Сидим за столом, молча перевариваем то, что произошло. Молчат в основном девчонки. Мы с Ленкой переговариваемся. Пара фраз и молчание. Слишком всё необычно и слишком многое нужно переварить и усвоить. Прямо фантастика какая-то. Точнее фэнтези. Нет ни эльфов, ни гоблинов и прочих орков. Есть представительницы расы людей, только вот мировоззрение у них какое-то непривычное. Не извращённое, потому что считать извращением то, что ты не понимаешь, по крайней мере большая глупость. А если следовать советам Фаины Раневской, так извращений в мире всего два: хоккей на траве и балет на льду. И это не секта какая-то. Просто своя община людей, живущих по своим особым законам. И всего-то! Да я просто счастливчик, что попал в эту ситуацию. Счастливчик, потому что мой разум не покинул меня и я всё ещё не пускаю слюни и не хожу под себя.

— Лен, теперь ещё раз и подробнее. Многое я понял, но ещё больше упустил. Давай всё с самого начала и так, будто разжёвываешь для дебила.

— Ты не дебил. Ты нормальный мужчина. И ты уже готов принять новые знания и наши устои. Просто твой ум сопротивляется, потому что всё это для тебя необычно.

Вздохнул. Положил руку на Ленкину ладонь, слегка сжал. Она улыбнулась.

— Ладно, давай всё с самого начала. Конечно, было бы лучше нам всем просто не встречаться. Только вот судьбу не обойдёшь и случится то, что предназначено. И как бы ты этому не противился, судьба своё возьмёт. Когда ты попросил Лёньку о помощи, прозвенел первый звонок. Когда девчонки начали тебя провоцировать, дразнить, прозвенел второй.

— А что было не так? Я реагировал нормально, как все мужики, кто бы увидел голенькую женскую попку.

— Внешне да. А вот внутри ты уже посчитал нас своими. То есть теми, кто будет принадлежать тебе по праву. Скажи, что ты чувствовал, когда брал меня?

— Хм. Интересный вопрос. Что чувствовал? Да то же, что и все мужики.

— Нет, ты не просто брал меня, ты брал своё. Ты не пользовался мной, чтобы снять напряжение. У тебя не было цели поматросить и бросить. Я потому тебе и сказала, что навряд ли у нас что будет в дальнейшем, какие-то отношения. Проверяла.

— И что?

Вмешалась Анна.

— И всё, приплыли. Ты наш, а мы твои. Мам, да не тяни ты, расскажи уже всё.

— Володь, у нас принято, что женщина сама предлагает себя мужчине. А он имеет право либо взять её, либо отказаться. Ты сделал свой выбор сам, когда сказал: Беру! Теперь две эти дуры принадлежат тебе душой и телом. Они хотели пошутить и вляпались по самое не балуй.

— А что здесь такого страшного. Ну, предположим, я соглашусь стать им мужем…

Ленка перебила

— Уже стал. Остались формальности.

— Что, в ЗАГС? А как там посмотрят на то, что поведу под венец сразу двух молоденьких девчат?

— Не нужно никакого ЗАГСа. Тепрь, когда ты произнёс ритуальную фразу, эти дурочки в твоей полной воле.

— И что здесь страшного?

— Так ни они, ни я не знаем о тебе ничего.

— Биография интересует?

— Не сейчас. Тут иное. Может ты маньяк какой, садист. А они теперь не смогут противиться твоим прямым указаниям.

— То есть как это?

— Ну, прикажи им, хоть кому из них, что-нибудь.

— Приказать? Хм, интересно. Кать, чаю мне налей.

Катька потянулась к чайнику. Ленка усмехнулась.

— Володь, я не ошиблась. Ты слишком тактичен. И это не показатель, ты просто ничего не поймёшь. Прикажи что-то иное.

Покраснев, как малолетка, скорее попросил, чем приказал

— Кать, платье сними.

