Я просто наслаждался своим пребыванием в Форт-Лодердейле. Несколько раз ходил под парусом с Ким и несколькими ее друзьями. Я также присутствовал на нескольких мероприятиях в яхт-клубе Ким: одним из них был ужин со строгим дресс-кодом. Я был очень популярен среди нескольких пожилых дам, узнавших, что я довольно хорошо танцую свинг. Я был удивлен, обнаружив, что мои длинные волосы и борода для некоторых женщин были привлекательными.

Начиная от Джоанны, моего физиолога, и в течение долгих вечеров плавания по Карибскому морю я нашел ответ, который меня устраивал. Он был не идеальным, но вполне осуществимым. И он был грустным.

Где-то во время одинокой вахты в звездную ночь на ялике в качестве члена экипажа я понял, что мой брак с Линдой закончился. Она была потеряна для меня, как будто умерла. Мой брак остался в прошлом. Я чувствовал себя вдовцом. Я лелеял первые десять лет своего брака, но оплакивал его конец. И, как вдовец, я горевал о том, что потерял, но в то же время понимал, что должен продолжать жить ради своих детей.

С таким настроем я мог смотреть в будущее.

Ким считала, что мне грозит опасность слишком зациклиться в своем существовании в Форт-Лодердейле, и однажды удивила меня.

– Брат, – сказала она, – ты слишком близок к тому, чтобы отказаться от прежней жизни ради нынешних обстоятельств, а это нехорошо. У тебя проблемы дома, и ты должен встретиться с ними лицом к лицу.

– Но прежде чем ты вернешься к своей семье, у меня для тебя подарок. Я купила для тебя десятидневный круиз по Карибскому морю на «Звезде океана». Ты уплываешь через три дня. После этого, я надеюсь, ты отправишься домой и разберешься со своими дьяволами.

– Да, кстати, это путешествие на «Звезде океана» – круиз для одиночек.

Я знал, что Ким права. Мне нужно было возвращаться домой. Я был почти готов.

***

Я стоял в очереди готовых подняться на борт «Звезды океана», когда ко мне подошла симпатичная дама.

– Я наблюдаю за вами уже несколько минут, и мне кажется, что вы один. Я тоже одна. Может быть, мы смогли бы составить друг другу компанию в первый день путешествия и поужинать вместе, а не валяться без дела, никого не зная.

Я улыбнулся и сказал:

– Спасибо, это было бы здорово. Я – один и был бы более чем признателен, если бы провел с вами первые несколько часов нашего путешествия.

В течение следующих нескольких часов и ужина я узнал, что Роксана, Рокси, заботилась о своем муже в течение нескольких лет до его смерти. Теперь, когда он ушел, она хотела снова выйти в мир и научиться жить той жизнью, от которой отказалась ради любимого мужа.

За ужином, а потом и за выпивкой она также узнала большую часть моей истории. Во многих отношениях мы были двумя потерянными душами. В ту ночь мы спали вместе. Я знаю, что дал ей интимный опыт, которого ей не хватало в течение нескольких лет, а она дала мне уверенность в том, что я могу более чем удовлетворить потребность женщины в сексуальном смысле.

Я всерьез задумался о том, что переспал с женщиной вне брака, хотя Линда первой разрушила наши узы верности. Я чувствовал, что не обязан ей ни преданностью, ни верностью с той самой ночи, когда она предала меня ради этого придурка.

На следующий день мы с Рокси были вдвоем, а на второй вечер отправились на официальный корабельный ужин. Там, за отведенным нам столиком, мы встретили Билла и Мэри Блэкуэлл. Они были восхитительной парой. Билл работал адвокатом в крупной нью-йоркской юридической фирме. Он специализировался на интеллектуальной собственности. Мэри работала помощником юриста в другой престижной юридической фирме.

Билл и Мэри были милой парой. Билл был красивым мужчиной чуть ниже метра восьмидесяти и стройным. Кроме того, он был приятным собеседником и провел большую часть вечера, танцуя с Рокси и осыпая ее комплиментами. Я понял, что он хочет быть с ней в паре. Тем временем ко мне подошла Мэри. Я нисколько не расстроился из-за того, что Билл хотел Рокси, и, зная историю Рокси, подумал, что Билл будет хорошим компаньоном для нее перед сном.

