Когда вернулся Вова, под тихий вой рабынь сквозь кляпы, Никто уже завершало последние предпродажные штрихи — сделало именное клеймо в виде небольшого тату на заднице каждой рабыни и провело с ними финальные водные процедуры. И после мы стали собираться в дорогу.

Нарядили мы кобылок чуть поскромнее, чем на тренировках. Всё те же туфельки, чулочки, хвостики, ушки, ошейники и наручники, но помимо этого — кружевные дизайнерские трусики и бюстгальтеры. На Вороной, как всегда, чëрного цвета, а вот на Анаконде в этот раз — красного. Так захотелось клиенту.

Посадили рабынь в деревянные ящики из под мебели, обитые изнутри поролоном, и забили крышки гвоздями. Ох, вы бы видели их глаза при этой процедуре! Смесь дикого страха, отчаяния и безысходности! Пришлось даже сказать им, чтобы хоть немного успокоить, что это их последнее задание перед освобождением. Экзамен, так сказать. Что даже не было полностью лживым заявлением. Ведь мы после экзамена больше не увидимся.

Аккуратно погрузили ящики в грузовик и повезли ценный груз за город, в элитный коттеджный посёлок, где нас уже заждался покупатель.

В дом их ввели я и Вова. На рабынях были широкие повязки на глазах, закрывавшие всю верхнюю половину лица. Девушки дрожали и постоянно спотыкались от волнения и слепоты. Особенно волновалась Вороная, постоянно крутя головой в надежде увидеть хоть что-то. Но тщетно — повязки были надëжными.

Заказчик встречал нас в просторной гостиной, вальяжно восседая на антикварном диванчике и расслабленно куря кальян. У его ног, на пушистом персидском ковре сидела полуголая девица в ошейнике и с шариком-кляпом во рту. Поводок держал в руке заказчик. Он оказался молодым человеком лет двадцати — двадцати пяти, приятной, но неброской наружности, одетый в дорогой халат ручной работы. Его спутница, очевидно — рабыня, имела азиатские черты лица, смуглую кожу и длинные чëрные волосы. На ней был какой-то тематический костюм из латекса, вроде Чудо-женщины, но это не точно. Не особо разбираюсь во всей этой супергеройской тематике.

— Добрый вечер, господа, — приятным, слегка изнеженным голосом приветствовал нас хозяин дома.

— Добрый вечер, господин..?

— Святослав.

— Очень приятно, господин Святослав. Ваш заказ к вашим услугам.

— Вижу, вижу… Может, снимем уже с них повязки?

— Да, пожалуй. Рыжий, займись.

Вова снял повязки и мы стали свидетелями драматичной немой сцены. «Чудо-женщина» вдруг дëрнулась и вытаращила свои раскосые глаза на Вороную, а та, в свою очередь, ошарашенно уставилась на Святослава. Они явно узнали друг-друга. Хозяин дома при этом самодовольно улыбался ровными зубами, выпуская ароматный кальянный дым.

— Тихо, Сосиська, тихо… — произнёс он и дёрнул раскосую рабыню за поводок. Именно так, с мягким знаком, он произнëс её кличку.

Ни меня, ни Вову реакция Вороной ничуть не удивила. Мы были в курсе, что у неё и заказчика были в прошлом какие-то тëрки, но подробности мне не были интересны. А вот реакция Сосиськи на Вороную меня удивила. Возможно, она была фанаткой известной блогерши. Так или иначе, но скоро всё выяснится.

— Узнала, Сосисечка, своего кумира? Да, это она, та самая Олëна Ворона, блогерша с почти миллионом подписчиков, на которую ты была когда-то подписана. Та, к которой я неоднократно безуспешно подкатывал и был столько же раз отвергнут. Та, которая променяла меня, простого русского парня на горячего испанского мачо!

— А с Кариной Анакондой вы тоже знакомы? — поинтересовался Володя.

— Давай, на «ты». И для вас — просто Свят. Мы же партнëры и коллеги, а не начальник и подчинëнные. Не надо официоза, отдохнëм по-домашнему, как старые приятели, хорошо?

— Окей, можно и на «ты», Свят. Анаконда тоже твоя старая знакомая?

— В реальной жизни нет, а вот виртуально — очень даже.

Анаконда заметно напряглась.

