МИХАИЛ

Миша читал документы, предоставленные ему Ларисой. Это были копии материалов уголовных дел, возбужденных по факту смерти Доктора, Переводчика и Попа. Не все, конечно, но, что называется, «самый сок». Лариса, попивая кофе, наблюдала за реакцией Михаила на прочитанное им.

— Поп и в правду покончил с собой?

— Ну как сказать… В петлю он залез сам, стул из под него никто не выбивал.

— Тогда как?

— Как писалось в одной замечательной книге – ему сделали предложение, от которого невозможно отказаться. И он его принял.

— Интересно, — хмыкнул Миша.

— На. Это тебе на сладенькое. Десерт, так сказать, — и Лариса протянула ему другую папку. Но это уже была медицинская документация.

Михаил принялся изучать её и, по мере погружения в документы, на его лице все более проявлялось недоумение. Закончив изучение документации, он уставился на сестру. Та невозмутимо глядела в ответ.

— Лара, ты хочешь сказать… Хочешь сказать, что они не случайно заболели? Что судья, Мстительная сука и Хозяин…

— Именно.

— Лара, это не возможно. Я не онколог, но заражение раком не возможно. Механизм образования опухоли не известен. Да, есть условия, при которых риск заболевания возрастает. У курящих, например, рак легких встречается чаще, чем у не курящих. Но…

— Миша. Я не знаю, как это было сделано. И знать не хочу. Не задавай мне вопросов, на которые я не могу тебе ответить. И я очень прошу – никому не рассказывай о том, что узнал. МЫ поняли друг друга?

Лариса и вправду не знала, как это было сделано. Ярослав на вопросы лишь отмалчивался и улыбался. Фигуранты дела после того, как Ярослав с ними «пообщался» обращались в различные химико-токсикологические лаборатории, где проводили химико-токсикологические исследования их биологических сред, результаты которых были однозначны – никаких ядов обнаружено не было. Радиологи дали заключение об отсутствии в организме фигурантов радиоактивных веществ, полония, например. Инфекционисты не нашли инфекционных заболеваний. Ни чумы, ни вируса Эболы, ничего. Все в норме. И тут на тебе…

— Поняли, — буркнул Михаил, — ты просто не понимаешь, Лара… Если установить, что является триггером для образования и роста опухоли можно создать вакцину…

— МИША!!!

— Да понял я, понял.

— Ты доволен проделанной работой?

— Да, вполне, чуть помедлив, ответил Михаил.

— И замечательно. Назначай день свадьбы, Оля наверняка уже все «жданки» прождала, — и Лариса подмигнула ему.

ГЛАГОЛ И ДЕЛА ЛЮБОВНЫЕ

Глаголев слушал доклад начальника службы безопасности. Котов докладывал обстоятельно, подробно, акцентируя на тех моментах, которые считал важными. Глаголев, казалось, слушал не внимательно, но это было не так. Услышав знакомую фамилию, он остановил доклад.

— Как её фамилия? Повтори.

— Навроцкая.

— Вот как. Юлия Навроцкая. Это дочь?

— Да. Это дочь. Дочь Кирьяна Навроцкого.

— Кирьяна дочь, значит, — вздохнул Глаголев.

Юля Навроцкая. Та самая девица, что в туалете стриптиз клуба «Нирвана», высказывала желание «умыть» Ольгу кислотой. Дочь Кирьяна Навроцкого, делового партнера Глаголева. Бывшего партнера. Инфаркт свалил Кирьяна еще три года назад. После похорон, после вступления жены и дочери Навроцкого в наследство Глаголев выкупил бизнес Навроцкого, дав наследникам нормальную цену. Не будь это дочь Навроцкого, вопрос можно было решить радикально. Но тут… Действовать придется деликатно.

— Она уже нашла исполнителя?

— Да, мелкий уголовник. Должен прилично денег, кредиторы его «поставили на счетчик», поэтому он и взялся.

— Перестают нас бояться. Совсем уважать перестали, — вздохнул Глаголев.

— Исполнителя она нашла довольно легко – это её одноклассник. Встретились на вечере встречи выпускников школы, разговорились, договорись, сговорились. Он уже был готов к работе, кислоту прикупил, серную. Целый литр. Сейчас он у меня.

