Если спросить человека о самом опасном месте для жизни месте на земле, можно услышать множество вариантов ответа, среди которых обязательно будут и борт самолета, и чистое поле. Если же оставить только эти два ответа — борт самолета и чистое поле, — то большинство скажут, на борту самолета риск погибнуть выше. И ошибутся. Среди людей, на самолете, где безопасность под особым вниманием, случайная гибель почти невозможна, а вот в чистом поле…

Многое может случится: молния ударит, нога попадет в канаву, и упадешь, сломавшись, солнечный удар, укус ядовитой змеи, закончится вода и взять негде, лешие нападут.

Почти все это случилось с Женей, когда она выбежала в чистое поле, чтобы кричать от душевной боли и одиночества… А закричала из-за того, что нога попала в канаву, и падая на бок, она сломала руку. Но в чистом поле никого не было, кто мог бы услышать её и помочь. Зато неподалеку были враги, лешие, их-то и поджидал Большой Дед себе в подмогу. Они давно знали Женю в лицо и охотились на неё. Как вы могли догадаться и тот таксист, что поимел когда-то её и оставил без денег был лешим, одним из старых, злобных и хитрых, бездомных лесных тварей.

Он не служил Деду, и не мстил девчонке. Он мстил всем людям за свой любимый, вырубленный под застройку, лес и возил их всегда по одному маршруту, начало которого было в аэропорту, в месте, бывшем когда-то его берлогой. Он тогда уже хотел прикончить девчонку, отдав её на пользование и растерзание своим друзьям-лешим. Да, вот незадача она как-то умудрилась соскочить и подменить свой номер телефона. И сколько бы потом не караулил он у её дома, не мог её застать или узнать.

А она действительно изменилась после первого насилия над собой. Конечно, это было не первое насилие, с которым она столкнулась, но первое, которое запомнила. Детская забытая оргия закончилась для неё несколькими месяцами в больнице, где маленький организм явил врачам чудо самоисцеления, а жертва-младенец была окружена заботой и вниманием всех пациенток гинекологического отделения.

Встреча же с лешим закончилась полной сменой имиджа. В тот же вечер она вынесла все до одного платья из своего гардероба, решив, что джинсы, да еще и с ремнем, гораздо надежнее сохранят её тело в целости. Поэтому и не узнал леший цветущую Женю в сутулом подростке с немытой головой и дурно пахнущей клетчатой рубашке.

Были в её жизни и другие эпизоды, которые по большей части она все забыла, но которые сохранили свои отметки на ландшафте ее натуры: Вздернутая бровь, опущенный глаз, перекошенные плечи, асимметричный таз: здесь пощечина, здесь перелом, а тут сотрясение или ушиб. С такой маскировкой отыскать её было не просто, к тому же она меняла еще и адреса, и имена, и даже полностью все окружение.

Но вот по точной наводке он отыскал её. И она лежала сейчас на земле такая доступная, такая знакомая, такая сладенькая… Здесь на окраине поля есть сарайчик, там он её и зафиксирует, туда и позовет своих друзей бездомных леших, которых за тридцать лет стало почти в тридцать раз больше, чтобы прильнуть своими сухими сучками к этой сочащейся жизни плоти. Пусть насладятся, пусть слегка оживут, встряхнуться. А от этой девки не убудет. Дед сказал, что она вечная, и по ходу, он был прав.

Вслед за лешими устремились к сарайчику и лесорубы. День уже догорал, когда зазвучал рокот разгоняемой бензопилы и привел Женю в сознание. Где она была все это время? Там же, где и всегда в таких случаях. Там, куда показал ей дорогу на крыльях Он. Там, где не ступала нога человека и где, соответственно, безопасно было быть одной женщине, на плато Путорана.

Неприступный горный край, с высокими обрывами по окраинам и вершинами в центре.Туманные горы Камень и Холокит, где вместе с ней отдыхали только козы и птицы. Ничего видеть, кроме моря облак, с них нельзя. Но и тебя никто не увидит. Базальтовые террасы, рассеченные ущельями. Лакированные камни, которые хочется ласкать. Озеро Лама, в зеркальной глади которого она каждый раз с удивлением видела новую себя. Озеро-небо, прозрачное до последнего камня на дне, озеро, в котором утонули звезды. Курейка, Пясина, Котуй и Тунгуска вдоль берегов которых так легко бежать, обгоняя их быстрые воды, пока не сорвется поток очередным водопадом с высоты. Камень у водопада, под которым не слышно собственного крика. Место, где падают путы и исцеляются раны. Адрес назначения, который так просто было называть, когда твое тело снова использовали как вещь, отменяя твое сознание и душу как ценность.

В этот раз возвращение с плато затянулось. Лесорубы отпилили уже ее стопы и принялись за руки. Кровь хлестала из ран, мешала работе пилы. Нет, они не были злыми людьми. Это был чистый научный интерес: посмотреть как эта вечная баба будет сохранять жизнь при такой кровопотере, и как она будет потом вечно жить без конечностей, отрастит ли новые или приживутся старые?

— Женя! — попыталась крикнуть она, но оказалось, что рот, вернее место, где был когда-то рот заткнуто каким-то корнем и комом земли.

— Женя! — завопило все её существо немым криком.

И тут ударила молния, а за ней последовал гром. Рухнуло дерево рядом с сарайчиком и загорелось. Лесорубы, побросав свои пилы, бросились врассыпную, но языки пламени догоняли их и лизали их стопы, а кроме того, следом за ними бежали медведи, волки и рыси, оставленные леснорубами без дома и готовые растерзать их плоть с не меньшим рвением, чем они только что терзали даровую бабу.

Женя попыталась встать, но обнаружила не только отсутствие у себя конечностей, а ещё и то, что соски ее грудей зажаты в здоровые колоды для рубки дров, и она ничего не может делать кроме, как лежать так, как ее оставили, на животе, в ожидании, что бушующий за стенами сарайчика огонь поглотит её вместе с этой ветхой постройкой.

И тут она услышала гул, и почувствовала влажной кожей волну холодного воздуха. Чьи- то голоса, скрип двери, вскрик, вот она, и глубокая волна спокойствия. Он нашёл меня. Все позади. Не нужно никуда бежать. Не нужно прятаться и улетать на плато Путорана. Какое-то касание, тревожные голоса, и вот она снова как младенец укутана в пеленки и лежит на руках, которые не отпустят.

Лучше, наверное, не рассказывать как выглядела девочка-Смерть, Весна, вечная спутница Царя Мертвых в тот день. Этот кулёк сочился кровью, и несмотря на то, что Он был Смертью, Он старался не смотреть на неё в упор, ведь и у Смерти есть чувства и есть пределы допустимого. Сильный, уверенный в себе спасатель, герой лесных пожаров, выпрыгнувший несколько минут назад из вертолета у загоревшегося сарая, Он вынес останки её тела на воздух и вдруг услышал, что она жива. Нет, она не могла говорить, ведь у нее не было ни только рта, но и лица. Но при этом отчетливо Он услышал её вопрос:

— Аид, где же твои крылья? Узнал ли ты мой цветок?

Продолжение следует…

за вашими комментариями и оценками