Новый воспитатель летнего лагеря, высокий мужчина в сером элегантном костюме, уже представился директору и предпочел остаток времени до общего построения уделить знакомству с будущими подопечными. Пока еще инкогнито, он неспешно обходил корпуса, заглядывал в спальни и заводил непринужденные разговоры с разомлевшими от безделья подростками.

Мужчина непринужденной походкой вошел в очередную светлую спальню, где несколько девчонок по нитке выравнивали кровати. Их разговор показался ему интересным и тогда он по-свойски приставил шаткий стул и присел задом-наперед, навалившись грудью на спинку. Девчонки сначала не придавали чужаку значения, но когда он откровенно стал вслушиваться в их разговор, да еще вставлять одобряющие реплики, то невольно пришлось считаться с его присутствием. Сама улыбка мужчины располагала, а его одобрительные замечания способны были подкупить даже самого большого скептика, потому девочки-подростки, польщенные вниманием взрослого человека, легко одарили его своим наивным доверием. Он явно не был из числа воспитателей, скорее чей-то отец приехал навестить пионерку.

В разгар шутливой беседы, когда девчата уже чувствовали свое превосходство и оттого проявляли неумеренное остроумие, в спальню вошла парочка. Девчонка шла в обнимку с курносым пареньком вдоль длинного ряда заправленных и выровненных кроватей, сквозь огромные окна свет заливал их молодые лица, отчего они казались еще более сияющими. Парочка присоединилась к рассевшимся на кроватях девчатам, неумело скрывая распирающее изнутри счастье, и сразу включилась в неспешную общую беседу, не желая хвастать раньше времени. Девчонка искоса с интересом поглядывала на незваного гостя.

— Кстати, — одна из пионерок, самая словоохотливая, повернулась к вошедшим, — Сонька, как у вас дела?

Девушка пронизывала Соню настойчивым взглядом исподлобья и требовала немедленного ответа, обязательно положительного; она изредка переводила взгляд на зардевшегося паренька, но тут же возвращалась, чтобы не упустить самое главное. Вот, она нахмурила брови и тогда прозвучал робкий ответ:

— Все было…

На глазах изумленного мужчины его собеседницы восторженно заликовали, а старшая одобрительно помяла плечо Сони и даже в порыве чувств прижалась своим лбом к ее лбу. Новый воспитатель недоумевающе смотрел на Соню — в сущности, совсем еще недотрога, но услышанное не оставляло простора для сомнений, все звучало именно так, как было на самом деле.

— Э-э-э, простите, — решился мужчина, — а что было-то?

— Ну, Э-Т-О, — без всякого стыдливого промедления ответила старшая из девчонок, — не понятно что ли?

Девчушка смотрела прямо в глаза сидящего мужчины и глупо улыбалась, размышляя, стоит ли произносить компрометирующие слова вслух, даже при этом располагающем к откровению человеке. Соня побледнела и прикусила губу, но не сбросила руки паренька со своей талии, хоть момент был не из приятных. Захотелось отделаться от ухажера и забрать свои слова обратно.

— Ну, что тут непонятного, — убедительно произнесла одна из девчонок, самая смуглая, — у нас так заведено, если парень и девушка встречаются, то она должна потрогать его рукой там…

Девушка неприличным жестом показала в районе своего паха, на ходу собрав пальцы в недвусмысленное колечко. Мужчина облегченно выдохнул, после первых намеков это объяснение показалось совсем невинным, но загадочный огонек уже зажегся в его глазах. Он смотрел на Соню — стройная фигурка, развитые округлости, миловидная мордашка с щечками и заостренным подбородком — эта куколка вполне могла рассчитывать на нечто большее, чем просто подержать своего избранника за его жезл. Мальчишка не выдержал прямого взгляда и опустил глаза.

— И как? Подержала? — с удивительным простодушием спросил мужчина.

Он так дружелюбно улыбался, искорки в его глазах так призывно прыгали и выманивали правдивый ответ, что девчонка сдалась:

— Да, подержала.

В ее голосе прозвучала горделивая твердость, будто призванная противостоять укорам взрослого человека, она теперь смотрела прямо в глаза мужчины, стараясь не моргать и не выдавать волнения.

— Что, прямо так, по-настоящему? — мужчина с сомнением прищурился, — или через штаны?

Соня кивнула и стояла, глупо улыбаясь. В спальне воцарилась тишина, остальные девчата, не так сильно опьяненные собственной дерзостью, теперь смотрели на мужчину с сомнением — как бы дружелюбно он ни относился к их обществу, все же это был взрослый.

— Так, так, так, — задумчиво произнес воспитатель, поднимаясь со стула, — пойдем-ка мы с тобой выйдем…

Он твердо зашагал по проходу, не оборачиваясь; педагог пребывал в полной уверенности, что девчонка покорно проследует за ним — таково было влияние его образованной персоны на незрелых пострелят. И Соня шла, от волнения в ее голове шумело, все казалось невероятным сном, но почему-то этот взрослый мужчина совсем не внушал ей тревоги. Возможно, его лукавый прищур, когда сеть морщинок складывается в уголках проницательных глаз, имел на нее такое влияние. Может быть, что-то другое, что глупышка в силу возраста не способна была распознать. Соня просто шла длинным проходом между кроватей, боковым зрением ощущала яркий свет в больших, под потолок, окнах и покорно ждала своей участи.