Мэри усилила мое восприятие. Пока мы танцевали, она тихо сказала мне, что Билл – отличный любовник и будет хорошо с ней обращаться. Мэри прижалась ко мне всем телом и прошептала на ухо, что теперь она свободна для ночного общения. Я не возражал, потому что Мэри тоже была очень красивой женщиной. Она была ростом около метра шестидесяти пяти с очень соблазнительным телом. На ней было красивое облегающее коктейльное платье, подчеркивающее все ее изгибы. Оно имело намеренно низкий вырез, чтобы показать изрядное количество ее полных грудей.

За то короткое время, что мы с Рокси ужинали вместе с Биллом и Мэри, мы стали друзьями. Мы открыто говорили о том, почему каждый из нас отправился в круиз. В конце концов, Мэри рассказала нам то, о чем мы с Рокси догадывались: почему супружеская пара отправилась в круиз для одиночек? Они объяснили, что ездят в этот круиз раз в год и, находясь в нем, становятся свингерами. Каждый из них может спать с другими людьми. Возвращаясь в свой дом и к детям, они становились моногамны.

Позже вечером, когда мы танцевали и пили в гостиной, Рокси сказала мне, что Билл предложил ей провести ночь вместе в каюте Билла и Мэри. Я сказал, что думаю, что для нее это будет хорошо. Билл казался хорошим парнем. Она нежно поцеловала меня, обняла и исчезла на танцполе, чтобы найти Билла. Вскоре рядом со мной появилась Мэри и взяла меня за руку. Я повел ее обратно в свою каюту.

***

Поздно вечером на следующий день, вскоре после того, как я оделся к ужину, меня встретила Рокси. С ней были две привлекательные дамы, которых представили как Эллен и Айрин Локхарт. Рокси сказала, что они подружились во время экскурсии по острову, который мы посещали в тот день. Обменявшись своими историями, Эллен и Айрин с нетерпением ожидали встречи со мной.

Мы все вместе поужинали, а потом пошли в гостиную выпить и потанцевать. Эллен сразу же завладела мной, и я не понял почему. Наконец, наедине, она рассказала, что у нее на уме.

Похоже, ее младшая сестра Айрин вышла замуж очень рано, и брак оказался неудачным, очень неудачным. За четыре года, что она была замужем, ее муж постепенно стал очень жестоким по отношению к ней. Сначала это было эмоциональное насилие, постепенно переросшее в физическое, включая изнасилование. Наконец, о том, что происходит с Айрин, узнала Эллен и спасла от мужа, забрав ее из дома в сельской местности Вашингтона, чтобы жить с ней на Восточном побережье. Она также помогала Айрин в ее разводе, который стал окончательным за несколько недель до этого. Теперь, будучи старшей сестрой, она хотела, чтобы Айрин снова познала красоту и радость секса, и выбрала для этого круиз одиночек.

– И где же тут мое место? – спросил я.

Она ответила:

– Я узнала от Рокси, что ты – очень хороший любовник, очень нежный и очень заботливый. И хочу, чтобы это испытала Айрин.

– А ты кто? – спросил я Эллен. – Ты что, сексопатолог?

– Будешь удивлен, – ответила она, не вдаваясь в дальнейшие объяснения. – Так ты согласен? Айрин – красивая женщина, и я знаю, что за последние несколько часов, с тех пор как мы с тобой познакомились, ты ей нравишься. И уверена, что тебе она тоже понравится.

– Она мне уже нравится, – сказал я. – Вы обе мне нравитесь. Но мне любопытно, что ты делаешь в этом круизе, кроме как заботишься о благополучии своей сестры.

Эллен рассмеялась и ответила:

– Я наслаждаюсь расслабляющим отдыхом на солнце, и это все. На самом деле, я делаю перерыв в сексе. Я здесь, чтобы сблизиться со своей сестрой и попытаться помочь ей преодолеть ее искаженное представление о мужчинах и сексе.

– Вот что я тебе скажу, Эллен. Мне очень нравится Айрин, и если она ощущает то же самое, то для меня будет честью переспать с ней. Пролагаю, что мне нужен такой же тип нежной любящей заботы.

Как оказалось, в течение следующих нескольких дней мы с Айрин очень сблизились. Мы были совершенно счастливы друг с другом, и я не думаю, что кто-то из нас хотел еще раз менять партнеров по постели.

Однако мой роман с Айрин прервала не кто иная, как Эллен. На седьмой день плавания она договорилась пообедать со мной и объяснила то, что для всех в нашем кругу было очевидным, что у нас с Айрин развиваются друг к другу чувства, а это было нехорошо для нас обоих.

– Айрин, – объяснила она, – нужно видеть больше жизни, чем моя каюта. Ей предстояло испытать гораздо больше, чем просто первого мужчину, с которым она переспала после развода. И, – напомнила она мне, – у тебя все еще есть дома обязательства, и ты не свободна в настоящее время, чтобы сформировать близкие эмоциональные отношения.

