Когда мы добрались до моей машины, я в шутку предложил:

— Ну, ты можешь, э-э, прокатиться на капоте, если хочешь. Или ты можешь сесть сзади и притвориться, что я таксист.

Она слабо улыбнулась мне:

— Я не могу представить вас водителем такси.

Я открыл для нее дверь на переднее сиденье.

— А почему нет? В этом нет ничего странного. Просто нужно поддерживать непринужденный разговор и все будет в порядке.

Ее юбка задралась еще немного вверх по ногам, когда она скользнула на переднее сиденье. Я старался не пялиться на ее бедра.

— Эм… Ну это больше к вам. У вас же с английским языком лучше, чем у меня! – парировала она.

Я саркастически улыбнулся ей и закрыл дверь. Обойдя вокруг и забравшись на водительское место, насмешливо отругал:

— Сейчас, Отэм, тебе не следует пользоваться привычными стереотипами.

Ее руки потянули низ ее обтягивающей майки, пытаясь заставить ее больше прикрывать живот. Я не мог не заметить, что это у нее не работает… вообще не получается. Боже, это гребаное тело… Ее глаза внезапно поднялись и поймали меня.

— Э-э… давай-ка пристегивайся, — прохрипел я так же быстро, затем отвел глаза к своим ключам, как будто включение зажигания было сложной процедурой.

Через минуту мы уже выезжали на улицу. Никто из нас ничего не говорил. Так что я решил нарушить молчание первым.

— Ты просто говори мне, куда повернуть, — проинструктировал я.

— Да, хорошо. Сейчас направо до следующего перекрестка.

— Ок.

Снова неловкое молчание. Должен ли я вести светскую беседу или мы просто будем сидеть здесь вот так? Боже, почему я так нервничаю? Не то чтобы я был с ней на свидании или что-то в этом роде.

— Теперь до холма и потом повернуть налево, — тихо сказала она.

Я продолжал ехать, не реагируя. Отлично, теперь я «должен» молчать, иначе это будет звучать так, будто я заставляю себя. Не то чтобы меня это «волновало», но …

— Мне жаль, что вам, типа, приходится это делать, — резко выдохнула она.

Я был немного поражен внезапным нарушением тишины.

— Э-э, ну, все в порядке. Просто не ходи ни в какие бары еще несколько лет…

— Я же всего навсего лишь танцевала, — возразила она, защищаясь.

— Ты знаешь, что это не имеет значения. Кроме того, ты привлется к себе неподходящую толпу в таком месте, как это”. Это было глупо…

Кто я, ее отец? Еще одно неловкое молчание…

— Ну, вы же там тоже были, — сказала она с ноткой победы в голосе.

Я взглянул на нее. У нее была такая тонкая маленькая усмешка, как будто она наконец поймала меня на чем-то. Я ухмыльнулся в ответ с умным видом:

— Кто-то должен соблюдать закон в этом городе.

— Ах вот оно что, — играла она, — вы всегда тусуетесь по барам в поисках несовершеннолетних девочек, которых можно спасти?

В ту секунду, когда она закончила это говорить, мое лицо начало гореть красным. И от смущения, и от гнева. Это становится слишком дружелюбным. Она все еще моя ученица. Она тоже это знала; я почти слышал, как улыбка исчезла с ее лица.

— Сейчас прямо, — пробормотала она извиняющимся тоном.

Снова тишина. В конце концов, она снова заговорила.

— Ну, я думаю, это была действительно маловероятная встреча, верно?

Она скромничает или подлизывается?

— Э-э, я думаю, что да.

— Может быть, мне стоит переписать свою историю об этом?…

Я посмотрел на нее, и она снова теребила подол своей юбки. Не успел я повернуться к ней лицом, как она подтянула колени к груди на сиденье. Ее юбка задралась еще больше, обнажив почти всю нижнюю часть ноги. Так много обнаженной кожи…

— Я не уверен, что это было бы, э-э… очень захватывающе, — предложил я.

Теперь ситуация действительно накалялась и заставляла меня нервничать.

— О черт, ты все еще пялишься на нее! – говорил я себе.

Я не мог поверить, что все еще вот так смотрю на ее ноги, когда отвечал ей. Все мое тело напряглось, и я реактивно потянулась между нами к маленькому отделению и схватила пустую обертку от жевательной резинки, притворяясь, что это то, что я искал.