Мужчина вышел в торце деревянного здания, бросил косой взгляд на оживленный центр лагеря и вдруг свернул за корпус, в самую гущу высокой травы. Здесь, в недоступном для чужих глаз месте, возле потускневшей от времени синей стены без окон он развернулся и блеснул подкупающей улыбкой. Воспитатель смотрел на Соню: вызревшая не по годам пигалица обладала такими формами, что могла пользоваться заслуженным мужским вниманием, если бы только осознавала собственную привлекательность. Ее грудь тяжело вздымалась при каждом вдохе, сквозь ткань футболки проступили затвердевшие соски, крупные, как у взрослой женщины. Мужчина перевел глаза на ее стройные ножки в коротких шортиках и облизнул пересохшие губы. Соня зарделась румянцем, ее щеки и уши пылали.

— Ладно, давай поговорим без посторонних. Расскажи мне, чем на самом деле вы с ним занимались? Он твой парень? Как его зовут?

— Тимур, — только и выдавила девчушка, ответив разом на все его вопросы.

— Он прямо штаны снимал? Совсем?

Соня кивнула, теперь голос воспитателя был так суров, а его нахмуренные брови так пугали, что девушка почувствовала себя в западне. Зря она призналась этому взрослому чужаку. Зря похвасталась тем, что все ее подружки уже давно прошли. На ее глазах, к немалому изумлению, мужчина расстегнул брюки и запросто обнажил свой налитой, но не достаточно твердый орган.

— Покажи, как ты ему делала? Надеюсь, это не было что-то запретное?

Воспитатель прекрасно владел собственной мимикой, в этот момент его лицо выражало некую смесь строгости и борьбы за спасение девичьей души. Казалось, чем быстрее она раскроется, даст честный ответ, тем легче ему будет оправдать ее преступление. Пока еще не прислушиваясь к неясным голосам возбуждения, пребывая только во власти страха, Соня покорно протянула руку и мягко сжала пальцы на его нетвердом пенисе. Двое так и стояли за спальным корпусом друг против друга и смотрели на ее дрожащую руку. Неловкое молчание прервал мужчина:

— Тебе нравится, что ты делаешь?

— Да…нет… не знаю…

— Чувствуешь, как он твердеет?

Соня не ответила, но ощущение от усиливающейся эрекции в ее руке было самым приятным из всего, что ей приходилось пережить. Даже член Тимура утром — он сразу был твердым — не вызвал в ней такого эмоционального всплеска. Постепенно орган мужчины увеличился так, что пальцы девчонки уже не могли сомкнуться. Страх постепенно отступал — глаза совратителя лучили ласковую доброжелательность, казалось, он готов был великодушно оправдать проказницу, но медлил с окончательным вердиктом.

— Подвигай рукой, — мягко произнес мужчина и откинулся спиной на деревянную стену корпуса.

Он закурил, запрокинул голову и выпустил струйку дыма вверх, пока Соня послушно двигала рукой вдоль члена. Несколько минут ничего не происходило, взрослый уже совсем не злился и волнение девчонки отступило само собой, на его место пришло что-то другое, еще более сильное, чем утром, когда на его месте был Тимур. Соня даже обратила внимание на оголяющуюся от крайней плоти головку при каждом движении ее ладони, эта игра увлекла ее, поглотила без остатка. Вдруг мужчина положил руку на ее голову и пальцами приятно впился в волосы.

— Где ты так научилась?

— Нигде, — растерянно ответила Соня, но улыбнулась и продолжила водить рукой.

Ей доставляло радость это нехитрое действие, мужчина больше не хмурил брови и казалось, что сейчас он весь в каком-то смысле в ее руках. Но все это сладкое волнение Соня не умела выразить словами. Педагог давно выяснил, чем Соня занималась со своим женихом, но почему-то не останавливал ее, вероятно, он также наслаждался, как и она. Так думала Соня, осторожно двигая рукой по вздрагивающему члену взрослого мужчины.

— Стой, — вдруг воспитатель отшвырнул окурок в высокую траву и опустил глаза, — убери руку.

Как ни велико было желание прощупать ее развитую грудь, он старался сохранять напускную холодность. Стало очевидно, что сейчас девчонка в его полной власти и чтобы ни изобрел его испорченный мозг, это можно вытворить без особых возражений с ее стороны. Соня запуталась в паутине собственного возбуждения, еще не знакомого, но такого манящего и трепетного.

— Хочешь попробовать, как делают взрослые женщины? — произнес мужчина, понизив голос до таинственного шепота, — встань коленками на землю…

Соня послушно опустилась, ее голые колени уперлись во влажную от росы траву, теперь его крупный жезл раскачивался прямо перед ее лицом. Сильное чувство бурлило внутри, распирало и требовало выхода, но нежный возраст мешал понять собственные желания.

