4

Мы сидели во дворе и играли в карты, когда Вика тоже вышла во двор. Как ни странно в её руках была сигарета. Никогда до этого я не видел её курящей. На ней были джинсы и чёрный облегающий топ. Она курила стоя на крыльце, глядя на нас сверху вниз. Сестрица, словно провоцировала нас, заставляя чувствовать ее моральное превосходство. Черный топик плотно облегал ее плоский живот, выделяя грудь и контуры стройной фигуры. Сейчас Вика выглядела строгой неприступной красоткой, из американских фильмов, а холодный надменный взгляд еще более подчеркивал ее недосягаемость, так что даже не верилось, что буквально двадцать минут назад ее пускали по кругу, как обычную шлюху.

Когда она ушла, то в карты уже играть не хотелось, из головы не выходил её надменный взгляд. Всё же умела она преподнести себя. Мы сидели и обсуждали, как вынудить её признать своё поражение, но при этом и вдоволь попользоваться услужливым телом. Надо было менять тактику, ведь просто сексом мы ничего не добьёмся.

План был придуман неожиданно простой. А заключался он в том, чтобы превратить все дальнейшие испытания в сплошное обидное изнасилование. Иными словами воздействовать на Вику психологически, для начала лишив её возможности предохраняться от нежелательной беременности. Уж вряд ли из – за порнушных фоток она будет терпеть подобное издевательство, рискуя еще при этом, по глупому, от кого – нибудь залететь. Как нам казалось, это был самый простой и в то же время надежный способ, чтобы довести даже гордую женщину до черты, которую она не решиться перейти.

Как всегда, первыми вестниками приближающейся ночи стали комары. Они атаковали со всех сторон, с противным писком кружа возле ушей. Посидев еще часок, мы переместились домой, и ещё долго дулись в карты на кухне. Все это время Вика находилась в своей комнате. Представляю, как она бесилась от мысли, что сейчас ее вызовут и все начнется опять. Наверняка она слышала часть наших разговоров и злилась от бессилия, что либо изменить.

Наконец, около двенадцати, мы ее позвали. Задержавшись на пару минут, сестрица вышла с недовольным брезгливым лицом, и не говоря ни слова, сразу стала снимать бюстгальтер и трусики, делая это грациозно и очень уверенно. А когда на ней ничего не осталось, с сознанием собственного достоинства, встала напротив дивана, на котором мы и сидели.

Вика словно демонстрировала пренебрежение к тому, чем ей придётся сейчас заниматься, лишний раз давая нам понять, что для неё это только игра, и она, как взрослая женщина без комплексов и предрассудков, не считает секс за наказание. Даже то, что она сама разделась, не дожидаясь когда ей скажут это сделать, как бы подразумевало, что не мы заставляем её трахаться, а она сама приглашает заняться с ней сексом. Нагая Вика выглядела очень эффектно и непринуждённо. Её загорелая бархатная кожа дышала нетронутой свежестью, словно и покрывал её никогда липкий пот жарких экстазов.

Загорелые гладкие бёдра, по которым недавно струилась жижа из вагины, теперь благоухали чистотой. А притягивающую взгляд попку, хотелось гладить и целовать, настолько невинно она смотрелась, хотя ещё не успело забыться, как между раздвинутых половинок ягодиц зияла дыра растраханного ануса. Холмы спелых грудей и подтянутый живот, ни чем не выдавали, как мяли и тискали их во время принудительных сношений. Даже малые половые губы аккуратными бутонами прятались в пухлых бугорках больших губ, совершенно девственно и целомудренно, будто несколько часов назад мы не видели их вывернутыми и густо вымазанными слизью выделений вперемешку со вспененной спермой, уныло свисавшими обтрёпанными листочками вокруг натёртого до красноты, раскрытого зева натруженного влагалища.

Сейчас Вика скорее больше была похожа на дорогую, ухоженную фотомодель, чем на порочную женщину. В общем, ничто не выдавало истинного положения моей сестры, глядя на которую можно было бы подумать, что молодая красивая телка просто так экстравагантно развлекается, приглашая в романтическом порыве, попользоваться своим шикарным телом.

Такая трактовка событий мне совсем не нравилась, надо было срочно показать, кто она есть на самом деле. Для начала я приказал кузине принести те противозачаточные таблетки, которые купил утром в аптеке. Голая Вика, недоуменно посмотрев на нас, принесла небольшую розовую коробочку и положила на журнальный столик.

– Фарматекс, – прочитал вслух Дима, взяв коробочку, потом достал начатый блистер, в котором отсутствовало две таблетки, и инструкцию, развернув которую он продолжил, – противозачаточное средство для местного применения. Является одновременно спермицидом и антисептиком. Показания к применению. Местная контрацепция для любой женщины репродуктивного возраста при необходимости эпизодического предохранения от беременности… Таблетки вагинальные. Лежа на спине таблетку вводят глубоко во влагалище за 10 минут до полового акта. Длительность действия препарата 3 часа.

– Ты уже ввела? – спросил я.

– Да, – подтвердила она, почему – то смущаясь. – Что не так?