— Помнишь, Кариночка, родная, как я в «Тиндере» настаивал на встрече, а ты отказала мне, заявив, что с нищебродами не встречаешься? Вижу, что помнишь. Только я не нищеброд, как ты решила, дешëвка. Видишь всю эту обстановку? Это всё пренадлежит мне, и только мне. Как и ты, и все твои продажные дырки. Будешь теперь жить в роскошной золотой клетке, как и мечтала. Ты счастлива? Вижу, что не очень. Но назад пути нет.

Я подмигнул Святославу, намекая на то, чтобы он оставил рабыням надежду и тот меня правильно понял.

— Не волнуйтесь, шлюшки, поиграюсь с вашими дырочками некоторое время, а ежели будете вести себя хорошо и слушать своего Повелителя, то вскорости сможете покинуть мою скромную обитель. Да, впредь вы будете называть меня не иначе, как Повелитель. Парни, можно открыть им ротики? Хочу услышать их мнение по этому поводу.

Первой от кляпа избавили Анаконду и та сходу выпалила:

— Ты же маньяк! Ты чëртов маньяк! Что тебе от меня нужно?!

Треск шокера прервал её яростный монолог и заставил громко вопить на весь дом. Надеюсь, шумоизоляция в нём достаточно надëжная.

— Тихо, тихо, деточка! Зачем столько страсти? Страсть ты будешь изображать, бодро скача на моём хую́! А пока от тебя требуется только выполнение команд и краткие ответы на поставленные господами и лично мной, твоим Повелителем, вопросы. Уяснила?

— Да… Повелитель… Уяснила…

— Вот и славно. Откройте рот второй шлюхе.

Вороная вела себя тихо, боясь нарваться на неприятности. Но в глазах её стояла дикая злоба на Святослава. Она буквально сверлила его взглядом.

— Хуле, вылупилась, овца?! — неожиданно громко крикнул он, — Вспомнила, как динамила меня, да?!

Вороная не на шутку перепугалась и затараторила умоляющим голоском:

— Простите, Повелитель, пожалуйста! Я больше так не буду!

— Хорошо… Я верю тебе, но мне нужно окончательно убедиться в твоей лояльности. Снимай трусы, быстро!

Вороная в мгновение ока избавилась от легчайшего куска материи, прикрывавшего её самое сокровенное местечко, без малейшего стеснения выставив его на обзор.

— Ноги шире, манда! Вот так! А ничего у неё пизда, да мужики? Аккуратненькая такая, лысенькая. Люблю лысенькие пëздочки.

— Да, Свят, отлично выглядит, — подтвердил я.

— А тебе, Сосиська, как её дырка, нравится? — спросил «повелитель» и избавил Сосиську от кляпа.

— Да, Повелитель.

— Хотелось бы её отполировать своим язычком?

— Да, Повелитель.

— Да, парни, Сосиська у нас — любительница нырнуть в пилотку. Та ещё пиздолизка! Верно говорю, Сосиська — пиздолизька?

— Верно, Повелитель.

— Чуть позже тебя сладеньким угощу. А ты, пизда, жопой повернись.

Вороная повернулась к нему попкой.

— О, да, ништяк орешек! Не хуже, чем на фото! И уже с моей личной печатью!

— Всё, как ты и просил, Свят, — подтвердил Вова.

— Ништяк! Булки раздвинь, блядота. Ух ты, какой у тебя хвост прикольный! Нравится в жопу долбиться, шалава?

— Да, Повелитель… — едва не плакала от досады Вороная.

— Ништяк! Обратно повернись. Сиськи — наружу!

Рабыня без лишних эмоций избавилась от лифчика.

— Норм сисечки! Упругие!

— А соски видел какие! — поддержал я, — Как две клубничные конфетки!

— Это точно! Сосиська, ты бы пососала их?

— Да, Повелитель.

— Ещё бы! Такие я и сам не отказался пососать! Короче, ты, Вороная, садись на пол, раздвигай ляжки, а ты, Сосиська, ползи и лижи ей между ног. Приступайте!

Вороная приземлила свою аппетитную попку на ковёр, а Сосиська подползла к ней с довольным выражением на красивом скуластом лице и принялась с нескрываемым удовольствием старательно вылизывать её бритую щëлочку. Вороная закусила губу от смущения и удовольствия. Сразу видно было, что девушка лизала ей впервые, и ей это нравилось.