— Хорошо, — резюмировал Глагол, — еще что-то есть?

— Нет, — ответил Котов.

— Тогда свободен.

Котов вышел. Глаголев некоторое время молчал, потом обратился к присутствующим в кабинете Ларисе и Ломтикову.

— Что делать будем?

— Ты о чем, дорогой? – спрашивает Лара.

— Я об этой дуре. О Навроцкой.

— Что делать… Это просто так оставлять нельзя, — Лариса категорична.

— Согласен с твоей женой, Глагол. Совсем распоясались, страх потеряли, — кивает Ломтиков.

— Не хотелось бы мне сильно прессовать девчонку, — вздыхает Глаголев.

— Ну, сильно прессовать мы её не будем. Так, постращаем слегка. Что бы опомнилась, в себя пришла. А вот этого «мойдодыра» с серной кислотой…

— Этого в расход, — тут Глагол категоричен, — показательно и жестоко. Речь идет о безопасности члена семьи, поэтому с этим действовать максимально жестко.

— Это правильно, — отзывается Лара.

— Займись этим лично, — Глаголев отдает приказ Ломтикову, тот молча кивает.

— Все, всем за работу!

ЮЛИЯ НАВРОЦКАЯ

Ей было страшно. Страшно до дрожи в коленях. Она сидела потрепанном матрасе, в какой-то комнате, в полной темноте. Стояла оглушительная тишина. Юля некоторое время сидела на матрасе, потом на ощупь стала исследовать свою темницу. Кроме матраса – ничего. Юля присела на импровизированную койку и задумалась. Она не помнила, как попала сюда. Помнила ночной клуб, танцы, какой–то красивый парень, заказывал ей коктейли, потом… Ничего. Потом ничего. Очнулась она здесь. В темноте. Она пробовала стучать в металлическую дверь, но никто не пришел. Оставалось только одно – ждать. Зачем её похитили? Выкуп? Очень может быть. Её семья довольно состоятельна. Внезапно она слышит, как скрежещет засов, дверь распахивается и её темницу заливает яркий, до боли в глазах, свет. Она закрывает слезящиеся от беспощадного света глаза рукой, в этот момент кто-то очень сильный хватает её за шкирку и выволакивает из комнаты.

— Что вы делаете, отпустите меня!!! – кричит она незнакомцу, но тот не обращает на неё никакого внимания и продолжает тащить её по коридору. Наконец её заволакивают в какую-то комнату и довольно грубо сажают на стул. Юля уже более менее проморгалась, её зрение адаптировалось к свету, она осматривает комнату и замирает от ужаса. Это не просто комната, это пыточная комната. На металлическом столе работает газовая горелка, нагревая металлические прутья. На том же столе – металлический лоток с никелированными железяками, весьма зловещего вида. В углу стоит что-то очень похожее на дыбу.

— Здравствуй, Юленька, — приветствует её кто-то, стоящий за её спиной. Она резко оборачивается и видит Сергея. Сергея Ломтикова, цепного пса Александра Петровича Глаголева. Ночной кошмар, ставший явью.

— Здра… Здравствуйте… – едва слышно отвечает она ему.

— Вижу, что признала ты меня, — хмыкает Лом. Юля судорожно вздыхает и коротко кивает ему.

— Юленька, как ты думаешь, почему ты здесь? Зачем ты здесь?

— Я… Я не знаю…

— Это ты врешь. Все ты знаешь, все ты понимаешь, — ласково улыбаясь говорит ей Лом, а Юле от этой улыбки хочется бежать прочь, сломя голову…

— Я…

— Помолчи! Давайте этого утырка сюда!

Открывается дверь и в комнату вволакивают какого-то мужчину и бросают Юлии под ноги. В помещении распространяется резкий, неприятный запах. Юля смотрит на мужчину и от ужаса прикусывает кулачок. Мужчина практически обнажен на теле только носки и трусы. А лица у незнакомца нет. Совсем нет. Нет волос, нет кожи, нет глаз – вся голова один сплошной ожог. Человек еще жив, он вяло шевелится, тяжело дыша.

— Знаешь, кто это? Юленька, это Асхат. Асхат Кужатов. Твой одноклассник. Двоечник и задира. Тот человек, кого ты наняла. Наняла для того, что бы он плеснул Ольге Колесниковой в лицо кислотой. Вот так, по твоему желанию, должна была выглядеть Ольга. Нравится?