— Сонечка, — ласково произнес мужчина, — прикоснись к нему губами…

Девчонка недоверчиво посмотрела вверх и в ответ на его настойчивый умоляющий взгляд послушно кивнула. Она даже приоткрыла напряженные губы колечком, зажмурилась и ради эксперимента приложилась к кончику члена. Удивительно, но ничего страшного, кроме обильного слюноотделения, в этот момент не произошло: небо не разверзлось, не ударила молния, наоборот, мужчина смотрел сверху и ласково улыбался, поглаживая ее по макушке.

— Ты так не делала жениху?

Соня энергично замотала головой, стараясь не нарушать положения напряженных губ, какая-то пьянящая легкость теперь владела ее поступками. Чувство реальности растаяло, сам воздух был наполнен чудесными искорками. Когда мужчина шевельнулся, она охотно вернулась в покорную позу и зажмурилась. Прикосновение нежной, бархатистой плоти к губам, а особенно ее особенный аромат, вскружили девчонке голову. Все растаяло вокруг, был только его запах, нежное прикосновение и яркие круги веред глазами.

Закругленная мясистая головка непрестанно давила на губы, будто стремилась попасть внутрь, Соня удивленно посмотрела вверх, но мужчина подмигнул ей и продолжил давить. Ощутить детородный орган во рту — такая мысль раньше даже не приходила в ее голову и сейчас, когда все происходило наяву, девушка внутренне протестовала. Она не сомкнула губ, но они были так напряжены, что уверенно сопротивлялись полному проникновению.

— Тихо, тихо, не волнуйся, — елейным голосом заговорил воспитатель, — не надо бояться… расслабься…

Поддавшись гипнотизирующему, спокойному голосу, Соня уступила. Казалось, незнакомец хорошо понимает, что делает, можно даже сказать, для него это совершенно повседневное развлечение. Развлечение взрослых, между прочим, женщин! Девчонка расслабила мускулы и даже призывно раскрыла рот, тогда член начал медленно погружаться. Головка заняла все место внутри, для языка уже не оставалось места, а губы растянулись до боли в уголках. Соня дышала носом, впервые она держала во рту такой крупный предмет, как будто засунула персик целиком, но боялась надкусить его.

Их глаза были в метре друг от друга: мужчина смотрел сверху затуманенными, добрыми глазами, а Соня снизу — робкими и умоляющими. Но все-таки было в ее взгляде теперь что-то новое, едва уловимое, что свойственно взрослым женщинам, познавшим радость половой близости. Девчонка судорожно сглатывала поток слюны, та даже капала с губ на футболку, заставляла глотку судорожно сокращаться. Но это было самое сладкое чувство из всех, которые Соньке, советской пионерке, довелось пережить за всю короткую жизнь.

Вдруг мясистый набалдашник начал выскользать, девичьи губы до последнего обжимали его, повторяя очертания и в самом конце причмокнули. Как бы ни было тяжело держать этого здоровяка во рту, как бы ни устала челюсть, а расставаться с членом было жалко. На ее лице мужчина уловил это мимолетное сожаление. Воспитатель помог Сонечке встать на затекшие ноги, он вообще был теперь очень обходителен, по-отечески добр. Он пристально смотрел на лицо Сони и о чем-то размышлял, потом сбросил молчаливую задумчивость и тронул ее за плечо.

— Смотри, что сейчас будет…

И Соня смотрела, во все глаза, завороженно. В его руке член уже не казался таким гигантским, ладонь ловко двигалась вдоль ствола, надвигая крайнюю плоть и оттягивая назад. Оба они повернулись к стене и стояли, Соня ждала чего-то, восторженно ловила каждое мгновение, но сама пока еще не понимала, чего конкретно. Вдруг мужчина остановился, запрокинул голову и часто задышал, раздувая ноздри. Это было затишье перед бурей.

— Д-а-а-а, к-ш-ш-ш, — нечленораздельные звуки вылетали прямо из его груди.

На лице воспитателя отразился настоящий экстаз, но самое интересное было ниже — вздрагивающий член принялся испускать мутно-белые залпы на затертую деревянную стену, пока не опорожнил весь запас. Это был интимный момент для Сони, самая восхитительная из ее девичьих тайн! Очевидно, они сейчас сделали что-то запрещенное, но познав эту радость, отказаться Соня больше не сможет. Трогательная невинная душа школьницы уже была навсегда отравлена похотью.

— Взрослые женщины, — прерывисто дыша, проговорил воспитатель, — это проглатывают…

Он испытующе смотрел на свою новую подопечную и не ошибся в выборе — Соня действительно, будто под действием дурмана приблизила дрожащую руку к стене и указательным пальцем собрала теплый кисель. Немой диалог глаз. Он кивнул и девчонка решительно облизала палец. Сначала она храбрилась, потом все же скривила губы как после кислой ягоды — так тонка была грань между брезгливостью и врожденным девичьим любопытством.

P.S. этот эпизод мне приснился.