! Красотой нужно любоваться прежде всего и не обязательно ее руками трогать.

– Да где ж тут полюбуешься, коль под одеждой ничего не видно, – парировал дед.

– Вы это что, меня на стриптиз подбиваете? – засмеялась мама, – и не стыдно Вам?

– А причем тут стыд? – искренне изумился дед, – Вон, когда в музее народ на статуи голые любуется, им чай не стыдно.

– Кому? Статуям? – снова засмеялась мама, – ладно, сделаю вам сюрприз на старости лет, пустите, сейчас приду.

Проходя по коридору мама заглянула в мою комнату, но я уже давно предусмотрительно разделся и лег в кровать, поэтому она спокойно закрыла мою дверь, но я тихо встал и снова приоткрыл ее.

– Ты, чего ей в чай то подмешал? – спросил дядя Степан у деда.

– Да, так, травку одну из деревни привез, – ответил тот.

Мне было страшно любопытно, что там делает в спальне мама, поэтому я осторожно прокрался по коридору в комнату родителей и заглянул туда украдкой. Мама стояла у зеркала в красивом кружевном белье, на высоких каблуках и натягивала на себя свое любимое вечернее платье в обтяжку. У меня перехватило дыхание от мысли о том, что может быть дальше и я стремглав кинулся в свою комнату, затаившись там. В коридоре раздалось цоканье маминых каблучков и под восторженные вздохи стариков она вошла на кухню.

– Ну как, Иван Семенович, одобряете выбор Вашего сына? – обратилась она к деду и сделав паузу добавила:

– Я имею в виду платье.

– Одобряю и завидую, – отозвался дед, – вкусу моего сына.

– И это тоже его подарок, – заявила мама, судя по шуршанию, снимая платье и демонстрируя нижнее белье.

– Потрясающе! – воскликнул дядя Степан.

– А дальше? – спросил дед.

– А дальше я иду в ванну и ложусь спать, – твердо сказала мама.

– Э нет, стриптиз, так стриптиз! – не согласился с ней дед.

Послышалась какая – то возня.

– Что вы делаете? Мы ж договорились руками не трогать! Только любоваться! – заголосила мама.

– А мы сейчас и полюбуемся, – ответил ей дед и продолжил, обращаясь к своему приятелю:

– Степ, я держу ее, а ты трусы с нее стягивай!

– Я буду кричать! Антошка проснется!

– Да? И что он увидит? Как его мамаша в пьяном угаре перед пожилыми людьми голышом вертится?

– Пустите, сволочи…

Дальше послышалось лишь мамино мычание и шлепки по голому телу.

– А – а! Хороша! – выдохнул дядя Степан.

– Погоди, ты чего тут ее собрался чтоль пялить, понесли ее в спальню!

Я пытался разглядеть сквозь щель в дверном проеме, как двое стариков несут мою обнаженную мамашу в спальню, чтобы оттрахать ее, но в темноте промелькнули лишь их силуэты. Дверь родительской спальни плотно закрылась до утра.