Хладнокровный анализ Эллен моего состояния вернул меня к реальности. Через несколько дней я должен был вернуться домой и разобраться с женой и моим браком. Я согласился с Эллен, что откажусь от своих отношений с Айрин ради нас обоих, хотя сделать это было трудно. Единственное, что я узнал важного, было то, что меня мог интересовать кто-то еще, кроме моей жены. В равной степени еще была уверенность в том, что и я могу интересовать другую женщину.

Мэри поняла, что я был несколько ранен и немного подавлен разрывом моего короткого, но эмоционального романа с Айрин, а поскольку Билл договорился о том, чтобы переспать с привлекательной разведенной женщиной, с которой познакомился в последние дни, Мэри предложила составить друг другу компанию, что мы и сделали.

Круг наших друзей не ограничивался только теми, с кем мы встречались и спали. Напротив, я завел много знакомств и с другими: мужчинами, женщинами и супружескими парами. Особенно мне понравилась дружба с одной парой – Уолтером и Венди Стокер. Это была пожилая пара, лет пятидесяти пяти или около того. Уолт по-прежнему был щеголеватым, худощавого телосложения, с копной седых волос и подстриженными седыми усами. Венди тоже была ухоженной для своего возраста. Точно так же она была блондинкой, но платиновой. Даже в свои пятьдесят она все еще была красивой женщиной с красивой фигурой.

Уолт был финансистом в Бостоне. Дружбу между нами породило то, что он был бывшим яхтсменом. Хотя он давно отошел от парусного спорта, у него все еще был десятиметровый шлюп, который в течение многих лет находился на хранении. Он надеялся, что его сыновья проявят интерес к парусному спорту и будут пользоваться лодкой, но после колледжа их пути разошлись, и в их жизни не нашлось места для образа жизни под парусом. Мы говорили о том, чтобы снять его лодку со склада и перевезти на пристань в Форт-Лодердейл, где он мог бы договориться о сдаче в аренду с компанией по прокату лодок. У нас не было времени вдаваться в подробности, но мы пообещали встретиться как-нибудь после круиза, чтобы обсудить все более подробно.

Последний день круиза был очень грустным. За ужином вместе собрались большинство из нас, кто подружился друг с другом за последние полторы недели. Мы смеялись над тем, что в течение нескольких коротких дней у нас было больше запутанных ситуаций, чем за год в сюжетах мыльных опер типа «Дни нашей жизни», «Молодые и дерзкие», «Дерзкие и красивые».

В конце круиза я вернулся домой к Ким, чтобы собраться. Также я сделал несколько междугородних звонков, прежде чем уехать домой.

Все время, что я отсутствовал, я держал своих детей в курсе того, где был и что делал, с очевидным исключением отношений, которые сформировал во время круиза. Я сказал им, что у меня будет для них большой сюрприз. Они все были заняты тем, чтобы догадаться, что это такое.

Я нарочно договорился, что приеду в субботу около полудня. Я хотел увидеть детей, когда они закончат школу и у нас будет время воссоединиться.

***

Ровно в полдень я въехал на подъездную дорожку в своем новом «Ниссане Мурано», тащившем за собой прицеп с восьмиметровой электрической лодкой «Альфа-стрит». Дети выскочили за дверь еще до того, как я заглушил мотор. Как только я вылез из машины, они набросились на меня, я прижал их к себе и заплакал.

Как только мы разошлись они захотели все узнать о лодке. Я объяснил, что нам будет очень весело на многочисленных реках, заливах и озерах, которые окружают наш район. Мы сможем с лодки нырять, ловить рыбу, разбивать лагерь и наслаждаться прекрасным видом на открытом воздухе. Когда они заглянули в заднюю часть «Мурано», то увидели всевозможные палатки, спальные мешки, кухонные принадлежности и даже переносной очаг. Было бы преуменьшением сказать, что они были взволнованы.

Когда возбуждение начало спадать, я посмотрел на крыльцо и увидел Линду, стоящую там и наблюдающую за всеми этими криками и объятиями. Я помахал ей рукой, и она помахала в ответ.

Войдя в дом, я крепко поцеловал и обнял Линду на глазах у детей. Это было первое из моих действий, чтобы заставить моих детей поверить, что у нас все еще счастливая семья. Линда, кажется, подумала, что ее простили.

