Глава сороковая.

Мы с Соней ещё полежали в джакузи, понежили друг друга, пока снизу не раздалось ворчливое: «Вы к завтраку спускаться собираетесь?». По глазам Сони, я поняла, что говорила её приемная мать.

Соня, поспешно, вышла из спа-ванны, закутала себя полотенцем и ответила:

— Секундочку, мам! Мы уже идем…

Жестом, показывая мне поторопиться, она обтерлась, накинула халат.

Вот откуда в Соне волевые нотки! От её матери! Даже при первой встречи со своей свекровью, я так не волновалась, как волновалась, спускаясь вниз по деревянной лестнице. Прячась за Соней, дрожала осиновым листиком, вибрируя всем телом, под шелком выданной мне пижамы.

Лидия Анисимовна — так звали приемную мать Сони, высокая, и в восемьдесят, стройная седовласая женщина в бирюзовом платье-халате расшитом узором цветущих веточек яблони, встретила нас с нескрываемым любопытством. Точнее меня встретила, настойчиво, не торопясь, оглядела.

— Здравствуйте, — проговорила я из-за Сони. К сожалению, не знаю вашего имени отчества. Вам очень идет наряд властительницы.

— Может, познакомишь нас? — с укором, спросила она дочь.

— Да, мам, я… — потерялась Соня. — В общем, это Таня…

— Таня? Или Таня?!!

— Таня?!!! Тань, — моя мама, Лидия Анисимовна.

— Можно, просто тётя Лида. Пойдемте к столу. Пока вы собирались, удивительно, но ещё не всё остыло.

Разлучив нас с Соней, Лидия Анисимовна взяла меня под руку и повела в гостиную.

— Откуда вам известно, Таня, что моё платье — наряд властительницы? На нём же не висит мой орден Ленина.

— Интересовалась Китаем. Давно… В годы учебы…

— Очень интересно! А кем вы работаете?

— Я медсестра…

— В больнице встретились с Соней?

— В оздоровительном центре…

— Вы в оздоровительном центре практикуете? То есть, применяете полученные профессиональные навыки?

— Нет. Там, хозяйкой, моя подруга-однокурсница, я её давняя клиентка…

Между наполнением легких воздухом и выбросом его на краткие ответы Лидии Анисимовне, мы, — то есть я, Соня и, собственно, она, мать Сони, подошли к изящно сервированному столу, красиво уставленному приборами с чем-то вкусным, но, я и сейчас и не помню чем. Так я была взволнована и продолжала дрожать, искоса, уголком глаз, ища поддержки у Сони и Господа Бога, одновременно.

В гостиную, прямо из своей комнаты, влетела Настя, в очаровательном топике с атласными бантиками, но без положенных к нему трусиков. Под округлившиеся глаза Лидии Анисимовны она схватила со стола мельхиоровую вилку, нагрузила салатом из свежих помидор, сунула в рот.

— Перестань допрашивать, баб! — прожёвывая, сказала она и села за стол. — Привет, мам. Привет, Тань! Ничего, что я так? Без вечернего наряда…

— Настя! Ты мне всё испортила! — наконец-то обрела дар речи бабушка, под наши с Соней молчаливые улыбки.

— Ещё бы! Слушать было тошно! Допрос в чистом виде…

— Насть, перестань, — ответила Соня, это были её первые слова, с момента как мы спустились в гостиную. — Бабушке просто интересно было узнать о Тане.

— Мам! Просто, это мы принимаем Таню в семью или не принимаем! А то: «Китаем интересовались? Очень интересно! Медсестра? Практикуете…». А ты, словно воды в рот набрала!.. Баб, мы есть будем или нет?!

— Иди, оденься! — ответила Соня.

— И не подумаю! Вы, без меня, тут Таню замучаете. Опять все пересоритесь.

— Если девочки так удобнее, Соня, — проговорила Лидия Анисимовна, — пусть сидит. Давайте кушать.

Я раскрыла рот, тут же постаралась оформить его, в сторону Лидии Анисимовны, улыбкой согласия завтракать. Настя имела на бабушку такое влияние, какое Соня даже и не пыталась приобрести.