Юля в панике. Её начинает трясти, она силится что-то сказать, но не получается. Лом смотрит на неё, улавливает тот момент, когда девушка впадает в истерику, после чего дает её легкую пощечину.

— Дайте ей воды!

Юля жадно пьет минералку, старательно отводя взгляд от своего наемника. Лом наблюдает за ней. Все. Готова девочка к разговору.

— Избавьтесь от него! – отдает приказ Лом, после чего незадачливого наемника выволакивают из комнаты.

— Юля, тебе повезло. Повезло в том, что этот утырок не смог выполнить твой заказ и Ольга не пострадала. Иначе… Ты видела, что бы было с тобой.

— Я… Поняла…

— Я рад это слышать. Забудь об Ольге. Забудь о Михаиле. Они теперь семейная пара, у них своя жизнь. А ты живи своей жизнью. Не просри этот шанс.

— Хорошо… Я…

— Не надо мне ничего обещать. Просто сделай. Мы поняли другу друга?

— Да.

— Отлично. Рад был познакомиться с тобой, Юля. Тебя сейчас отвезут домой.

— Спасибо.

Девушку уводят. Лом проходит в комнату, куда уволокли наемника. Тот уже не живой, о чем свидетельствует пулевое ранение в лоб.

— Шеф?

— Ночью отвезете его в крематорий, так как раз будут утилизировать невостребованные тела, — отдает команду Лом.

— Будет сделано.

Лом смотрит на обезображенное тело. Бабы – дуры, сколько из-за них мужиков гибнет… Вот и этот сгинул. А из-за чего? А из-за того, что две бабенки не поделили одного мужика. Дела…

Юлия влетает в свою квартиру, судорожно раздевается, разбрасывая одежду, и бежит в ванную комнату, где становится под обжигающий душ. Ей хочется забыть, забыть все, что случилось, забыть волчьи глаза Ломтикова и его ласковый голос, сожженное кислотой лицо того, которого она наняла. Забыть этот страшный запах сожженной плоти. Забыть все. Только сейчас до нее доходит, что она прошла по самому краю, что она могла не вернуться в свою уютную квартиру. Что её просто могло больше не быть. Она бы просто исчезла.

ОЛЬГА И МИХАИЛ

Свадьба была скромной, так хотела Ольга и Михаил её поддержал. С её стороны была только мама Люба с дочерью Машей, и соседка, у которой жила Ольга после освобождения из исправительной колони. Со стороны Михаила – семья, родственники со стороны жены Ярослава, родня Полины, друзья и коллеги. Ольга была блистательна в подвенечном платье. Свидетельницей была Алина, свидетелем – Глаголев Младший. Посидели хорошо, душевно. Наутро после свадьбы за завтраком Миша протянул Ольге конверт.

— Что это?

— Это постановление судебного пристава-исполнителя о прекращении исполнительного производства.

— Производства? Прекращение производства?

— Ага. Исполнительного производства, того, что было возбуждено в отношении тебя и на основании которого с которым с тебя взыскивали деньги.

— Но я же еще не все выплатила, там еще платить и платить, — недоумевает Ольга

— Да, я знаю. Просто по закону в случае смерти кредитора исполнительное производство прекращают…

— Он… Он умер?

— Да.

— Что произошло?

— Оля, забудь. Неважно, что произошло. Просто забудь.

— Это так… Так неожиданно.

— Что делать. Человек смертен. Вот, еще кое-что для тебя.

— Водительские права? Миша, меня лишили прав, я должна заново сдавать экзамены…

— Я все решил, — улыбаясь говорит Михаил.

— Миша, я после той аварии боюсь садиться за руль, — Ольга вертит в руках пластик водительского удостоверения

— Ерунда. Есть курсы по вождению, я уже договорился… Будешь гонять как в фильме «Форсаж», благо есть на чём, — хохотнул он.

Один из свадебных подарков семейства Глаголевых был автомобиль, Александр Петрович жмотиться не стал, не такой он человек, посему Ольге были вручены ключи от BMW G15 с двигателем мощностью 625 «кобыл».