Как только я вошел в дом, мне сказали, что Линда и дети приготовили обед для всех во внутреннем дворике. Томми сидел у меня на коленях, а Эмма подавала мне бутерброды и прохладительные напитки. Линда села напротив меня и сказала, что я хорошо выгляжу – не так как раньше, отрастив длинные волосы и бороду, – но хорошо. Я сказал, что она тоже выглядит хорошо, и это была правда.

Мы долго говорили весь день и вечер. Я отцепил лодку от машины и придвинул ее к дому. Мне потребовалось время, чтобы распаковать машину и перенести вещи обратно в хозяйскую спальню. Похоже, Линда почувствовала себя хорошо.

На ужин мы заказали пиццу и всей семьей в сотый раз мультфильм «Замороженная». Дети и Линда с нетерпением ждали описания моего круиза. Я сказал им, что встретил очень хороших людей, и мы стали друзьями. Я рассказал им о корабле, об островах, которые мы посетили, о старых крепостях и замках, которые я видел. К этому времени дети уже были готовы ко сну. Мы с Линдой уложили их и поцеловали на ночь.

На пути вниз по лестнице в гостиную, Линда спросила:

– Каких друзей ты завел в этот круиз? Было ли там много одиноких женщин? Спал ли ты с кем-нибудь из них?

Все, что я ей сказал, было:

– Я встретил очень хороших людей и отлично провел время. Это все, что тебе нужно знать.

Когда мы вернулись в гостиную, Линда села на диван, ожидая, что я сяду рядом. Я этого не сделал, а сел в такое же мягкое кресло напротив нее.

– Нам надо поговорить, – сказал я.

– Я знаю, что надо, дорогой, – сказала она. – Я так рада, что ты дома, и счастлива, что ты готов жить дальше со мной как муж и жена и как семья. Я ничего так не хочу, как быть твоей любящей женой во веки веков.

– Не так быстро, – возразил я. – Прежде чем я уехал, ты хотела, чтобы я сделал все, что должен был сделать, чтобы забыть о том, что ты трахалась с другим мужчиной: внести все необходимые коррективы, чтобы научиться с этим жить.

Линда была удивлена моей неполитичностью.

– Ну, в конце концов, я пришел к компромиссу, который позволит мне продолжать жить с тобой. С тех пор как я уехал, у меня были, как мне казалось, только два варианта. Либо я разведусь с тобой и буду жить без своих детей, либо буду жить с тобой и смирюсь с тем, что я – рогоносец, и надеяться, что мои дети никогда об этом не узнают.

– Разведешься? – спросила Линда, как будто это было такое действие, которого она никогда не рассматривала.

– Просто послушай меня, Линда, – решительно сказал я. – Звездной ночью посреди Карибского моря я нашел решение, с которым мог бы жить. Я понял, что женщина, на которой я был женат до 29 февраля, для меня потеряна. До этого момента у меня был идеальный брак. С того дня ее больше не существовало, как будто она упала за борт и утонула. Точно так же подошел к концу и мой брак. Я почувствовал себя вдовцом. И горевал о потере моей прекрасной жены, и оплакивал конец моего брака.

– Но ведь твоя жена – я, – возразила Линда. – Я жива, и мы вместе.

Я продолжил:

– Нет, та прекрасная, верная жена, которая была у меня, умерла. Линду, которая представилась мне 1 марта, я не люблю. Женщина, с которой я живу сейчас, – всего лишь экономка, горничная, водитель и кухарка в доме. Я всегда буду с ней приветлив, вежлив и обходителен. И перед детьми, семьей и друзьями я всегда буду казаться ласковым и любящим. Но это – только ради моих детей.

– Ты будешь со мной спать? – спросила Линда, начиная чувствовать отчуждение, которое я вызывал.

– Да, мы будем спать вместе в одной постели. И я не сомневаюсь, что у нас будет секс, но это уже не будет та любовь, что была раньше. Я буду смотреть на это как если спать с гувернанткой. В лучшем случае мы будем друзьями с привилегией. У тебя чудесное тело, и ты всегда умела меня заводить. Надеюсь, что я все еще буду в состоянии время от времени тебя удовлетворять, хотя и не верю, что смогу занять место мудака, когда дело касается твоего высшего совокупления, но я буду стараться.

– Тем не менее, если ты когда-нибудь захочешь еще раз провести ночь на стороне или завести любовника, я не встану у тебя на пути. Мне уже все равно. Если ты и впрямь хочешь внебрачного романа, я облегчу тебе задачу, отвлекая детей. Я просто прошу тебя держать это в секрете ради наших семей. И, конечно, я буду пользоваться тем же.