— А ты, змеюка подколодная, встань на колени и ползи ко мне!

Анаконда с явной неохотой, постоянно косясь на шокер в руках Вована, исполнила приказ и расположилась подле своего Повелителя.

Святослав встал и расстегнул халат, демонстрируя свой немалый, но довольно тонкий, тщательно выбритый детородный орган. Сжав член в руке, он провел головкой по губам рабыни. Анаконда, зажмурившись, попыталась отвернуть голову. Неслыханная дерзость с её стороны! Но Свята это, похоже, только забавляло. Он крепко схватил ее за подбородок, удерживая его на месте. Мы с Вовой решили не вмешиваться. Тем более, что хозяин обратился к нам с интересным предложением:

— Давайте, парни, займитесь пока остальными шлюхами, а то слишком кайфово им одним, как я погляжу!

Мы, конечно, не стали отказываться от столь интересного предложения. Я пристроился к Сосиське сзади, сдвинул её красные латексные трусики в сторонку и легко вошёл во влажную, смуглую и толстогубую пиздень. Внутри было сыро, просторно и жарко, как у настоящей порабощëнной шлюхи! Вова, тем временем, занялся ртом Вороной, насаживая её голову на свою плоть грубо и до упора, заставляя издавать шумные непристойные звуки.

А я, пока неспеша и смакуя натягивал прелестную азиаточку, с интересом наблюдал за своей любимицей Анакондой и её новым Повелителем.

— Сначала облизни головку, словно конфету, — командовал он, — Ты же любишь конфеты, моя девочка? Потом втяни его как можно глубже в рот, стараясь не задеть зубами, и соси. Я же знаю — ты умеешь. Если все же ты рискнешь использовать свои зубки, то наказание тебе очень не понравится. Ты же знаешь, куда попала. Не рискуй понапрасну.

Но Анаконда лишь крепче сжала губы, хотя и не вырывалась. Видимо, в её мозгу всё ещё происходила внутренняя борьба. Тогда Святослав сильно сдавил ее щеки, заставляя открыть рот.

— Не хочу… — едва не плача прошептала она, но ее слова прервал мужской член, резко ворвавшийся внутрь девичьего рта.

— Какой сладкий ротик у моей прекрасной шлюховатой девочки, — простонал молодой мужчина, получая желаемое наслаждение, — Такой горячий! Как давно я о нём мечтал!

Дав девушке пару минут привыкнуть к своему органу, он стал медленно двигаться в поступательном ритме. Вперед-назад, вперед-назад, вперед-назад, упираясь в стенку горла. Изо рта Анаконды потекли слюни и она начала задыхаться. Опять играет роль, опытная соска! Опять строит из себя недотрогу! Видимо, хочет расположить парня к себе. Я улыбнулся её настойчивости.

— Дыши носом, шалава! — резко приказал он и, потеряв терпение, принялся трахать ее рот более жестоко, почти дико, оставив для девочки пассивную роль. Скорее всего, он раскусил её нехитрую игру, так как не мог не видеть Анаконду в деле на наших видеоматериалах. А та всё равно надеялась добиться своего. Дура. Набитая дура!

Ее рот рефлекторно открывался как можно шире, и член Святослава все больше упирался головкой в заднюю стенку горла, почти душа девушку.

— Тише, тише, — ласково шептал он, поглаживая упрямую красотку по голове. — Дыши носом, я сказал. Вот так… Вдох… Выдох…

Девушке не оставалось ничего другого, как покориться его настойчивости, иначе она бы просто задохнулась. Конечно, Анаконда понимала, что он не покинет ее рот просто так.

— Блядь, как же ее ротик хорош! — простонал Святослав, ощущая теплоту вокруг своей плоти.

— О, ты ещё Вороную не пробовал! — подзадоривал его Вова, продолжая натягивать свою жертву.

Я видел, как накатившее вожделение сдавило ему яйца, и он стал сильнее подмахивать бедрами, тараня горячий глубокий рот Вороной. Туда-сюда, снова и снова! Сжимая в руках ее волосы, натягивая их так, что в голову девушки стреляла резкая боль. Было видно, что эти бешеные движения длились для рабыни целую вечность, пока она не ощутила, как молодой хер в её рту не напрягся, и первая густая струя спермы выплеснулась глубоко в ее горло. Резко выйдя из ее рта, Вован заставил ее сжать губы и полностью проглотить его семя. Изображая удовольствие, девушка все-таки глотнула беловатую вязкую жидкость.