— Я не буду гонять. Я буду ездить аккуратно, — и Ольга целует мужа…

Их жизнь постепенно входит в семейную колею. Он ходит на работу, она большей частью хлопочет по дому. Учеба? Да черт с ней, с учебой, есть дела интересней. Она нашла себе занятие – ведет уроки музыки в детском саду Алины Ломтиковой. Ей нравится работать с детьми, ведь всего несколько уроков в неделю, а столько удовольствия.

Одним утром Ольга задерживается в туалете, Михаил, обеспокоившись долгим отсутствие жены, постучавшись, заходит в помещение и застает Ольгу, сидящей на стульчаке.

— Оля… Оленька… Что-то случилось?

— Да, Миша. Случилось… — и Ольга протягивает Михаилу тест полоску.

Михаил поначалу с недоумение крутит в пальцах кусочек пластика, потом понимание настигает его.

— Оля… Оля…

— Миша. Я, кажется, беременна…

ХХХ

Ольга родила, причем родила двойню. Двух мальчишек – Артема и Вячеслава. Ярослав стал отцом раньше, Анастасия одарила его девчонкой – Светланой и мальчиком — Игорем. Старший Глаголев стал крестным отцом всех четверых новорожденных.

ЭПИЛОГ

СОБЫТИЯ, ПРОИЗОШЕДШИЕ ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ ПОСЛЕ СВАДЬБЫ

Хобби. Оно есть у многих. Кто-то увлекается коллекционированием, собирает марки, крышки от пивных бутылок, курительные трубки или спортивные автомобили. Кто-то занимается альпинизмом. Кто-то обожает сплавляться по рекам на байдарках. Кто-то прыгает с парашютом. А Александр Петрович Глаголев увлекался фехтованием, причем не на этих прутиках, которыми орудовали спортсмены на соревнованиях, нет. Глагол пользовал настоящие, боевые шпаги, которых у него была целая коллекция. Несколько часов в неделю он отдавался своему хобби, участвуя в боях с инструкторами и с другими любителями «белого» оружия. Одно время у него довольно долго «гостил» (за приличные деньги, вестимо) некий испанец, у которого Глагол брал уроки и который обучал его Испанской школе фехтования. Глагол учился работать не только лишь одной шпагой, но и дагой. Сегодня у него была тренировка, он работал со своей любимицей — Reitschwert, шпагой пригодной не только для колющих, но и для рубящих ударов. В зале он был один, коллега по увлечению не смог быть, посему Глагол отрабатывал удары шпагой и дагой на тренажере. Если бы кто-то сказал Глаголу, что его хобби однажды спасет ему жизнь, то он бы не поверил. И тем не менее.

Ярослав шел к отцу, ему нужно было переговорить, вернее, отчитаться о проделанной работе. «Проект» получился не сложным, работать пришлось в полигонных условиях. Не как тогда, когда он в составе ревизионный группы, что называется, попал под мощную раздачу. Ему пришлось остаться, обеспечивая отход «бабушки», которая была тогда Ревизором. Задача на зачистку «перевертышей» была второстепенной, главным было дать возможность Ревизору уйти. Поэтому он, зачищая предателей, был этаким пламенем свечи, на который летели эти «мотыльки». Он отвлекал внимание на себя. Тогда он справился, Ревизор добрался до места назначения. Он – выжил, устранив наиболее важные фигуры.

Ярослав зашел в зал для фехтования и замер, осмысливая увиденное. На полу, в луже крови, лежала девчонка-горничная, Ярославу было достаточно взглянуть в её застывшие глаза, что бы понять, что та мертва. А вот вторая девочка-горничная была вполне себе жива. Она бодро наседала на Глаголева, тот успешно отгонял её от себя ударами шпаги и даги, по крайней мере, пока успешно, Ярослав видел, что отец порядком устал. Девка явно решила взять его измором. Ярослав сбросил с себя куртку и двинулся к дерущимся. «Горничная» заметила его, сходу определила, что он, как противник, опаснее Глагола и сходу атаковала его. Глагол дернулся ему на помощь, но Ярослав успел крикнуть ему:

— Не лезь!!!