– Я никогда не захочу другого мужчину, – искренне заявила Линда. – Я буду твоей, только твоей, навсегда.

– Ну, мы ведь помним, как это было 29 февраля, не так ли?

Линда начала всхлипывать.

– Не могу поверить, что ты так себя чувствуешь. Я знаю, что глубоко ранила тебя тем, что сделала, но я не думала, что это так сильно на тебя повлияет. Разве мы не можем просто двигаться дальше и забыть ту ночь?

– Нет! – решительно сказал я. – Я не смогу забыть и никогда тебя не прощу!

Я продолжил:

– Ты должна знать, что я буду счастливым мужчиной. Я не собираюсь идти по жизни в депрессии и эмоционально травмированным. Я буду наслаждаться своей семьей, детьми, друзьями и работой. Ты не увидишь меня унылой и мрачной жертвой твоего прелюбодеяния.

– Кроме того, ты должна знать, что через четырнадцать лет, на следующий же день после того, как мы отвезем Томми в колледж, я начну против тебя бракоразводный процесс. Мне будет всего сорок пять. То есть, я буду еще достаточно молод, чтобы начать новую жизнь и даже найти свою настоящую вторую половинку.

– Но я же – твоя родственная душа, – воскликнула Линда.

– Я тоже так думал до последнего дня февраля. Теперь же знаю, что это не так. Тем не менее, я узнал достаточно, чтобы понять, что могу быть привлекательным для других женщин и любимым другими женщинами. И, самое главное, я могу любить других женщин.

Я помолчал и продолжил:

– Если ты не можешь жить в таких условиях, то можешь развестись со мной. Если ты это сделаешь, то знай, что я буду самым активным, внимательным, привлекательным отцом-одиночкой на свете. Я смогу жить с этим, как ни буду скучать по своим детям каждый день. Так что, решай, что ты будешь делать.

Линда не колебалась.

– Я хочу, чтобы ты был здесь, со мной. Я не верю, что ты больше меня не любишь. Даже если ты так думаешь, я докажу, что ты ошибаешься. Я буду лучшей женой, на какую ты только можешь надеяться. Я заставлю тебя забыть о том, что случилось.

– Удачи, – было мое последнее слово в тот вечер.

Мы легли в постель и занялись сексом. Линда, казалось, отчаянно хотела вернуть нашу жизнь в нормальное русло. Я же просто трахал ее, и, думаю, она это поняла.

***

В течение следующих нескольких месяцев наш дом превратился в подобие счастливой семьи. Эмма и Томми были очень рады видеть меня дома и каждый день и каждый вечер, что мы проводили вместе, показывали мне, как высоко меня ценят. Линда заметила, что я души не чаю в своих детях. В то же время она старалась быть любящей женой. Думаю, она верила, что я вернусь к ней эмоционально.

Линда стремилась заниматься со мной любовью при каждом удобном случае. Почти всегда она была инициатором секса. Я редко отказывался.

Несколько недель спустя, когда мы занимались сексом, я заметил, что ее глаза закрыты. Это было необычно. Почти всегда мы любили смотреть друг другу в глаза, когда кончали. Я продолжал двигаться, пока мы оба не кончили.

Через несколько минут после того, как скатился с нее, я сказал:

– Ты фантазировала.

– Что? – ответила она.

– Ты представляла, что тебя трахает кто-то другой, не так ли? Полагаю, что ты думала об этом мудаке и о том, что он сделал с тобой 29 февраля.

Она поняла, что попалась.

– Я ничего не могла поделать, Джим. Мне очень жаль. Просто на меня нахлынуло ощущение того, что я – с ним.

Я ответил:

– Понимаю и не сержусь. На самом деле, мне просто все равно. Ты можешь фантазировать о ком угодно. Меня это не беспокоит, тем более, что я все равно смогу опорожнять свои яйца.

С этими словами я перевернулся на бок, отвернувшись от нее, и заснул. Прежде чем заснуть окончательно, я почувствовал, как она свернулась калачиком и легла рядом со мной, и, похоже, услышал, как она плачет.

Время шло, и Линда начала замечать, что мелочи, которые я когда-то делал для нее, больше не повторяются. Я перестал называть ее ласковыми именами, называя просто Линдой. Я ничего не купил ей на день рождения. Вместо этого я помог детям купить открытки, воздушные шары, цветы и торт. Я ничего не планировал на годовщину нашей свадьбы. Линда, казалось, обиделась, что я даже не купил ей букет цветов. Наконец, она спросила, не пойдем ли мы на свидание в годовщину нашей свадьбы. Я согласился и повел ее в «Рубиновый вторник» перекусить. Она была разочарована тем, что это не было более официальным, нарядным свиданием, которое включало танцы.