— Ну, мы еще не знаем, чем это закончится! — возразила она.

Я бросил обертку на пол перед собой.

— Это заканчивается тем, что тебя высаживают у твоих родителей, — категоричным тоном ответил я.

— Может быть, и нет… — тихо возразила она.

Как бы я ни старался сосредоточиться на дороге, на стоящей передо мной простой задаче, каждая проходящая секунда разрушала ту маленькую стену, которую я построил вокруг своего влечения к Осени. С каждым мгновением я все отчетливее осознавал, что рядом со мной в машине сидит великолепная молодая девушка в этом соблазнительно кучем наряде… Я проскочил перекресток, даже не задумываясь. Громкий рев гудящей машины, затихающей позади нас, привлек мое внимание. Что, черт возьми, я делаю?! Мои руки сжимали руль, и я смотрел прямо перед собой, но все, что я видел в своем воображении, — это вращающееся тело моей ученицы на танцполе, понимающе улыбающееся мне.

— Что вы делаете! — закричала она. — Вы должны были повернуть туда!

Я попытался притвориться, что просто был небрежен:

— Наверное, я не видел знака… Я… я никогда не был на этой улице, я думаю…

Я съехал на обочину, чтобы найти место, где можно развернуться.

— Черт возьми, а я-то думала, что это я должна быть безответственной!

Я попытался проигнорировать ее комментарий, но она продолжила, как только поняла, что я не собираюсь отвечать.

— Я думаю, вы действительно взволнованы… — намекнула она.

Теперь я развернул машину обратно. Все еще краснея от своего идиотизма, я рассеянно пробормотал:

— Да? Разве?

— Ну, как тогда в спортзале… — ее голос затих.

Вот дерьмо. Я почувствовал, как мое сердце застучало в висках. Мои руки нервно вцепились в руль; мои ладони действительно вспотели. По крайней мере, на этот раз мне удалось правильно остановиться у знака…

— Я не… я не понимаю, о чем ты говоришь, — бесстрастно солгал я. — Так в какую сторону я должен был повернуть?

Мне нужно было во чтобы то ни стало сменить тему разговора! Она вытянула руку передо мной и указала налево. Я осторожно вдохнул, почувствовав слабый запах ее духов.

— Туда… — ответила она, но так же быстро добавила, — вы хотите сказать, что не видели меня? Мы были тогда в одной комнате совсем рядом…

Я потянул за руль, чтобы повернуть, но Отэм не спешила убирать руку. Кожа наших рук осторожно ласкалась, когда она неторопливо отодвинулась. Я закрыл глаза и с трудом сглотнул. Мне почти показалось, что она задержала кончики пальцев и дразняще провела ими по моему рукаву, прежде чем уйти. Я ничего не мог с этим поделать. Я был взбешен. Я был напуган. Я нервничал. Но я начал возбуждаться.

— Так вот почему вы, эм, не поздоровались со мной? – сказала она, почти надув губки. — Я могла бы поклясться, что вы точно видели меня…

Что, черт возьми, я здесь говорю? Врать казалось бессмысленным. Но я не хотел продолжать говорить об этом.

— Итак, мы приближаемся?

Боже, мой голос звучит так взволнованно…

— Да, — сказала она удрученно. — Вы же не собираетесь рассказать моим родителям, верно?

Наконец-то, что-то, над чем я могу контролировать…

— Эм, ну, учитывая, что ты, эм, ничего не пила… Я думаю, мы можем просто притвориться, что этого никогда не было…

Как будто я хочу, чтобы твои родители увидели, как я пялюсь на их горячую дочь…

Она вздохнула: “Слава богу!”

Я не мог не заметить, что она опустила ноги обратно на сиденье. Против моей воли моя голова слегка повернулась, когда я наблюдал, как она вытягивает ноги, проводя ладонями по бедрам к коленям. Ее юбка все еще была задрана, и это придавало ей почти растрепанный… и почти неприличный вид. Мне даже захотелось заглянуть между этих ног… Подсознательно я ожидал, что она расправит ткань и немного спустит ее по ногам. Мой член дернулся немного сильнее, когда я понял, что она оставила это так. Я неловко поерзал на своем сиденье, тщетно пытаясь перестроиться так, чтобы моя растущая эрекция не была заметна. Пожалуйста, пусть здесь будет слишком темно, чтобы она заметила…

— Это прямо здесь, — нарушила она молчание.