И Катька, эта поперечная, всё оспаривающая девчонка, молча встала со стула и стянула с себя платье, оставшись лишь в том виде, в котором все мы приходим в этот мир. У меня в горле комок застрял. Молодая, тонкая, хрупкая и какая-то беззащитная, молча стояла, ожидая дальнейших распоряжений. Сглотнул этот комок. Не веря глазам протянул руку, чтобы коснуться этой иллюзии, удостовериться, что это сон. Или напротив не сон. Катька шагнула ближе. Нет же, тёплая, мягкая, никакой не фантом. Живая девушка. Крепкие, пусть и не крупные грудки-титечки. Твёрдая и одновременно мягкая попа. Напряжённые бёдра, ставшие мгновенно мягкими и послушными, едва моя рука скользнула меж ними. Млять! Пора заканчивать с такими экспериментами. Убрал руку, будто обжёгся, спрятав её под столешницей и для верности зажав меж колен.

— Это розыгрыш?

Катька посмотрела на мать, спросила

— Мам, уже можно.

Ленка ответила коротко.

— Да.

Катька подошла совсем близко, встала, едва не упираясь титечками мне в лицо

— Володя, муж мой. Что ты хочешь ещё?

Млять! Три тысячи раз млять! Это что? Это точно сон. А Катька чего-то ждёт. Всё, пора заканчивать с экспериментами. Надо становиться адекватным.

— Кать, милая, скажи хоть ты: Это всё взаправду?

— Мам?

Катька посмотрела на мать. Та пожала в ответ плечами: Твой муж ты и разбирайся. Раз так, Катька решила действовать.

— Можно? — Не дожидаясь ответа села на колени, обняла за шею. — Это не шутки. Ты теперь мой муж. И Анькин тоже. А мы твои жёны. Дядь…Ой! Муж, мне страшно. Я никогда не была замужем. Володь, все думают, что мы такие распутные. Нет, мы просто сами про себя распускали слухи, чтобы не быть воронами. Мы ещё девочки. Володя, муж наш, нам страшно. Мам, ну скажи — это будет больно?

Стоп! Ленка говорила, что они, вроде бы, прошли огонь, воду и медные трубы.

— Лен, ты же говорила…

— Да ерунду я несла, тебя проверяла, как отнесёшься.

Тааак. Это получается, что мою кандидатуру едва ли не под микроскопом рассматривали. Странно, у меня на коленях сидит голенькая девочка, прижимается ко мне, а у меня ноль эмоций. Или это обстановка так действует. Не каждый день тебя так женят.

А Елена премудрая между тем продолжила

— Володь, ты не заметил ничего странного у нас в деревне?

Пожал плечами.

— Лен, ачто странного я должен был заметить? Для начала — сколько я в той деревне обитаюсь? Без году неделя, а точнее, всего несколько дней. И что я мог заметить? Вот давайте, девочки, все хором колитесь, что мне ещё от вас ждать? Или это, — повёл рукой, показывая на Анну и на Катерину, всё так же сидящую на моих коленях и крепко вцепившуюся в меня, будто опасаясь, что я исчезну, — мне снится? Сон, правда, слишком реальный.

Для убедительности потрогал Катькины титечки. Она с готовностью прильнула, подставляя их. Анька посмотрела на мать

— Мам?

— Что мам? Твой муж, а у меня спрашиваешь.

Интересно, что ещё за сюрприз готовится.

— Ань, что ты хотела?

Опаньки, как мило она краснеет. Глазки потупила, засмущалась девушка. Когда бегала без трусов, дразнясь, не стеснялась. Ну, ну, послушаем.

— Вов, я тоже так хочу. Я же тоже жена. Почти.

Анна не сбилась, называя меня по-старому дядей Володей. Так, а почему почти? Ладно, уточню у Ленки. Позже.

— Анют, хочешь, так пожалуйста.

Вот дурак старый. Разрешил сам не зная что. А, да всё проще пареной репы. Анютка стянула с себя платьице, подошла и смело подвинула Катьку. Та без обычных своих возмущений пересела на одно колено, освободив второе для сестры. Ленка возмутилась

— Зассышки, вы же не маленькие. Раздавите ещё до обряда, что станете делать?

Обнял и Анну. Что, вхожу в роль товарища Сухова с его гаремом? У Аньки титечки ничуть не хуже Катиных. Соски крупнее и твёрже. Эх, как бы сейчас к ним присосался. Обстановочка не та. А вот некоторая малосознательная часть тела проявила самостоятельность, надулась от важности и упёрлась головкой в преграду в виде штанов, натянув ткань и явив миру мою явную заинтересованность девичьими телами. Девчата почуяли этот интерес. Ещё бы не почуять. Переглянулись постарались бёдрами прижаться к нему, к этому буйному гражданину. Благо не распускают руки. Кончил бы, как пить дать, кончил бы. Сраму не оберёшься. И Ленка видит, как бугрятся штаны, лыбится. Тёща, млять, будущая. Ну, сучка, поставлю я эту тёщу раком. Ох, зря я ещё и это представил. Член совсем сдурел, скоро головка лопнет. Ну так я же почти жених, терпеть надо. Пора отвлечься.

