Через пару месяцев Прита вышла замуж за Аяна и улетела с ним в Соединенные Штаты Америки. Первые пять лет их брака были лучшими годами в ее жизни. Аян сдержал свои обещания, он окружил ее заботой и вниманием, засы́пал Приту дорогими подарками и украшениями. В Сан – Франциско Прита окончательно избавилась от типичной индийской застенчивости и стала смелой, независимой, очень раскрепощенной в сексуальном плане женщиной. В течение 25 лет она берегла себя для мужчины своей мечты и вот, наконец, она нашла его, огромная волна ее нерастраченной сексуальности накрыла их. Секс стал первостепенной и неотъемлемой частью их бытия. Если они не ели, не гуляли и не смотрели телевизор, то были поглощены исключительно сексуальными приключениями и играми, исследуя каждый миллиметр тела своего партнера.

Иногда Аян говорил ей: «Прита, твои сексуальные потребности так огромны, кажется, что скоро меня одного тебе будет не достаточно!» Она обычно хихикала и говорила: «Ну и что, если тебя будет недостаточно, я закажу себе твоих клонов — генетика движется к такому дню».

Наконец, когда ей исполнилось 30 лет, Прита сказала что хочет от него ребенка. Будучи сильной, крепкой и плодовитой женщиной, им не потребовалось много времени на зачатие. Примерно через 2 месяца Аян отвез Приту к врачу на обследование. Врач, женщина по имени Маргарет Джонс, отвела их в кабинет УЗИ. Рассмотрев в мониторе абстрактную фигурку, доктор Джонс улыбнулась и объявила: «Поздравляю, Вас мистер и миссис Малих, у вас родиться девочка».

В этот момент Прита не смогла сдержать своей радости, она прыгнула на Аяна. — Спасибо, тебе любимый за девочку! — воскликнула она, обнимая и крепко целуя его в губы.

Аян, немного смутившись, вытер рот и улыбнулся, но его улыбка в этот момент была какой-то сухой и фальшивой. Прита не заметила этого, ведь она уже была на седьмом небе от счастья.

После осмотра у врача Аян внезапно стал уговаривать Приту уехать в Индию. Он убеждал ее что, здесь она не сможет получить должный уход и заботу, так как он постоянно находиться на работе и не может уделять ей достаточно времени. Говорил, что хотел бы, чтобы ребенок появился на Родине и его и ее родители смогли бы увидеть свою внучку, сразу же после рождения. Обещал, что ближе к рождению ребенка он возьмет отпуск на несколько дней прилетит к ней и потом после родов, они вместе с ребенком вернуться в США.

Уговоры Аяна привели к тому, что через пару недель Прита заселилась в родовой особняк родителей Аяна в центре Калькутты. Родственники Приты оказали ей теплый прием, и следующие несколько дней прошли в празднествах; праздники закончились, как только Аян улетел в США. Через пару дней после его отлета ей стало скучно в доме, и она решила устроиться на работу. Прите очень повезло, один из ее старых коллег к этому времени достиг высокой должности в организации, он посодействовал, чтобы ее приняли на работу (исходя из ее положения) на неполный рабочий день. Родители Аяна отговаривали ее, но она упрямо придерживалась своего решения. А спустя какое — то время свекровь записала ее на прием к известному гинекологу Калькутты — доктору Куналу Бирман.

Канул Бирман — на вид добродушный человек с мягкими манерами как потом, выяснилось, он был лучшим другом Аяна еще со школы, осмотрел Приту и назначил медицинское обследование. Когда получили результаты, доктор сказал, что в ее маточной трубе есть какая-то проблема, что в принципе она не является серьезной и может быть устранена с помощью лекарств, но будет все-таки лучше еще раз все проверить и провести эндоскопию. В это время Прита была примерно на 4 месяце беременности, ее живот уже имел небольшую красивую выпуклость, она уже чувствовала, как теплится маленькая жизнь внутри нее. Когда доктор предложил ей эндоскопию он заверил ее, что это обычный осмотр и ей просто нужно будет побыть полдня в его частной клинике.

Узнав о проблеме с беременностью, родители Приты сразу приехали навестить дочь. Прита только было начала рассказывать им о докторе Бермане и его совете пройти эндоскопию, как тут в разговор вмешался тесть Приты. Он отвел отца Приты в сторонку и пригласил его вместе с супругой на ужин в шикарный семейный Калькуттский клуб. На следующий же день ее родители уехали домой. Когда они уходили, мать попрощалась, не подняв глаз, а отец благословил ее и пожелал здоровья, но в его глазах была какая — то необъяснимая скрытая печаль.

Через неделю Прита поехала в клинику. Она ничего не помнила после того момента, как ей на лицо надели анестезирующую маску, последнее ее вспоминание это спокойная и уверенная улыбка доктора Бермана.

Очнулась она на кровати с иголкой от капельницы на запястье, с раскалывающейся головой и онемением во всем теле. Она вдруг почувствовала, что что-то не так. Когда она посмотрела вниз, болезненно вытягивая затекшую шею, то увидела, что милая ее сердцу выпуклость в животе исчезла! Она попыталась встать, но острая боль заставила ее рухнуть обратно на кровать.

— Мэм, у вас был кризис, плод в животе перевернулся, и вы могли умереть. Доктору пришлось сделать аборт, не волнуйтесь, теперь вы в безопасности!

Медсестра быстро ввела инъекцию в пробирку с физиологическим раствором, и глаза Приты снова отяжелели от сна. Она застонала, как умирающее животное: Какой смысл ей теперь жить?