Мы дружно сели за стол.

— Таня, вам салатику положить? — спросила меня Лидия Анисимовна.

— Можно на «ты», тёть Лида. Положите.

— Ты на меня не обижайся, Таня. Соня такая простая! Её столько обманывали. Я ведь не против ваших отношений. Я хочу знать, действительно ли ты любишь мою дочь?

— Мам! Таня ещё не привыкла. Я женщина, она женщина…

— И что? Любовь, Соня, женщины к мужчине или женщине, всё равно, любовь!

— Не мучай себя, баб. Таня любит Соню.

— А ты откуда знаешь? Разбаловала я тебя! Пора Насте наряд властительницы над всеми нами носить!

— Знаю! — ответила Настя. — Другая бы нахапала, нахапала, а Таня только и взяла что платье, да туфли, остальное в мамином фотосалоне не тронуто весит.

— Тань, ты не надевала ничего из того, что я тебе купила? — спросила Соня.

— Сонь, я и в фотосалоне не была, толком.

— И мой подарок не видела?

— Нет… Какой подарок?!

— Завтра поедем, покажу…

— Куда это вы, на Новый год, от матери? — спросила Лидия Анисимовна, упавшим голосом.

— Прости, мам, но мы будем справлять праздник у Тани.

— А Настя?

— Я тоже поеду! — ответила та за мать.

— Вот так, без трусов! Нужна ты им. Девочкам хочется побыть одним…

— Она нам не мешает, правда Сонь? — поддержала я Настю в благодарность, что она так быстро закончила официальную часть знакомства и всё, вроде, начало налаживаться.

Соня обняла дочь.

— Всё ж, иди оденься.

— А вы меня с собой возьмете?

— Куда ж мы без тебя!

Настя соскочила, похватала со стола сыр, колбасу, большое красное яблоко и удалилась в свою комнату.

В доме бабушки, Настя была совсем другая, от секретаря-референта Людмилы, буквально, ничего не осталось, если только юная девичья красота.

После, как-то я Настю спросила: почему при мне она называла маму Софьей Павловной, называла до того, пока я не приехала к её бабушке? И она мне ответила, что так велела мама, пока я не стану для них родной.

Выходит, именно тогда, когда Настя специально провоцируя, упрощая ситуацию до максимума, вышла к нам без трусиков и, тем самым, сразу дала отбой вопросам Лидии Анисимовны, я стала родной для неё, для Сони, и, немного погодя, для Настиной бабушки! Они приняли меня к себе окончательно.

Сидя за столом и наблюдая, как за Настей прикрывается дверь её комнаты, я ещё не осознавала этого, но, чисто по-женски, чувствовала.

— Я опять останусь одна, — тихо проговорила Лидия Алексеевна, и мне её стало жалко.

— Мам, перестань! К тебе, завтра, приедет Ксения. И мы с Таней, уж точно будем вам не нужны. Ты забыла, что она приезжает?

— Ксения хотела увидеть тебя, Настю. А я хотела вас ей показать. А теперь я хочу познакомить её и с Таней! — Лидия Анисимовна погладила ладонью кисть моей руки, что лежала на столе с её стороны и нервно подрагивала. — Нам бы хоть одну девочку, влюбленную в мальчика. Тань, у тебя есть дети?

— Нет, тёть Лид.

— А Соня сказала: до неё ты любила мужчин…

— Жила с мужчинами… Но детей не нажила…

— Сонь, а Настя пошла в нас?

— Спроси сама…

— Ты что?! Не буду я спрашивать, захочет сама скажет…

— Сонь, тёть Лид, чего вы боитесь?! — засмеялась я, окончательно освобождаясь от сковавшего меня страха. — У вас с Настей такие доверительные отношения!

— Да, а вдруг она, зная, что и я, и Соня любят женщин, не захочет нас огорчать? — вздохнула Лидия Анисимовна.

— Сонь, и ты так думаешь?

— Не знаю, Тань. Но спрашивать боюсь.