— Лен, что за обряд? Для чего?

— Володь, ты, может быть, заметил, что народ у нас приветливый, добрый. Приметил?

— Лен, я же сам деревенский. У нас тоже так было. Помочь надо? Без слов. Беда общая, радость тоже.

— Вов, это не то. — Ленка отмахнулась. — У нас своего рода община.

— Секта?

— Сам ты секта. Община. Мы живём по своим традициям, заложенным давным-давно.

— И что за традиции?

— Ну, первое — не делай зла.

— Хорошая традиция. Можно сказать отличная. Я бы эту традицию на всю страну распространил. Что ещё?

— Мы не мусульмане, но так сложилось, что у нас постоянный дефицит мужского населения, а потому у нас мужчина может иметь трёх жён.

— А почему лишь трёх? — Ну не оставляет меня ощущение чего-то нереального в происходящем, чего-то запредельного. — А если я, скажем, хочу больше?

— Больше? — Ленка смеётся. — Можно и больше огуливать, если сил хватит. А жён лишь три. Оптимальное количество, проверенное временем.

— Что, серьёзно?

— Да.

Нет, не верю. Сюр какой-то. Вот так просто взять и жениться на трёх. А как же детишек записывать? Хотя, сейчас это не проблема. Можно в свидетельстве записать кого угодно в качестве родителя. К тому же недавно читал, что есть у нас уже такие семьи. К ним и ювенальщики приставали, и прочие, а они живут себе, поживают да детишек плодят.

— Ладно. Рассказывай дальше.

— Володь, кроме твоих жён у нас в деревне, в нашей общине, и других женщин полно. О вашей…свадьбе, что ли, скоро узнают все…

Перебил будущую, а может и уже состоявшуюся тёщу, спросил

— Лен, кстати о свадьбе, меня всё-таки интересует вопрос регистрации брака в государственных органах. Двух жён никто не зарегистрирует. Это же проблема.

— Пустое. — Ленка отмахнулась. — Можно зарегистрироваться с одной, потом развестись, и со второй зарегистрироваться.

— Пока что в голове не укладывается, но понятно. Лен, а свадьба? Ладно я, был женат. А девчата впервые замуж выходят.Им же должно запомниться это событие. Фата, платье белое, крики «Горько!». Я неправ?

— Вов, мы не ошиблись. Ты вон какой заботливый, о девочках подумал.

— Лен, не лей масло и мёд. Ты лучше скажи, как это будет и будет ли вообще. Как две жены сразу будут за столом сидеть?

— С радостной улыбкой на лице. Одна слева от тебя, вторая справа.

— Сразу две? А что так мало?

Смеются все, а мне не очень весело. Орган, отвечающий за уйку, в просторечье зовущийся жопой, сигнала об опасности не подаёт, а вот где-то внутри какая-то напряжённость сохраняется. Да ещё мои зассышки отвлекают. Мои? Уже решил? Во бля, и сам не заметил, как во время разговора с Ленкой руки шаловливые пробежались по девичьим телам, проверили всё, то нужно и доложились мозгу. И девчонки млеют, не дёргаются, сами подставляют под ласки вкусные части тел. Ножки раздвинули. И когда это я успел увлажнить пальцы в их махотках? Ленка, посмеявшись, ответила

— Володь, свадьба не самое главное. Главное в том, что ты при свидетелях возьмёшь у девочек кровь.

— Бля, Лена! Что ещё? Я что, вампир? — Едва не соскочил с места. Благо девочки сидели на моих ногах. Вцепились испуганно. — Какая кровь? Кусать их буду, или резать? Ты о чём? Да ещё при свидетелях.

— Вов, да успокойся ты. Девственности ты их лишишь, вот и возьмёшь эту девственную кровь.

— Лен, как ты себе это представляешь? — Я уже кричу. — Вся деревня выстроится посмотреть, как я девчатам целки ломать буду? Что, порнофильм снимать будем? Да у меня и не встанет в таком разе.