Линда пыталась заставить меня вернуть в наш круг общения моих бывших друзей. Я твердо сказал, что никогда больше не хочу их видеть и не хочу, чтобы они приезжали к нам в дом, даже Ди, которую Линда считала своей близкой подругой.

***

Однажды сентябрьским вечером в середине осени я сказал Линде, что собираюсь на ужин с друзьями. Поскольку я не часто брал ее с собой, она сказала, что хотела бы пойти со мной и познакомиться с моими друзьями. Сначала эта идея не показалась мне хорошей, но потом я передумал. Может быть, ей стоит познакомиться с людьми, которых я считаю важными для себя. Я оделся в брюки, белую рубашку с открытым воротом и спортивную куртку, но не так официально, как в тот вечер, когда этот придурок соблазнил мою покойную жену. Линда тоже принарядилась. Очевидно, считая это обычным ужином.

Линда была удивлена, когда я подъехал ко входу в клуб «Айрис» и спросила, удобно ли мне будет здесь, поскольку именно здесь случилось событие, вызвавшее у меня такую катастрофическую реакцию? Кроме того, это было место, где все еще часто бывал мудак и охотился на замужнюю добычу. Я сказал, что мне очень нравится клуб «Айрис», и я принял его как свое постоянное место встреч. Он шикарен, здесь есть отличный бар, хорошая еда, большой танцпол и живая группа, игравшая музыку моей эпохи, то есть Свинг, Хастл, Ча-ча-ча, а также романтические медленные песни.

Оказавшись внутри, я заметил своих друзей, уже сидящих за столиком с краю танцпола. Мэри сразу же встала, когда заметила меня, и обошла вокруг стола, чтобы поцеловать меня в губы. Это было горячо, и я поцеловал ее в ответ. Она обняла меня и сказала, что они с Биллом так счастливы снова меня видеть.

Линда была поражена, увидев такую демонстрацию любви ко мне от красивой женщины, которую она никогда не встречала. Она тут же приревновала к Мэри.

Я пожал руку Биллу и повернулся, чтобы поприветствовать своих друзей, Уолта и Венди Стокер. Венди тоже тепло обняла меня.

На несколько мгновений я даже забыл о Линде. Обернувшись, я понял, что она стояла позади меня, просто наблюдая за теплыми приветствиями моих друзей. Наконец, я представил ее:

– Друзья, это – Линда. Линда, это – мои друзья Билл и Мэри Блэкуэлл, Уолт и Венди Стокер.

Линда все еще не понимала, кто такие мои друзья, поскольку я никогда не называл их по имени в разговоре.

Первой заговорила с Линдой Венди:

– Приятно познакомиться, Линда. Но это своего рода сюрприз. Мы думали, что Джим придет один.

– Он и хотел, – ответила Линда. – но мы больше не ходим вместе, а я захотела провести вечер с мужем и познакомиться с его новыми друзьями.

– По правде говоря, Линда, – сказала Мэри, – мы не знали, все ли вы еще вместе.

– Конечно, мы вместе, мы женаты, – огрызнулась Линда, немного раздраженная прямотой вопросов, которые ей задавали.

– Знаю, – продолжала Мэри, – но, основываясь на рассказе Джима о том, через что ему пришлось пройти, мы удивлены, что у вас и ваших детей все получилось. Мы рады за Джима.

Я заговорил о том времени и сказал:

– Я внес определенные коррективы в наши отношения, которые позволяют мне оставаться женатым и воспитывать своих детей.

Линда повернулась ко мне и сказала:

– Они знают обо мне? Они знают, что я сделала?

– Да, мы знаем почти все о тебе и друг о друге.

Теперь Линда с подозрением относилась к моим друзьям, потому что они, казалось, так много знали обо мне, о нас, и в то же время мы, очевидно, были так близки, как друзья.

– Откуда именно вы знаете друг друга? – осторожно спросила Линда.

– Мы все познакомились в апреле прошлого года во время круиза на «Звезде океана». Мы подружились почти с первого дня нашего плавания.

– Расскажите мне об этом, – попросила Линда. – Я хотела бы знать, насколько хорошо Джим провел время в круизе.

Билл и Мэри, Уолт и Венди посмотрели на меня. Я пожал плечами и сказал:

– Расскажите ей все.

