… На челе моём – лауреатус, как у патриция (иль у партийциев розариум был?. . ), а происходящее напоминает кинооргию из Penthouseвского «Калигулы». С временными поправками, разумеется, и с тою разницей, что пентхауз здесь – под крышей отеля «Москевски двур», в Карловых Варах, а роль Аннеки Ди Лоренцо (без Лори Вагнер) в текущий (даже – истекающий) момент исполняет Виктоша Тарасова.

Губы «Зиминой» сейчас похожи на ротешник Крис или Энджи из скетчкома «Одна за всех»: трудится, и впрямь, – одна за всех (за Лорку – тоже) ! /цикаво: в слове «труд» – «уд» не корень, но, однохуйственно, – «окончание», и, следственно, «хуёвничает» – это не антоним, а синоним! Опизденно глубокая мысль!. . / А how иначе?! Я ж для неё и «Мистер «Анаконда», и Лука Мудищев, и Гришка Распутин в одном яйце (а во втором – вообще сам Путин) !. . /»Низзя ли помеленей – я записую!. . «/

… Как там, в старой хулиганской песне?. . «… Сястра смятану пролила, да цельну миску!. . » А ведь даже не поперхнулась, рецидивистка – гоккунщица!. .

… «Анаконда» моя – размером с «на 25% увеличинный, по сравнению с обычным объёмом» баллончик геля для бритья – покоится теперь, полукольцом, на моей левой ляжке и вяло реагирует на попытки Тарасовой – Зиминой застегнуть на ней («анаконде») браслет наручника: «Зяма» ещё не наигралась!. .

– Вик, а, Вик, отъебись от гражданина Головкина, угумс?. . – С блаженною лыбой, накручиваю я на палец рыжую пружинку любимой «ментососки».

– Щас, прям, токо разбегусь!. . Когда надо – отъебусь!. . – Зная, что ничего, кроме пары шлепков, её протежопке за это не будет, баловано хамит Ментарасова. Просьбе, однако – же, внемлет и, ещё покусав в усердии язычок, и так и не сумев удавить моего «удава», бросает «скрепки» на нижнюю деку близдиванного столика, со свисающими из срудившихся на том фруктовниц богемского хрусталя кистями винограда, дополненными грушами и пересыпанными финиками, орехами и прочей плодово – ягодностью (usque ad mala).

… Прихватываю «хамку» за загривок, с «ай – яй – яй! ем» тяну, и, лишь встала, – на себя валю (ишь, залупала!. . ). Леплю из веснушчатого «интерфейса» бутер – рот и начинаю его пожирать!. . Объедаю, выворачивая шею, то с одного бока, то с другого!. . Урчу и «кусошничаю»!. .

Зацелованная до перепуга «обер – полицмейстерша» отдирает ладошки от моей «косой сажени» и, сама закосевшая, машет ими, словно малыш, обеими ручонками, прощающийся с улетающим шариком!. . Но – слабее, всё слабее… Пока «крылышки» – бяк – бяк!. ., бяк!. ., бряк… – не повисают… И вот уже «воробушек» – «шмяк – шмяк – шмяк – шмяк голубушку»!!!

Ебу её, как Карпов – шлёндру Настю!!! И «улетает» Викуся даже легче, чем шарик: загляделась внутрь головы – видны лишь белки опрокинутых глаз!. .

… Но вот, вишенками на слотах игрального автомата, приезжают на место зрачки – сами размером с черешню, – и «фрау – полицай» вскрикивает так, будто ей засадили под сердце ступер!. . В ступоре, пытается вдохнуть, и, когда я выдёргиваю свой подвздошник из её раны, – оную фрау, в расцвете сил, настигает «маленькая смерть»!. .

Подхватываю ладненькую и крепенькую «полковницу» под габаритненький, тяжёленький кузовок и, придерживая безвольную головушку, переношу с «президентского» диванодрома на «премьерминистровский» (своих отъёбанных – всегда лично отношу! Хочу, чтоб когда «Зиминуха» отойдёт /в кавычках, естесственно! / и спросит «А кто меня так: перенёс?», я бы, молотнув себя в грудь, выпятил губу: «Сам! На собственных руках!»: Люблю их всех, сучек! А эту – чаще остальных!. .. Блядь, не знал, что я такой сентиментальный!. . ).

Прикрываю Тарасову простынкой, пою «гог ячим чаем, непг еменно с сахаг ом» и прочее многоточие или et cetera. В общем, «типа – чисто – конкретно» проявляю заботу. «Шуршу электровеником»: «Викусь, – виноградику!. . Силы восстанавливает! ; Рыжик, подушечка как – удобно?. . ; Тарасик, окошечко открыть – подышать?. . »

… «Я на небесах?. . «, – не успел я с нежностью погладить всё – ещё цвета «виктории» (как у всех рыжих – белокожих) щёчку, почувствовала меня, не открывая глаз, Виктория.

– Не на небе – на земле, в Карловаровском селе! – Смеюсь я, ласково поправляя ей закрывшую лоб влажную прядку, и шутливо продолжаю… – Товарищ полковник! От имени командования…

– Подпакофница… – Всё так же, смежившая вежды, чуток шепелявит усталыми устами Самый симпатичный милиционер российского кино. –. .. Ты пакофник, а я папакофница, патамуфта – паттабой… – Она уже спит, но, по – детски, бормочет что – то ещё, пока я, расчувствовавшийся и готовый отчмокать каждую её конопушечку, не целоваю носик – паровозик, и она не затихает… Кавайищ «папакофник» мой!. .

«Агась, – «полковник»!. . Мне до полковника, как до Иркутска – на лыжах!. . Разве – что от слова «палка»!. . «… Краем глаза цепляюсь за что – то на уровне плеча. Зацепившийся глаз распяливается в полнейшем ахуе, смаргивает, не веря самому себе, и сорвавшееся веко заставляет качнуться на моём дельтоиде бахрому эполета Полковника Каддафи!?! Ну, амеры – пидоры, – коснётся Халка хуй и вашей жопы!. . Я – Зелёная громадина!!! Смерть ливийским оккупантам!!!

… Морген – почти гуттен, но боле – а – ля моргенштерн: круглый чугунный шар с прорастающими изнутри шипами – моя бестолковка в датый… бр – р – р!. . в данный момент. Не в толкан и, даже, не «соснуть у горбатого», а, первым делом, – к заправленной пластиковым пакетом кухонной урне под мойкой: «… Мам, тут… А, вот она!. . «… Абсент – «Lord of Spirits for Bear», страна производства – Чехия, объём – 0, 7 л., крепость – 70°, содержание туйона – 200 мг. (!?!) Туйон – Вийон – абсент – Винсент!. .

… Мать, будто на что – то решившись, оборачивается от плиты и своими глазами, серыми, как скальпель, – выпускает бунюэлькающую муть из моих слюдяных: «Отцу – ни слова… Ясно?. . » На автомате «тряхнув гривой», я… андалузским щенком… пиздявкаю вдруг нечто, между «Ja!»и «Yes!»: «Яс… » «… Коснётся: и вашей… » (!?!)

… Полы – ынь – падлы – ынь!. .