Катька пробормотала, успокаивающе поглаживая меня.

— А что, можно на память оставить. Ань, как думаешь?

Анька согласилась. Капец! Попал в секту извращенцев. Ленка торопится с объяснениями.

— Володь, какая деревня? Свидетелем буду я и, скорее всего, свекровь.

Час от часу не легче.

— Это Лёнькина мать, что ли?

— Ну да. Девчонки ей хоть и не родные, а она их любит.

— Ладно, с этим понятно. Ну так к свадьбе подготовится надо. Платье там, костюм, кольца и прочее. Народ же, я так понял, придёт. Их кормить, поить надо.

— Не бери в голову. Есть кому заняться. — Ленка глянула на девчат. — Соскочили быстренько и по делам.

Катька эдак барственно

— Женщина, у нас муж есть, он пусть и приказывает.

— Чтоооо? — Ленка подскочила с места, взвилась. — Я вам покажу мужа. Пока что вы в моей воле!

Девчата со смехом спрыгнули, натянули на себя платья, и вот уже стоят две послушных дочки перед матерью и внимательно слушают, а она раздаёт задания. Поняла, что Катька просто стебается.

— Мокрощелки, работу не доделали, а расселись. Вот замуж выскочите по обряду, пусть вас муж потом воспитывает. Кстати, Володь, у нас нерадивых жён ремешком попотчевать не грех. Даже приветствуется. Непоротая баба вроде как и не полноценная.

Девчата недовольно зафыркали

— Что, жопы зачесались? Помнят науку?

— Да ну тебя, мам. — Анька отмахнулась от материных слов. Подошла ко мне, обняла, поцеловала. Крепко и сладко. — Мой муж, когда хочу, тогда и целую.

Катька следом

— Ия! И я! Я тоже хочу мужа целовать! У меня никогда мужа не было!

Исчезли, будто ветром сдуло. Ленка покачала головой, вздохнула

— Дети. Володь, ты их не обижай, ладно. Они шубутные, но хорошие. Работящие, чистоплотные, не Федоры какие, от которых вещи сбегают.

— Лен, я всё ещё в ступоре. И не верится мне, что это наяву. Если бы не это, — показал на торчащий член, — подумал бы, что сплю.

Ленка, посмотрев на выпирающий бугор штанов, засмеялась.

— Ну, Вов, это самая малая из проблем. Это мы сейчас решим.

Задрала подол, наклонилась к столу, выставляя зад.

— Или в кровать пойдём?

Да какая кровать? Воровато оглядываясь на двери, быстро спустил штаны до колен, толчком в гостеприимно распахнувшуюся щель. Упёрся головкой в преграду, застонав от удовольствия. Довели, зассышки.

— Володь, просто кончай.

Ленка задвигала задом, помогая сбросить напряжение.

— А ты?

— Вов, кончай. Я уже. Ой, мммммм! Умммм! Вввоооввввааа! Сссууукаааа! Натерпелась. Спускай, мой хороший.

Вытеревшись, поправив одежду, вышли из дома. В дальнем углу огорода девчушки что-то обсуждают, успевая работать ещё и руками. Голенькие попки, будто специально выставлены напоказ. Ничего, теперь можно смотреть. Какое-то время. Ленка приняла в себя моё возбуждение, не дала лопнуть головке. А такое чувство было, что вот прямо сейчас взорвусь.

— Лен, — засмеялся, — я вообще-то шёл с целью котёл в бане посмотреть. А тут вместо котла двух жён нашёл, да ещё и такую замечательную тёщу.

Похлопал по заднице, легонько сжал. Нравятся мне попы женские.

— И как тебе тёща?

— Век бы с неё не слезал.

— Ты осторожнее с такими заявлениями.

— А что будет?

— А то. Узнаешь в своё время. Правда, я тебе нравлюсь?

— Очень.

Ленка вздохнула, замолчав, о чём-то задумалась.

— Лен, показывай своё хозяйство.

Та с готовностью задрала подол.Оторопел.

— Лен, ты что?

Ржёт. И две молодайки, мигом оказавшиеся рядом, тоже со смехом задрали подолы.

— Хозяйство просил показать? Смотри.

— Да ну вас. — Обиженно махнул рукой. — Я про баню спрашивал.