В тот же момент Святослав выдернул из глотки и сильно стиснул свой член в кулаке, с ревом и бранью выплескивая похожую на густое молоко сперму на Анаконду.

— Моя сладкая девочка, моя грязная шлюшка, — шептал он, явно ощущая некий примитивный собственнический инстинкт от того, что пометил ее своим семенем. Я понимал его чувства.

Анаконда лишь тихо рыдала. Слезы катились по лицу, смешиваясь с его спермой. Я знал, что девушка чувствовала себя грязной, настолько, что казалось эту грязь никогда не отмыть, и в тоже время ее тело дрожало в странном возбуждении, словно телу понравилось, и оно желало большего. Но ведь это не правда. Ей не могло понравиться это насилие. Никогда и ни за что. Это было мерзко и противно. Гнусное издевательство над моральным обликом человека, безбожное святотатство, кощунство над девичьей невинностью и ее правом на свободу!

Я усмехнулся, буквально читая её мысли и продолжая неспеша ебать сочную, ярко наряженную Сосисечку.

Святослав, тем временем, «утешал» Анаконду:

— Сейчас мне даже жаль, что у людей не настолько развит нюх, как у животных. Потому что теперь ты полностью пахнешь мной. Я пометил тебя, как свою кобылу, как свою преданную суку! Что ты должна мне сказать?!

— С-спасиб-бо, П-повелитель…

Заказчик залюбовался своей новой прелестной рабыней, стоящей перед ним на коленях, покрытой его спермой и дрожащей как осиновый лист. И все же ее подбородок был слегка вздернут вверх. Гордая. Еще не сломленная. Не покоренная. Но беззащитная и одинокая. Красный кожаный ошейник с металлическим кольцом для цепи не давал соврать. Сильно сжав ее шею, Повелитель откинул голову девушки назад и громко прошептал:

— Ты моя рабыня, зверушка, шлюха вещь! И это, — он наклонился и больно шлепнул Анаконду по заднице в районе татуировки, — символ моей власти! Ты никогда от него не избавишься!

— Я свободный человек, вы не сможете сделать меня рабыней, Повелитель! Это же просто игра! — безнадежно цеплялась за последнюю соломинку девчонка-рабынька.

Святослав и Вова громко рассмеялись, а я, сделав несколько особенно глубоких фрикций, излился в жаркое лоно прекрасной восточной женщины, давно превращенной в рабыню.

— Опомнись, тебя уже давно ей сделали — Повелитель Анаконды провел пальцем по кромке ошейника, наслаждаясь его видом, — Но мы еще не закончили, котенок.

Поразительно как в этом юноше сочеталась грубая животная страсть и тихая нежность. Как он в один момент мог предстать жестоким насильником и тут же ласковым любовником. Прямо как я. Но настолько он был мастером масок? Фальшь достойного любви мужчины так прекрасно сосуществовала в нем с самой что ни на на есть бесчеловечной мразью. Из него вышел бы мой достойнвй преемник!

— Вы, шлюхи, тоже сюда! — гаркнул он на оставшихся девчонок, всё ещё продолжавших свои лесбийские игрища. Те прервались и послушно приблизились к нему ползком.

Схватив безвольную Вороную за локоть, он поднял ее на ноги и закинул на диван. Грубо развернув спиной в себе, толкнул вниз, и девушка упала лицом на спинку. При этом ноги её соскочили с дивана и она больно ударилась коленями об пол, но её Повелителя это ничуть не волновало. Его молодой организм уже вернул ему недавно утраченную эрекцию.

— Да, вот это жопка! Мечта! Не зря столько подписчиков на неё собрала, ой не зря! Но теперь твоя жопа только моя! Не захотела, сука, по-хорошему, получай, сука, по-плохому! А вы, бляди, смотрите во все глаза! С вами сегодня то же самое сделаю!

Прижав скулящую Вороную животом к жесткому дивану, он выставил ее ягодицы для всеобщего обзора. Вроде бы ласково проведя руками по округлым ягодицам, он не смог удержаться, чтобы не помять, а после просунуть пальцы в разрез между ними, где красовался чёрный конский хвост. Краска стыда нахлынула на молодую рабыню. Святослав нанёс ей несколько смачных шлепков по жопе и выдернул пробку с хвостом.