– Перед каждым повторным половым актом обязательно следует вводить новую таблетку или капсулу… Кратность использования препарата ограничена индивидуальной переносимостью и частотой половых актов, – монотонно дочитал описание Дима и убрал коробку с таблетками.

Обреченно проводив взглядом отобранные таблетки, Вика конечно догадалась, что не сможет воспользоваться ими во время наших с ней сексуальных забав.

– Кстати, таблеточки эти тебе сегодня больше не понадобятся, – подтвердил её опасения Димон.

– Отдайте, это ничего не меняет, – подавлено выдохнула она.

Она была заметно раздражена, и это надо было использовать, чтобы сбить ее строптивость.

– Отдадим, только зачем они тебе будут нужны после. А за пререкания придется дополнительно заняться тобой, – непробиваемым голосом сказал я. – Неси вагинальное зеркало.

Понимая, что сама прокололась, показав свой страх залететь, кузина, заметно волнуясь, принесла прозрачную упаковку, надорвала её, и выложила гинекологическое приспособление на салфетку.

– Ложись, – приказал я, указывая на обеденный стол.

Вика помедлив, гордо легла на стоящий посредине комнаты стол, подняв и демонстративно разведя стройные загорелые ноги. Весь ее вид подчеркивал безразличие ко всему, что мы хотим с ней делать. С вызовом, смотря на нас, она давала понять, что способна удовлетворить любую самую пошлую сексуальную прихоть своих мучителей, хотя плотно сжатые губы выдавали, как тяжело ей удается сохранять спокойствие, и какой моральной пыткой это было.

Изображая заправского гинеколога, я помыл руки и пооткрывав несколько раз вагинальное зеркало, не очень – то понимая как правильно его ввести, попытался протиснуть прозрачный клюв между половых губ лежащей сестры. Вика вскрикнула.

– Не так, – произнесла она раздраженно. – Дай я сама.

И забрав у меня этот инструмент, одной рукой раздвинула половые губы, а другой, быстро и легко ввела под углом створки зеркала себе во влагалище. Потом развернула, сдвинула ручки относительно друг друга, широко раскрыла и зафиксировала в раскрытом положении. Несколько раз, как будто нащупывая что – то, она покачала внутри себя раскрытыми створками, ещё более углубив их внутрь влагалища, и опять откинулась на спину. Получилось у неё всё умело, словно бы она не раз тренировалась, а может так и было на самом деле.

Теперь она лежала, красиво разведя согнутые в коленях ноги, руками обхватив края стола, с торчащим из промежности ручками вверх, довольно широко раздвинутым вагинальным зеркалом. В месте его входа в открытое влагалище, большой буквой «О», зияла скважина, уходящая внутрь Викиного раскрытого лона. Света не хватало, пришлось поставить прямо между ног сестры настольную лампу, чтобы хорошо видеть выпуклое дно раскрытой вагины. Между створками зеркала, словно округлый хоботок, стала хорошо видно полусфера шейки матки с маленьким круглым отверстием, уходящим внутрь. В прозрачной жидкости вокруг шейки лежала маленькая, чуть растворённая белая баранка противозачаточной таблетки.

– Ага, вон и фарматексина, – сказал я, показывая её Вовке и Димону.

Нам было очень интересно рассматривать Вику в этом ракурсе. А она, явно чувствуя себя не в своей тарелке, закрыла лицо руками.

Пальцами у меня не получилось дотянуться до белеющей пилюли, и поискав что – нибудь подходящее я попросил принести из кухни ложку, которой и попытался зачерпнуть эту таблетку из тягучей водянистой жижецы, на дне Викиной пещерки. Но таблетка разломилась и выскользнула, оставив прозрачную слизь на ложке. Всякий раз, когда я дотрагивался ложечкой до шейки матки, кузина вздрагивала и напрягала мышцы влагалища, словно хотела вытолкнуть из себя непрошенную гостью. Наконец я подцепил и вытянул сначала одну половинку, а затем другую.

Во время этой процедуры, сестра лежала, не проронив ни слова, всё также закрыв лицо ладонями. Загорелые бёдра покрылись испариной, а напрягшийся живот вздрагивал, как будто она плакала.

– Ложись на диван, – сказал я ей, когда мы достаточно насмотрелись.

– Прямо так? – С плохо скрываемым стыдом, Вика показала на вагинальное зеркало.

– Можешь вынуть, только далеко не убирай, – ответил я.

Вика с облегчением избавилась от гинекологического зеркала и оставив его на столе, подошла к дивану. Понимая, что над ней специально издеваются, кузина демонстративно безразлично спросила:

– Как ложится? На живот или на спину?

– А ты как сама хочешь? – развязно бухнул Димон.

– Как скажите, так и лягу, мне всё равно, – отрешённо ответила она, словно всё происходящее её не касалось.

Безукоризненная фигура обнаженной кузины так и манила. Вика не собиралась отступать, и это только затягивало её всё дальше и дальше в омут секса по принуждению. Во всём, что сейчас происходило, присутствовал некий привкус пагубы, одурманивающий красивую длинноногую женщину и толкающий её на безрассудные поступки. Ночь обещала выдаться интересной.

Zalon 2012