– Ну, – начал Билл, – мы встретились с Джимом за обеденным столом вечером второго дня круиза. Он был с прекрасной дамой по имени Рокси. Судя по всему, они провели вместе предыдущий вечер и намеревались провести вместе вторую ночь. Я сразу же проникся к Рокси симпатией и на следующий день и вечер пытался вываливать на нее всякий мусор. Как бы ей ни нравился Джим, она согласилась провести ночь со мной.

– И Джим не возражал? – с некоторым удивлением спросила Линда.

– Нет, – продолжал Билл. Рокси отправилась в круиз, чтобы хорошо провести время. Она была подобна цветку, раскрывающемуся на солнце, и хотела получить множество различных впечатлений в течение десяти дней в море.

Линда, покачав головой, обратилась к Мэри:

– И тебя не смутило, что твой муж перепихзнулся с какой-то незнакомой дамой прямо у тебя на глазах?

– Вовсе нет, – ответила Мэри. – Во-первых, Рокси не была какой-то незнакомой дамой. Нам всем она понравилась, а мы понравились ей. Во-вторых, ты должна знать, что во время круиза мы с Биллом были свингерами. В течение десяти дней, проведенных вдали от дома и наших детей, мы наслаждались разнообразием партнеров.

Линда с изумлением взирала на ее лицо, сказав:

– Что это вообще за круиз был такой?

Мэри и Венди ответили ей хором:

– Это был круиз для одиночек.

Линда прикрыла рот рукой. Придя в себя, она сказала:

– Продолжайте. Расскажите мне еще о приключениях Джима на «Звезде океана».

Я снова пожал плечами, когда все посмотрели на меня, и сказал:

– Расскажите ей все.

Мэри быстро подхватила эту историю.

– Ну, поскольку в ту ночь мой муж спал с Рокси, мне требовалось место для ночлега и мужчина, с которым можно было бы переспать. Так что, в тот вечер я танцевала с Джимом, тесно прижимаясь, и сказала ему, что, по-моему, он для меня чрезвычайно привлекателен, и что этой ночью я хотела бы заняться с ним любовью. А Джим был вполне готов к траху, и я была очень рада, потому что уже успела к нему привязаться.

Затем Мэри продолжила:

– Твой муж – превосходный любовник. Мне так понравилось проводить с ним время. Не могу поверить, что ты когда-нибудь посмотрела на другого мужчину. Но, судя по всему, ты это сделала.

Линда покачала головой, но, наконец, посмотрела на Уолта и Венди, которые, казалось, наслаждались рассказом.

– Вы – тоже свингеры? – спросила она.

На вопрос Линды ответил Уолт:

– Боже, нет, – сказал он. – Мы с Венди настолько моногамны, насколько это возможно. За тридцать пять лет брака мы ни разу не спали не друг с другом.

– Тогда почему, – спросила Линда, – вы отправились в круиз для одиночек?

– Ну, Линда, дело вот в чем, – вступила в разговор Венди. – Окружающая среда на борту этого круиза наэлектризована чувственным напряжением. Атмосфера оживлена людьми, по какой-то причине пытающимися пересечься ради секса. Многие из них хотят только секса, в то время как другие надеются на отношения или что-то более долгосрочное. У каждого есть свой личный мотив для того, чтобы находиться там. У Джима – свой, у Рокси – свой, у Билла и Мэри – свой, а у нас – свой. Мы наслаждались всей обстановкой. Это нас заводило. В течение этого десятидневного круиза мы с Уолтом занимались любовью, вероятно, чаще, чем в течение последующих шести месяцев. Мы делаем так, отправляясь в этот круиз, каждый год вот уже более десяти лет.

Линда повернулась к Мэри и попросила ее продолжить. Мэри не колебалась.

– На четвертый вечер круиза Джим явился на ужин с двумя прекрасными дамами. Они были сестрами. Старшую звали Эллен, а младшую – Айрин. По словам Эллен, во время экскурсии на берегу они познакомились с Рокси, и Рокси превозносила способности твоего мужа в постели, а также говорила им, что он – просто очень хороший парень. Эллен взяла на себя миссию познакомить Джима с Айрин и свела их вместе, как сваха. Полагаю, что им обоим было легко очароваться друг другом, потому что в течение следующих четырех дней они стали неразлучны.

– Судя по тому, что Джим рассказал нам в конце круиза, их разлучила Эллен, потому что считала, что у них вырабатывается тесная связь, которая, по словам Эллен, не была хороша ни для одного из них.

– Поскольку мой муж увлекся в этот момент другой женщиной, я решила провести с Джимом следующие два дня. Хотя он и был расстроен разлукой с Айрин, мы с ним провели вместе два приятных дня.