— Нравится, сука?

— Да, Повелитель…

— В жопу тебя выебать?

— Да, Повелитель…

— Проси лучше!

— Пожалуйста, Повелитель, выебите меня в жопу…

— Как скажешь, родная моя, как скажешь…

Его пальцы снова прокрались между полушариями и коснулись ее послушно разжатого колечка ануса. Девушка заскулила от этого прикосновения, предвкушая новую порцию боли и стыда. Страх новой волной побежал по её венам, когда его пальцы стали размазывать что-то жирное по нему. Хорошенько смазав тугое колечко, один мужской палец провалился внутрь, покрывая смазкой теперь и ее прямую кишку. Это было излишней предосторожностью — Никто уже хорошенько всё там смазало.

— Да ты там вся мокренькая уже, шлюшка! Потекла от меня?

— Да, Повелитель…

— Но ничего, ещё смазки не помешает. Анаконда, поработай там язычком!

— Не могу… — дрожащими голосом ответила Анаконда.

Повелитель резко рванул её за поводок, повалив лицом на пол, потом взял её тоненькую шейку в свою руку и буквально воткнул лицо юной рабыни в промежность подруги по несчастью.

— Анаконда, тебе лучше делать только то, что прикажут, а иначе — воли не видать! — подбадривал я её.

И Анаконде не осталось ничего другого, кроме как воткнуть свой язык в задницу Вороной.

— Давай, давай, тщательнее вылизывай, побольше слюны! Вот так! Да, сука, лижи, лижи! Всё, хватит, пошла на хуй!

Святослав пинком отшвырнул лизунью подальше, от чего та больно стукнулась затылком о гранитную статую льва, и пристроился к Вороной сзади.

Он резко, без прелюдия, толкнул свой хер внутрь. Вороная надрывно закричала от нахлынувшей боли. Корчась на диване, она пыталась вытолкнуть из себя инородный предмет. Я знал, что её жопа горела, словно раскаленная огнем.

— Пожалуйста, не надо, пожалуйста, Повелитель, — захныкала девушка, — я все сделаю, только вытащите его, пожалуйста.

Я был уверен, что она притворяется. Научилась у Анаконды? Хотя, я сам их этому научил. Они уже знали, какие слова любят настоящие садисты и от которых быстрее кончают. Я улыбнулся. Умнеет на глазах рабынька!

— Тс-с-с, расслабься, сейчас все пройдет. Это самый маленький темп из моей коллекции темпов. Самый щадящий. Ты ещё слишком тугая девочка. Во все своих дырочках. И знаешь, я тащусь от этого. Ты очень вкусное лакомство, которое я буду вкушать постепенно, но испробую полностью!

— Пожалуйста…

— Скоро твое тело привыкнет быть наполненным, и ты сама будешь просить меня об этом. Но сначала тебе нужно адаптироваться, поэтому я начал с малого, потом увеличу скорость и амплитуду, пока твоя дырочка не растянется.

Но девушка не слушала его, а лишь жалобно хныкала. Это было похоже на ролевую игру. Святослав знал, что Вороная притворяется, а Вороная знала, что он знает, что она притворяется, но оба продолжали играть в эту игру.

— Успокойся! — легкий шлепок по заднице заставил ее затихнуть и Повелитель продолжил неспешно содомировать скулящую рабыню.

— Ух! Ух! Ух! — пыхтела она под ним.

— Да, сука! Да! Да! Да! — кричал он над ней.

Продолжаться долго это не могло и вскоре Святослав излился в туго сжатую девичью попку, сполна наслаждаясь её безусловной покорностью. После чего Сосиська, с явным удовольствием послушно всё вычислила своим ротиком.

— Я в полном восторге! Порадовали, так порадовали! Десять из десяти! — довольно крякнул заказчик, — Деньги уже на счету. Дальше я справлюсь без вашей помощи. Можете быть свободны. Да это не вам, бляди, успокойтесь! Сели, суки, по местам!

Мы с Вовой благодарно поклонились и покинули гостеприимный дом. А Вороная с Анакондой остались у своего повелителя и в нашей памяти.