Мое сердце пропустило удар. Я в раздражении прикусил кончик языка. Часть тебя разочарована… Я подъехал к обочине улицы, решив, чтобы лучше бы меня не заметили, если бы я ехал по подъездной дорожке к ее дому. Она посмотрела на меня и застенчиво улыбнулась, когда поняла, что я делаю.

— Тогда ладно, — я старался казаться беззаботным, глядя на нее.

Она откинула прядь волос с лица.

— Большое вам спасибо за то, что вы, типа, не раздуваете из мухи слона…

— Да, хорошо. Просто не позволяй этому случиться снова. Договорились?

— Говорите как учитель, говорите как учитель, говорите как учитель…

Она прикусила нижнюю губу, выглядя такой чертовски милой.

— Я попробую… Но, может быть, я захочу, чтобы вы снова спасли меня…

Ее голос немного дрожал, как будто она не могла решить, сказать ли это в шутку или в шутку. Ее невинность странным образом смешивалась с этой сексуальной уверенностью. Наши глаза были прикованы друг к другу. Это длилось всего секунду, но мне показалось, что наступила долгая и напряженная тишина.

— Э-э… Увидимся в понедельник, — запнувшись, сказал я.

Она слегка опустила глаза. Сначала я подумал, что это из застенчивой покорности. Затем, с полным и абсолютным унижением, я увидел, как ее губы сжались, когда она попыталась скрыть улыбку. Вот тогда я понял, что она смотрит прямо на выпуклость в моих штанах. Я не мог пошевелиться. Я чувствовал себя буквально парализованным. Все мое тело напряглось в этой ситуации, что имело неприятный эффект, заставив мой стояк заметно сгибаться и двигаться. Как только это произошло, Отэм слегка вздохнула и снова подняла на меня глаза. Это подростковое личико сияло ликованием. Я знал, что она просто должна быть довольна собой. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но затем закрыла его с хитрой усмешкой. Я был так напуган этой ситуацией, так испуган тем, как она отреагирует, что у меня даже не было времени отреагировать на нее.

Отэм поерзала на сиденье, как будто собираясь выйти из машины, но затем быстро положила руку мне на бедро. Мои глаза широко распахнулись, когда она перенесла свой вес на мою ногу, нежно втискивая в меня пальцы. Затем она наклонилась прямо ко мне, метнувшись, как змея, и приблизила свое лицо к моему. Мой рот слегка приоткрылся от изумления. У меня даже не было времени собрать воедино какие-либо мысли, прежде чем она прижалась ртом к моей нижней губе. В ответ я сомкнул свои губы вокруг ее губ. Не потому, что я хотел поцеловать ее в ответ; я даже еще не понимал, что происходит. Это, казалось, ободрило ее, и я думаю, что она действительно прикусила мою нижнюю губу. Так же быстро, как это произошло, моя рука метнулась вперед и прижалась к ее мягкому животу. Я оттолкнул ее, и она откинула лицо назад, прерывая поцелуй.

— Отэм! — прохрипел я в шоке.

Она посморела на меня таким диким взглядом, как будто вся горела от адреналина. Потом слегка вздохнула, глядя прямо на меня, и прикусила кончик языка. Я почувствовал, как ее правая рука опустилась и схватила меня за запястье… Я все еще прижимался к ее животу. Она опустила мою руку к себе на колени, но я с тревогой отстранился. Ее рука все еще была на моей, она заставила меня провести пальцами по обнаженному бедру, прежде чем я освободился.

— Какого черта…! — выпалил я.

Она быстро отодвинулась от меня и открыла пассажирскую дверь.

— Вы о чем? — застенчиво спросила она, вылезая из машины. — Вы сказали же, что ничего не было!

Дверь захлопнулась, и она побежала по своей подъездной дорожке. Я сидел в ошеломленном недоумении, наблюдая, как ее тугая попка виляет во время ходьбы. Прежде чем скрыться из виду за углом, она развернулась и посмотрела на мою машину. Она подняла руку и пошевелила пальцами, помахав мне рукой. Я едва заметил это. Я смотрел на этот подтянутый и голый живот, обрамленный маленькой рубашкой и клетчатой юбкой. Потом она исчезла. Я опустил взгляд на свои колени, затем поморщился и откинул голову на спинку сиденья. В моей промежности было ясно маленькое влажное пятнышко от предварительной спермы, которая сочилась с моей бушующей эрекции.