Хорошо тренированный боец легко одолеет нескольких противников, если тех не учили работать в группе. Труп «горничной» тому доказательство, девок явно не учили работать в паре. Глаголев тут будет только мешать. Лицо девицы украшала легкая улыбка, Яр улыбнулся в ответ. Девчонка атаковала, Ярослав ударил в ответ. Происходящее не было похоже на зрелищный поединок, которые частенько показывают в боевиках. Все произошло быстро. Яр почувствовал резкую боль в левом боку. Эта тварь метила в сердце, но промахнулась. Ярослав прислушался к своему организму. Норма, он относительно цел. Хотя пару ребер она ему сломала. А вот он провел удары очень удачно, «горничная» умирала – разорванные сердце и печень шансов ей не оставляли… Подошел Глагол и начал разглядывать бьющееся в агонии тело.

— Вот сучки…

— Что случилось, отец?

— Что случилось? Отдыхаю культурно, никого не трогаю, работаю себе спокойно с «холодняком». Тут заваливают две эти ведьмы и сходу ко мне. Вернее – на меня. Я по их рожам сразу понял, что они не за повышением зарплаты ко мне пришли. И не затем, что бы ко мне в штаны залезть и ублажить орально. Одну я сразу проткнул, очень удачно так получилось, укол в сердце провел, как учили. А вот вторая стерва была более резвой, никак у меня её проткнуть не получалось. Вертелась как уж на сковородке. Ты очень вовремя сын, еще немного и она бы меня окончательно вымотала бы… И тогда все, конец.

Ярослав слушал отца и анализировал произошедшее. И это самое произошедшее ему крепко не нравилось.

— Отец. Объявляй тревогу. Поднимай людей. Обзванивая родных. А я пока посижу. Мне надо подумать.

Через сорок минут Глаголев сообщил Яру.

— Тревогу я объявил, но все тихо. Кроме как на меня нападений не было.

— Вот как… Отец, мне надо позвонить. Зал прослушивается?

— Нет. Нет необходимости.

— Отец, это важно.

— Я же говорю, что нет.

— Хорошо. Мне нужно позвонить. Наедине.

Глагол вышел. Ярослав уселся на скамью, достал мобилу и набрал номер. Разовый номер, известный только ему, позвонить можно только один раз.

— Здравствуй внучок. Соскучился по бабушке?

— Здравствуйте, Марья Семеновна. Ага, соскучился. Что-то вроде того.

— А я и сама звонить тебе хотела. Поговорить надо бы. Тут у нас зафиксирован случай несанкционированного применения специального средства А12-ОКД-981-ФТРС-М. Ты еще его так поэтично называешь – «Зубы дракона».

— И об этом поговорим. Но сначала я обязан тебе сообщить о том, что на Александра Петровича Глаголева совершено нападение. Его только что пытались убить.

— Внучок, тут нет ничего удивительного. Согласись, образ жизни этого достойного гражданина предполагает такие риски, — весело проговорила «бабушка».

— Соглашусь, чего уж тут. Важно другое. Одна из нападавших – «перевертыш».

— Это тучно? Ты уверен? – из голоса «бабушки» моментально исчезла мягкость.

— Абсолютно. Про одну из нападавших я ничего сказать не могу, Глагол ликвидировал её сам, как это было, я не видел. Но вот вторая… Я схлестнулся с ней сам и могу с уверенностью сказать, что её готовили по тем же методикам, что и меня, и те же люди, что готовили и меня. Но я был более способным учеником.

— Бахвалишься?

— Нет. Иначе это бы я сейчас остывал на полу. Я, а не она.

— Внучок, а если это Контора решила зачистить вашу семейку? Как тебе такой вариант? А?

— Ерунда. Тогда бы убрали всех сразу и в одно и то же время. Но они пытались устранить только Глагола, причем грубо, при помощи физической силы. Не применяя те же яды. Их явно кто-то нанял. И у них явно был форс-мажор, если они полезли к нему, когда он тренировался.

— Что ж, резонно. Значит так. Ты мобилизован и вновь на службе. Тела этих сучек в морозилку и под охрану, глаз с них не сводить. Проведем анализ ДНК, дактилоскопируем, и установим их личности. Скоро пребудет наша группа для расследования, и я в том числе. Очень хочется за твои номера надрать тебе уши. Так что жди.

Ярослав вздохнул. Жизнь дала трещину и стала похожа на жопу.

Конец этой истории.