— Тогда спрошу я. Мне она не соврет.

— Почему? — спросила Соня.

— А вот знаю, и всё…

Настя вышла из своей комнаты одетой, экипированной в теплый лыжный костюм и лыжную шапочку. При её появлении мы замолчали.

— Я гулять! Кто со мной! — весело проговорила она.

— На лыжах? — поинтересовалась я, вспоминая, когда последний раз на них каталась — в медицинском, на областных соревнованиях была третьей.

— Просто погулять. Костюм так, красивый…

— Тогда пошли

Оделась я быстро. Мы долго гуляли с Настей по прочищенным тропинкам соснового бора, что подходил прямо к воротам коттеджа Лидии Анисимовны. Дышали морозным, настоянным на шишках воздухом, кидались снежками, шутили.

Я поблагодарила её за поддержку, и Настя меня спросила:

— Тань, а ты действительно любишь маму?

— Люблю…

— Странно…

— Почему, Насть?

— Бабушка любит Ксению, — это одна приятная женщина, они почти ровесницы. Она вас познакомит, следующий раз…

— Надеюсь…

— А Лёшу? — неожиданно, спросила она, опуская глаза. — Лёшу любите?

— Нет, Настя. Лёшу я не люблю…

— Правда?!..

— Правда, — улыбнулась я. — Но им другая девочка хочет воспользоваться, и если ты не дашь ему понять, что он достоин тебя, а не её, Лёша может угодить в капкан женского коварства, поскольку ещё не верит в свои силы.

Настя вскинула голову, в её глазах мелькнули огоньки. Носик сморщился.

— Тань, попроси маму, чтобы мы сегодня в город поехали.

— Не получиться… — я вобрала воздуха в легкие. — Но, завтра утром, обязательно поедем, Насть. Замерзла я чего-то, пошли в дом…

Вечер прошел в различных настольных играх, кроссвордах, шарадах. В преддверие отъезда, Настя нас буквально разогнала по комнатам в одиннадцатом часу.

На бабушку она действительно имела неисчерпаемый запас влияния. Лидия Анисимовна лишь проворчала, чтобы завтра её так рано не будили, что хочет выспаться перед встречей с Ксенией. Попрощалась с условием: третьего числа, после моих первых рабочих смен следующего года, мы к ней вернёмся, и Рождество проведем всё вместе.

Подготовка ко сну у нас с Соней, заняла около часа. Нет, сексом мы не занимались, если только целовались. Разделись, поочередно, приняли душ.

Я перенюхала все флакончики, баночки, стоявшие у неё в спальне, выбрала то, что особенно понравилось. Мы увлажнили тела кремом, почистили лосьоном лица. Такая игра нас больше позабавила и расслабила, чем секс.

Наконец, мы выключили свет, легли. Соня прижалась к моей спине грудью, я ягодицами к её горячим бедрам. Обняв меня, она играла моими половыми губками, так нежно, так приятно. Я засыпала под ласки её пальчиков.

— Тань…

— Да, Сонь, — ответила я уже сквозь сон.

— О чем вы говорили с Настей?

— О Лёше… Она его любит…

— Ты уверена…

— Завтра точно узнаем…

— Ты ей не говорила?

— Нет, конечно. Намекнула о появившейся сопернице. У Люды, в фойе оздоровительного центра, встретили Любу, дочь моей одноклассницы Надьки, вот о ней, я Насти и рассказала. Как она сразу засобиралась, засобиралась.

Я зевнула. Как хорошо было лежать в объятиях Сони, погружаясь в сладкую дрёму, чувствовать заботу и ласку…

В город мы выехали в седьмом часу утра, на «Пежо» Игоря, сам он остался, чтобы встретить Ксению, с электрички на железнодорожной станции, встретить на голубеньком «Ситроене» Сони, а после доставить дамский автомобиль во двор моего спального района.

Как выбрались на трассу, Настя сразу уснула, освоившись на заднем сидении. Уснула, улыбаясь. Наверное, думая о предстоящей встрече с Лёшей.