– В последний вечер круиза мы все, включая нескольких подруг, которых завела Рокси, а также Билла и меня, устроили прощальный ужин. Мы обнимались, целовались и танцевали до полуночи, а потом пошли каждый своей дорогой. Думаю, в ту ночь с Джимом осталась Рокси.

За то время, пока рассказывалась эта история, Уолт заказал множество закусок, которые мы разделили между собой. Мы также постоянно заказывали напитки и повторы, держа официантку в напряжении. В девять часов собрался оркестр и заиграл. Мэри сразу же пригласила меня на танец и, не спросив одобрения Линды, схватила меня за руку и повела на танцпол. Билл был достаточно добр, чтобы потанцевать с Линдой, а Уолт и Венди танцевали вместе. В течение следующего часа или около того мы танцевали во всевозможных комбинациях. Я не приглашал на танец Линду, но она сама пригласила меня.

Около десяти часов вечера Мэри толкнула Линду локтем и спросила:

– Это он?

Линда обернулась и посмотрела на танцпол. Мы все повернулись посмотреть.

За большим столом на другой стороне танцпола к друзьям присоединился мудак. Он был шумно поприветствован его друзьями на вечеринке и рядом других, которые узнал в нем звезду НФЛ.

– Он великолепен! – сказала Мэри.

– Да, это так, – ответила Линда. Она перевела взгляд с него на меня и повернулась посмотреть на сидящих за столом и меня. Я оставался расслабленным и беззаботным.

– Зачем ты привел меня сюда? – потребовала ответа Линда. Я ей не ответил.

Прошло еще с полчаса, и мудак танцевал с несколькими из тех, что были частью его вечеринки. Но потом начал делать обход.

– Он идет сюда, – сказала Мэри.

Линда замерла.

Во-первых, не думаю, что он узнал Линду, потому что она стояла к нему спиной. Но когда он остановился у стола, стало ясно, что он ее помнит… как бы.

– Рад снова тебя видеть… Эээ… – он запнулся на ее имени.

– Ее зовут Линда, придурок, – сказал я.

Мудак свирепо посмотрел на меня, но понял, что я, несомненно, тот самый муж-рогоносец несколько месяцев назад. Он лишь ухмыльнулся моему замечанию.

Мудак продолжил:

– А кто эта прекрасная леди с тобой?

Линда помедлила с ответом, но Мэри не стала молчать.

– Меня зовут Мэри, – сказала она, глядя на него с широкой улыбкой.

– Мэри, меня зовут Марк Лавальер. Не хочешь потанцевать, Мэри? – Мудак протянул руку в ожидании, что поведет ее на танцпол.

После двух-трех долгих секунд Мэри сказала:

– Тебе придется спросить моего мужа.

Мудак не привык, чтобы ему отказывали, и переспросил:

– Что?

Мэри повторила:

– Если ты хочешь потанцевать со мной, тебе придется получить разрешение моего мужа.

Этот засранец явно не привык к таким препятствиям, которые поставили перед ним. Он попытался восстановить равновесие и повернулся к Биллу, который тихо сидел с задумчивой улыбкой на лице, слушая обмен репликами между Мэри и мудаком.

– Я уверен, что ты не будешь возражать, если я потанцую с твоей женой.

Билл заговорил, как адвокат, которым, собственно, и был:

– Я не понял, здесь что, был вопрос?

Теперь этот придурок, которого явно раздражало, что у него все идет не так гладко, сказал:

– Я хотел бы получить твое разрешение потанцевать с твоей хорошенькой женой.

Билл ответил ему недвусмысленно:

– Отвали, придурок.

Мудак отступил назад, как будто сила слов Билла толкнула его. Он посмотрел на Мэри, которая все еще улыбалась ему.

– Ты слышал, что сказал мой муж? Отвали.

Пока шел этот обмен репликами, многие посетители за соседними столиками услышали разговор и начали тихонько посмеиваться.

Засранец не привык чтобы его конфузили на людях, и его лицо покраснело. Он подумал, что сможет спасти ситуацию, если уговорит потанцевать с ним Венди, но как только повернулся в ее сторону, увидел, что она отрицательно машет рукой налево и направо в жесте, который говорил: «Нет, даже и не спрашивай». Позади нее качал головой Уолт: «Нет, даже и не думай об этом».

Этот мудак, в конце концов, пришел к выводу, что его не хотят видеть за нашим столом. Он сделал несколько шагов назад к танцполу, а затем повернулся и пошел обратно к своему столику. Мы наблюдали с другого конца танцпола, как он что-то сказал своим гостям, а затем, не садясь, покинул здание.